Невинность монстра

      Атти смотрела на камин, используя одно из своих самых известных заклинаний. Безуспешно. Магия снова делала что ей вздумалось, желая, чтобы ее кто-то высвободил как можно скорее. Девушка глубоко вздохнула, успокаиваясь и сосредотачиваясь не на заклинании, а на ощущении внутри, на тепле, которое ей даст огонь. Несколько секунд смертельной тишины, и огонь загорелся. Он жадно пожирал сухие дрова и был единственным источником света в комнате. Тьма, вызванная штормом снаружи, доминировала над всем домом. Она сразу почувствовала его присутствие. Аура была слишком сильной, чтобы ее можно было игнорировать, и она повернула голову к двери, торжествующе улыбаясь. Но вампир не разделил эту радости: маска безразличия не снималась ни на секунду, не позволяла проявить даже малейшие эмоции. Он заговорил с ней ледяным тоном:       — Появилась срочная встреча. Хочешь поехать со мной?       — Конечно. Куда?       — Рядом с Ричмондом. У тебя есть 20 минут.       Элайджа испарился, прежде чем она смогла задать еще какие-либо вопросы. Она покачала головой, немного обеспокоенная таким отношением, и поспешила в свою комнату. Быстро оделась в узкие джинсы и зеленую клетчатую рубашку. Тканевый рюкзак — единственный предмет, взятый из ее прежней жизни, был заполнен всего за несколько секунд ее мобильным телефоном, бутылкой воды и маленькой записной книжкой, которая постепенно превращалась в настоящий гримуар. Взмахом руки привела в порядок комнату и вышла в холл. Он уже ждал ее у входной двери, держа в руках два зонтика и толстую книгу. Опередив ее вопросы, он передал ей книгу вместе с пояснениями:       — Мой дневник за 1492 год. Читать его можно с сентября, так чтобы лишних вопросов не было.       Атти взяла массивную тетрадь и прижала ее к груди, стараясь не повредить ее, как если бы это было самое ценная вещь в мире. Только один раз она смогла почитать его дневник, сначала, когда она нуждалась в разъяснении ее существования. Но то было намного новее, 1992 год. Дождь не прекращался. Он лился как из ведра, препятствуя нормальному движению транспорта и создавая огромные пробки на дорогах. Для Роанока такая погода была не из ряда вон выходящей. Она привыкла к климату этого южного города. В отличие от Канады и ее холода, Вирджиния была намного суше и дождливой. И Атти ненавидела дождь.       Два часа дороги пролетели слишком быстро. Она читала дневник вампира, размышляя о значении слишком архаичных слов. Это было интересно, очень интересно: информация об английском королевском дворе Генриха VII, о жизни лордов охватившую ее, о дворянском кругу, политической ситуации, советах, которые давал первородный королю Генриху. Элайджа не описывал повседневные мелочи, а, напротив, рисовал общество. Дневник больше походил на книгу по истории, переплетенную с некоторыми не менее подробными событиями из жизни первородных. И когда они достигли своего конечного пункта назначения, у нее уже было общее впечатление о тех временах, истории и очень мало о жизни первородного почти пять веков назад. Придя к заброшенному дому, Элайджа сказал:       — Так, у меня встреча с Роуз-Мари и Тревором, которые…       — Помогли спастись двойнику по имени Катерина Петрова, и твои люди преследуют их более 500 лет, — добавила она.       — Сладкоежка, я не трачу время на охоту на лакеев.       — Ладно.       В этих краях была настоящая весна, высоко в небе светило солнце, был полдень, только прохладный ветер напоминал о сезоне, охватившем страну. Как всегда, вампир открыл дверь как истинный джентльмен и девушка робко улыбнулась. Она никогда не привыкнет к этому. Она молча последовала за ним до дома, внешне находясь в заброшенным состоянии. Разбитые, оштукатуренные окна, стены, с которых упала краска, и явно разрушенная крыша не производили самого благоприятного впечатления. Молча осмотрела дом, пока он постучал в дверь и открыл ее, не дожидаясь разрешения. В этот момент перед ними появилась молодая женщина с короткими вьющимися каштановыми волосами и серой кожей. Вампир. Ее чувства указывали кто эта женщина, и со стороны она могла сказать, что бедная женщина не видела дневного света. Значит у нее нет дневного кольца. Жаль, оно есть у многих вампиров, которые ходят среди людей. Кажется, что у этой женщины нет ни наглости, ни связей с ведьмами, как у других. Элайджа заговорил стальным тоном, совершенно не напоминавшим ей того, кого она знала так долго:       — Роуз-Мари, мы можем где-нибудь поговорить?       — Да, внутри. Простите за состояние дома.       Они последовали за ней в комнату наверху, интерьер которой был еще более отталкивающим, чем снаружи. Пыльный, полный пауков и тьмы, дом казался вырванный из фильмов ужасов с привидениями. В комнате было немного лучше, чем в остальной части дома. В ней было кресло. Вампир положил руку ей на плечо, указывая глазами на кресло. Они не нуждались в словах, Атти послушно села. Он проскользнул за ней, прикоснувшись пальцами к краю стула. Она чувствовала, как он рисует невидимые формы на красном материале которого года запылили, в то время как разговаривал с Роуз-Мари:       — Немного пыльно. Я прекрасно понимаю. Итак, скажи мне, что придало тебе смелости связаться со мной?       — Я хочу свободы, — объявила Роуз. — Я устала убегать. Можете ли вы дать ее мне?       Женщина забыла, с кем разговаривала. И Атти знала, что Элайджа — высший авторитетом в сверхъестественном мире. Все в его власти. Все, что угодно.       — У меня есть право простить тебя и твоего питомца. Как его зовут сегодня? Ах, да, Тревор. Если я считаю, что это возможно, — быстро добавил он.       Значит, все зависит от предложения Роуз-Мари. Нехотя Атти вспомнила ту ведьму из Атланты и вздрогнула. Она не считала, что прощение — это черта характера, присущая Элайдже. Роуз мгновенно поняла что к чему.       — Катерина Петрова? намекающие сказала женщина.       — Я слушаю.       — Она не сгорела в церкви в 1864 году.       — Продолжай.       — Она выжила.       — Где она?       — Вы не выглядите удивленным.             — О, когда ты связалась со мной и пригласила в этот тупик, который находится всего в трех часах езды от городка под названием Мистик Фоллс, я заподозрил, что все связано с Катериной. Она у тебя?       — Нет, но у меня есть кое-что получше. У меня есть ее двойник.       — Это невозможно, ее семья вымерла вместе с ней. Я точно знаю.       — Доказательства неверны.       — Хорошо, покажи мне.       — Элайджа, вы благородный мужчина, я могу доверять вам, но я хочу услышать это.       Атти не могла видеть его лица, но была уверена, что на этот раз у него хищная улыбка. Услышала только короткое обещание:       — Я даю тебе слово, что я тебя прощу.       — Следуйте за мной.       Стоп! Здесь что-то не так. Милосердие и прощение не были обычным явлением для Элайджы. Только когда он получал преимущества, он мог проявить доброту. Но теперь простить тех, кто его предал? Я тебя прощу. Да, это все. Элайджа пообещал простить только Роуз-Мари, ни слова о Треворе, он не имел в виду множественное число. С его обещаниями нужно быть очень осторожными, первородный всегда оставляет лазейку, играя словами чрезвычайно талантливо. Они снова последовали за женщиной через лабиринт особняка, пока не вышли на платформу с лестницей, ведущей на первый этаж. Атти почти не ударилась в его спину, когда Элайджа резко остановился. Она недовольно посмотрела на него, чтобы заметить шок на его лице. Вампир, который казался вечным безразличием, теперь был поражен. Она посмотрела в том же направлении и обнаружила девушку немного старше ее. У незнакомки были каштановые волосы и большие карие глаза полные ужасом. Она вздрогнула, когда вампир исчез и буквально через секунду очутился рядом с девушкой. Кожей чувствовала любопытное взгляды Тревора и Роуз. На ум пришел один из уроков Элайджи — уверенность в себе важнее истинной силы. Атти приподняла подбородок и надела маску высокомерия, спускаясь по ступенькам.       Элайджа очень медленно наклонился к девушке, и она начала задаваться вопросом, что это за игра. На мгновение, всего на мгновение, ей показалось, что он собирается поцеловать двойника, но девушка сразу же отбросила эту мысль. Во-первых, первородный не был тем, кто мог бы так извращенно напугать бедную девушку. Во-вторых, он никогда ни путал бизнес с личной жизнью. Она оказалась права, он действительно наклонился и понюхал шею девушки, потом вдруг выпрямился, пробормотав:       — Человек… Невозможно. Привет.       Атти уже была рядом, не зная, что делать. Что она здесь делает? Зачем он вообще попросил ее сопровождать его, если она все равно играет в немого свидетеля? Она могла бы остаться дома и играть с магией, а не посещать эту помойку. Вампир бросил на нее взгляд, словно прочитал ее мысли, и объявил, больше для двойника:             — У нас впереди долгий путь. Пошли.       Двойник воскрес и стал умолять Роуз:       — Пожалуйста, не дайте ему забрать меня!       Ее слова проигнорировали, даже Атти отказалась смотреть в сторону девушки, сердце ее сжалось при предположениях о судьбе двойника. Элайджа внезапно остановился, создавая впечатление, что только теперь он что-то вспомнил.       — Последняя часть дела, и все готово.       Тревор — имя вампира, который дрожал от страха и все еще воздерживался от взгляда с земли. Элайджа повернулся к нему и начал кружить вокруг несчастного. Тигр играет с добычей. Атти сразу поняла, что должно было случиться с Тревором. Жаль. В чем его вина? Он просто помог кому-то сбежать? Но, может быть, он был введен в заблуждение или, может быть, он сожалел и пытался искупить свою вину? Никто не заслуживает того, чтобы жить 500 лет в бегах. Тревор начал свою речь:       — Я так долго ждал этого дня, Элайджа, мне очень жаль.       — Извинений не нужны.       Напряженная улыбка на лице Элайджи заставила ее немного поежиться. Она знала, что никогда не пострадает, но… она инстинктивно иногда его боялась. Слишком холодным иногда, слишком непонятно что у него в голове, слишком… жестоким с другими, но не с ней. Он ей никогда не навредит.       — Нет, они нужны. Вы доверили мне Катерину, и я вас разочаровал.       — Да, ты виноват, и Роуз защищала тебя. Она доказала свою преданность, это то, что я ценю. Но где была твоя преданность?       — Прошу вашего прощения.       — Так получи его.       Она заставила себя посмотреть, она знала, что должно было случиться, и заставила себя все увидеть. Ей будут сниться кошмары, она увидит тело Тревора в темноте ночи, но она станет только сильнее. Это было испытание, урок, как и прежде. Точным ударом Элайджа обезглавил вампира голой рукой. Безжизненное тело упало на пол, заливая все вокруг кровью. Кровь… На ее лице появились вены. Почему именно сейчас? Боже, только не это! Запах крови разбудил ее чудовище. Человек… рядом с ней живой человек с кровью в нем. Один глоток, один и все, она заставит его снова выключиться. Ледяной голос пробудил в ней чувства:       — Атенаис, держи себя в руках.       Атти пришла в себя в тот же момент, заставив монстра спрятаться глубоко в сознании. Когда она посмотрела на двойника, заметила, что страх той усилился, похоже, она напугала ее. Но она не хотела никого пугать, это не ее вина, что иногда чудовище в ней хочет свободы. Она кусала губы, заставляя себя не показывать отчаяние. Эмоции являются одновременно катализатором силы и причиной бедствий. Разве она не знала?       Девушка двойник оказалась полной дурой! Пытаться договориться с первородным вампиром? Это с самого начала было обречено на неудачу. Конечно, Элайджа почувствовал вербену на шею двойника, и Атенаис это чувствовала. Запах был немного резким, но ничего серьезного. Для других вампиров это было намного сильнее. Внушение творит чудеса. Они выяснили, что лунный камень находился в пещере в Мистик Фоллс вместе со старым двойником, который теперь является вампиром, Кэтрин. Но когда захотели уйти, возникла сложность. Два вампира пытались спасти двойника. Печально. Она надеялась, что они смогут убраться как можно дальше от тела Тревора и запаха крови. Эти два вампира были достойными противниками. Как только Элайджа заметил, что Роуз и двойник исчезли, он схватил Атенаис и спрятал ее за собой, кратко приказав ей:        — Скрывайся и без глупостей.       Она кивнула и прижалась к стене, прячась чарами невидимости. Это был не первый раз. Почему он не позволил ей драться? Почему он предпочитал чтобы она пряталась, разве не поэтому ее тренировали дважды в неделю? Она видела битву своими глазами. Элайджа взял вешалку из зала и разорвал ее надвое, громко и высокомерно говоря:             — Прошу прощения. Кому это интересно, вы делаете большую ошибку, если думаете, что сможете победить меня. Повторяю, вам меня не победить. Итак, я хочу девушку, засчитаю до трех, иначе головы упадут. Мы поняли друг друга?       Вверх по лестнице показался двойник, дрожа и молясь:       — Я пойду с вами, только не трогайте моих друзей, они просто хотят мне помочь.       — В какую игру ты играешь со мной?       Девушка бросила взрывчатку с вербеной, Атенаис закрыла глаза в ужасе от крика боли первородного. Все ее существо просило ее прийти ему на помощь, бороться и исцелить его, но разум остановил ее. Голос в ее голове говорил: «Ты с ума сошла? Забыла, кто он и кто ты? Элайджа не пострадает, он бессмертен, но если ты хочешь стать дополнительным осложнением, пожалуйста, прыгай на передовую. Без глупостей». Она осторожно открыла глаза, глядя дальше. В первородного молодой вампир шатен стрелял маленькими деревянными кольями, которые Элайджа ловил в полете. Ему потребовалось всего три секунды, чтобы ослабить бдительность нападавшего и сломать ему шею. Другой вампир храбро бросился на Элайджу, но упал на землю, и ему свернули шею. Она почувствовала поток воздуха рядом с ней — знак того, что Роуз сбежала, а затем появились Элайджа и двойник. Он держал ее за локоть, искал глазами знак на стене, и он обратился к ней с едва сдерживаемым гневом.       — Сладкоежка?       Атенаис сняла чары, и ее снова увидели. Она сжала кулак, заставляя себя молчать, не задавать вопросы и последовать за первородным. При виде нее начало улыбки появилось на лице Элайджи и быстро исчезло. Атти избегала смотреть на тела двух вампиров. Милосердие… ей не следовало этого чувствовать. Эти двое ранили Элайджу, и он был гораздо важнее незнакомцев. А ей предстоит еще научится быть жёстче морально.