****
Глядя на братьев Сальваторе, Бонни и Елену, Джереми казалось что это какая то плохая шутка. Последние полчаса он слушал предположение, кто такая Атти, и голова уже болела. — Она вампир? — спросил Стефан. — Она физически сильна, намного сильнее, чем кажется. — Нет, вампиров я чувствую мертвыми, — сказала Бонни. — А она и жива и мертва одновременно. Я никогда раньше не чувствовала такое, что-то в её магии неправильно. — У нее клыки, — сказала Елена. — В заброшенном доме ее лицо превратилось. — Послушайте, может быть, нам лучше оставить эту тему в стороне, — предложил Джереми. Зачем вам знать, кто и что такое Атти? К ритуалу это не имеет никакого отношения. — Она с первородными! — чуть не закричала Елена. И для Элайджи, кажется, она важна. Он спрятал её во время драки, они вместе были в баре. Если она знает о ритуале? Может она ведьма, которая снимет проклятие солнца и луны? — Чепуха! Атти в этом не замешана. Ей 16 лет, она сирота и находится на попечении друга своего отца. Ее опекуном может быть Элайджа, но она не первородная. — Не думай общаться с ней, — заявила его старшая сестра. — Она может быть опасна. — Если бы она хотела меня ранить, то уже сделала бы это. А ты ничего о ней не знаешь, как ты можешь судить о ней? — То, что она вскружила тебе голову, не значит, что она такая невинная и добрая, Ромео, — пошутил Деймон. — Девушка — ведьма, и у нее может быть наше решение. Все искали способ для Елены пережить жертвоприношение. Это была их основная миссия, но пока оно не увенчалось успехом. Единственным выходом было превратить ее в вампира, но Елена хотела не этого. Они должны были использовать все шансы, которые у них были. Джереми предпочел молчать. Он понимал свою сестру, он боялся за нее, и он сделал бы все, чтобы найти способ избавиться от ритуала, но в то же время он не понимал, почему они сосредоточились на Атти. Она обычная девушка, хорошо разбирается в истории, прекрасно рисует и она… добрая. Кажется доброй. Действительно ли она вампир и использовала уроки рисования, чтобы сблизиться с Джереми для каких то целей? Или ее несправедливо обвиняют, и она сама не знала, кто такой Джереми и какое отношение он имеет к Елене? Елена взглянула на младшего брата. Джереми отказывался верить, что его новая подруга была шпионкой, но Елена была убеждена, что Атти использовала Джереми. Да, верно. Атти завоевала доверие её брата, чтобы использовать его против Елены. Кто знает, какие планы у Элайджи и Клауса, если они отправили ее в школу в Мистик Фоллс и все еще в классе с Джереми. Елена вспомнила, что Атти пыталась быть дружелюбной в Роаноке, но это не означало, что она действительно была дружелюбной. С тем же успехом Атти могла пытаться завоевать ее доверие. За те 24 часа в доме Элайджи Елена заметила, что он был близок с Атти. Он, похоже, беспокоился о ее безопасности во время драки со Стефаном и Деймоном. Интересно, насколько они близки и как далеко зайдет первородный ради рыжей девушки? Вариант со сделкой надо попробовать. Изабель научила ее, что при необходимости можно использовать шантаж. Изабель… Елена содрогнулась при воспоминании о своей биологической матери, которая сгорела заживо, когда она привезла ее в Мистик Фоллс. Как только Клаус схватил ее, он позвонил Изабель и отправил Елену домой с указанием даты ритуала и угрозой, что если она убежит или нарушит ритуал, то убьет всю её семью. Насколько жестоким может быть вампир? Она уже ненавидит Клауса, она ненавидит Элайджу, который похитил ее, и Атти, которая была с ним. Атти ничем не лучше первородных, она такая же, как они.****
Атти никогда бы не подумала, что ритуал и конфликт вокруг него повлияют и на нее. Полностью осознавая, что ей нечего искать во всем хаосе, разразившемся в сверхъестественном мире Мистик Фоллс, она не стремилась узнать слишком много о том, что было запланировано. Это была ошибка, как выяснилось за три дня до ритуала. В тот день, возвращаясь с занятий, она сначала почувствовала чужую ауру. За ней следили. Она стала еще осторожнее. Несчастный шпион выбрал для нападения на нее уединенное место, безлюдную улицу за два квартала до особняка. Атти ожидала нападения. В ту секунду когда ее рот был покрыт чужой ладонью, она действовала. Она изо всех сил пыталась хоть на мгновение отвлечь внимание: — Мотус, — прошептала Атти, и через долю секунды Деймон, поскольку нападавшим был Деймон, рухнул на землю. — Стерва, — прошипел вампир. Да, она была быстрой, но не быстрее настоящего вампира. Деймон не стал с ней возиться, ударил ее по лицу, пытаясь обездвижить. Атти оказалась позади него и сделала еще одно заклинания. — Сомнус. Прежде чем Деймон понял, что происходит, он упал на землю без сознания. Атти вытерла кровь с губ, раздраженная собственной ошибкой. Она не должна была давать ему шанса пошевелиться. И что с ним теперь делать? Девушка вращала голову в поисках свидетелей. Вокруг никого не было. Тем лучше. Она прошептала еще одно заклинание и левитировала Сальваторе в особняк неподалеку. Был полдень, вряд ли их кто-нибудь увидит. Придя домой с телом бессознательного вампира, девушка оставила его на кресле в гостиной и обездвижила. — Консто. Когда он проснется, он не сможет двигаться, что её устраивает. Она сразу же позвонила Элайдже. — Да, — ответил первородный почти сразу. — Привет, ты можешь вернуться домой? — Я немного занят. — Это срочно, — настояла девушка. — Хорошо. И пока Элайджа не вернется, Атти мысленно может допрашивать Деймона. Она закрыла глаза и сосредоточилась на ауре вампира, без труда вошла в его голову. У Атти была врожденная магия мыслей или как называли этот дар ведьмы из Англии легилименция. Впервые она проникла в голову отца и прочитала его мысли, когда ей было шесть лет. Ее отец сразу понял, что происходит, когда ощутил чужеродное присутствие в своем идеально упорядоченном уме. Наказание — месяц домашнего ареста, но позже девушка научилась контролировать свои силы и использовать их по своему усмотрению. Мысли Деймона были беспорядочными. Если бы Атти захотела, она увидела бы все его воспоминания, но не хотела. Ей не нужны все воспоминания, ей нужна причина, по которой он напал на нее. Она нашла правильное воспоминание четырехдневной давности. — Как интересно. Элайджа прибыл как раз в тот момент, когда Деймон проснулся. — Что ты со мной сделала? — рявкнул вампир на девушку, равнодушно смотревшую на него. — Обездвижение. Не бойся, я могу это снять. — Что случилось? появился Элайджа в гостиной. Заметив кровь на разбитую губу девушки, и пыльного Деймона, он понял, что произошло. Первородный подошел к Атти и бегло осмотрел ее, беспокоясь о том, что мог сделать Сальваторе. — Он сделал тебе больно? — спросил он, злясь все больше и больше. — Пустяк. — Мистер Сальваторе, с фальшивой вежливостью обратился Элайджа к вампиру, — не могу сказать, что я рад встречи. Особенно когда ты посмел прикоснуться к моей воспитаннице. Чего он хотел? повернул первородный голову к девушке. — Похитить меня, чтобы шантажировать тебя, чтобы помочь им с методом, с помощью которого Елена выжила бы в ритуале. — Думаю вы понимаете что совершили большую ошибку? Он схватил Деймона за шею и поднял его, не заботясь о том, что он задушит его слишком быстро. — Никто не прикасается к тому, что принадлежит мне, без наказания. Тебя ждет медленная и мучительная смерть. Деймон боролся, изо всех сил пытаясь освободиться от удушающей руки. Элайджа чувствовал, как его собственный гнев становится все сильнее и сильнее. Идиоты осмелились попытаться похитить Атенаис! С единственной целью шантажировать его. Он никогда в жизни не слышал большей глупости. — Может, не стоит? он услышал тихий голос девушки рядом с собой. Элайджа посмотрел на нее озадаченно. — Он хотел похитить тебя, чтобы использовать против меня. Тебе его жалко? — Тебе не обязательно его убивать, — Атти проигнорировала его вопрос. — Ты можешь внушить ему. Я проверила, он не на вербене. И отпустить его. Он позволил вампиру упасть на пол к его ногам. И как поступить? — Назови мне хотя бы одну причину, — сказал он упавшему Деймону, — по которой я оставил бы тебя в живых, кроме ангельского создания, которая просит этого? Очевидно, у Деймона не было причин искупить свою жизнь. Первородный наслаждался бы убийство этого наглеца, который сначала напал на него в заброшенном доме, а теперь напал на Атенаис. Он бы с радостью убил бы его, если бы не лазурные глаза, смотрящие на него с безмолвной мольбой. — Иди и умойся, — приказал первородный Атти. — У меня есть для тебя небольшое задание, — сказал он Деймону, когда девушка исчезла. Десять минут спустя, когда Атти вошла на кухню, она обнаружила Элайджу со стаканом алкоголя. Вампир загадочно смотрел на нее, словно пытаясь прочитать, что у нее на уме. Атти отвела глаза, в ней зародилось смущение. — Почему ты просила пощады для него? — Я не хочу, чтобы кто-то умер из-за меня снова, — искренне призналась она. — Те, кто придут за тобой, знают, что их ждет. Они виноваты сами. — Нет, это моя вина. Они все умерли из-за меня, и добавила шепотом, потому что я существую. Он начал было что-то говорить, но обнаружил перед собой только воздух. Атти предпочла избежать дискуссии, в которой Элайджа попытается убедить ее, что она не виновна во всех грехах мира. Первородный разочарованно вздохнул. Жалость это хорошо, но вина все еще терзает её. На другом конце города, в лесу, Деймон вошел в дом Сальваторе. Стефан, Елена и Бонни ждали его в холле. Все трое не понимали, почему ему потребовалось так много времени, чтобы похитить подростка. — Где она? — удивился Стефан, увидев его одного. — Я не смог похитить ее, — сказал Деймон. — Значит мы попробуем, твердо сказала Бонни. — Вы меня не поняли. Никто не сможет похитить ее. Она не только сама себя защищает, но ее также защищает Элайджа. Он вынудил меня передать вам сообщение — если мы снова приблизимся ближе чем на пяти метрах к Атти, мы и наши семьи умрем.