Игра без правил

Москва. Студия программы «Наедине со всеми». Июнь 2019 года. — Знаете, вы правы, говоря о том, что пора расставить все точки и акценты. Убрать висящие в воздухе вопросы. — У болельщиков? — уточнила Юля. — У болельщиков прежде всего. А ещё у многочисленных знакомых, возможно у кого-то из СБР. И первую точку поставим в вопросе о моём возвращении в спорт. — Вы не вернётесь, — скорее утвердительно, чем вопросительно сказала Меньшова. — Нет, не вернусь, — подтвердила я. — И когда я пару месяцев назад заявила о завершении спортивной карьеры, я имела в виду именно это — мой окончательный уход из биатлона. Я не ставлю на паузу, не беру перерыв, у меня нет травмы, которая поставила бы на спорте крест. — Но тогда что это? Усталость, обида, разочарование? — Нет, — я с грустной улыбкой покачала головой, по-прежнему видя в глазах ведущей желание понять. — Сколько вам лет, Женя? Двадцать два, если не ошибаюсь? — Будет совсем скоро, — кивнула я. — В таком возрасте некоторые в биатлоне лишь начинают спортивную карьеру, на высоком уровне я имею в виду, а не… — Плюют на неё? — завершила я. — Я бы так не сказала, но. — Многие именно так и заявляли мне в прошедшие месяцы. — Тогда объясните. -Всё началось с того момента, когда мы с братом выбрали биатлон. Вернее, он выбрал, а я пришла за ним. — Да, вы говорили, что изначально выбрали секцию по стрельбе. Жалеете, что оставили это? Я знаю, что вам поступали предложения о переходе в олимпийский сезон. — Нет. У меня нет желания переходить в стрельбу. — А ваша мама что думает по этому поводу? — Мои родители никогда не тянули меня в свои виды спорта. Мама тем более. — Почему? Я пожала плечами. — Она всегда говорила и говорит, что хочет быть для нас просто мамой, а не тренером. — Но вернёмся к вашему выбору. Итак, вы выбрали биатлон. Я усмехнулась, и поправила ведущую, выводя себя на полную откровенность. — Нет, не так. Я выбрала брата. — И пошли за ним, — понимающе кивнула Юлия. — Моим счастьем стало то, что биатлон пришёлся мне по душе. Но я не живу им, так как Лешка. Для него биатлон — это всё, целый мир, даже возможно целая вселенная. Он живёт этим спортом и не видит на данный момент себя вне его орбиты. — У вас всё по-другому? — Мы с Лёшей всегда были и будем на особой волне. У нас действительно много общего помимо семьи, — усмехнулась я. — Друзья, музыка, даже вкусовые пристрастия и те схожи. В детстве мы вообще ни на один день не разлучались. — Я вздохнула. — Да, я люблю биатлон, я получаю от него удовольствие, но при этом … не живу им так, как брат. Осознание этого приходило ко мне постепенно, по мере того как я взрослела и в моей жизни появлялись новые увлечения. Сначала это была музыка. Был момент, когда стало понятно, что совмещать эти два занятия дальше не получится и нужно выбирать. И я задумалась, Юль, понимаете? А ведь решение должно было прийти ко мне мгновенно. Я же несколько дней ходила и на полном серьёзе обдумывала, выбирала между двумя вариантами. — Но ведь в итоге выбрали биатлон? — Да, выбрала. Но это был первый звоночек, оповещающий, что что-то не так. Потом была первая неудача, после которой я на целый год выпала из спорта. — Но ведь вы вернулись, то есть опять сделали вывод в пользу биатлона, — развела руками Меньшова. — Или нет? — переспросила она, видимо что-то углядев в моём выражении лица. — Вы выбрали… — Брата, — спокойно ответила я, теперь уже не боясь об этом говорить. — Я снова выбрала брата. Ему была нужна моя поддержка. Вернее, мы были нужны друг другу именно в тот момент, три года назад. И я вернулась. — А что изменилось сейчас? — Сейчас? Нет, Юля, для меня многое изменилось не сейчас, а именно тогда. Уже три года назад я понимала, что могу жить без биатлона. Я прекрасно осознавала и видела, что существует иная жизнь. Год вне спорта показал это. И это был второй даже не звоночек, а звонок. А ещё я прекрасно осознавала, что в одиночку штурмовать биатлонный олимп очень сложно. Я попробовала как-то, не получилось. — И когда пришло время — это сделать Алексею, вы встали рядом? Но у вас могло же и не получиться? — Могло не получиться, — согласилась я. — Но получилось. И потом, важно было не это. Важно было, что мы снова были вместе. — А потом у него всё сложилось, и вы решили уйти в тень? — Не совсем. Эти три года многое нам дали. Опыт стартов, победы, поражения, всё это откладывалось в копилку. И помогало взрослеть, не только в спортивном плане. Мы повзрослели в отношениях к жизни и в первую очередь друг к другу. Тогда, даже не три, а четыре года назад мы так резко разлетелись в стороны, он остался в Уфе и биатлоне, я уехала в Москву учиться, всё бросив. И вот в тот год было так страшно. — Потеряться в этом мире? — понимающе поддержала меня Меньшова. — Ага, — честно ответила я. — Я от этого-то и в Москву уехала, хотя была возможность остаться в Уфе. Просто как — то в то лето прожила дома около недели одна. Мама с отцом на сборах, Лёшка тоже, младший в спортлагере, старшие давно живут кто в Хантах, кто вообще в другой стране. И к концу той недели я поняла, что так будет не только эти дни, так будет практически постоянно. И я уехала. Поселилась в общежитии, где всегда тусуется народ. — Легче не стало? — с понимающей улыбкой спросила Юля. — Не-а, — согласилась с ней я. — Решение вернуться вы принимали вместе с братом? — Нет, сама. При поддержке тренера. — Да, конечно же. Иван Ильич. А как он отнёсся к вашему решению о уходе из спорта? — Он узнал об этом первым. — И? Его реакция? — У меня очень мудрый тренер, Юлия. — То есть, он отнёсся к этому с пониманием? — Мне даже кажется, что он это предвидел. Понял намного раньше, чем я сама, и просто ждал. — Когда вы придёте к этому? Я кивнула. — Что ж, действительно мудрый. И не разговорчивый. Нам было сложно уговорить его на интервью. — Уговорили? — заинтересовалась я. — Мы и не такое можем. — Серьёзно? — рассмеялась я. — Серьёзно. Давайте посмотрим. Смотря на Ильича, я не могла сдержать улыбки. Бедный мужик! Эт как же они его допекли то, похоже. — Как вам слова тренера? — Повергли в шок, — рассмеялась я. — А если серьёзно, то Иван Ильич потрясающей души человек. — И потрясающего юмора. — Это да! — согласилась я. — Этой составляющей мне будет явно не хватать. — Шуток? — переспросила Юля. — Я имею в виду общения в целом. Ну и шуток тоже. — Женя, а когда прозвенел третий звонок? — Третий? — Я вздохнула. — Третий прозвучал в новогоднюю ночь с наступлением 2018 –го. Да и вообще звенел весь прошлый год. — И что же произошло в ту новогоднюю ночь? Рассматривая слайд с фотографией на которой красовалась я в обнимку с Лешим и Ильичём, я между тем вспоминала совсем другое фото и события полуторагодовой давности. 23 декабря 2017 года. Оберхоф. Германия. — Тари, куда мы идём? Хотя вернее будет сказать, что бежим. Тарьей?! — Родная, вот ты сейчас нам явно не помогаешь, — скороговоркой выпалил Бё и ещё крепче сжав мою руку, лишь ускорил шаг, продолжая тянуть меня за собой. Эти рождественско-новогодние каникулы Тарьей решил не проводить дома, боясь заразиться от младших и заболеть. А потому остался в Оберхофе, где после нового года должен был стартовать очередной этап кубка мира. На моих планах это особо не отразилось. Мы заранее определили, что эти праздники я проведу с Тарьеем. После январского этапа он уезжал на предолимпийские сборы, а потом в Пхенчхан. Я прилетела пару часов назад и так как Тарьей по моим расчётам ещё должен был быть на ежедневной лыжной разминке, решила навестить Лёшку. На три предолимпиадных этапа брата вызвали в основную сборную, что не могло не радовать. Но не успела я выйти из лифта, как меня ухватили за руку и потащили за собой. И выяснить, куда мы идём никак пока не удавалось. — Тарь… — Ш-ш-ш, — Тарьей открыл дверь, которая судя по табличке на ней никак не могла быть чьим-то номером, и утянул меня за собой. — Что ты твори… — очередной мой возглас потонул в поцелуе, а меня без каких-либо вариаций на манёвр вжали в закрывшуюся за мной дверь. Сопротивляться такому напору я не могла, да и честно говоря, не хотела. — Всё в порядке? Джинни? — М? — я наконец смогла оторваться от процедуры застёгивания рубашки и обратить внимание на своего парня, который был занят схожим со мной занятием по собиранию и надеванию на себя разбросанной вокруг одежды. Правда сейчас он прервал эту процедуру и, стоя с футболкой в руках, внимательно на меня смотрел. В голове ещё витали остатки дурмана, а тело, получившее порцию удовольствия, не очень меня слушалось, поэтому я опустила все ещё чуть дрожавшие, а потому не слушавшиеся меня руки, оставив рубашку полу застёгнутой. Тарьей нахмурился. Похоже, что он уже не первый раз задаёт этот вопрос. Отложив футболку на попавшуюся по пути тележку, которой пользуются техслужащие по этажу, Тарьей подошёл вплотную ко мне и стал одну по одной застёгивать оставшиеся пуговицы на моей рубашке. Я лишь закинула голову, рассматривая белёсые ресницы, знакомую родинку, небольшую ссадину на правой щеке. Стало вдруг очень интересно, где он её схлопотал, но все внятные мысли снова начали улетучиваться, вытесняемые запахом его одеколона. Вот бли-и-ин. — ….строена? — Что? — Я как могла вытаскивала себя из прострации в которое утягивала меня физическая составляющая моего организма. — Я идиот, да? — вздохнул Тарьей, притягивая меня к себе в крепкие обнимашки. — Ничего лучше не придумал как выбрать для занятий любовью какую — то подсобку. Он был таким щемящее милым в своём раскаянии и извинениях, что меня пробило на слёзы и я позорно шмыгнула носом. Это обстоятельство ещё больше расстроило меня, но куда больше Тарьея. По тому как он отстранился, и я видела, как его глаза наполняются ужасом, прямо параллельно тому как мои наполнялись слезами. — Ты идиот, — подтвердила я, в очередной раз шмыгнув носом, — потому что только идиот мог сделать из случившегося такие далеко идущие выводы. У меня просто крышу от тебя сносит, и мозг начинает выдавать не совсем адекватные команды. И запомни раз и навсегда, — я приподнялась на цыпочки и прошептала, — мне нравится всё, что происходит между нами. Ясно? Тарьей, продолжая внимательно меня рассматривать своими голубыми глазищами, согласно кивнул. — Можно вопрос? — в тон мне прошептал Бё. — А ревёшь ты благодаря неадекватным командам мозга? — Нет. Просто соскучилась. Очень-очень. — Я так сильно… — в этот момент Тарьей прервал себя на полуслове. — Что? — нахмурилась я. — А вот это уже определённо не для подсобки, — дал комментарий Тарьей, поднимая с пола и вручая мне мою куртку. 24 декабря 2017 года. Оберхоф. Германия. — С Рождеством!!! — кричал Йоханнес и активно бросался с обнимашками ко всем присутствующим. Чтобы мальчишкам не было скучно, родители братьев вместе с Гёте приехали в Германию. Парни сняли для семейства коттедж, где мы все и собрались для встречи Рождества. Плюс ещё девушка Йоханнеса Хедда. С семейством Бё было тепло, весело и шумно. Как и всегда. Я уже полгода была знакома с данной семьёй и у меня возникали именно такие характеристики в описании данного семейства. — Та-а-ак, а теперь совместное фото и разбегаемся по комнатам, иначе Санта не принесёт подарки. Джинни, а ты была в этом году хорошей девочкой? — А ты, Йоханнес, был в этом году хорошим мальчиком? — в тон Рыжему поинтересовалась я. — Эй, я первый спросил! — А давайте вы все останетесь за столом, а я сфотографирую вас с верхнего этажа. — Предложила я, уходя от подстёбов «обиженного» Йоханнеса, а также от очередной возможности засветить наши с Тарьеем отношения. Теперь я всё время держала в уме привязанность Рыжего Бё обновлять свой Инстаграмм. Я поднялась на лестничную площадку на втором этаже и сделала пару фото. Получилось действительно здорово, ну помимо тех, где Йоха корчил рожицы. Хотя… они тоже входили в категорию «милота». — Джинни, иди сюда, — позвал Тарьей, отвлекая меня от просмотра получившихся фоток. Я недоумённо посмотрела сначала на Тари, а потом на поднимающегося ко мне Гёте. — Родная? И вот это «родная» говорило о многом. Прежде всего, что для Тарьея почему-то очень важен данный момент. А потому я спустилась и села рядом с парнем, тут же очутившись в его объятьях. — Это наше первое Рождество, — прошептал он, склоняясь ко мне и даря нежный поцелуй. Фотка получилась просто здоровская, через чур личная для нас с Тарьеем и явно не для Инстаграмма, о чём Йоханнес весьма сожалел. — Ты знаешь, на нас всех начали наседать с вопросами, после того как Тарьей объявил о том, что с личной жизнью у него всё в порядке, — сообщила мне Аслауг, когда мы с Хеддой помогали ей убирать со стола. — Журналисты? — со вздохом спросила я. На что мама братьев кивнула. — Детка, и долго вы будете скрываться? Мне кажется вам самим это доставляет немало хлопот. — Не могу не согласиться, — приняла очевидное я. — Но, лучше подождать с этим до окончания Олимпиды. Тарьею сейчас лучше не отвлекаться. А если мы заявим об этом сейчас, то журналисты начнут доставать с новой силой. — Да-да, конечно, вам сейчас нужно думать о стартах. И я так рада, что его будет кому там поддержать. Мы решили не ехать, слишком далеко. — Вообще –то, — я набрала в грудь побольше воздуха и выпалила, — я тоже туда не еду. — В смысле? — раздалось за моей спиной. — Я думаю, вам лучше поговорить у себя на верху, — доверительно «сообщила» мне Аслауг, забирая у меня тарелку с салатом. — И когда ты собиралась мне об этом сказать? — Спросил Тарьей, когда мы зашли в свою комнату наверху. — В смысле, опять я косячу, — меня нежно обняли и прижали к себе. — Почему ты не едешь? Я абсолютно не понимаю ваше руководство, по тем показателям, что ты показываешь сейчас, при чём на протяжении нескольких этапов, тебя давно должны были вызвать в основную сборную. У нас бы вызвали. Я консультировался, я знаю. — Стоп. — Я потихоньку начала выбираться из кольца его рук. — Что ты сделал? Тарьей взъерошил свою шевелюру и заходил по комнате из стороны в сторону. Ругаться под Рождество совсем не хотелось. Но слишком давно мы, а вернее я, откладывали этот разговор. — Тарьей, сядь, — я утянула парня вслед за собой к кровати, — нам нужно поговорить. — То есть МОК просто не пригласил часть ваших спортсменов, а расширенную заявку ваши не подавали? — уточнил для себя Бё, после моих объяснений. Я кивнула, на что Тарьей просто выругался. Я чуть поморщилась в ответ на это. — Расстроилась? — спросил Тарьей, притягивая меня к себе. — Расстроилась, — вздохнула я, — из-за Лёшки. А ещё потому что мы с тобой опять очень долго не увидимся. Меня сжали ещё крепче. А затем не менее крепко поцеловали. Сказала ли я ему на тот момент всю правду? Нет. Собиралась ли? Тоже нет. Зачем ему или Лёшке знать о том, что вхождение в состав основной сборной при данном руководстве мне не светит? Ведь тогда придётся сказать о закидонах и нестандартной логике Кравцова? И что останется Тарьею? Винить себя? Мне это не нужно. А с него ведь станется заделаться мучеником. Произошедший разговор тому доказательство. Он переживал за мою спортивную карьеру. И не просто переживал, а выяснял что и как. С каждым днём я открывала для себя что-то новое в этом человеке, в его отношении к жизни, друзьям, семье, ко мне. И это заставляло моим чувствам к нему становиться всё основательнее. 25 февраля 2019. Москва. Общежитие МГУ. — Ну, ну, давай! Дожимай их, дожимай! Да!!! ДА! Мы выиграли! Женька! МЫ ВЫИГРАЛИ! Моя подруга Ксения Евгенова как придурковатая прыгала на кровати, грозясь развалить её в пух и прах, а потом с размаху напрыгнула на меня. Естественно, я не удержалась, и наше полное падение предотвратило лишь то, что я от неустойчивости сделала пару шагов назад и мы в итоге завалились на мою кровать. С Ксенией или Ксеней, как её звали близкие, и друзья мы познакомились этой осенью. Наш универ продвигает межвузовское сотрудничество и приветствует совместные проекты. На общей интернет площадке мы и познакомились. Ксеня родом из Питера, и учится там соответственно. Изучает IT –технологии, разрабатывает сайты. А ещё она играет в хоккей. Вернее, играла, до получения травмы. На поприще спорта мы с ней и сошлись. Она показала сайт, который создала для своей команды. И мы договорились о совместном проекте: сайт для моей как бы будущей туристической компании. Я отвечала за содержание, Ксения за оформление. Наш ректорат проект одобрил. И сейчас на пару дней мы пересеклись в Москве, чтобы уточнить кое-какие вопросы. Ксенька была невысокого роста, ни грамма лишнего веса и даже никакой мощности, что требуется для суровой игры в хоккей в ней не наблюдалось. — И как ты только играть умудрялась? — Со смехом как-то спросила я. — Тебя же только толкнуть слегонца и ты на своих коньках через всю площадку улетишь. — Так то, если догонят, — усмехнулась тогда Евгенова. Шутки и хохмы были вообще её постоянной реакцией на многие вопросы. Мои одногруппники с которыми я её познакомила буквально вчера тут же прозвали эту девчонку «девушка-праздник». — Выходит, что догнали? — кивнула я на повязку на её руке. Прошлой весной она получила перелом руки во время матча. Сложный, потому со спортом пришлось завязать. — А знаешь, что делают зачастую в хоккее с тем, кого не могут остановить? — вдруг совершенно серьёзно спросила меня тогда Ксеня, прямо смотря в глаза. — Знаю, — честно ответила я, не став говорить о том, что видела запись того матча, знакомые ребята помогли найти. И как Ксенька травму получила лицезрела во всей красе. Ведь тех, кого не могут остановить, чаще всего просто ломают. Как свою травму переживала непосредственно Ксения я не могу сказать, так как наше знакомство было ещё не такого близкого уровня. А сама девушка была ещё более закрытым человеком, чем я. И чем дольше длилось наше общение, тем больше я убеждалась, что постоянство её позитивного гиперактивного настроения не более чем защитная реакция. Ну кому в голову придёт, что у человека, который постоянно улыбается, шутит и острит, что-то хреново? Так это или нет, но тему её спортивного прошлого мы на том разговоре и закрыли. — Теперь станет героем Родины и звездой инета. — С иронией прокомментировала Ксения, закрывая ноут. Я лишь мельком ухватила взглядом белобрысого парня, которого коллеги по команде трепали по голове. — Слушай, а это не про него ли показывали сюжет между периодами? — Не в курсе, — пожала плечами Ксения. Ага, как же, подумалось мне, а не из-за него ли ты страницу сразу почти после начала сюжета свернула и не открывала до начала периода? Но лишних вопросов задавать не стала. — Кстати, когда твой приезжает? Или биатлонисты уже вернулись? Ой, блин, он же у тебя иностранец, да? — Вдруг резко сменила тему Ксения. — В смысле? — опешила я, вновь садясь на кровать. — У-у-у, как всё запущено то. Походу, курс молодого шпиона ты не проходила. Шифроваться говорю надо лучше. Ты вчера куда-то выходила, так он тебе несколько минут названивал. Ну, да, заторможено припомнила я. Была вчера от Тарьея пара пропущенных, я потом перезванивала. — И с чего ты сделала вывод, что он мой парень? Может, мы просто знакомы? — Серьёзно? Я обычно на номера просто знакомых парней в телефоне ставлю имя и фамилию. На крайней случай «погоняло», а не сокращённую вариацию имени. Я прикусила губу. И дёрнуло меня в порыве тоски переименовать «Белк Т» в «Тари». — Так я права? Он твой парень и вы шифруетесь? Да не дёргайся ты так, не собираюсь я данной новостью обнести весь инет. — Рассмеялась Евгенова. Ксеня посмотрела на меня и снова рассмеялась. — Видок у тебя отпадный. — Да ну тебя. — рассмеялась уже вместе с ней я. Этот разговор тоже стал для меня показательным. Чем проще к этому относиться, тем проще к этому будут относиться другие. Москва. Студия программы «Наедине со всеми». — Вы дважды выбирали своего брата, придя в биатлон и возвращаясь к нему, что вы выбрали, уходя из биатлона? — задала ведущая свой, наверное, последний вопрос в этой программе. Наше время подходило к концу. — Или может быть, кого? — И то и другое, — ответила я. — Я выбрала жизнь вне биатлона, но тем не менее очень тесно связанную с ней. И я выбрала…любимого человека. — Он был против вашей спортивной карьеры? -Нет. Он был только за её продолжение и развитие. Просто… к тому моменту, когда я приняла это решение, многое изменилось. Мы с братом повзрослели и осознали, что, выбирая разные пути, мы не перестанем быть семьёй. И та связь что между нами есть, она никуда не денется. Не важно, видимся ли мы каждый день или нет и где каждый из нас живёт. Я осознала это в своё время в ситуации со старшим братом, потом с близнецами, ещё раньше это произошло с родителями, когда они уезжали на сборы, а мы оставались с бабушками и дедушками. Просто у нас с Лёшкой в отношении друг друга всё происходило болезненней и дольше. Наверное, потому что… — Вы более близки? — В какой-то мере да. — Что изменилось, когда вы влюбились? — Я изменилась. Моё восприятие жизни изменилось. Просто за те два года, что мы вместе, я поняла несколько вещей. Мне больше стало нравиться встречать его со стартов, чем стартовать самой. Нравится подбадривать его, быть его мотивацией, чем заставлять переживать за себя. Нравится готовить завтраки, обеды и ужины. Обустраивать наш дом. Слышать, как хлопнула дверь и ждать, когда он появится в гостиной. При этом, я прекрасно отдаю себе отчёт, что вряд ли буду сидеть всё время дома, учитывая мои дальнейшие планы. — А каковы они? — У нас с моими подругами готов проект туристической компании, которая будет специализироваться на спорттуризме. Будем работать с болельщиками биатлона и не только. Организовывать туры наших соотечественников на заграничные этапы и принимать, соответственно, иностранных болельщиков на территории нашей страны. — Хорошие планы. — Да, очень хочется, чтобы они сбылись. — И чтобы вы смогли совместить их со своими планами в личной жизни. Или эти планы совместные? — В будущем, да. — Мы со зрителями можем узнать имя вашего избранника? — А это столь важно, после уже сказанного? Юля рассмеялась. — Я думаю нет. Спасибо за встречу. — Спасибо вам. — В конце программы мы дарим нашим гостям подарок. Мы с редакторами очень долго думали, определяясь с подарком для вас. В итоге, решили подарить вам вот эту картину-коллаж. Я надеюсь, что она будет напоминать вам о самых счастливых моментах вашей биатлонной жизни. — Спасибо. — Искренне поблагодарила я, рассматривая фотографии. 29 июня 2019 года. Ливиньо. Италия. — Эмиль, ты ведь сейчас не серьёзно, да? — вопрошала я Свендсена, рассматривая как сотрудники аттракциона ещё раз проверяют крепления на оборудовании и страховку. — Впрочем, о чём я говорю, конечно же ты серьёзно. — Помнишь, свой совет два года назад. Как ты там сказала? Подожди, вспомню. Подари ему билет на двоих. Они будут лететь вниз вдвоём, обнявшись, и орать. А тебе как другу будет предоставлено право спихнуть их вниз. Так кажется? Я воспользовался твоим советом. — И ждал целых два года, чтобы его подарить? Свен, да ты мазохист. — Тарьей. Ты готов? Всё проверил? На это любимый мой родной угукнул, кивнул для верности и покрепче прижал меня к себе. — Тарьей? — я неверяще подняла глаза на блондинистое недоразумение. — Так ты с ними заодно? — Я со злобой посмотрела на «невинную» компанию в лице Свендсена, Йохи, Марион и Гиты. — ИДИО-О-О-О-О…. Свендсен не стал дожидаться моей отповеди и решил проблему, просто столкнув нас вниз. Вися вниз головой в нескольких метрах от водной глади, я, зажмурившись, глубоко дышала, пытаясь успокоить сердцебиение. Затем я сглотнула, пересохшее горло отозвалось режущей болью. Прекрасно, скорее всего я ещё и голос посадила. По моему лицу нежно провели ладонью, и Тарьей, голосом, оказавшимся на пару октав выше, спросил: — Джин, а Джин, ты как? Дрожь по телу стала проходить волнами, в итоге я не выдержала и рассмеялась во весь голос, который всё же не пропал, и открыла, наконец, глаза. Чтобы тут же увидеть обеспокоенный взгляд Тарьея. — С тобой всё нормально? — В смысле адекватная ли я? Вроде да, хотя на сто процентов не поручусь. — Джинни, посмотри на меня, пожалуйста. — Ну, смотрю. — Подожди, — Тарьей, до этого момента державший меня мёртвой хваткой, так что, наверное, синяки останутся, отпустил и начал, извиваясь, доставать что-то из кармана. Этим чем-то оказалась небольшая красная коробочка, которую Тарьей аккуратно раскрыл и также осторожно и аккуратно достал из неё кольцо. А затем вперил в меня настороженный взгляд своих голубых глаз. — Тари, день рождения сегодня вроде у тебя. — Ш-ш-ш, — прервал меня Тарьей, — помолчи, пожалуйста. Я …Я очень сильно тебя люблю, так, что в любую пропасть за тобой или с тобой, неважно. Я хочу засыпать и просыпаться только рядом с тобой, готовить с тобой завтрак, смеяться, ругаться, неважно. Ты моя и это уже никто и ничто не изменит. И ты мой самый лучший в этой жизни подарок. Поэтому… выходи за меня. Тарьей замолчал, ожидая моего ответа, а я тем временам смотрела на него и думала о том, что ни за что никогда не расскажу ему, что его голос всё ещё звучит на несколько тонов выше, что получать предложение руки и сердца вися вниз башкой после немалого стрессняка — мечта отнюдь не рядовой девушки. Ну, так я и не рядовая, я та, которую выбрал он. А я в свою очередь… — Я выбираю тебя (норв) — прошептала я, подавая ему руку для кольца. — Это да? — решил уточнить Тарьей. — Да. С Днём Рождения. Спустя мгновение кольцо заняло положенное ему место. А еще спустя … — Тарьей, зачем второе кольцо? — Затем, что у нас в Норвегии его носят на левой руке, а у вас в России на правой. Я узнавал. Я лишь вздохнула, что поделать, если я выбрала в мужья не самого адекватного парня во Вселенной. — Тарьей, — спросила я после положенного поцелуя. — А мы долго так вот висеть будем? — Подожди, я сейчас, — Тарьей стал расстёгивать второй карман на своей куртке, как в следующий момент раздалось громкое «бульк». Да-а-а, предложение руки и сердца я запомнила надолго.

***

Три девушки сидели на мосту, свесив ноги. — Хорошо-то как, — вздохнула Судьба, подставляя лицо тёплому ветерку. — Ага, — согласилась Совесть, смотря как их подопечных всё же освободили и теперь Женя пыталась подраться со Свендсеном. Девушку удерживал будущий муж, а брат мужа, который ещё пока будущий, ухахатывался на сию картину, не забывая при этом снять её на телефон. — Весело. — Это вам весело, а мне работать пришлось. Напрягать кое-кому память, — обиженно проворчала третья из подруг. — Зато запомнится надолго. — Угу, опять же благодаря мне. А мы мстить помогать будем? — оживилась Память. — Зачем? Мы же сами всё организовали. Это уже игра не по правилам. И потом с их то креативом… — отмахнулась Судьба. — Ой, девчонки, а пойдёмте лучше купаться. И три подруги направились к пляжу, с чувством выполненного долга оставляя наших героев. Их подопечных уже давно взяла под свою опеку Любовь. А значит после небольшого отдыха нужно снова браться за Книгу Судеб и приниматься за работу. Но это уже совсем другая история.