МИНАЛЕТТА
Я не могу описать, что испытала, когда сестра шагнула с крыши. Перед моими глазами замелькали картинки из нашего детства, в основном первые десять лет, до обряда возвращения Духа: наши ссоры из-за игрушек или внимания матери, дурачества, смех, горькие слезы из-за запрета отца на мороженое или содовую — наше с Рейной детство пронеслось перед моим внутренним взором в одно мгновение. Я рванула за сестрой, но была мгновенно схвачена Расти. Он настолько силен, что мои жалкие попытки вырваться ничего не стоили. Всю свою боль, отчаяние и ужас я выплескивала в крике, который тонул в порывах внезапно поднявшегося ветра. Никогда не хочу переживать подобный кошмар снова. Мое сердце словно перестало биться, а на его месте разрасталась большая дыра с рваными краями. Секунды казались застывшей вечностью. Когда на крыше появляется Джед с Рейной в руках, мое сердце снова оживает и начинает бить по ребрам, словно сумасшедшее. Расти ослабляет хватку, и я кубарем прокатываюсь по крыше школы, не замечая ничего вокруг. Дышать могу с трудом, как и осознавать, что, собственно, за чертовщина здесь творится? Приблизившись к брыкающейся сестре и братьям МакКуарри, я натыкаюсь на жесткий, предостерегающий взгляд хранителя и застываю на месте. И мне совершенно не хочется ему противоречить или рваться вперед, расталкивая парней локтями — я понимаю, что мне помочь Рейне нечем. Поэтому мне остается только смотреть на Зака, читающего какое-то неизвестное мне заклинание. Силы младшего МакКуарри тают на глазах — он стремительно бледнеет, его лицо становится похожим на застывшую маску, волосы на контрасте с белой кожей кажутся огненно-рыжими, неестественно яркими. Джед неслышно шевелит губами, повторяя слова заклинания вслед за братом. Он все еще крепко держит Рейну за плечи, хотя она уже прекратила вырываться и застыла на месте с широко распахнутыми глазами, устремив бессмысленный взгляд в низкое небо. Я наблюдаю тем, как Зак сжимает руку моей сестры и стараюсь угомонить бешеный стук сердца, которое готово вот-вот выскочить из моей грудной клетки, сломав хрупкую преграду из ребер. Грудь моя высоко и часто вздымается, будто пробежала марафон, в ногах появилась слабость, физически ощущаю, что кровь отлила от лица — оно онемело, я его совершенно не чувствую. Несмотря на то, что глаза сестры с каждой секундой светлеют, все равно остаются остекленевшими, подернутыми туманом страха и безумия, и это выглядит поистине жутко. Я не знаю, что произошло, но это был ужасно. Это было жутко до скрежета зубов, до дрожи в коленках и неровного перестукивания сердца. Я совершенно не помню, как оказалась в школьном коридоре и почему сидела на полу. Помню только сковывающее чувство страха, от которого у меня застыла кровь в венах, крики Рейны у себя в голове и сильную боль в груди. Но если с болью в груди я могла справиться, то с криками о помощи своей сестры — нет. Я словно была в ее теле и чувствовала ее панику, страх и отчаянье. А потом мы с хранителем оказались на крыше, но слишком поздно, чтобы помешать Джеду отшвырнуть незнакомца, удерживающего Рейну, и для того, чтобы не дать ей спрыгнуть вниз. — Зак, как ты? — Кун дотрагивается до плеча брата. Захари едва может кивнуть в ответ — все его силы ушли на помощь Рейне. По лицу моего наставника ничего разобрать невозможно — оно, как и всегда, остается бесстрастным и холодным. Только глаза хранителя сверкают на загорелом лице, словно яркие звезды в темном, безоблачном небе. — Расти, — Кун обращается к брату, заслонившему, словно живой барьер Флору и Эмили от взора незнакомца с такими же светлыми, как и у старшего МакКуарри волосами. На долю секунды я отвлекаюсь от происходящего на размышления о том, не показалось ли мне это из-за игры света и моросящего дождя, мешающего внимательнее разглядеть парня. Ловец звездного Света нехотя подается вперед, кинув еще один хмурый взгляд на незнакомца, которого повелитель Иллюзий с силой приложил о бетон. — Перенеси Захари домой, ему нужен отдых. Расти поднимает младшего брата на ноги, закидывает его руку себе на плечо и, обратившись к Флоре, говорит: — Я вернусь за вами, будьте здесь. С этими словами Расти исчезает, забрав с собой Захари, который спас моей сестре жизнь. Если бы мне сказали, что все может так сложиться, никогда не поверила бы. Джед кивает хранителю и следует примеру ловца звездного Света. Через секунду на крыше остаемся только я, Эмили, Флора и Кун, и незнакомый мне человек, посмотреть в лицо которому мне хочется не меньше, чем отправиться вслед за Джедом в замок, удостовериться, что с Рейной все в порядке. Кун уверенно сокращает разделяющее их с парнем расстояние, преодолев его за несколько решительных, широких шагов. — Какого черта ты оставил границы? — громко, требовательно спрашивает он, голос его холоден и резок, как никогда. — Я почувствовал сильный приток энергии в этом месте, — не уступая в холодности, отвечает ему незнакомец. — Но ты оставил границы! Это непростительная неосмотрительность с твоей стороны, — все тем же тоном задает новый вопрос Кун. — На Северных рубежах все спокойно, и брат даст мне знать, если что-то случится. Я смотрю на Флору, хмурящую брови, и Эмили, обнимающую себя за плечи, и подхожу ближе к двум беседующим едва ли дружелюбным тоном, блондинам. Я не знаю, почему МакКуарри так враждебно настроены против этого парня, но уверена, что должна поблагодарить этого человека, ведь, получается, он тоже спас жизнь моей сестре. И не важно, кто он и откуда, хотя, не скрою, это чертовски интересно. Я останавливаюсь по правую руку от хранителя Памяти и с любопытством смотрю на незнакомца. Теперь могу рассмотреть его лучше — моросящий дождь и расстояние мешали мне это сделать. Он и в самом деле, такой же светловолосый, как и Кун, что немало меня удивляет. Я-то думала, у меня просто разыгралось воображение. Я считала, что это аномалия какая-то — иметь такой нереальный оттенок, как у моего наставника. У этого парня волосы гораздо короче, чем у старшего МакКуарри, но их цвет совершенно идентичен. А еще у них одинаковый взгляд: надменный, холодный и равнодушный. Впрочем, на этом их сходства заканчиваются. Незнакомец выглядит совсем немногим старше меня, лет двадцати, как и Захария. В росте он уступает моему наставнику, что не мешает ему, однако, гордо поднимать подбородок и свысока взирать на присутствующих. Да и с цветом глаз сходства нет никакого: у Куна они прозрачно-голубые, а на свету иногда становятся серыми; у незнакомца же — светло-зеленые. Едва эти зеленые глаза обращают свой взор на меня, как меня обдает холодом и по рукам пробегают мурашки. Только сейчас я осознаю, как сильно замерзла. На мне лишь короткие желтые шорты и тонкая спортивная футболка, успевшая намокнуть за те минуты, что была на крыше. Я не могу справиться с собой и рефлекторным стуком зубов, который появляется тут же, как только осознаю, как же мне холодно. Я перевожу взгляд с одного блондина на другого, и во мне все больше разгорается любопытство. Они определенно знают друг друга и явно терпеть друг друга не могут: воздух вокруг них так и звенит от напряжения. Еще чуть-чуть, и между ними будут пробегать электрические разряды. — Мина, ты нам мешаешь, — не глядя на меня, предупреждает Кун. — Я просто хочу поблагодарить его, — поднимаю взгляд на хранителя, и мне совершенно не нравится выражение его лица: страшное, зловещее, будто он готов начать драку с этим парнем прямо сейчас. — Отойди к девочкам, — шипит мой наставник, отодвигая меня рукой. И вот сейчас как раз тот случай, когда я не могу промолчать и беспрекословно ему подчиниться. — Кун, он спас моей сестре жизнь, — возражаю я. — Это заслуживает благодарности вне зависимости от того, ладишь ты с ним или нет! Я упрямо вздергиваю подбородок и шагаю вперед, встав прямо между двумя наэлектризованными мужчинами. Презрительно-холодный взгляд зеленых глаз проходится по моей фигуре и останавливается на лице. Но мне-то не привыкать: Кун постоянно тренирует на мне такие взгляды по тысяче раз на дню. — Меня зовут Миналетта МакЛанси, — я протягиваю свою руку незнакомцу, — спасибо, что спас мою сестру. Я мило улыбаюсь в надежде растопить лед в зеленых глазах. Незнакомец все также смотрит на меня, не отводя взгляд в сторону и даже, кажется, не моргая. Он не отвечает на мой жест и не подает мне руки для рукопожатия. Я хмыкаю и убираю свою протянутую ладонь: «Черт возьми, как же они с Куном похожи!» А вообще, если вспомнить, какой прием ему оказали Джед и Кун, то в таком поведении нет ничего удивительного. Молчание затягивается, незнакомец так и пялится на меня, будто ничего не слышал. И тут внезапно его рука дергается и тонкие белые пальцы с нежностью проводят по моей щеке, вгоняя меня в ступор. Кажется, он и сам от себя этого не ждал, об этом говорит полный удивления взгляд, устремленный теперь на его собственную ладонь. — Я спас твою сестру совершенно случайно, — парень одергивает руку и равнодушным голосом отвечает на мои слова благодарности. — Поверь, если бы она рухнула с крыши раньше, чем я ее заметил, для меня ничего бы не изменилось. Я едва не раскрываю рот от изумления, и у меня на глаза наворачиваются внезапные слезы. — Как можно быть таким бессердечным? — задаю вопрос я, с вызовом глядя в лицо блондина. Я не верю его словам, на каком-то подсознательном уровне знаю, что он врет — спасение Рейны имеет для него значение. Но равнодушный голос и сказанные им слова все равно больно ранят. Его губы кривятся в ухмылке. Кун отодвигает меня рукой, шагая вплотную к парню, и я оказываюсь за спиной своего наставника. Его высокая фигура закрывает от меня незнакомца, который хочет убедить меня в том, что у него такое же холодное сердце, как и взгляд светло-зеленых глаз. Если у Куна холодность — черта характера, черт ее дери, то у этого типа — это явно показное, но я позволю ему думать, будто поверила в то, что у него ледяное, замерзшее напрочь сердце. — Убирайся, — спокойно говорит Кун, но я слышу в его голосе угрозу. — Или ты забыл, что находишься на моей территории? — С нетерпением буду ждать тебя на своей территории, хранитель, — незнакомец отвешивает церемонный, насмешливый поклон и взмывает в воздух. Я поднимаю голову вверх и вижу белоснежные крылья, стремительно исчезающие в темноте пасмурного летнего неба. Ловцы, магия, заклинания, порча на смерть, теперь еще и крылья? Я продолжаю, словно завороженная, пялиться в ночное небо, где только что исчез таинственный незнакомец. Кун берет меня за руку и тащит к девочкам, словно тряпичную куклу. — Кто он? — так и не отрывая от неба глаз, спрашиваю я. — Йен МакГрегор, — коротко отвечает Кун, хотя я была уверена, он начнет свою старую песню с названием «Не твое дело». — Он друг? — Не знаю. — Враг? — взволновано спрашиваю я, вглядываясь теперь в хмурое лицо моего наставника, который держит меня за руку своими горячими пальцами. — Не думаю, — задумчиво тянет он.ДЖЕД
Джед усаживает Рейну в кресло и придвигает его к камину. Девушка сидит ровно, не шелохнувшись, словно кукла. Глаза широко раскрыты, но не выражают совершенно никаких чувств. Джед подкидывает в огонь дров и опускается перед Рейной на колени. — Смотри в огонь, Немайн. Девушка повинуется, и теперь в ее глазах пляшут веселые языки пламени, отражаясь в них, словно в зеркале. Рейна расслабляется, взгляд ее аметистовых глаз смягчается, а белые губы начинают розоветь, приобретая свой естественный оттенок. — Что ты видишь в нем? — спрашивает мужчина, внимательно всматриваясь в бледное лицо богини Войны, отмечая в нем малейшую перемену. — Тебя, — шепотом отвечает Рейна, — и себя. — Смотри внимательно, Немайн. Через несколько минут Рейна начинает моргать, часто-часто, словно стараясь прогнать наваждение. Потом она резко втягивает в себя воздух, дергается и шумно выдыхает. — Джед? — взволнованно восклицает девушка, ее глаза ловят его мягкий, встревоженный взгляд. — Ты вернулась? — мужчина поднимается на ноги и, облокотившись на подлокотники кресла, требовательно смотрит на ее лицо. Девушка машинально отстраняется от его пронзительно-бирюзовых глаз. Он облегченно выдыхает, опустив золотистые ресницы, увидев уже привычную реакцию на себя. Рейна оглядывается по сторонам, удивленно осматривает себя и озадаченно хмурит брови. Джед объясняет ей, что произошло и видит облегчение, появившееся на лице девушки, хотя повелитель Иллюзий ожидал иного: гнева, даже ярости из-за того, что с ней произошло, желание отыскать того, кто был повинен в случившемся. Он смотрит на Рейну и не узнает в ней свою Огненную богиню. Ей не свойственна эта пугливость и смущение, Немайн терпеть не может показывать свой страх кому-либо, а уж тем более, не станет откровенно закрывать глаза на то, что ее едва не убили. «Что же так влияет на нее? Почему Рейна так непохожа на истинную себя? Все дело в том, что память еще не вернулась, или же в том, что силы ее были ограничены, как и общение с внешним миром и миром ловцов?» — повелитель Иллюзий старается понять, в чем причина, но на ум ему ничего не приходит. Джед уговаривает Рейну рассказать ему, что произошло. Он уверен, что девушка что-то знает, просто боится сказать. Но вместо ответа МакЛанси просит своего наставника налить ей виски. МакКуарри исполняет ее просьбу, и девушка в три глотка осушает бокал, немало удивив своего наставника. В этот момент в гостиной появляются Расти, Флора и Эмили. МакОлей не шипит на своего наставника, как обычно, а вместо этого крепко сжимает его руку. Хотя, после всего случившегося за сегодняшний день, нет ничего удивительного в том, что Флора забыла о своей вредности. На время, в этом Джед уверен. Вот сейчас Расти отколет какую-нибудь шутку в ее адрес, и все будет, как раньше. Через несколько мгновений в комнате возникают Кун и Миналетта. Хранитель отпускает ее руку, стоило только им появиться в гостиной, и едва не падает на диван, запрокидывая голову на спинку. Кун всегда старается использовать собственные силы для передвижения и предпочитает пройтись пешком или проехать на машине. Так уж сложилось, что повелитель Льда плохо переносит телепортацию. А вот Миналетта, напротив, судя по ее лицу, в восторге от перемещений в пространстве. Младшая МакЛанси тихо подходит к креслу, где сидит сестра и усаживается у нее в ногах. Рейна поворачивает к ней голову и улыбается. Джед понимает, что она еще не готова отвечать на расспросы. Рейна треплет сестру по голове и чему-то тихо смеется. Летта ловит ее ладонь, на которой не осталось и следа от пореза ножом, и прижимается к ней щекой, наслаждаясь теплом, которое от нее исходит. — Рейна, ты же не пьешь виски, — говорит блондинка, кивая на стакан в руке сестры. Немного поразмыслив, она добавляет, — Пожалуй, я тоже приму на грудь. Джед пожимает плечами и протягивает ей полный на половину бокал. Летта отпивает маленький глоток терпкой ароматной жидкости и вновь в удивлении смотрит на сестру: та залпом осушила бокал, даже не поморщилась. Блондинка переводит глаза на Джеда. — Это второй, — тихо отвечает он. — Думаю, ей уже достаточно, — Летта снова делает небольшой глоток и прикладывает палец к губам, глядя в глаза Флоре, которая облокачивается на спинку Рейниного кресла. МакОлей все понимает, и поцеловав старшую МакЛанси в макушку, остается просто стоять рядом, не говоря ни слова.