Часть 1
5 декабря 2021 г. в 12:09
За окном лето. Долгие каникулы любит каждый школьник и учитель: перерыв от изнуряющей учёбы на целых три месяца, не прекрасно ли это? И не нужно еле как доживать до выходных, летом вообще забываешь, какое сегодня число и день недели.
Расцветают цветы: белые, красные и жёлтые — самых разных цветов. С улицы ярко светит и слепит глаза солнце, даже если ты сидишь дома. Лето в этом году выдалось особенно жарким, но это не мешает им наслаждаться.
В это замечательное время, вместо того, чтобы гулять и осматриваться, Итэр сидел дома.
Итэр — ученик старшей школы на втором году. Он худого телосложения, блондин с необычными, даже уникальными глазами, цвета, как самое настоящее солнце. У этого парня длинные волосы, сплетённые в роскошную косу. И, признаться, он чересчур своенравен.
Итэр иногда груб, не выполняет свои обязанности, забивает на учёбу, пофигистичен… Целый ряд проблем. Но он уже слишком взрослый для того, чтобы пытаться перевоспитать его.
Его главная нелюбовь — школа. Он ничего не делает ни на уроках, ни дома, но учителя все ещё на что-то надеются. Надеются, что он возьмётся за учёбу, «стоит его только замотивировать!». Но все попытки его замотивировать оказываются совершенно бесполезными.
Сейчас же Итэр сидел за столом дома с наушниками в ушах и прикрытыми веками. Он слушал песни своего любимого исполнителя, которые помогали ему расслабиться и просто наслаждаться. Как вдруг на телефон приходит уведомление.
Блондин выдыхает и отключает музыку, после чего смотрит, кто ему помешал. Оказалось, в чат класса написал его одноклассник — Тарталья.
Итэр заходит в мессенджер, чтобы прочитать сообщение, которое поступило от Чайльда — богатенького высокомерного одноклассника и сына директора той школы, в которой оба подростка учились.
— Ребят, наверное, вы не в курсе, но у меня есть хорошая новость, так что радуйтесь: та грымза-химичка уволилась. У нас будет новый учитель.
Он часто говорил всю информацию, которую узнавал от своего отца, но в то же время любил пошутить над одноклассниками: врал про недельные каникулы, которые появились из неоткуда, а потом единственный из своего класса приходил в школу и говорил учителю, мол, что все решили благополучно прогулять уроки и пошли гулять в парк, рассказывал про интересные события, которых на самом деле не было. В общем, не поймёшь, когда ему можно верить, а когда — нет.
— Наверное, твоя очередная шутка. Больше мы не поведёмся.
Ответное сообщение пришло почти сразу:
— Я не заставляю верить. Просто сказал, как есть. Если что, я предупредил.
Никак не откликнувшись, Итэр снова включил музыку, положив телефон на противоположный край стола, и задумался. Он наплевательски относился к химии и уж тем более к учителю, так что возможное увольнение уж вряд ли было оценено восторгом или наоборот ужасом. Ушла и ушла, чёрт с ней. До конца каникул осталось всего ничего — пара недель, так что нельзя пока что даже вспоминать про школу, чтобы лишний раз не напрягаться перед полной стресса учёбой, особенно если дело касается самого нудного в этом мире урока.
Но, к сожалению, всему свойственно кончатся, в том числе и лету. Наступает тот самый день второго триместра, которого так сильно никто не хотел — первое сентября. Хоть и всё ещё тепло, всё ещё светло и всё ещё расцветает, эта атмосфера теперь больше расценивается не как дар, а как самое настоящее издевательство.
Итэр нехотя приходит в школу с небольшим опозданием. У него не было на это особых причин, он просто любил поспать подольше. Учительница, которая в этот момент вела первый урок, застаёт этот знакомый момент, когда дверь неспеша открывается, немного скрипя, а через пару секунд в проходе появляется и сам опоздавший, всё тот же блондин.
— Мы об этом уже говорили. Что нужно сказать?
Со вздохом говорит преподаватель и слышит в ответ что-то наподобие извинений. В итоге она просто смирилась и пустила его к своему месту.
Её урок прошёл довольно спокойно и крайне скучно для всех учеников. Все последующие три урока — так же. Абсолютно нудно и неинтересно. А впереди был ещё более скучный урок — химия.
Конечно, перед этим уроком шуму в классе было чуть больше, чем обычно. Все делились своими мнениями друг перед другом: кто-то верит в написанное Тартальей пару недель назад сообщение, кто-то это абсолютно отрицает, кто-то думает, что придёт очередная истеричка, подобная их прошлой учительнице. И вот, прозвучал звонок, и все расходятся по своим местам, начиная выжидать. Только Итэру плевать, парень в этом даже не заинтересован. Да и такая реакция предсказуема.
Но вот, дверь в кабинет открывается, буквально через секунд тридцать после звонка. Все сразу же замолчали, повернулись к углу, откуда шёл звук, и застыли. В кабинет зашёл молоденький парень, который выглядел, как старшеклассник. Его светлые волосы были собраны в аккуратный хвост, а свободные пряди спадали на лицо, болтались на затылке. Голубые глаза казались ярче неба и глубже океана. Тело парня было стройного телосложения, среднего роста.
Ученики подумали, что он — их новый одноклассник, однако вместо того, чтобы отыскать себе свободное место рядом с кем-то из подростков, незнакомец сел прямо за учительский стол. Почти сразу он сплёл свои пальцы в замок, которые положил на деревянную парту, оглядел всех старшеклассников и проговорил:
— Всем добрый день. С сегодняшнего дня я буду вести у вас уроки химии. Надеюсь, мы быстро поймём друг друга и заслужим доверие. У кого-нибудь есть вопросы?
Его спокойный голос казался обычным, но в то же время в нём было что-то особое. На последнюю фразу нового учителя Тарталья, закинув ноги на парту, ответил вопросом:
— К такому молоденькому учителю по имени Альбедо даже на «Вы» обращаться тяжело. Выглядишь как ровесник нам, но никак не старше.
Со всех сторон класса посыпались смешки. Все привыкли к дерзким фразочкам Чайльда, которые он бросал прямо в лицо учителям, и всё ему прощалось. Всем казалось, что Альбедо, будучи не в курсе того, что рыжеволосый может позволить себе это, так как является сыном директора, мягко говоря, отчитает его, но всё прошло совсем не так. Он лишь заправил упавшую на левый глаз прядь волос за ухо и ответил тем же негромким голосом:
— Я был готов к этому. Да, ты прав: опыта в данной работе у меня немного, так как я совсем недавно закончил университет, однако на практике я тоже присутствовал, так что навыки учителя, хоть и не столько, сколько у хорошего учителя, но есть. Ещё вопросы?
Такого спокойствия никто не ожидал. Вопросов не последовало, и Альбедо начал объяснять тему: скучную, как и сам предмет. В отличие от прошлой учительницы средних лет он аккуратно вырисовывал каждый символ на доске, сильно давя мелом, чтобы было видно с другого конца кабинета, записывал каждое определение, когда все привыкли к быстрой неразборчивой диктовке, из-за чего что-либо записывать было вообще бессмысленно.
Итэр опомнился только после звонка и удивился тому, что соизволил расписать несколько страниц тетради по его нелюбимому предмету, тем более красивым почерком.
***
Уроки закончились, все начали уходить домой. Ученики толпились вокруг шкафчиков, и, как это обычно бывает, бурно что-то обсуждали. Только Итэр был молчалив и погружён в свои мысли. Некоторые одноклассники даже забеспокоились и спрашивали его, всё ли в порядке. Да и заметили они, как он много писал на химии, хотя в их представлении обычный Итэр — шумный грубый подросток, который терпеть не может взрослых и никогда не делает то, что они говорят. А сейчас он такой спокойный… Конечно, тот отмазался лишь самым ожидаемым «всё нормально», хотя сам не был уверен в этом утверждении.
Всё-таки, после того, как новый учитель начал у них преподавать, сам предмет, на самом деле, был всё так же скучен, но, чёрт возьми, как же прекрасен Альбедо… Такой красивый и элегантный, каждое его движение, как в балете, совершенно чарующее… Итэр не знал точно, почему в его голове появлялись такие мысли. Но он точно знал, что должен произвести на учителя химии самое лучшее впечатление. Возможно, стоит наконец-то взяться за учёбу, и его заметят…
Скорее всего, это, конечно, влюблённость. Но старшеклассник ещё не совсем разбирается в подобных чувствах, поэтому точно быть уверен не может. Обычно к учителям он испытывает лишь ненависть и отвращение, но к такому прекрасному химику он чисто физически не может себя даже заставить так относиться. Даже пытаться не стоит.
Итэр с трепетом сердца ждал каждый урок, где он мог увидеть светловолосого, чтобы посмотреть на него и продемонстрировать свои умения. Да, именно продемонстрировать: подросток решил взяться за себя, начал учить химию. Сначала было тяжело, но со временем он начал понимать её, а в какой-то момент с еле-еле натянутой тройки смог выйти на пятёрку. Это было, конечно, постепенно, но всё же, Итэр достиг желанной планки и уверенно держал её, не опуская ниже даже на немного. Все его одноклассники начали удивляться тому, как его балл поднялся, однако подростки ссылались на факт того, что у Альбедо можно было, не заморачиваясь, списать, и вообще он был спокойным учителем — когда ученик стоял у доски, ничего не понимая, иногда даже срываясь на молодого учителя и крича, что этот никчёмный предмет никому не нужен, тот просто говорил:
— Что с тобой делать, садись. Если будет желание, исправишь отметку. Кто-то другой хочет выйти к доске и объяснить решение этой задачи?
Положительный ответ следовал только от Итэра: тот, закинув длинную косу за спину, брал тетрадь с уже давно решённой задачей, выходил к доске и быстро всё объяснял. На проверочных работах он был единственным, кто отвечал честно, без шпор и ответов с телефона. В те моменты Альбедо просто сидел за своим столом и что-то рисовал простым карандашом в толстом блокноте, лишь изредка поднимая взгляд и пару секунд смотря на класс. Если он замечал, что кто-то списывает, с его губ срывалось:
— Воспользуйтесь, пожалуйста, своей головой, а не телефонами, листочками и учебниками.
То есть, он не снижал оценку и даже не забирал вещь, которая могла помочь. Никто никогда не слышал, чтобы учитель химии хоть чуть-чуть повысил голос. В общем, с ним было даже скучнее, чем с прошлой учительницей. Та хотя бы могла накричать, что только вызывало смех, а также какие-то работы при её присутствии становились азартной игрой на выживание: кого первого рассекретят, тот на целый день, а то и несколько, официально становился «лохом» в классе. Но теперь с Альбедо такой роскоши, как веселье, нет: одни скучные уроки, да и только.
Но Итэру даже в какой-то степени нравились эти скучные уроки, хоть он и не совсем мог понять, почему. Ему начал симпатизировать этот предмет, он прекрасно его понимал и у него совершенно не было с ним проблем. С прошлой преподавательницей была гора долгов и невыполненных работ, впоследствии чего приходилось бегать по всей школе, спрашивать у всех присутствующих, где она, после чего бежать в её кабинет и ждать, пока она соизволит посмотреть на него и разрешить пересдать, что тоже далеко не всегда получалось. Сейчас таких случаев вообще не было.
Не все в классе были с таким отношением к химии и всё равно продолжали шуметь на уроках, не учиться и кидать остроумные или не очень, но точно язвительные фразочки в сторону учителя. Альбедо особо никак не реагировал на подобное: игнорировал, вздыхал, отводил взгляд, но никогда не повышал голос. В итоге многие просто перестали так делать, потому что теперь не интересно.
Химия была не так часто, всего два раза в неделю, зато, когда она была, наступала эйфория от того, как спокойно и без нервов проходит следующий урок. Вот бы, конечно, со всеми учителями так было… но, конечно, Итэру всё ещё плевать на остальные предметы, поэтому педагоги, сидя в учительской и обсуждая успеваемость блондина, всё ещё ругали его и впадали в самый настоящий шок, когда к ним подходил учитель химии и тихо говорил:
— Способный юноша. Хорошо учится. Мне нравится.
Так прошла пара недель. Итэр немного задумался о том, почему ему неожиданно стало так интересен данный предмет. Причём именно один, появился интерес не к учёбе, а к одному единственному уроку. В голове промелькнула мысль, что он всё-таки влюбился в учителя. Но отгонять прочь он эту мысль не стал, наоборот, сделал её существование возможной. Может, это и правда так.