Школьная жизнь

Максим Я поднял вещи Крыловой, ко мне подбежал мужчина, на голову выше меня. И начал кому-то звонить. Я же, в свою очередь, позвонил Павлу Аркадьевичу. Сообщил о похищении. Я развернулся и направился к машине. Но меня остановили, положив руку на плечо. — Антон подъедет к вашему отделу. — Ага, а ты кто? Извини за нескромный вопрос. И какой Антон? И при чем здесь он? — Вам. — он замялся — Лучше с ним поговорить. — Ага. — я откинул его руку, которая лежала на моем плече. Я пошел к машине быстрым шагом. Ехал в отдел, нарушая всевозможные правила. Несколько раз чуть не произошли аварии, по моей вине. И я понял, что нужно ехать аккуратнее, как говориться тише едешь дальше будешь. Через минут сорок пять я был уже в офисе. Нашел Павла Аркадьевича и Кирилла за просмотром камер наблюдения. В отличии от прошлых раз либо случайно получалось, либо просматривали где не было камер. То сейчас в центре города около набережной, были понатыканы камеры. Просматривая записи, мы нашли тот отрезок времени. Если изначально мы думали, что это сделал сын директора. Сейчас мы увидели мужчину. Он был в два раза больше самой Маши. Он треснул ее по голове. И запихнул в черный микроавтобус. Начали отслеживать по камерам куда они поехали. К нам постучались. Открыв дверь, я был удивлен, передо мной стоял Антон, тот самый директор не гей. — Здравствуйте. — я только смог качнуть головой. — Что Вы здесь делаете? — спас меня «Киря». — Маша моя дочь. Можете спросить у вашего… эм… — он задумался. — Романа. — Да у него. — А тот амбал? — Я его уже уволил. Он решил сходить за кофе. Ничего ведь интересного не происходило. Мы продолжали смотреть по камерам. Но автобус, ехавший объездными путями, по улочкам и дворам, несколько раз терялся, приходилось просматривать камеры, которые выходили на эти улицы, что занимало время и бог знает, что они могли сделать за это время, выехал за город, где мало камер, в слепую зону. И исчез. Мы начали просматривать маршруты в исчезновение других девушек и выяснилось, что он ехал по одной и той же дороге за городом и одна и таже машина проезжала спустя час несколько часов после похищения девушек. Мы вырвались и поехали к месту «пропажи» авто. Я посмотрел на время и как оказалось прошло около девяти часов с момента пропажи девушки. Я молился, чтобы с ней ничего не случилось. С нами поехала группа захвата. На всякий случай. Между расположенных камер на трассе, в слепой зоне, была проезженная дорога ведущая в лес. Она была хорошо проезжена, но прикрыта листьями и ветками, из-за чего создавалось ее не сразу заметили. И находилась в нескольких десятках километрах от находок тел. Дорога вела в закрытую для посещения психиатрическую клинику. В ней содержались убийцы, насильники, педофилы и многие другие поехавшие на голову люди, ходившие по статье. Но главная, проложенная дорога, которая показывалась на карте, находилась с другой стороны. Нас не хотели пропускать, видите ли только в определенные часы полиция может заглядывать. Но нам пришлось постараться засунуть их правила куда подальше, после чего взглянув на размытую фотографию с камер охранник узнал в нем санитара, работавшего здесь порядка пятнадцати лет. Многие в этой клинике не выдерживают и года. К нам выбежал главврач и разрешил войти в больницу, в качестве исключения. Нас впустили, мы начали обыскивать здание в поисках санитара-Владимира. Он будто сквозь землю провалился. На посте сказали, что он уехал часов двенадцать назад, так и не возвращался. Группу разделили на две. Одна пошла обыскивать лес. Вторая осталась караулить около здания. Мы начали просматривать записи с камер по территории. Но ничего не было. Ни намека на то, что кто-то даже близко проезжал. Спустя часа два или около того, мне позвонил капитан. Они нашли заброшенное двухэтажное здание. И сказал, что отправил к нам паренька, который покажет дорогу. Мы его подождали и спустя минут двадцать были около заброшки. Она была огорожена старым деревянным разваливающимся забором. В доме никого не нашли. Но было множество бинтов и с засохшей кровью на прутьях, валяющихся по углам комнат. В нескольких метрах был обнаружен сарай, покрытый слоем поломанных веток и листьев. В зайдя внутрь, ничего не было, но заметили прорезь в полу, напоминающий крышку погреба, подняв ее мы увидели лестницу, спускающуюся вниз. Все были на готове. Спустившись, обнаружили одну дверь и арку, из которой доносились маты. — Какого х*я ты забрал ее там. Еб*ан, там людное место быстро ментам спалят. Жмурики есть значит дело заведут. По другому они не работают. Павел дал команду и спецназовцы бросились в комнату. Если Евгений, как мы предполагали окажет сопротивление, оставался спокойным, то санитар начал вырываться. Ребята выломали дверь в комнату. Я зашел в нее и увидел Крылову. Руки были скованы над головой, она сидела в углу комнаты. В разорванной одежде. С побитым лицом. Всю в крови. Волосы были то ли подстрижены, то ли их вырывали. Но клочья валялись на полу. Я ринулся к ней. Ее зрачки были расширены, ее накачали чем-то. Я разрезал веревку. Ее руки упали, будто у безвольной куклы. Я прижал ее к себе. И уткнулся носом ей в волосы. Сердце будто остановилось, меня трясло. Машенька была вся синяя. Ее дыхание было еле ощутимым. В чувство меня привел Кирилл. Он вынес ее из этого злополучного места. Сели в машину и на всех скоростях направились в больницу. Кирилл включил мигалки. По дороге, словно специально было множество аварий, кого-то сбили, в кого-то врезались или полностью перекрыли дорогу. В больнице нас встретили и, ничего не говоря, отправили ее на анализы. Нас оставили стоять у кабинета. не знаю сколько мы простояли возле него, но Кирилл заставил меня выпить какие-то капли, которые попросил у медсестер. Они караулили около операционной, куда в скором времени перевезли Машу. Никто ничего не говорил. Я находился в прострации. Мне даже показалось, что я смог вздремнуть. И, когда садилось солнце, что говорило о том, что настал вечер следующего дня, врач вышел и начал говорить о ее состоянии. В крови у нее было сильнодействующее успокоительное, которое расщеплялось и в организме невозможно было его найти. Вывих нижней челюсти. Были переломаны ребра, ключица. Были сломаны руки. Сломана тазобедренная кость. Сотрясение мозга из-за пришлось вводить в искусственную кому. Разрыв селезенки, оттого ее пришлось везти на операцию. Потеря крови. Да и ко всему прочему врач сказал, что был задет позвоночник. И возможны серьезные последствия. Я слушал это и пропадал. Говорили что-то еще, но я уже не слушал. Главное, чтобы девушка выжила — остальное переживем. Когда врач договорил, Кирилл тащил мое еле подвижное, еле живое тело.