Свет моих звезд

      Мелла, держа в руках чемодан, выскользнула из-за картины Полной дамы. Чувствовала она себя ещё хуже, чем вчера, намного хуже.       Мелла не могла смириться с тем, что она будет жить по модели, которую ей заготовил Дамблдор — будет жить так, как видела в своих кошмарных снах. Будет вынуждена слушать кого-то, лишь бы не попасться Волан-де-Морту.       И ещё одна вещь заставляла тело покрываться мурашками: это было нечто, из-за чего Мелла возненавидела обстоятельства и саму себя: она стёрла Северусу память по-настоящему.       О, как сильно она страдала, когда, поглядев в сторону, увидела спящего Снейпа, который облокотился головой об иву позади. Тогда Мелла и применила свой план: взмахнула палочкой, и Северуса окутала серебристая, забвенная дымка…       Мелла ещё долго стояла рядом и смотрела на него. Она хотела запомнить его надолго, на всю жизнь. Запомнить крючковатый нос, густые чёрные волосы, умелые пальцы, что так бесстрашно творили в котле с зельем и в целом вокруг волшебство. Хотела запомнить глубокую складочку, что пролегала между густых бровей, когда Северус был недоволен или глубоко задумывался. Мелла хотела запомнить его чёрные глаза, всегда так чётко показывающие его эмоции. По ним можно было безошибочно определить, что Северус чувствует.       И после этого Мелла не видела его до самого раннего утра. И вряд ли сможет увидеть когда-либо вновь.       Дамблдор величественно стоял на пороге школы. Впервые Мелла заметила его здесь, на широких каменных ступенях.       Старик долго глядел перед собой, будто не подозревая о чужом присутствии. Но, отвлёкшись от раздумий, он перестроил своё внимание на неё.       — Мелла, доброе утро.              — Я хотела бы попросить вас об одной вещи, — без церемоний начала она. — Вы должны забрать дневник у Маргарет. Знаю, это тяжело, но я очень за неё боюсь.              — Ты спасёшь её своим отсутствием, — парировал Дамблдор. — Маргарет, по моему мнению, достаточно успешно борется с искушением его открыть, раз до сих пор этого не сделала.       Мелла была сейчас под противным впечатлением от всего, что происходит. Слова Дамблдора её тоже задели, причём немало.       — Я буду жить, как в своих кошмарах, — прошептала она, — а всё из-за того, что моя мать, видите ли, предпочла богатого и властного Волан-де-Морта.              — Не нужно делать однозначных заявлений, — серьёзно возразил он. — Мы не знаем очень многого.              — Я знаю одно, — Мелла, кажется, приготовилась высказать ему все свои недовольства, — то, что вы всю мою жизнь будете мной помыкать. Мне придётся бросить свои цели, придётся бросить всё. Я буду постоянно следовать вашим указаниям, жить не так, как мне хочется.              — Мелла, — Дамблдор погладил длинную бороду в негодовании, — ты сгущаешь краски. Тебе всего лишь нужно переехать подальше, найти работу среди маглов…              — Работу среди маглов?! — Мелла настолько рассердилась, что почти топнула ногой. — Может мне ещё и имя поменять?!              — Это было бы кстати, — пробормотал Дамблдор пессимистично. — Просто я подумал, что Том не смог бы догадаться о твоём местоположении, если бы ты находилась ближе к ним.              — Ладно, — ответила Мелла, — и какой же у меня адрес?              — Ты переезжаешь в Америку.              — Чего? — вырвалось у неё. Честно, рассчитывала она на многое, но только не на переезд в другую страну. — Возможно, вы сошли с ума.              — Я в своём уме в меру своих возможностей, — ответил директор. Мелла лишь раздражённо вздохнула.       «Может, так действительно было бы лучше?..», — подумала она, вспомнив о Северусе. Нужно быть как можно дальше от него. А иначе у неё просто не получится жить.              — Раз уж так вышло… — Мелла подняла глаза, видя, что над зелёными кронами деревьев алеет прекрасный, прощальный рассвет. — Можно я сбегаю в лес? Клювокрыл часто гуляет там в это время.       — Клювокрыл? — переспросил Дамблдор в недоумении, но Мелла, бросив на месте чемодан, понеслась к Запретному лесу. Ей стало наплевать, что сказал бы некто, зовущийся её «опекуном». Ведь близилось царствование его полного контроля. Сейчас выдался последний шанс пробежаться бок о бок со свободной, вольной природой, встретиться с теперь уже единственным своим другом.       Клювокрыл, как и ожидалось, разминал на поляне пышные крылья. Увидев Меллу, он величественно поднялся на задние ноги, как делал обычно, а потом воспарил над землёй, подлетев к ней почти вплотную.       Мелла вытянула руку, погладив гиппогрифа по большой голове и по клюву. Гордое животное встрепенулось, уткнувшись ей в ладонь.       — Нет, Клювик, — Милэй грустно улыбнулась, — летать мы больше не будем. Отныне мышей ты будешь добывать сам. Ну или Хагрид тебе в этом поможет, — девушка смотрела на непонимающего её Клювокрыла, который только наивно моргал большими янтарными глазами. Он даже не догадывался, что Мелла уходит навсегда.       Она в последний раз прислонилась к нему, проведя по короткой шёрстке рукой. Клювокрыл шумно фыркнул и склонил голову так, что Мелла оказалась в его объятиях. Это было единственное живое существо, которое не могло из-за неё пострадать.       — Прощай, — прошептала Мелла и плавно отстранилась. Она начала отходить назад и выставила перед собой руки, когда Клювокрыл предпринял попытку пойти за ней. Отойдя на приличное расстояние, Мелла развернулась и понеслась обратно к школе. На душе стало ещё более отвратительно.       Дамблдор по её возвращению окинул гриффиндорку неодобрительным взглядом. Он явно не был в восторге от её быстрого побега.       — Знаешь… — старый директор Хогвартса, казалось, и сам страдал от сложившегося положения. — Я хотел тебе сказать, что у меня есть некоторые сбережения. Ты возьмёшь их и переберёшься в Нью-Йорк.       Мелла догадывалась, что был бы этот волшебник другим, он отчитал бы её за непредсказуемость и «неуважение» к старшим, но Дамблдор не привык диктовать нотации. Он с большим энтузиазмом организовывал бы серьёзные планы, подстать тому, что рвался воплотить в жизнь в скором времени.       Дамблдор протянул ей жестяную коробку. Скорее всего, в ней лежали деньги.       — Профессор, — Мелла озадаченно осмотрела коробку, — что я буду делать в другой стране?       — Скрываться, ведь главное — не попасться Волан-де-Морту. А этого в Америке я тебе почти гарантирую. Единственное, о чём я тебя попрошу — не выходи часто на улицу.       Звучали эти речи будто приглушённо, будто из другого мира. Мелла чувствовала себя маленькой девочкой, которой запрещают гулять дольше, чем положено.       В голове была лишь одна ясная мысль…       «Северус услышал, что я люблю его. Жаль, что сейчас он об этом не помнит… Мой бедный Принц-полукровка, что же с ним будет дальше…».       Тогда-то у неё и зародилась одна идея, ради которой Мелла с удовольствием отложила поездку в Америку на ещё один несчастный день.       — Желаю тебе удачи. Сообщи мне, как приедешь, сама знаешь как. Я буду пытаться поддерживать с тобой связь, — сказал Дамблдор напоследок, не ведая о её тайных планах.       «Спасибо за одолжение!», — хотела было ответить она, но промолчала. Нужно было подумать о более важных вещах.

***

      Вечером Мелла сидела в маленьком лондонском кафе, помешивая ложкой воздушный кофе со взбитыми сливками. Свои вещи она оставила в баре «Дырявый котёл» на то время, пока находится в Лондоне. Ей, к счастью, дали на это разрешение.       Мелла не просто пришла мысленно попрощаться с английской столицей. Для такой цели был бы выбран Биг Бэн.       Тем, что задерживало «план Волан-де-Морта» здесь, являлось терпеливое ожидание одного волшебника. Мелла на самом деле очень волновалась, но не собиралась показывать этого.       Прошло около пятнадцати минут. Мелла уже начала раздражаться оттого, что единственный, с кем она по собственным убеждениям могла переговорить, опаздывает. Но только Милэй готовилась попросить счёт у юной официантки, как дверь в кафе плавно отворилась. В поле зрения девушки появился высокий и вполне симпатичный молодой человек. Его платиновые волосы лежали на сильных плечах, ледяные голубые глаза рыскали по всему помещению в поисках своей цели. Подбородок его был достаточно упрямый, благородной формы. Пусть это белокурое создание походило своим внешним антуражем на прекрасного эльфа, бледное лицо не отличалось особым изяществом и утонченностью, хотя и было достаточно привлекательным.       Мелла наблюдала за тем, как этот блондин проходит между столов, наконец отыскав её взглядом. Гордости и хладнокровия этому «субъекту» было не занимать.       — Прошу меня извинить за опоздание, — негромко сказал он, присаживаясь напротив и оценивающе разглядывая Меллу.       — Соизволил всё-таки явиться? — с обидой спросила она, не посчитав нужным прибегать к формальностям.       — Я же попросил прощения, — возмутился мистер Люциус Малфой, но тут же остыл, предпочтя уделить внимание мелочам. — Полагаю, я могу обращаться к вам на «ты» тоже?       Мелла в недовольстве оперлась подбородком на руку.       — Можешь. Мне сейчас совершенно не до официоза.       Они оба помолчали какое-то время. Люциус заказал себе ягодный чизкейк, и когда его наконец подали, отделил маленький кусочек вилкой. Малфой с наслаждением прожевал его и вновь окунулся в ожидание.       — Почему ты захотел встретиться в магловском кафе? От кое-кого я слышала, что ты не выносишь маглов, — Мелла на минуту предалась отчаянию в который раз. Стало больно при воспоминаниях о наполненной радостью жизни рядом с Северусом.       Люциус поёрзал на стуле.       — Да, это так. Но маглы готовят десерты лучше, чем волшебники, как ни странно. О чём вы… То есть ты, хотела поговорить со мной, вырвав из кресла в Малфой-мэноре?       Мелла подозревала, что он был гораздо более дерзким и вспыльчивым, чем демонстрировал ей сейчас.       — Малфой, — сказала она вкрадчиво, — я знаю, что не будь ты Северусу другом, ты бы прямо сейчас подмешал мне что-то в кофе, дождался подходящего момента и передал своему властелину. Это ведь правда?       Люциус превратился из строгого изваяния в покрасневшую, смутившуюся статую.       — Откуда ты узнала о…              — Для меня это было понятно. Уже давно. Благодаря Северусу. Он туманно намекал на то, кем ты являешься, — Мелла чувствовала себя так, будто обрела непонятную власть, и свысока глядела в холодные, ясные льдинки, что расположились под густыми тёмными бровями.       — Интересно, — только и смог выдать Люциус. Мелла не собиралась сводить с него испытующий взгляд.       — Ты знаешь, зачем Волан-де-Морт приказал доставить меня к нему? — уточнила она, видя, как собеседник вздрогнул при упоминании своего господина.       — Нет, — серьёзно мотнул головой Люциус. — Тёмный Лорд никого не посвящал в свои планы. Он сказал только, что ему нужна ты. А зачем — скрыл.       Мелла, словно следователь из детективного романа, очень пристально и долго сверлила его взглядом. Врёт он или нет? — вот в чём вопрос.       — Ладно, — нехотя произнесла она. — Может, это даже к лучшему, — Мелла отпила глоток кофе. — Я написала тебе с просьбой проследить за тем, чтобы Северус не стал таким, как ты.       Малфой удивился.       — Почему ты сама не можешь проследить за этим?       — А это уже не твоё дело, — резко отозвалась Милэй, но сбавила обороты. — Я должна уехать. Мне опасно находиться здесь, пока я — цель Волан-де-Морта, — «Плюс ко всему, чёрт тебя побери, ещё и его потомок», — пронеслось в голове. — Ах да, — Мелла наклонилась вперёд, — молчи о моём существовании в присутствии Северуса и кого-либо ещё, понял?       Судя по лицу Люциуса, он не очень-то и понял, но вскоре встрепенулся и торопливо кивнул.       Мелла кивнула в ответ и поднялась со своего места. Она подошла к нему и ткнула пальцем в его грудь. Люциус даже казался испуганным.       — Если Северус станет его слугой — ты поплатишься за это жизнью, Малфой. Твоей Нарциссе долго придётся искать твою могилу. Не стоит подрывать моё доверие.       Мелла царственно удалилась из магловского заведения, гордо приподняв подбородок и стуча каблуками ботинок, но стоило ей отойти по улице дальше, как на её лицо вновь вернулось выражение грусти и безысходности. Северуса было жаль до слёз. Да и чего таить, ей было жаль и саму себя.       Мелла вдруг услышала, как захлопнулась дверь кафе, и послышался крик:       — Милэй!       Она обернулась, вскинув брови. Ей навстречу нёсся Люциус Малфой, которого Мелла рассчитывала позабыть сразу после знакомства.       — Держи, — запыхавшись, произнёс он, когда подбежал ближе. Мелла с изумлением посмотрела на зажатые у него между пальцев купюры. — Заплатишь за такси. Трансгрессию может кто-то заметить.       — У меня есть деньги.       — Считай, что это моё искупление за то, что я… Ну, ты и сама понимаешь.       — У меня такое ощущение, — Мелла с подозрением приняла фунты, — что ты поссорился со своей Нарциссой.       Люциус покраснел, как рак, и перевёл тему.       — Я решил разменять сикли, это для меня невероятно, правда?       — Твоя заботливость меня смущает, — она хмыкнула и помахала рукой. — Прощай.       Мелла, свернув за угол, побежала быстрее ветра. Ей почему-то показалось действительно подозрительным, что Малфой был с ней таким скромным, к тому же ещё и неожиданно услужливым.       Она забрала свои вещи из «Дырявого котла» и вызвала такси впервые в своей жизни. Было необходимо добраться до аэропорта.       Пока Мелла разглядывала Лондон из окна автомобиля, она то и дело касалась пальцами мочки уха, чтобы подумать о Северусе. Серьги Эйлин — это буквально единственное, что от него осталось. А от Мег остался парный браслет.       «К сожалению, ей память я не смогла бы стереть…».       Мелла отчасти была рада, что уезжает. Во-первых, она будет подальше от эпицентра событий и вряд ли сможет навредить кому-то одним своим существованием. Во-вторых, имелся шанс усмирить своё горе, касающееся расставания с Северусом Снейпом.       Мелла конечно немного опасалась, что по закону подлости она встретится в Нью-Йорке с Энтони Тетчеттом, но это было бы слишком маловероятно. К тому же основная задача Меллы состояла в том, чтобы вести затворнический образ жизни. А это значит, что на улицу она почти не будет выходить.       Мелла осознавала, будто начинала ненавидеть абсолютно всё. Ей была ненавистна перспектива о том, что вся жизнь пройдет не так, как ей хочется, а так, как нужно. Нужно Дамблдору и всеобщей безопасности.       «Мне стоило бы поселиться в каком-нибудь домике в горах. Но средств, наверное, не хватило бы. Да и какая разница — никакое единение с природой мне не поможет забыть его».       Мелла и понятия не имела, что будет делать. Да и, если честно, было как-то наплевать.       Её довезли до аэропорта. Она, по правде говоря, совершенно не знала, как люди проходят все эти регистрации. Билет Мелла приобрела сегодня днём, а паспорт пришлось немного подделать с помощью магических трюков. Но, в общем-то, всё прошло как надо, хоть и времени было потрачено изрядно.       Мелла выпила ещё один кофе, пока ожидала свой рейс. Она наблюдала за маглами, суетившимися, но находившимися в приподнятом настроении, и скрытно им завидовала. Им не приходилось переезжать из их родной страны в другую. Причём так спонтанно.       Самолёт был готов к взлёту. Волнение поселилось в сердце юной волшебницы, вынужденной оставить привычный образ жизни. Мелла, позабыв искусство полёта на метле, страшно переживала, когда огромное стальное сооружение поднималось с земли. Его трясло и качало в разные стороны. Выпускница Хогвартса решила, что такой свой первый полёт забудет нескоро.       Мелла поняла, что с удовольствием схватилась бы за руку Северуса. А он бы улыбнулся и поцеловал свою девушку в щёку, сказав: «всё будет хорошо».       Мелла сжала ручку пассажирского кресла, сокрушаясь, что его нет. Вся нежность, дружелюбие и открытость Снейпа остались в прошлом, казалось, далеком-далёком прошлом…       Мелла на протяжении нескольких часов читала книгу, а под конец полёта даже задремала, к своему несчастью оперевшись на плечо рядом сидящего мужчины. Он конечно же сразу начал возмущаться, обвинив её в «нарушении личного пространства», и ей пришлось поспешно извиниться и облокотиться о стенку, сквозь неплотно закрытые веки наблюдая за рассветом в иллюминаторе.       Наконец, эта долгая воздушная пытка была окончена. Мелла, выбежав из самолёта в числе первых, быстро прошла паспортный контроль и получила свой немногочисленный багаж. Казалось, дело за малым: добраться до адреса, что дал ей Дамблдор.       Поймав такси, Мелла в обществе довольно общительного американца двинулась в путь. Ей не было дела до разговоров, и ничего не оставалось, кроме как наблюдать за окрестностями: спустя какое-то время поездки её вниманию предстала знаменитая Статуя свободы. Красивая, статная женщина с большой короной на голове грозно взирала на замечательный американский город.       «Я, похоже, настолько несчастна, что завидую даже статуе. Как иронично приехать в столицу свободы, не имея её», — Мелла, нахмурив брови, глубоко вздохнула, стараясь сохранять самообладание. Она всё равно неспособна вернуться в прошлое.       Прекрасный Центральный парк был зелёным и цветущим. Он располагался в самом центре Нью-Йорка, будучи очень выделяющимся зелёным островком среди величественных небоскрёбов.       Маленькая квартирка, в которую так любезно сплавил свою подопечную Дамблдор, находилась в приличном расстоянии от центра, но сохраняла атмосферу вполне современного и такого многогранного города. Мелла, встретившись с мистером Джонатаном, довольно обаятельным арендодателем, получила необходимые документы. Она испытала облегчение, когда от него отделалась, ведь в таком паршивом настроении, в каком находилась сейчас мисс Милэй, ей было глубоко всё равно на весёлые разговоры. Она должна была отстраниться от всего мира.       Мелла зашла в свои скромные владения, бросив на пол чемодан. Она сняла ботинки и поставила их на коврик у двери.       Впереди по коридору располагалась ванная комната. Справа — кухня и маленькая гостиная, а в следующей комнате — спальня. Помещение было действительно небольшим, скучным, без воодушевляющих искорок радости, о которых так мечтала Мелла на протяжении долгого времени…       Большой, двухэтажный дом с замечательным участком, прекрасной ванной, тёплой гостиной… И конечно же Северус. Всего этого катастрофически недоставало.       Мелла прошлась по своему новому «дому». Она толком и не знала, чем себя занять, как заполнить пустоту внутри. Как избавиться от ощущения проживания не своей жизни.       «А не пойти ли к чёрту этому Дамблдору? — раз за разом появлялась в голове отчаянная мысль. А затем Мелла возвращалась в реальность: — Он с моим удовольствием пошёл бы к чёрту. Если бы не обстоятельства, вынуждающие меня его слушать».       Мелла с ненавистью поглядела на маленькое пространство вокруг — всё было таким серым, безнадёжным, безрадостным, бесперспективным, что она даже предалась пессимизму.       «Зачем я вообще живу? Зачем я, чёрт возьми, родилась? Какой в этой тусклой жизни смысл, если я только и делаю, что пляшу под чью-то дудку? Все на протяжении моего жалкого существования будут управлять мной. И я ничего не смогу с этим сделать. Если не Дамблдор будет контролировать меня, значит Волан-де-Морт!».       Мелла потянулась рукой к верхнему кухонному ящику и достала оттуда стакан. Она хотела было наполнить его водой, как ей в голову ударил огромной силы нервный импульс.       Стакан был яростно брошен в раковину. Он разбился вдребезги.       Мелла поняла, что ей совершенно нет ни до чего дела. Она была готова сломать всё на своем пути.       В раковину полетели остальные стаканы и не только они. Вскоре в ход пошли тарелки, сковородки, приборы…       Мелле даже показалось, что квартира, которая ей сдавалась, располагала слишком маленьким количеством посуды. Присутствовала лишь одна мечта: скупить все стеклянные, фарфоровые изделия и до бесконечности разбивать их об пол, о раковину…       Жизнь уже не имела никакого смысла. Рядом не было Северуса, мало того, он даже не помнил о той, которая всё это время находилась с ним бок о бок. Не было ничего, что могло бы дать Мелле элементарную надежду. Она возненавидела саму себя, Америку, Англию, всех профессоров Хогвартса, сам Хогвартс, всех незнакомцев, которые, будто на зло ей, выглядят такими беззаботными и счастливыми!       «Ненавижу» — только это слово отдавалось в звуке постоянно бившегося стекла, во всех осколках, что лежали в раковине, отношение ко всему прошлому, к своей матери, к Тому Реддлу…       Мелла, морально выдохшись, оперлась на столешницу, низко опустив голову. Хотелось кричать, убить и Дамблдора, и Волан-де-Морта, и весь счастливый мир!       Она впервые в жизни находилась настолько глубоко в пучинах отчаяния и безысходности. Впервые в жизни ей было настолько безразлично всё остальное.       В какой-то момент перед глазами возникла лишь темнота. Когда Мелла проснулась посреди ночи, она обнаружила, что лежит на уже своём старом диване, и решила, что все последствия своего срыва уберёт наутро. Сейчас на это не было ни физических, ни уж тем более моральных сил.       «Прости меня, Северус», — только эта фраза беспощадно лезла в голову. Мелла долго ещё не могла успокоиться и минимально избавиться от всепоглощающего чувства вины.