Игра без правил

Смеясь над очередной шуткой Доминика, я вдруг почувствовала на себе чей-то прожигающий взгляд. В очередной раз. Этот вечер был не таким, как я ожидала. Совсем не таким. Инцидент на Холменколлене, хоть и был совершеннейшим образом дурацким с моей стороны, но он снял напряжённость между мной и Тарьеем. Так мне, по крайней мере, казалось. Потому я собиралась на вечер с затаённой надеждой на то, что сегодня между нами всё прояснится. Но… не тут –то было. По мере прохождения вечера напряжение вернулось и лишь нарастало. Правда, сейчас оно было иного рода. Всё началось практически сразу после нашего прихода в спортивный комплекс, где под церемонию закрытия сезона был отведён огромный зал с импровизированной сценой, рядами стульев, фуршетными столами. Из молодёжки нас было четверо: я с Лешим и Маринка с Игорем. У ребят правда на сегодняшнюю ночь были свои планы, но я уговорила Маринку пойти, аргументировав это тем, что мне нужна моральная поддержка. Наша компания, впрочем, по приходу тут же стала интернациональной, так как к нам присоединились Марион, с Хильдой и Каролиной, а так же Доминик и Лиза. Доминик просто зажигал своими искромётными шутками, и я вскоре начала подозревать, что в его бокале что-то явно покрепче апельсинового сока, хоть тот и пахнет таковым. Впрочем, мысли о подпитии Дома ушли на второй план, как только показался мужской состав норвежской сборной. Свендсен, перекинувшись приветствиями со знакомыми, вскоре отошёл к сцене, где начал оживлённую беседу с парнем, стоявшим за музыкальным пультом. Поймав мой взгляд, он заговорщицки подмигнул. Я усмехнулась. Что ж, Эмиль, танец не проблема. А что тогда проблема? — спросила я себя. Проблемой, как оказалось, стал сам объект танца. Его обаятельной улыбкой можно было приводить сотни женщин в бессознательное состояние и укладывать в штабеля, что уж говорить обо мне. Первый раз, я неуверенно улыбнулась в ответ и отвела взгляд, заговорив с братом и очень при этом надеясь, что не стала красной как разомлевшая дурочка. Короче, я пыталась взять себя в руки. И у меня получилось. Началась официальная церемония. Мы с Маринкой немного посмеялись над Игорем, который уверенно, опередив всех остальных ребят взял и поднял над головой кубок, вручённый нашей команде за победу в зачёте по эстафетам. Потом зал немного подремал под нудную и к тому же ещё и длинную речь Мартена Фуркада. — И вот как только ему удаётся быть таким искромётным на лыжне? — Раздалось у меня над ухом, и я вздрогнула, ощутив горячее дыхание на своей щеке и ощутив знакомый аромат одеколона. Медленно повернувшись, я встретилась с голубым взглядом и тут же забыла, как дышать. От осознания того, что всё это время он был позади меня, кожа покрылась мурашками. Тихий смех заставил меня моргнуть и практически силой отвести взгляд, переведя его в сторону. Рыжий Бё вместе с Эмилем синхронно помахали мне рукой. На них недовольно посмотрел какой — то парень, сидящий по соседству со Свендсеном. Я нахмурилась и развернулась, начиная проворачивать в памяти момент, когда мы занимали места. Я бы определённо заметила, если бы за нами сидели норги. И потом, почему их только трое? Где остальные? С этим же вопросом я обратилась к Маринке. Подруга обернулась, а потом бросила на меня насмешливый взгляд. — Ох, и попала же ты подруга. — В смысле? — удивилась я и так же полуобернулась. Младший Бё снова помахал мне ручкой, чтобы увидеть старшего, нужно было повернуться более основательно. Вслед за мной повернулась, сидящая по другую сторону от меня Настя Рассказова и я словила ещё один ироничный взгляд. Время до завершения церемонии шло медленно, и я провела его сидя как на иголках. Наконец, официальная часть завершилась и мы отошли в сторону, позволяя сотрудникам, обслуживающим этот вечер убрать стулья, готовя зал для танцев. Моей талии коснулась тёплая ладонь, которая впрочем тут же заняла место на середине спины. Я прикусила губу и послала ругательство в адрес Теи убедившей меня купить это платье такой модели. Своеобразные вырезы на спине не были откровенными или вычурными, но…позволяли мне сейчас как нельзя остро ощущать его руку. — Я предлагаю выпить за этот замечательный вечер. На правах хозяина, в какой-то мере, — открыто улыбнулся Тарьей, передавая мне фужер с жидкостью жёлтого цвета, и открыто улыбаясь ребятам. Игорь кивнул, Лёшка улыбнулся, обнимая, прижавшуюся к его плечу Каролину. Маринка же снова уставилась на меня, выразительно округлив глаза. Нельзя было не отметить, что выпить предлагали всем, а фужер достался только мне. Впрочем, эту оплошность тут же ликвидировал парень с подносом. Ребята разобрали фужеры. Я же отметила две вещи: содержимое их бокалов более напоминало игристый напиток и… Тарьей всё ещё продолжал меня обнимать. Я осторожно вдохнула, принюхиваясь к содержимому и припоминая Доминика. О край моего фужера в этот момент «динькнулся» другой и я подняла голову. — Это всего лишь апельсиновый сок, — тихо произнесли мне. Тарьей развернулся, закрыв тем самым меня от остальных. — Алкоголь в мои планы на этот вечер не входит, — он приподнял руку с бокалом, показывая, что его содержимое идентично моему. — А что входит? — Тарьей! — раздалось в этот момент за его спиной. — Извини, — Бё отсалютовал мне бокалом и растворился в зеле. — Всем молчать, — опередила я ребят и всучила так и не тронутый фужер Маринке, оставляя подругу за своей спиной с двумя бокалами в руках. Мне явно нужно что-то покрепче сока. Однако на пути к фуршетному столу мне попался Шипулин. — Как настроение? — поинтересовался он. — Могло быть и лучше, — прокомментировала я, а потом в ответ на его удивлённый взгляд пояснила, — Не заморачивайся. Так. мелкие казусы. Как там наш общий друг? Антон рассмеялся. — Решил не рисковать и остался в номере. С бутылкой хорошего токайского в обнимку. Да не расстраивайся ты, — успокоил меня Шипулин, увидев мою погрустневшую физиономию. — В принципе, он в восторге от снятого. — Фуркад тоже? Мы нашли глазами француза, который стоял один возле стенки вцепившись руками в свой мегасуперкрутой фотик, и, переглянувшись, рассмеялись. — Ладно, удачно повеселиться, и не зацикливайся ты на проблемах, — пожелал мне Шипулин и мы разошлись. В зале погас свет, замелькали огни светомузыки, установленной по углам зала и потолке. — Ты потрясающая…ты это знаешь? (норв) Я замерла, вслушиваясь в этот голос, ощущая тепло его тела за своей спиной, его дыхание в волосах. — Тарьей, — я повернулась…окунаясь в пустое пространство за собой. — Эй, подруга, это энергичный танец, — ухватила меня за руку Таня Акимова и увлекла в кутерьму танцующих тел. Потом было очень много таких моментов. Когда он появлялся словно ниоткуда, и снова эти полукасания, полувздохи, комплименты, произносимые вполголоса. И пусть я не профи в этом деле, я не могла не понять в конце концов его игру: меня дразнили, целенаправленно, планомерно. Поймав очередной его взгляд, брошенный как бы мимолётно и невзначай, я улыбнулась в ответ и тут же отвернулась. Что ж, родной, в эту игру можно играть вдвоём. Я пришла сюда расставить все точки над «i» и повеселиться. Если с первым пока не выходит… Я осмотрелась по сторонам. Маринка и Игорь были заняты друг другом, впрочем как и Лёшка с Каро. Марион о чём-то у стены разговаривала с Эмилем. Надеюсь это не закончится скандалом с битьём посуды. Дом… мне нужен Доминик. Итальянская парочка зажигала на танцполе. То, что надо. Я двинулась в толпу начиная пританцовывать в ритм музыке. — Эй, — меня ухватили за руку, заставляя остановиться. — Как на счёт танца? Я рассмеялась, высвобождая свою руку, которую впрочем тут же снова перехватили. — Тарьей, ты не видишь? Я уже танцую. — Окей, станцуем вместе? «Блин, и что ты имеешь в виду?» так хотелось спросить мне, смотря в голубые глаза, так искрящиеся сейчас смешинками. — Извини братец, но этот танец за мной. Танцевать с Йоханнесом оказалось на удивление приятно, легко и… смешно. Последнее, впрочем, не удивительно. Рыжий постоянно придумывал какие-то невообразимые «па», которые вместе с нами вскоре повторяло половина танцующих. Однако музыка прервалась, вырвав разочарованный вздох у большинства танцующих. Рыжий поблагодарил меня за танец и чмокнув в щёку куда-то молниеносно испарился. Похоже, умение так исчезать у них фамильное, пожала плечами я, подходя к столу и беря бокал с соком. — «Дамы и господа» — разнеслось по залу и я со стоном вернула бокал на стол, узнав говорившего. Похоже, пришло время для точек над «i». — Объявляется медленный танец. Дамы приглашают кавалеров. Я продвигалась по залу, разыскивая белобрысую макушку, обходя при этом уже образовавшиеся пары. Уже зазвучали первые аккорды мелодии, когда я наконец его обнаружила. А вот это уже не смешно, подумалось мне при виде блондинки Экхофф, приглашающей по ходу Тарьея на танец. Н-да, вряд ли это было по плану Эмиля… Мысль о том, что нужно срочно выпить и явно не сока, в очередной раз пронеслась в голове. Хватит на них пялиться, приказала я себе и развернулась. На глаза попалась дверь, во избежании духоты распахнутая настежь. А это выход, как в прямом так и в переносном смысле. Так вовремя погас свет, позволяя мне незамеченной от других скользить по залу к намеченной цели, аккуратно обходя танцующих. Впрочем, аккуратно не получилось и я всё же столкнулась с кем-то. Выяснять что — то не хотелось. И я, проговорив как можно чётче «Извините», не поднимая головы, обошла «пострадавшего», отметив только что, судя по нижней части тела в брюках и ботинках, этот кто-то мужчина. Коридор встретил меня приглушённым светом и желанной прохладой. Я тихонько прошлась по коридору до его окончания и развернувшись, на обратном пути заметила приоткрытую дверь. Комната оказалась чем-то вроде музея славы Холменколлена. Наверное поэтому здесь горел свет и она была открыта. Чтобы желающие могли осмотреть экспозиции. Этим я и занималась, пока не услышала как за спиной раздался щелчок. Я развернулась и была явно не готова видеть вошедшего. — Я не знала, что ты здесь, — вырвалось у меня раньше, чем я подумала, что сказала. — Ну, конечно, разве ты могла заметить МЕНЯ, — раздалось в ответ и я вздрогнула, услышав негатив в его голосе. — Йоханнес? — я вопросительно и с некоторой осторожностью смотрела на парня, по мере приближения которого во мне нарастал страх. — Разве я могу сравниться с ним. Он же знаменитее, титулованнее, богаче. В этом всё дело?! –прокричал Кюн, ухватывая меня за локоть и чуть ли не впечатывая в стену рядом с фотографией с прошлого чемпионата мира, на которой была запечатлена «золотая» норвежская четвёрка. — Йоханнес, отпусти меня! — я пыталась вырваться из его хватки, но получалось плохо. — Всё это время ты просто лицемерила! Играла в недотрогу. И как давно ты спишь с ним?! — У тебя нет никакого права задавать такие вопросы, — отрывисто отчеканила я, прямо смотря в глаза немца, сейчас пылающие ненавистью. — И я не лицемерила. Я прямо сказала, что мне нравится другой. — Только вот забыла упомянуть, кто этот другой! — И что бы это изменило?! Пусти меня, мне больно! — Больно?! Что ты знаешь о боли, — Кюн отпустил мою руку при этом другой ухватив за горло и начиная медленно вжимать в стену. — Ненавижу таких лицемерных с…чек. Ты же сегодня только по полу разве не растеклась перед ним. Маленькая продажная тварь. Дышать стало практически нечем и в глазах начало темнеть. Я не уловила момент, когда я получила свободу и в лёгкие начал поступать воздух. Откашлявшись, я отметила, что в комнате мы уже не одни… и что Йоханнес Бё оттаскивает Тарьея от Кюна, который почему-то согнувшийся лежит на полу. И только увидев сжатые кулаки Тарьея со сбитыми костяшками, поняла, что случилось. В этот момент Тарьей вырвался из рук брата и снова набросился на Кюна. — Тарьей! — прокричала я, хотя из моего горла вырвался лишь какой-то странный сип и стала медленно съезжать по стенке, постепенно осознавая, что произошло. Тарьей не дал мне осесть на пол, подняв за плечи и прижав к себе. Из-за его плеча, я видела как Рыжий — Бё и Эмиль поднимают с пола ещё пытающегося огрызаться Кюна. Губа у немца была разбита, а под глазом начинал наливаться синяк. — Ну и что здесь происходит? — поинтересовался Шемп, появляясь в дверном проёме. — Мне кто-нибудь объяснит? — Это ты объясни своему собрату, — сказал Эмиль, только сейчас отпуская Кюна и толкая того в спину по направлению к Шемпу. — Да уж объясни ему, Симон, что если он не перестанет распускать руки и приставать к МОЕЙ девушке, то ему здорово прилетит, — процедил Тарьей, прижимая меня к себе. — Причём в тройном размере, — услышала я холодный голос Йоханнеса и отстранилась от Тари, чтобы взглянуть на младшего Бё. В этот момент Кюн заговорил на родном языке, видимо обращаясь к Симону. Тональность повышалась и я поняла, что он всё ещё не контролирует себя. — Тарьей, а ты не слишком ли… — слова Шемпа утихли, как только он встретился со мной глазами, затем его взгляд спустился несколько ниже. Моя рука непроизвольно поднялась к горлу. Я сглотнула и тут же поморщилась, больно. — Я разберусь, — вмиг посерьёзнел Симон и, ухватив Кюна за плечо, поволок в коридор, начав по пути что-то выговаривать на немецком. В небольшом помещении вместе со мной остались только трое норвежцев и Доминик, который, похоже, и ходил за Шемпом. — Джинни, Джин, ты как? — голос Тарьея был обеспокоенным и хриплым. Видимо тоже ещё не отошёл от эмоционального накала. — Я Алека позову, — неуверенно, больше вопросительно спросил Доминик, смотря на меня. — Не надо, — тут же ответила я, откашливаясь. — Не надо, только хуже будет, не сейчас и не здесь. — Джинни… — Да всё в порядке со мной, — перебила я Бё. — Только уйти отсюда хочу. Дом, передай, пожалуйста, брату, что… — я прикусила губу. Что сказать, чтобы Лёшка не бросился названивать или, что ещё хуже, вернулся в гостиницу. Ответ, впрочем, нашёлся, так как стоял рядом. — Скажи ему, что я ушла вместе с Тари. Услышав подобное обращение, Йоханес хмыкнул, а Доминик задумчиво окинул взглядом нас обоих и, кивнув, ушёл. Следом вышли мы. Пока мы с Тарьеем забирали одежду в гардеробе, Йоханес и Эмиль уже выскользнули на улицу. Всё это время между нами царило молчание. Говорить было больно, да и о чём говорить то? Что-то объяснять? В очередной раз оправдываться или что ещё хуже выслушивать его оправдания? Не хочу. Надоело. У входа уже стояла машина, за рулём которой сидел Эмиль, а рядом был Йоханнес. Этот факт меня сильно удивил. Младший Бё вообще в последнее время вёл себя несколько странно. Стал излишне лояльным по отношению ко мне. Но и на этот раз я промолчала. Мы с Тари расположились на заднем сиденье, и я тут же отвернулась к окну, надев наушники и включив музыку на полную. Йоханес повернулся и посмотрел сначала на меня, потом на брата. Скосив глаза и уловив эту переглядку, я вновь вернулась к рассмотрению проплывающих за окном улиц. Правда видела я их едва ли. Перед глазами стояло перекошенное лицо Кюна, его слова, больше похожие на шипение змеи. Он же практически придушил меня. От осознания того, что могло произойти, не появись там норвежцы, по телу пробежал озноб и меня непроизвольно передёрнуло. В следующее мгновение меня утянули от окна, а наушники вытащили. — Джинни, — Тарьей смотрел обеспокоенно, с изрядной долей упрямства и ноткой страха, что плескался на дне голубого озера его глаз, — тебе плохо, больно? Скажи хоть что-нибудь! — меня легонько встряхнули. — Н-ничего… и-испугалась … н-немного. Плотину во мне, что до этого момента словно сдерживала все эмоции, прорвало. Разревевшись самым банальным образом, я уткнулась в его куртку. Спереди послышались приглушённые ругательства. Тарьей крепко прижал меня к себе и уткнулся в мои волосы, вполголоса говоря что-то успокаивающее. Он подтянул меня поближе, так что теперь я практически сидела у него на коленях. Повернув голову, он прижался губами к моему уху, нашёптывая милые нежности. Похоже, что я успокаивалась, так как начала разбирать его слова, сказанные к слову на норвежском. Услышав последний эпитет, я не выдержала и рассмеялась. Смех прорывался сквозь плач, но всё же побеждал. Губы Тари сместились, и теперь он целовал моё лицо, при этом стирая со щек предательские слёзы. Следующий поцелуй пришёлся уже в губы, и я затихла, боясь спугнуть этот момент. Я ужасно соскучилась: по его улыбке, голосу, запаху, по всему, что связано с этим человеком. Потянувшись к нему, я позволила увлечь себя в череду головокружительных поцелуев. Осознание реальности пришло не сразу, а спустя пару минут, когда уютно устроившись в его объятьях и наслаждаясь легкими прикосновениями рук, что осторожно гладили по спине и перебирали мои волосы, я обратила внимание на улицу за окном машины. Улицу, которая была мне не знакома. — Куда мы едем? — спросила я, приподнимая голову и хмурясь от того, что голос всё ещё звучал хрипловато. — Домой, — ответил Эмиль. — Куда домой? — Успокойся, ко мне домой, — Тарьей вернул меня в свои объятья, — Ты же не против? — Нет… Наверное, нет, — я вновь откинулась Тари на грудь и продолжила рассматривать дома за окном автомобиля. — Тебе когда вернуться в гостиницу нужно? — спросил Тарьей. — Ваша сборная ведь завтра уезжает, — я почувствовала, что он напрягся, ожидая ответа. — Да. Вечером. — Уточнила я. — Так это здорово! — Улыбнулся младший Бё. — Значит, можешь остаться у нас с ночёвкой. Сейчас посидим, слопаем мамину запеканку и рисовый крем. — Вот тебе бы только пожрать, — подколол Рыжего Эмиль. Я рассмеялась. — Ой, а сам то! Просто ждешь — не дождёшься маминого приезда. Кто сейчас полпирога уплетёт, оглянуться не успеешь? Мой смех замер, как только я уловила смысл словосочетания «маминого приезда». — Стоп, ребята. — Я резко выпрямилась и пересела с коленей Тари на сиденье, — вы везёте меня в дом, где сейчас находится ваша мама? — обратилась я к старшему из братьев. — Ну да, а чё такого-то? — ответил за брата Йоханес. — Джинни, в этом нет ничего страшного, поверь мне, — поспешил успокоить меня Тарьей. — Мама этих обормотов — самая милая женщина на свете. Она даже меня обожает, — «успокоил» меня Эмиль. — Тебя всё женское население Норвегии обожает, — высказалась я в ответ. — Тоже мне аргумент. Йоханес хохотнул и снова повернулся к нам. — Всё будет замечательно. Мама давно хочет с тобой познакомиться. Вот теперь я стала в полнейший ступор. — Джинни? — раздалось сбоку. — И с каких это пор ваша мать в курсе моего существования?! — Наверное, с тех самых, как я рассказал ей о тебе, — спокойно аргументировал Тарьей. — Лучше б Кюн меня придушил, — «философски» выдала я, прикусывая губу. Меня в который раз за этот вечер встряхнули, и я уперлась взглядом в голубые глаза. Сердитые. Похоже, очень. — Дура, признаю, — созналась я. — Но мне простительно, у меня стресс. Тарьей вздохнул и снова прижал меня к себе. — Ну и чего ты панику подняла? Всё равно знакомиться придётся. Рано или поздно. — Лучше поздно, — вздохнула я. — Не думал, что ты такая паникёрша, — протянул Йоханес. — Вот я вас к нам домой приглашу, и тогда посмотрим, кто паникёр. — А твою маму стоит бояться? — Эмиль явно иронизировал. — Моя мама — олимпийская чемпионка по стрельбе. А ещё у меня пятеро братьев, четверо из которых старшие. Отец, кузен, два дяди и дед. — А я к тебе вообще никакого отношения не имею, — тут же среагировал Свендсен. Я посмотрела на Тарьея, который молчал и смотрел в окно. — Эмиль, здесь есть где-нибудь место, где можно купить шарф на шею или платок? Мне кажется не стоит шокировать миссис Бё при первом знакомстве. — Сейчас уже всё закрыто, но мы можем сначала заехать ко мне. Что-нибудь у Саманты одолжим. Я тем временем взяла Тари за руку. Он тут же переплёл наши пальцы, и я выдохнула. — Извини, — сказала я вполголоса, положив голову ему на плечо. — Всё это просто неожиданно. Вместо ответа меня поцеловали. Семейство Бё, приехавшее сегодня утром, как информировал меня Йоханнес, чтобы отметить окончание сезона у братьев, оказалось большим, шумным и общительным. Здесь постоянно кто-то чего-то рассказывал, и дом сотрясался от взрывов смеха. Моё представление прошло без особого официоза, если таковым можно назвать слова Эмиля, который при входе в столовую, где и собралась к нашему приезду семья Бё, объявил «Привет, ребята, это Джинни. А Йоха опять притащил домой серебро». Так внимание перешлона серебряного мальчика. Рыжий картинно обижался, но было видно, что ему приятна похвала членов семьи. Тарьей, не выпуская мою руку из своей, провёл меня за стол и усадил рядом. И так половину вечера, меня не то чтобы не замечали. Нет, со мной общались, особенно после того, как узнали, что я разговариваю на норвежском. Меня поразило то, что не было как бы это выразиться… смотрин… Не было вопросов: кто я, что я, откуда я, как долго мы с Тари знакомы и тд. и тп. Был, правда, один единственный момент, когда я стала объектом всеобщего внимания. Это когда один из младших Бё, пятилетний племянник Тарьея, решил устроить со своим братом небольшую патасовку и незаметно от взрослых зачерпнул ложкой сырный соус и запустил им в брата. Траектория сбилась и часть «снаряда» попала мне на платье. За столом воцарилась мёртвая тишина. Я спокойно взяла салфетку и, вытирая соус, обратилась к побледневшему мелкому. — Соус в этом деле не очень. Лучше всего картофельное пюре, попадание более точечное. Поверь, проверено на практике. Мальчишка отмер и с воодушевлением уставился на тарелку с пюре. Тут же раздалось шипение его матери, жены Расмуса Бё «Даже думать не смей, мелкий вредитель». — Что? — обратилась я к Тари, который смотрел на меня со смесью удивления, смеха и … блин, я могу ошибаться, но это обожание что ли? — Я же говорила, что у меня было тяжёлое детство. После ужина семейство рассредоточилось по гостиной. Младшие возились на полу вместе Тарьеем, который вовсю отрывался с малышнёй. Он словно давал мне свободу для того чтобы прочувствовать атмосферу его семьи, в то же время неотрывно следя за мной взглядом. Эмиль с Йоханнесом активно обсуждали с отцом Бё и Расмусом успехи какой-то норвежской футбольной команды. Младший из братьев сидя в сторонке в кресле зависал в телефоне, из-за чего постоянно славливал шутки от старших на счёт какой-то там зазнобы. Впрочем, похоже у младшего к этим подколам был иммунитет. Я вызвалась помочь женскому населению убрать со стола. Мы уже почти справились, когда по гостиной раздалась мелодия мобильного. Разговоры на мгновение притихли. Гёте удивлённо вынул из-за своей спины чёрный клатч, из которого и доносилась мелодия. — Извините, это мой, — я нервно провела рукой по волосам, и, забрав у парня сумочку, вынула мобильный, уже и так зная, кто звонит. — Да, Лёш, — я отошла к окну, понимая при этом, что Тарьей прислушивается к этому разговору. — Да, я сейчас с Тарьеем, — я повернулась, встречаясь с Бё взглядом. — а вечер, что уже закончился? Почему?.. Ясно. Когда вернусь… — вот тут мой вопросительный взгляд конкретно вперился в Бё, вернее в одного из семейного подряда. Именно в этот момент мой телефон чудесным образом исчез из моей руки. — Алло? Здравствуйте, меня зовут Анслауг. А вы? Алек… Очень приятно. Я мама Тарьея. Вы ведь знакомы? — под ироничным взглядом Анслауг Бё я лишь открывала и закрывала рот, пребывая в полнейшем изумлении. Разговор тем временем продолжался. — Вы не против если Джинни переночует у нас. Сейчас уже довольно поздно. А завтра Тарьей её привезёт. Хорошо?. Вот и замечательно. Приятно было познакомиться. Надеюсь, ещё увидимся. С милой улыбкой Анслауг вернула мне трубку. — А.алло. — Нет, я просто офигиваю, систер, от твоих новых знакомств, — вновь услышала я голос брата. — Не поверишь. Сама в шоке, — прокомментировала я, наблюдая как Анслауг ласково ерошит Тарьею волосы, одновременно ругая Йоханнеса за свинство, что он развёл не диване, рассыпав чипсы. — Тебя спасать там не нужно? — в голосе брата явно слышался смех. — Да пока справляюсь. — Ну тогда до завтра. Брат отключился и я опустила руку, так и продолжая стоять у окна и беспомощно смотря на Тарьея. Почва явно уплывала у меня из-под ног, благополучно выбитая этой семейкой. — Так, хлопнула в ладоши мать семейства. — Давайте укладываться спать. А то малышня уже с ног валятся. Йоханнес, ты берёшь к себе Гёте. Расмус занимаете нижнюю гостевую спальню. Тарьей забирай Джинни, с остальной посудой мы с Лив справимся сами. Жена Расмуса согласно кивнула, добродушно мне улыбаясь. Упс. А вот о том, где конкретно я буду ночевать, я как –то не задумывалась. До сего момента. И уж такого предложения от его мамы я точно не ожидала. Хотя… Свободолюбивая Европа… Я в общем-то не ханжа, но… Видимо поток мыслей явно отображался на моём лице, так как Йоханнес, посмотрев на меня, потом на брата, предложил: — Можем поменяться. Гёте жуть как храпит. — Ага, нефига на меня стрелки переводить, — оторвался от своего телефона младший Бё. — Это уж мне стоит предложить такой вариант. — Я лучше к Тари, — выдала я, смотря на начавших беззлобно переругиваться братьев. Свендсен с Йоханнесом рассмеялись и Тарьей, улыбаясь и качая головой, взял меня за руку и вот так вот просто и тихо повёл за собой наверх. — С-спокойной ночи, — выдавила я, оглядываясь назад и стараясь при этом не споткнуться. — Спасибки. В ответ, конечно, такого пожелать не можем. Вам беспокойная ночь необходимее. Вот теперь я точно была красная как свёкла. — Йоханнес Тиннес Бё! — раздался за моей спиной грозный окрик Анслауг. Ага. Пределы свободы всё же в этом доме есть. Впрочем, эти мысли выветрились у меня из головы, как только Тарьей завёл меня в комнату и закрыл за нами дверь. Я вытянула свою ладонь из его и обойдя парня начала, обняв себя руками, осматривать комнату, стараясь не заострять внимание на широкой кровати. — Так значит твоя мама совершенно не против, что незнакомая ей девушка проведёт ночь в твоей комнате? — спросила я, поворачиваясь, наконец, к парню. — Моя мама мудрая женщина, и к тому же мать пятерых детей. — Серьёзный аргумент, — кивнула я. Тарьей тем временем подошёл ко мне вплотную. — Если тебя напрягает эта ситуация, я могу отвезти тебя в гостиницу. Всё что ты хочешь. Джинни? Я подняла голову, встречаясь с ним взглядом. — Ты меня боишься? — Тарьей придержал меня за подбородок, не давая опустить голову. — Нет… Нет, — уже более уверенно повторила я. И вздохнув, отстранилась от его руки, чтобы затем прижаться к его груди и обнять. Тарьей обнял меня в ответ. — И я хочу остаться здесь… с тобой… Я…соскучилась. Его объятья стали в разы крепче. — Я тоже. Тарьей всё же ослабил объятья и немного отстранился. — Давай ты в душ, а я тем временем тебе что — нибудь из футболок Гёте подберу. Они поменьше, как раз подойдут. — А твою? — проговорила я, склонив голову набок и рассматривая парня, который уже взялся за ручку двери. — В смысле? — У тебя что, футболок нет? — Есть, — усмехнулся Тарьей. — И что? — Ничего, — пожала я плечами. — Хочу твою. Я развернулась и направилась в сторону двери, за которой я так понимаю, находилась ванная комната. За спиной раздалось выразительное хмыканье. Вот именно, родной. Не только ты можешь играть на нервах. К тому же вечер у меня вышел весьма тяжёлый. Требуется компенсация. Хотя бы моральная. — Такая подойдёт? — спросил Тарьей, останавливаясь в дверях ванной. — Вполне, — кивнула я, забирая футболку. — Извини, ты не поможешь? — попросила я, поворачиваясь к нему спиной и приподнимая волосы, чтобы открыть доступ к малюсенькому замочку. — я сама не справлюсь. Тарьей молча подцепил язычок замка и потянул вниз. Свободной рукой я придержала платье на груди, чтобы оно не поехало вниз. — А ты в курсе, что в эту игру можно играть вдвоём? — его дыхание в который раз за этот вечер опалило мне кожу. Я развернулась, и смело заглянула ему в глаза. — Ага. Уяснила. Как раз сегодня вечером. Благодаря тебе. Тарьей тихо рассмеялся, а потом привлёк меня к себе, заключая в кольцо своих рук. На мне уже не было сапожек на каблуках, так что его преимущество в росте существенно выросло. Его губы коснулись уголка моего рта, скользнули по щеке, чтобы остановиться около уха. — Джинни, у меня выдержка не железная, поэтому можно я тебя кое о чём попрошу? Тарьей отклонился, чтобы заглянуть мне в глаза. — Проси, — разрешила я, для верности кивнув и прикусывая губу в ожидании просьбы. Тарьей чертыхнулся. — Не провоцируй меня, — раздалось в следующий момент. Я вздохнула и снова подняла на него взгляд. И снова глаза в глаза. Мой вопросительный, его укоряющий. — Ладно, — сдалась я первой, — только ты можешь уточнить, что конкретно входит в провокацию? — Издеваешься? — взгляд стал более серьёзным. Я на секунду задумалась. — Не-а. Закинув голову, Тарьей издал громкий стон. — Джинни, давай мы просто сегодня проведём ночь в одной комнате, в одной постели, даже обнимаясь…возможно… — с паузами продолжил Тарьей, явно что-то в этот момент обдумывая, — но… не более …тоже возможно. — Серьёзно? — Ага. Я нахмурилась. В чём-то он конечно прав. Его дом полон родни. Мама с папой… Я тоже ничего такого и не предполагала. Но … блин. Это должна была сказать ему я. Как бы. — Только не выдавай фразу типа «уж лучше бы Кюн меня придушил». — Вообще-то это ты сейчас это сказал, — со вздохом произнесла я. — Джинни? — Всё в норме, — отмахнулась я, высвобождаясь из его объятий. — Я так понимаю, душ мы тоже принимаем порознь? — спросила я, намекая на то, что ему пора бы освободить ванную. — Джин, — снова со вздохом произнёс Тарьей. — Да всё нормально, — успокоила я его. — Я тоже ничего такого не планировала. Так что всё ок. Когда Тарьей после меня, приняв душ, вышел из ванной, я уже просушила насколько могла волосы полотенцем и заняла свою сторону кровати, укрывшись одеялом. — Надеюсь, ты не эту сторону предпочитаешь? — усмехнулась я, натягивая одеяло на груди. — Я вообще-то предпочитаю середину, — ответил Тарьей, выключая в комнате верхний свет и подходя кровати. Тарьей был в пижамных штанах и футболке. Законопатился как монашка, усмехнулась я про себя. Бё забрался под одеяло и, повернувшись на бок, опёрся на локоть. — Давай кое-что проясним. В избежание недомолвок, которыми так богаты наши отношения. — Разговоры, — протянула я. — Ты против? — Да нет, разговоры, как мне недавно сказали, помогают сохранить отношения. — Здорово, — согласился Тарьей. — Джинни, — он осторожно отвёл от моего лица прядь волос, — я очень хочу, чтобы наши отношения сейчас перешли на другой уровень. И холодный душ не очень-то помогает в сдерживании этого желания. Я бросила в его сторону взгляд, но тут же вернулась к рассматриванию потолка. — Только при этом мы с тобой пропустим очень важную часть этих самых отношений. — Какую? — я всё-таки повернулась, чтобы посмотреть на Тарьея. — Помнишь Отепя? Тот тир, аттракционы? Я кивнула, наблюдая за тем, как Тарьей накручивает на палец прядь моих волос. — Или Ливиньо. Поездку на озеро…ну, до нашей ссоры. Тарьей оставил в покое волосы и взял меня за руку. — Вот… он… дарил тебе цветы, а я ведь нет. И на свидания, наверное, приглашал. Голос Тарьея стал резким. Я подумала о Кюне. Впервые после того, как вошла в этот дом. — Слушай, а как вы оказались там? — Илья Трифанов сказал. Ты столкнулась с ним, выходя из зала. Он обратил внимание, что следом за тобой шёл Кюн. И вид немца ему как-то не понравился. — Тогда почему он не пошёл за нами? Не позвал Лёшку, а сказал тебе? — Откуда я знаю! Позвал и всё. И я рад, что успел вовремя. Джинни, меньше всего я хочу сейчас говорить об этом уроде. И я вообще настаиваю, чтобы ты заявила на него. — Тарьей! — я села и глубоко вздохнула, пытаясь не заводиться. — Нашей сборной сейчас скандалы не нужны. А Кюн ко мне вообще больше не подойдёт. — Конечно не подойдёт, — согласился Тарьей. — Я не позволю! — И не ходила я с ним на свидания. — Уже менее эмоционально проговорила я. — И цветы я все выбросила. Один кстати отнял ты. Тарьей встретил мой взгляд и несколько секунд посопротивлявшись всё же улыбнулся. — Я хочу дарить тебе цветы, ходить с тобой на свидания, провожать до двери дома и целовать у порога. Хотя бы раз, Джинни. — Свидание? — переспросила я. — Свидание, — подтвердил Тарьей. — Ладно, — согласилась я, вновь ложась и натягивая одеяло. — Давай спать. Поздно уже. — Я выключила ночник со своей стороны. — То есть ты согласна? — прищурился Тарьей. — Без подвоха? — Какой здесь может быть подвох? — Ладно, — свет погас и с его стороны. Несколько минут я лежала, смотря в темноту и обдумывая сказанное. В следующий момент я зажгла ночник. — Тарьей, а ты в курсе, что завтра я улетаю. Потом будет две недели национального чемпионата. Потом закатка. Потом, даже когда начнётся отпуск я ещё буду сессию в универе сдавать. То есть у меня от всего отпуска то и останется разве что неделя, где-то в конце мая. — Зато она будет нашей, — раздался убедительный аргумент. — И я могу прилететь к тебе раньше. — Ага, моей сессии это очень поспособствует, — сказала я, выключая свет. — впрочем, что тебе переживать, когда есть куча симпатичных блондинок вокруг. В следующую секунду свет зажёгся с другой стороны. — Да, у меня с Тириль был секс. Один раз. Когда ты нас видела. Даже не одну ночь, а просто один раз. И просто секс. И я не буду просить у тебя за это прощения. — А я и не требую! — Тогда нахрен эти намёки. Давай уясним раз и навсегда, что встречаться я хочу с тобой. И спать я хочу тоже только с тобой. — Не очень-то это и видно (рус) — Что? — голубые глаза явно требовали ответа. — Всё. Успокоились. Я согласна. После сдачи сессии я приезжаю к тебе, вернее в Осло. Так будет проще. И мы с тобой ходим на свидания. Окей? — Окей. Свет снова погас. Несколько минут в комнате была тишина. — Тарьей, я тут подумала…а пусть их будет восемь. В смысле, свиданий. С соседней подушки раздался громкий стон. — Почему восемь? — Да так, — пожала я плечами, — красиво звучит — восемь первых свиданий. — Почему первых? — Неважно, — вздохнула я и ойкнула, когда в следующий момент была придавлена к кровати весом его тела. — М-мы, кажется, договорились без провокаций, — спросила я, после первого поцелуя. — Какие к чёрту провокации. Мне явно нужна компенсация. Ты ж мне весь мозг уже вынесла. — Это кто кому вынес?! — Ладно. Компенсация требуется нам обоим. Но только дальше поцелуев не идём. — Да без проблем…. Тарьей, оставь мою футболку в покое. — Она вообще-то моя. — Тарьей!