give me your heart

Прошла неделя Чан думал, что ему дадут попращаться с Джинни. В последний раз увидеть пухлые губки, шёлковые волосы и ели заметную родинку под глазом. Он медленно плелся к больнице, оттягивщая момент того, когда придётся увидеть холодное тело писателя. Ему больно, морально больно. Но он не заплачет на людях. Как бы херово ему не было, не заплачет. На ватных ногах, парню удалось дойти до кабинета главврача. Несколько коротких стуков и перед ним стоит Чанбин собственной персоной, в очках сдвинутых на лоб: -О, всё-таки пришёл? Видимо Хенджин правда тебе нравится. -Замолкни. Его уже нет. Смысл говорить такое сейчас. Со мгновенно становится серьёзным и, захватив халат ведёт блондина за собой в какое-то отделение. Они останавливаются перед палатой. -Ну, заходи, чего медлишь? Крис уже мысленно себя проклинает за то, что решил заявиться сюда. Знал же, что тяжело будет.  Руки вообще не поднимались к дверной ручке. Хоть разум и говорил, что тут подвох, ведь мёртвые люди лежат в морге, но по закону подлости мозги отключились.   Чанбин закатил глаза и постучал в дверь. Послышался недовольный возглас и тихое: "Войдите". Внутри блондина все сжалось от знакомого голоса. -Ну сказал же, входи...те. Перед Кристофером стоял Хван. Живой Хван! Дышащий! -Джинни... Ты...ты... Чан потерял дар речи и просто тупо тялился в бездонные глаза художника: Зачем было так меня пугать? Я ведь...правда поверил в твою смерть... Это намёк на то, что между нами ничего не может быть? Ты меня избегаешь? Хенджин сглотнул слюну и, показав взглядом врачу, что парням нужно остаться двоим, затащил Чана к себе: -Ты выслушаешь меня? Чанни? Сможешь поверить после этого? Ответь. -А сам как думаешь? Хорошим ли было поступком влюбить себя в меня, а потом подстроить смерть, намереваясь оборвать связи? - блондин опустил голову, скрывая поступившие слезы. Ну нет, только не сейчас! -В...влюбить? - брюнет остановился посреди комнаты, не веря своим ушам. -Да. Влюбить. За три чёртовых дня влюбить, а потом заставить страдать! Зная чем мне обошлась смерть Феликса! Или думал, что не помню? Я чёртов мазахист, который смотрел на ваши отношения, являясь простым другом! -Крис... Успокойся... Думал мне легко пришлось решение оставить тебя? Я боюсь. Боюсь за тебя. Боюсь, что ты погибнешь, будучи не успев повидать жизнь, - Хван присел на кровать, закрывая голову руками: Как можно так сильно влюбиться в человека? А? Заставь разлюбить себя! Иначе люди отца тебя убьют так же, как убили Ликси. -О себе бы подумал. О своих чувствах. О...нас, - Чан поднял за подбородок лицо художника, заставляя посмотреть в серые глаза. -Нас? Ты хочешь этого? Ещё неделю назад тебе было глубоко плевать на меня. -Ты изменил меня, Джинни, в корне изменил. Тебе и отвечать за последствия, - Кристофер посадил парня к себе на колени, утыкаясь в краморную шею холодным носом и вдыхая её запах. От такой манипуляции по телу Хенджина пробежалась мелкая дрожь, затягивая внизу живота узел. Он обвил шею блондина руками, любуясь на изящные контуры лица. В воздухе повисло ели сдерживаемое возбуждение. Сердце забилось как бешенное, танцуя чечетку и делая невероятные трюки. Неужели теперь парень будет просыпаться без боли в груди? Не будет падать в обморок от температуры, если она привысит тридцать градусов. Он не верит, не верит в это счастье.   Чан, не выдержав, впился в пухлые губы брюнета. Тот не ожидая такого опешил, но быстро сориентировался, устраиваясь удобней на чужих коленях, и прикусил нижнюю губу Чана, открывая путь внутрь. Их языки сплелись в едино, иследуя полости рта друг друга и постанывая от рук, гуляющих под футболками.   Блондин притянул писателя ещё ближе к себе, заставляя их буквально касаться друг друга животами, которые оголились от ласок.   От соприкосновения с чужой кожей, по телу пробежала дрожь.   Парни все целовались и целовались. Отстранялмсь на несколько секунд, чтобы набрать воздух, и снова целовались, масируя возбужденые соски друг друга, не решаясь переступить тонкую грань к интимной близости.   Голову вскружило от приятных ощущений и переполняещего счастья.   Но бессонные ночи дали о себе знать, и теперь парочка лежала под одеялом, разглядывая каждую частичку желанных лиц друг друга. Банчан сплел пальцы, изредка целуя гладкую ладонь Хвана, от чего тот заливался краской, мило хмурясь и зарываясь в одеяло. На кровати места было критически мало, но парням это не мешало. Они просто лежали в обнимку, слушая голоса друг друга. -Джинни, - Чан поднялся на локтях. -М? -Ту историю про мальчика с пороком сердца ты писал про себя? -Хм, трудный вопрос. С одной стороны это было бы вполне логично, но там один из героев умер, и это отнють не бедный больной мальчик. Хотя каждый писатель выражает свои мысли и переживания в произведениях. Но мне кажется, там должен быть другой конец. "они жили долго и счастливо"-брюнет улыбнулся, рисуя в воздухе предложение. -А тебя скоро выпишут? - блондин перестал смеяться, вновь утыкаясь в макушку. -Примерно через две недели, а что? Перестань, щекотно же. -Значит у меня две недели, чтобы привести квартиру в порядок. А иначе нам негде будет жить. -На заметочку, я перфекцеонист и педант. Так что придётся постараться. Ко всему этому и танцевать люблю. Так что, соседи могут сразу съежать. -Они и не такое терпели. Хуже того, что им ломают стену ничего не будет. Атмосфера в палате была слишком уютной. Никто не хотел расставаться, но пришлось. Ведь иначе парочка будет жить на свалке.  Так что, не смотря на жалобливые взгляды, блондин поднялся с постели и поспешил домой.  В первый раз! В первый раз он самовольно возвращается в эти четыре стены.  И его не пугает даже то, вся квартира состоит из мусора.    На удивление мусора было не так уж и много. Всего лишь даких то 12 пакетов размером с самого Бана...Хах...    Покрасив обои, дом наконец стал походить на место обитания.     И на все это ушло четыре дня. Осталось только мебели дождаться и помыть полы. Оказалось, что Крис в сантехнике разбирается и плитку укладывать умеет. М-да уж, зря на свои специальность учился, нужно было в строители метить. Сейчас парень отдыхал на недавно купленной кровати, рассматривая потолок, который оказывается белый. Боже мой, да тут не было так чисто с самого переезда. Так же выяснилось, что у Чана прекрасный вкус, ведь теперь все сияло кофейными оттенками. А солнце, светившее из окна, залило ковры солнечными зайчиками от панарамных окон.    В дверь кто-то постучал. Блондин пошёл открывать, сверкая белоснежной улыбкой. На пороге стоял парень с пакетом из продуктового: -Здравствуйте, а можно пожалуйста Банчана? Я ему еду принёс. -Хо, ну не выпендривайся. Настроение уже похоже перелилось через отметку сто процентов, заставляя младшего искриться. Он перестал быть таким давно, лет пять назад. -Тааааак, ебааааа, - Ли округлил глаза от увиденного: Это точно твой дом? -Хён. Ты что-то хотел? - Крис облакотился на косяк, скрещивая руки на груди. -Как настроение? - брюнет неуверенно мялся в углу, не веря что перед ним тот самый суицидник, который ещё полторы недели назад в любой момент мог повеситься.   Нет, это точно другой человек. Искрящиеся глаза, обновлённая скрижка и покраска, ели заметные синяки и улыбка, которая изучала позитивную энергию, заставляя залипать на красоту этого мачо. - Замечательно. Проходи давай, у меня как раз обед готов. Вот тут психиатра реально вынесло. Еда? Полноценная еда? Не рамен быстрого приготовления, не доставка еды, а полноценный обед?! Весь оставшийся день прошёл за разговорами друх парней, которые описывали своих возлюбленных. Будто два лучших друга. А хотя правда, за эти пять лет они стали неразлей вода, только вот Чан признавать этого не хотел...            *         *           * В этой части истории присутствует сцена характера 18+. Если вы не любите такое, советую пропустить -Чанни, со мной все в порядке. Успокойся, не думай, что я ещё тот же инвалид, - Джин мило нахмурил брови, показывая вселенскую грусть из-за гипер опекунства  Бана. -Ну Хенни, я же просто волнуюсь, - блондин уверенно вёл машину, везя брюнета в квартиру. За окнами мелькали фанари, так как Хвана выписали ночью. И вот сейчас, эти двое несутся по ночному Сеулу, не обращая внимания на сквозняк из открытых окон. Вскоре авто припарковалось возле многоэтажки.   Парочка поднялась на пятый этаж, неуклюже гремя ключами и затягивая друг друга в поцелуй, когда захлопнулась дверь. Дыхание сбилось, а причёски обоих торчали непонятным гнездом.    Оба гуляли холодными пальцами по телам друг друга, вызывая стоны.   Чан кинул Хвана на огромную постель, оставляя мокрые дорожки поцелуев на подтянутом теле и расстегивая ширинку брюк, откидывая в дальний угол комнаты боксеры с джинсами. Блондин стал медленно разрабатывать Хенджина, отвлекаясь от неприятных ощущений мягкими поцелуями. На удивление растяжка заняла не более пяти минут, и теперь парень сам насаживался на тонкие пальцы, сладко стоная в ухо имя возлюбленного. Вскоре к одежде Джина полетели ещё одни джинсы с трусами. И вот, смазав колечко ануса естественной смазкой, Чан вошёл, давая привыкнуть, а вскоре уже и двигаясь с бешенным темпом, попав по комочку нервов. Казалось, завтра Хван не сможет ничего сказать, но пока брюнет гортанно стонал от наслаждения, это не имеет значение. Ведь эти двое счастливы, безумно счастливы...