give me your heart

-Бинни, ты же понимаешь, что я не могу. Он мне слишком дорог! -Хенджин, перед тем как предложить это, ты подумал какого это, терять человека на операционном столе? Какого близким этого человека. Почему ты думаешь, что твоим родителям есть до тебя дело? Для них больше нет такого человека, как Хван Хенджин. Тебя давно исключили из наследников. Просто живи! - Со сидел в кресле перед кроватью брюнета. -Я...я не могу. Не могу подвергнуть опасности Чана. Ты же помнишь, что было с Сынмином, когда родители узнали о наших отношениях. А Феликс... Феликс и вовсе покоится под краморной плитой. Пойми, я не вытерплю этого. Он моя последняя надежда на спасение, - по щеке младшего скатилась слеза, которая быстро скрылась под подбородком. -А ты думаешь, почему Крис оказался в этой больнице? Из-за Ликса. Его первой любовью стал Ли Феликс. У вас одна проблема. Один близкий погибший человек. Пойми же это наконец! Вы не можете друг без друга, - врач взял в руки лицо своего пациента, пытаясь привести его в чувства и вразумить на правильные действия. На эти слова, Джин лишь опускает голову, грустно усмехаясь: -Он может. У него нет ко мне чувств. Ты же знаешь, я умею читать эмоции людей. Он видит во мне только друга. Или даже простого знакомого. -А какого выражения чувств ты хочешь? Поцелуя? Подарков? Чего?! Он сломлен, сломлен морально. Пойми, не у всех людей одинаковое выражение чувств - Чанбин уже кричал. Он не понимает, почему защищает этого пацана. Совсем. Но ему это до усрачки нужно, нужно чтобы эти оба придурка были счастливы. -Я хочу банальных объятий от него. Просто почувствовать запах его кожи, посмотреть в его серые глаза. Просто хочу заботы. Хочу просыпаться рядом с ним, засыпать в обнимку. Я устал за эти три года. Очень устал. Я надеялся наконец сдохнуть, но у меня не получилось. Какой-то человек все-таки решил вспомнить о существовании такого парня как я в списке ожидания на пересадку сердца. Хван закрыл лицо руками, пытаясь унять хлынувшие слезы. Глаза предательски защипали. У него не осталось сил. Он сломался окончательно... -Ты дал ему надежду на жизнь, Хенджин... -Со вышел из палаты, оставляя брюнета одного,как бы говоря готовиться к операции.. * * * Чана разбудил звонок мобильника: -Алло? -Ах, прости, ты спал? Мы нашли донора. -Что?! - Крис резко сел на постели, сразу же жмурясь, от головокружения: Чанбин, не вздумай мне врать! -Это чистая правда. Только... Ответь мне на один вопрос... Ты любишь Хвана? -Я...С чего такие вопросы? -Просто ответь. -Да...люблю. -Тогда останови его. Он не хочет пересадки. Спаси этого придур... Чан даже не давая закончить предложение, отрубил мобильник и, схватив первые попавшиеся вещи, помчался в больницу. Забавно понимать, что он осознал свои чувства буквально за секунду. Одно предложение, буквально перевернул все с ног на голову. И сейчас внутри будто все расцвело, надеясь опять увидеть прекрасное, мраморное лицо с пухлыми губами. Вот после этого пусть только скажут, что любви с первого взгляда не бывает. Вот до стеклянной двери осталось несколько метров. Чан упал, разобрав ладони и колени, но нельзя, нельзя останавливаться. Вот уже показалась дверь главврача: -Чанбин! Где он? Чанбин? В кабинете было пусто, так же как и в палате Хвана. Да что там, в самой больнице была гробовая тишина. Слышался только писк приборов. Вдруг на электронном табло высветилось: "операционная номер 4, пациент Хван Хенджин умер на операционном столе" Из двери стали выходить хирурги, сохраняя молчание. Бан все понял, но не мог этого принять. Понимал, что это могло случиться. Сердце могло не прижиться, но не так же быстро. Он даже не успел признаться ему в своих чувствах. -Хенджин! Почему?! Почему и ты меня оставил! Исправь всю эту херню, которую сделал! Воскресни! Только сейчас, когда адреналин отступил, у парня подкосились ноги от боли в коленках. Да и не только в коленках. От боли в душе было ещё паршивие. Зачем нужно было входить в его жизнь, а потом оставлять его на произвол судьбы? Зачем? -Крис... -Чанбин! Ты же мог его спасти! Мог! Почему не спас? Почему дал умереть? Верни его! Верни обратно! Прошу... -Да послушай же меня! Подожди неделю и приходи сюда. Ровно через неделю. Понял? А теперь возвращайся домой. Ладно? Я могу дать тебе успокоительное если нужно, - Со посадил блондина на кушетку. -Ты гребанный садист. Так спокойно отнёсся к его смерти. Почему так произошло? Всё же должно было прийти успешно. Скажи, что это просто шутка. Просто гребанный пранк... - у Кристофера не осталось слез, и он тупо пялился в стену с документами. -Всё когда-то уходят. Пойми это. К тому же он просто придурок, - последнюю фразу Со сказал очень тихо, будто себе: Малой, иди домой, а? Отоспись, приходи через недельку. -Я думал, что хоть ты меня поддержишь... Чан поднялся на ноги и быстро зашаг к выходу, по пути сбив двух человек. Опять несколько кварталов и пошарпанная квартирка с запахом гари. (Нет, что вы, автор не в коем случае не романтизирует курение. Просто нашему главному герою очень херово) На фоне какая-то передача про мир животных, а блондин сидит у дивана, окончательно испортив ковёр кровью. Запястье неприятно пульсирует и выпускает из себя алые капли, которые быстро капают на ламинат, заливая щели в кладке. В больной фантазии всплывает красивое лицо Хвана. То как он смеялся, когда Бан поскользнулся, как он улыбнулся при виде его лица. Глаза заволокла пелена, окончательно убивая здавомыслие. -Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! - Крис бил несчастную стену, открывая недавно зажившие раны. Эта беспомощность и безысходность давила свинцовым грузом. Кто бы мог подумать, что это чудо (да, да, терпеть Ликс не один записан в чуда) так сильно западет в душу. Эта любовь причиняет только боль. Жгучую боль. Боль, которую не потушит не один психолог. Боль которая нравится влюблённым мазахистам. Испытывал ли он такую боль раньше? Да. Тогда когда глядел на Феликса обнимающегося и целуещегося с другим парнем. Любил ли его Ликси? Да, как друга. Есть ли в этом вина этого солнышка? Нет. Есть ли в этом вина того парня, которого любил Ли? Тоже нет. Кстати как его звали? Вдруг до блондина доходит осознание, и кулак наконец останавливается. -Его звали Хван Хенджин! Мы же были знакомы! Тот робкий короткостриженный пацан с пухлыми губами и родиной под глазом был Джинни... Но имеет ли это значение? Уже не имеет. Потому что все дошло до точки невозврата. Чан потерял все...