Просто нежности

      Барнс слегка покачиваясь из-за травм и усталости вошёл в комнату. Его муж сидел на их кровати в руках держал аптечку. Это заставило Солдата поморщится. Но он быстро взял себя в руки и нежно попытался улыбнуться. Бог лжи улыбнулся уголками губ смотря на его попытку.  — Ты моя маленькая неприятность, знал? — в своей манере, нежно произнёс Локи, вставая с кровати, приобнимая мужа аккуратно помогал дойти до кровати. — Где-то болит?  — Регенерация справится за несколько часов, всё хорошо, Лоло. — бормочет Баки. И за ложь, йотун толкает его спиной на кровать. Тот шикает и возмущённо смотрит на мужа. — Да, болят рёбра. — сознался Барнс и Локи нахмурил брови, не двигаясь с места. — И губа. — неуверенно тянет Баки, знает, что врать бесполезно, но каждый раз пробует. — На затылке рана чуть кровоточит. — Локи кивнул.        Магией он лечил его рёбра, а второй рукой обрабатывал ваткой с перекисью губу мужа. Страдалец шипел, знал, что Локи мог вылечить его полностью. И злится бог озорства, ведь он обещал быть осторожным и вернуться без травм на этот раз. Боли было не избежать. Бог делал это специально, Зимний знал это и молчал. Локи имел право злиться на него.  — Я честно пытался, прости. — выдавил из себя Баки, сквозь сжатые зубы. Локи улыбнулся, и чмокнул его в висок. Он быстро закончил с ребрами и затылок излечил.  — С губой мучайся, муженёк. — говорит Локи, обнимая мужа, заваливаясь на кровати. Баки обнял его крепче, прижимая бога к себе. — Тебе нужно поесть.

***

      Локи быстро приготовил лёгкий суп и кормил супруга с ложечки. Как же им нравилась эта маленькая традиция. Солдату нравилось, что его бог кормил его сам после каждой сложной миссии. Нежность Локи всегда было с довольно специфичными фразами в его стиле. Иногда его слова говорили одно, а действия показывали, лишь то, что йотун сильно переживал за него. Проявлял заботу как мог.       Джеймс давно заметил тягу мужа к ласковым прозвищам. Но не был как Тор открытым. Даже перед ним он слишком нежно его не звал. Перед сном он специально для Локи делал вид, что спит. Бог видел его притворство, но говорил свои любимые прозвища, которыми окрестил мужа.  — Снежинка, любовь моя, люблю тебя, вечность моей любви. — шептал Локи, пропуская сквозь пальцы локоны мужа, который прижимался к нему и едва заметно целовал его шею. Локи вздрагивал изредка от неожиданности, но не останавливался. Всё больше шепча. Другой рукой он держал за руку любимого. Его бионика так нравилась богу, от чего появилось ещё несколько прозвищ. — Киборг мой, мой солдат, однорукий хранитель моей любви.       В ответ на это Баки утром вечно целовал его, пока не проснётся, беря за руку своей бионикой. Целовал нежно, посасывая его тонкие, холодные губы.  — Просыпайся йотунчик мой, холод моей души. Ну же, Лоло, ледяной великан мой, просыпайся. — бормотал он в губы, сонного божества. — Любовь моей холодной жизни, просыпайся. Уф, льдинка, ну же.       На его хныканье с утра бог улыбался, отвечая на утренние поцелуи и ласку. Может начало их начала не было радужным, но стало таким счастливо-нежным. Обоим нравится, то к чему они пришли, после многих лет страданий.  — Люблю тебя, холод моего сердца.  — И я тебя, жар моей любви. — отвечает Джеймс не собираясь отлипать от пьянящих и любимых губ.