the devil in me

Тяжелые стоны, выдохи, тело пронзает сильная боль. Хватаясь руками за простыни кровати сильнее, девушки истошно кричит, когда тело вновь бьется в судорогах. - мой ребенок - женщина в черных одеяниях  все громче читает молитву, а за окном бушует во всю гром. - спасите его, мое дитя! - руки хватаются за подол платья старухи, оттягивая и смотря с мольбой в глазах - умоляю вас, о святая матушка, спасите его - небо гневается сильнее, ударяя острым концом молнией о землю, разгорается огонь, обжигающий девственные ветки деревьев, только отросщих ягод, только родившихся плодов живой природы. - пожалуйста! - нет! Ваш сын несет в себе опасность, я чувствую это - вмиг дверь раскрывается впуская внутрь монахиней, с тлеющими свечами между ладоней, зачитывая громко молитву о спасении от дьявола - мое дитя, мое дитя - шепчет женщина, когда тело вновь сковывает от боли, и вмиг раздается громкий детский плач - мое... мой.. чон... - молчать! - в лицо летит громкая почещина, а монахини спешат взять дитя в руки. - оно проклятое! Дитя опасное! Не простит бог тебя за такое! - брезгаются те, женщина смотрит на них, опаясь как бы они не обронили его малыша. - дайте мне его в руки, я вас умоляю матушка! Дайте покормить в последний раз - гневается небо сильнее, гоняя за окном сильный ветер - последний раз - плача шепчет она, а перед своими верными манахинями матушка была бессильна. Коротко кивнув девушке держащий дитя в руках, ей отдают совсем крохотное здоровое существо, которое окольцовывает своими пальцами, большой палец матушки. - мое дитя - шепчет она, проводя ладонью по голой спине малыша - мой прекрасный... - задумывается на минуту - чонгук - выдает, отчего ребенок в руках вмиг громко всхлипывает, а потом успокаивается. В настигшей тишине, в комнате раздается тихий счастливый смех молодой мамы, что бережно придерживая малыш за голову  кормит в первый раз, видимо в последний тоже. С жадностью ухватившись за сосок, малыш наслаждается первым кормлением. За всем этим со стороны наблюдает матушка. Чувствует она зло от крохотного тела, чувствует опасность скоро. - хватит! - бледнеет вдруг мама малыша, слыша громкий приказ от женщина в черных одеяниях - берите малыш и унесите. Не долго ему осталось жить - что вы... - дитя вырывают из рук мамы, пока она всеми силами пытается встать. - нет! - громко кричит она, оказывается вмиг прижатой к кровати сильными руками матушки, с охваченной шеей. - Соён - давит та, а по лицу стекают вниз слезы - твое дитя опасное - прижимает к кровати сильнее - оно радилось мертвым изнутри, полным грехов и опасности для всех нас. - кхх... - по губе вниз течет алая струйка крови - он же новорожденный, о каких грехах идет речь, матушка? Почему вы так говорите о моем дите... - соён, пойми меня... - нет это вы, поймите меня. Это вы, гнилые полностью, это вы грешники, это вы во всем виноваты! Я буду умолять Бога никогда не прощать вас, если вы хоть что-то сделаете моему дитя. И уж поверьте - кашляет та - бог ответит на мои молитвы, так же быстро, как дал мне этого ребенка - руки сильнее давят, матушка в гневе впечатывает бессильное тело к кровати. - посмотрим, соён - выдает матушка, а та испускает свой последний выдох, устремляя глаза к потолку, с легкой улыбкой на губах, видя перед собой ангела смерти, покидает этот мир и это место, где гнилые души монашек и матушки. - закопайте ее в лесу - выдает она вошедшим монахам, зная что хоть и грех видеть и трогать чужую женщину для них, но ничего поделать не может. Дверь за спиной закрывается и ее слух улавливает громкие крики и плач дитя - ох, дай мне сил, господи, дай мне сил! - заходя в комнату монахини, ее встречает обеспокоенные лица девушек, окруживших кровать, и никто даже в руки брать не стал ребенка. - матушка, мы зачитывали молитву, и все дети успокаивались и засыпали, а этот... - чонгук - говорит доугая - чонгук, никак не хочет, все плачет и плачет - он дьявол - снимает та свой поток, скрывающий до этого полное лицо - что? -  как от огня вмиг отскакивают девушки - он мертвый, рожденный мертвым - но, я не понимаю... - он гнилой внутри, Сестра! - не может быть! - господи боже мой! - матушка? - сзади раскрывается дверь, впуская внутрь молодого господина - что тут происходит? - сынок - разворачивается к нему женщина, мило улыбаясь,  гладит по макушке головы - я хочу дать тебе задание, сделаешь для матушки? - да, конечно. Что случилось? - закопай дитя в лесу, в место где его никто не найдет, в холодной земле что заглушит его крики, где глубоко испустит свой последний вздох, и пусть помрет заслуженно за все грехи - завороженно слушая речь матери, не зная какая именно сила действует на него, он берет в руки протянутое монахиней дитя, завернутые в совсем тонкий сверток. Смотрит на его кричащие, молящие о пощаде глаза, и не чувствует ничего кроме решимости. Ощущает, как замерзло его тело совсем, как учащенно бьется его гнилое сердце внутри. Выходит за дверь, а сзади слышится голос матери, отдаюший приказ тащить за ним ящик с лопатой. Небо злится сильнее, в который раз? Разгоняяя по своду бесчисленное количество черных облаков и туч, горят мелкие леса, летят крыши домов. Он на кого-то сильно злиться. Под ногами слышится звук ломающих веток, и громкий плач дитя, промокающий с каждым разом сильнее. - положите его в ящик, молодой господин - конюх, чье сердце не выдерживает такой пытки, хватает руками дитя скрывая его в ящике, закрывая крышку. - несите его дальше сами, моя душа вечно будет грешна - господин лишь кивает, берет все в свои руки, и тащит в глубины леса. - баю баю, засыпай - качая в руках ящик, поет парень, игнорируя громкие, тяжелые крики дитя - глазки скорее закрывай - вмиг наступает оглушающая тишина - взлетит душа на небеса - находясь на далеком расстоянии от дома, тот кладет его на землю, лопатой копая глубокую яму - и обретет покой она - чувствуя как приходит в себя, парень с ужасом смотрит на лопату в руках, на лежащий ящик на земле, понимая, какой грех совершает - что же делать - молвит вдруг он, когда дитя в ящике истошно кричит, под звон молнии  - что делать, что делать, что делать - быстро зачитывает, как молитву, тот, роя яму в земле быстрее. Что-то некое приближается, чувствует он, как за спиной с каждый разом, страх становится сильнее, как бегут холодные мурашки вниз по позвоночнику, вместе с потом на лбу - пожалуйста, молчи - ударяет лопатой по ящику, а тот лишь сильнее кричит - не надо, умоляю, господи, это не моя вина - хватается руками за края ящика аккуратно укладывая малыша на дно и быстро сыпая на него землю - это был приказ матушки, господи помилуй - осмотревшись вокруг себя, он не видит ничего, но чувствует плохую ауру с каждым разом приближающейся к нему ближе - боже, помилуй - пальцами вгрызается в черную землю, начиная делать все быстрее - помилуй - совсем почти скрывая в земле деревянный ящик. Малыш кричит, задыхаясь, плачет, но единственное что волнуется парня, это выжить в этом лесу, в месте где он вырос. Но такому кажется не бывать, ведь в эту же секунду боль пронзает всю спину,  и его крик слышат даже в церкви, матушка знала что так будет. Что-то сильно хватает его сердце в груди, тянет назад, а он кричит, режет горло, не дают ему упасть сильные руки сзади, которые сжали в своих его сердце, грешное, гнилое. Разрывая спину в клочья вместе с органом тела. Последнее, что он видит перед тем как вознести душу богу, это горящие алые глаза и раскрытые черные как антрацит крылья, распахнутые в стороны, вместе с острыми рогами. Земле расходится в сторону, поднимая вверх ящик, распахивается крышка, а малыш вмиг замолкает. Вглядываясь в страшные черты существа, он с заинтересованным видом смотрит на представленное перед ним зрелище, которое с тремя глазами смотрит в ответ, что-то читает протянув свой длинный палец с когтями, прямо в него. Малыш хлопает глазами, поднимает маленькую ручку вверх, хватаясь всей рукой за указательный палец существа. Тот вмиг терятеся, распахивая алые очи, смотрящие в его гораздо глубже и видящие больше. Сердце в груди этого малыша чистое, душа живая и царящая, малыш прекрасное существо родившиеся в эту ужасную ночь, сейчас хватается за него, за его палец, о который раньше обжигались. Существо улыбается краешком губ, сверкнув глазами на секунду, отчего малыш засыпает, так и не отпустив его палец из захвата маленьких пальчиков. - Ego servabo puerum. una conditio est, cum ad aetatem venerit, corpus, anima, sua omnia ad me pertinebunt - раздаются удары грома - tu meam accipis conditionem? - вновь молния. (Я оставлю мальчика, когда он достигнет совершеннолетия, тело, душа, все, будут принадлежать мне. Ты принимаешь мое условие?) - дорогой, ты слышал стук? - молодая девушка наспех вытирает руки о фартук, прислушиваясь к звукам. - да, пойдем проверим - дверь медленно открывается, вокруг никого, ничего, ни одной живой души на их большой улице. - может, показалось? - женщина отпускает глаза ниже и своему взору предоставляется маленькое дитя, свернутое в тонкое одеяло, мирное сопящее прямо под их дверью - ребенок... - как в бреду шепчет мужчина сзади, и вмиг хватает ящик, занося внутрь дома - он же замерз, надо его согреть. И это, начало длинного пути.