the devil in me

- Чонгук-а - женщина средних лет, мягко проходится по его волосам, шепча что-то про утро и про то, что пора вставать. - ну мам - теплые руки гладят похолодевшие за ночь щеки, губы мягко целуют в лоб, и так, каждое утро. - вставай вставай, учиться пора - последний раз коснувщих его волос, она покидает комнату, оставляя за собой легкий шлейф, нежно пахнущих сиреньями, духов. Как же он любит такое. Не сказать что он был рад тому, что пора в школу, но и расстраиваться смысла не видел. У них три этапа школы, и сейчас, он идет проходить второй. С каждым разом, менялись места, появлялись новые люди, становилось сложнее. Но он был готов к таким трудностьям, был бы еще смелее и отважнее если бы не одно но. Среди сверстников все больше появилось тех, кто смотрел в твою сторону странным взглядом, появились те кто грешили, на свою душу капали языки пламени ада. Становились все больше схожими с дьяволами. Люди начали забыть что такое уметь вести себя. У них не было ничего отличительного от других, все такие же горящие в каждом углу камины, еле закрывающиеся окна в жгучие холода, много много тех грешников, которые унижали тебя каждый раз. Люди стали все гнилее. Чонгук понимал что выживать довольно-таки тяжело, но оказывается просто надо во время найти свое место. Вставая с кровати, он заходит в купальню, дно ванны которой уже залито теплой водой. Матушка постаралась. Усадившись на дно, опрокинув голову на борт, он любил мечтать, думать. Каждый раз заглядывал в будущее, хотелось знать что их ждет, что ждет его? Неужели это никогда не прекратиться? Умывшись, не став мочить голову, он вылезает из теплого места, направляясь одеваться в теплую рубаху, а поверх длинный армяк, он кутает шею в шарф, а на голову одевает шерстяную шапку. Такие вещи он мог себе позволить благодаря матушке и отцу, которые работали не покладая рук. Отец был кузнецом, а мама шила одежду и пекла хлеб. Их дом находился в так называемом центре всей местности, среди других. Тут был народ шумны и дружный, любящий звать друг друга гости и делиться приготовленным. Чонгука всегда нравилась царящая здесь атмосфера, но иногда хотелось покинуть ее Отправиться к примеру, в лес. Мама напрочь запретила ему даже думать об этом, тем более уж не одна его мама точно.  В лес запрещалось ходить всем жителям деревни, а причину никто не рассказывал. Жилось хорошо, в понимании и заботы, но начанилась новая пора в жизни. Наступивщие за окном холода, совсем не мешали, хоть и снега валило по колено. Привыкшие тут жить умели находить выход, и даже на работу, учебу, шли катаясь на санях и смеясь. Сегодня утро было добрым, хоть и холодно. В гостиной его застает налитый чай и булочки, аккурат сложенные в корзину. - выпей чаю и съешь булочку, а остальное на дорожку туда и обратно - матушка бережно гладит его по плечу, усаживая на стул. - где отец? - мать поджимает губы, вмиг меняя взгляд и теряя настрой. - он недавно ушел, работы много  - Чонгук ничего не говорит, лишь меняет тему, сразу же поднимая уголки губы матери вверх. - волнуешься? - стоя перед дверьми, ведущими на выход, спрашивает женщина улыбаясь. - есть немного, - в ответ улыбается Чонгук, а матушка лишь тянет и обнимает - все будет хорошо, ты со всем справишься, слышишь? Я в тебя верю. Если вас сегодня не отпустят, не забудь про ужин, там под булочками ждет тебя сюприз - смеется та, - ну, все, иди - дверь хлопается, а Чонгук медленно ступает вперед. Да, у них такие школы. Из-за сильных сугробов или же занятий до поздно, еще  в начальных классах их оставляли ночевать там. Были церкви при школе, где их все хорошо располагали. Так было решено королём, для облегчения их сложных жизней. Ступая по белому, недавно выпащему снегу, Чонгук видит выходящих из соседних домов знакомые лица. Он особо ни с кем не дружил, предпочитая оставаться в стороне и молчать, его хорошими слушателями были листы бумаги и книги. Углубляясь в чтении он совсем забывала где реальность а где фантазия? Но жить так казалось лучше и легче. Человек так двадцать с их улицы, точно шли в новую школу. Она находилась не очень далеко, но и  близко тоже. Им не тяжело было таскаться туда ранним утром, встав на два часа раньше, начиная подготовки, а уже после отправляться в далёкий холодный путь. Ведущая в данный момент тропа была совсем близка с лесу. Его сверстники отходили от него на дальнее растояние, предпочитая ступать в холодный снег, чем по очищенной тропе. Чонгук же, шел прямым путем, иначе боялся сбиться в первый же день. Лес всегда его привлекал к себе, будто звал в свои темные объятья. Но зная свою мать и ее постоянное волнение за него, не решался посмотреть что там. Время идет кажется быстро, а ученики которые учатся здесь приличное время находясь на класс выше, бегут внутрь огромного места. Такие постройки считались столь богатыми и величественными. Единственным огромным местом, считался замок их короля, его верхушка скрывалось где-то за облаками и туманом. Сейчас, Чонгук понимает как все начинает меняться не только в его жизни, но и в жизни общества в целом. Звенят колокола церкви, оповещая о начале занятий учеников.  Звенят все громче, говоря немедленно зайти внутрь, приближается пурга, значит, сегодня точно домой не пойдет. Чонгук оглядывается по сторонам, замечая таких же растерянных учеников как и он сам, которые пытаяются найти куда пойти. - новенькие ученики здесь? - раздаётся чей-то громкий голос сзади, обернувшись, Чонгук видит мужчину в длинном плаще, с накинутым на голову капюшоном, волосы его сильно отросли, отчего глаз даже не видно, но это мало волнует - и так - когда собирается довольно много людей вокруг него, он всех оглядывает, сосредоточенно следя за каждым - это начало вашего еще одного пути, но только на втором этапе. Не спешите расстраиваться, вас обязательно ждут успехи и веселье. Спешу так же сообщить, что сегодня пойти домой вы не сможете, надвигается сильный снег, и лишь только самоубийца выйдут на улицу - тот смеется, - надеюсь я ясно выразился - вмиг становится серьезным. Чонгук внимательно все слушает, отмечая насколько здание большое и мрачное. - ах да, так как церковь при школе на третьем этапе закрыли из-за неполадок, им придется остаться сегодня у нас, некоторые ученики должны будут спать парами в покоях, всем всё ясно? - в ответ все утвердительно кричат, - тогда, прошу за мной, молодые господа - ученики что успели сдружиться что-то весело щебечут, смеясь и оглядываясь. Рассматривают портреты великих художников, а так же и портреты писателей. Тут много чего есть, а эти ступеньки по которым они идут пять минут, кажется не имеют конца. Все выше и выше  все ближе к небесам. - эй пс - кто-то тянет чоргукову рубаху за руку, оттягивает назад, отрывая от толпы - как звать? - на вид это симпатичные совсем безобидные мальчишки, чуть выше него ростом и больше телом. Было их человек три, все с разноцветными волосами, и эмоциями на лицах, смотрели на него ожидающе. - Ч-Чонгук - выдает он, а те начинают по очереди представляться - я Чимин - говорит тот, кто схватил его за рубаху - это юнги, - указывает на бледного - ну и хосок - улыбчивый однако парень, единственный кто протягивает руку для пожатия, получая ее в эту же секунду - приятно познакомиться - Чонгук улыбается и уже собирается отвернуться, как оказывается вновь остановленный перекнутой через его плечо рукой, Хосоком вроде. - ну куда ты? Нам еще вместе учиться, давай знакомиться - остальные его дружки поддерживают его, кивая головами и что-то говоря. На самом деле, Чонгук не планировал заводить друзей вообще, ведь своей натурой и поведение людей лишь отталкивал, а тут целых три, он не выдержит и сбежит. - вижу ты, не особо хочешь с нами дружить - бледный, который юнги, идет от него справа, останавливаясь для передышки. Лестнице и правда огромная, ведет вверх, все дальше. Ноги уже дрожат, которая это ступенькая, аж голова кружится вниз смотреть. - просто я... я не... - будь увереннее, веди себя мужественно, а то раздавят и не заметят - пак бьет его локтем по ребрам, получая в ответ шипение. Чон глубокое задумывается над его словами. Если в начальной школе на него не обращали внимание, то в этой вполне могут начать травить за молчание. В их то время люди нынче жестки и безжалостны. Быть под их властью и ботинками не очень то хочется. Закусив нижнюю губу, отпустив взгляд на пол, он совсем погружается в себя, не замечая направленных в его сторону взглядов от Чимина и хосока. Те угрожающие рассматривают мина, которому просто все равно. Впереди идущий учитель, что-то активно рассказывает, жестикулируя руками и изредка смеясь, никто ее радости не разделял, все потеряли уже бывший настрой, из-за усталости и слабости в ногах. - мы почти добрались друзья! Осталось совсем немного - тот, как-будто не был уставшим, все шели шел, рассказывал про историю открытия их места. Чонгук не мог сказать что тут некрасиво, все эти места, такие вещи он видел впервые. - ну наконец-то господи - учитель раскрывает перед ними дверь, когда они наконец добираются до точки назначения, все по очередности заходят. Чонгук охает, в который раз? Его новые знакомые тянут его на задние парты, занимая сразу два, и усаживаясь по своим местам. У Чона нервно дергается нога, которая шумно стучит по полу, и сидящий рядом хосок, мягко накрывает своей рукой его колено, поглаживая. - все в будет в порядке - младший улыбается, а тот не спеша убирает руки на свое место. И дальше все действительно идет хорошо, появляются много неизвестных людей, сколько у них там уроков? Как осталось, оставили их в одном помещение,  перерыв в трех минутах. Учителя менялись, за ними же и предметы. Новая техника, употребляемые ими слова, их рассказы, то что они показывали, все абсолютно было ново для всех. Чонгук восхищенно смотрел на поставленным перед ними на анатомии скелет. Это же человек, без кожи и органов. Ученики рассматривали и смеялись, шумели, и даже подружились больше. Его новые друзья, оказались куда смешнее и забавнее всех. Весь этот уют, невольно кутает Чонгука в свои объятья, ему нравится атмосфера, нравиться то, что происходит с ним сейчас, как смешаны в груди чувства, радость, чрезмерное счастье. Кажущийся страшным юнги, был очень милым, особенно когда был с Чимином. Казалось их никто не видит и не слышит, но Чонгук ловил звуки. К концу дня, когда выглянув через окно, они замечают бегущий со скал ледяные сугробы, как увеличился ветер, а им еще и до церкви добираться. Постепенно становилось холодно и темно, ветер начал больше летать по помещению, потухая одновременно все свечи. - собираем вещи, и быстро все в главный зал! - кричит одна девушка вбежавщая в их класс, и конечно же, все послушались. Схватив поставленную на полку шкафа, корзину, Чонгук в спешке кидает туда свои листы, надеясь что те не улетят, и выходит вслед за всеми. Спускаться куда легче чем взбираться. И так, лестница кажется не такой уж и большой, хоть и от высоты голову кружит. Следом за ними выходят учителя, старшие ученики, в спешке спускаясь вниз по ступенькам. - эй, ребят - хосок тянет Чона за рукав, чуть притягивая к себе, и придерживая за локоть, дабы не толкнули вниз  - давайте сегодня поселимся в одной комнате? - а так можно? - получив утвердительный кивок, Чонгук без раздумий соглашается,  даже в какой-то степени, страшно спать одному в таком месте. Он бывал в церкви, и не раз, его семья была религиозная, как и он сам, но вот проводить целую ночь еще не приходилось. Спустившись в главный коридор, они видят практически всех, кто находиться и учиться в этом огромном помещении, одни взволнованы, другие через чур спокойны. За окном вовсю бушует ветер, гоняет снег по местам, сбрасывая с гор скопившиеся льдинки. Поджав губы, Чонгук следит через узорчатое стекло окна, как злиться на них природа. С каких-то определенного момента жизни, он ненавидит грозу, дождь, снег. Не любит холод и страх, который появляется в такие моменты. Стараясь держаться ближе к ребятам, они стоят в коридоре несколько минут, когда к ним буквально из неоткуда появляется мужчина. Тот нечитаемым взглядом осматривает жителей своего заведение, что-то обдумывая. - попрошу вас держаться вместе, на случай если кто-то потеряется, не бросаться искать его. Сегодня нас настигла ужасная пора, впервые за двадцать лет зимы. Все поняли? - услышав в ответ, громкое соглашение, того пропускают вперед, и случайно встретившись с ним взглядом, стоящий в правой части Чонгук, напрягается. Главный останаливается на месте, смотря в его распахнутые глаза. - имя - Чонгук - мужчина коротко кивнув, идет вперед  и до конца их выхода из здания не смотрит. Ступив на белоснежно чистое покрывало снега, чонгук вмиг чувствует странную защищенность. Второй шаг, третий. Все больше уверенности  и он даже отдаляется от своих друзей, идя строго вперед, не теряя из виду главного. Снег не кажется таким уж и холодным, и совсем не липнет к лицу снежинки, не слепят глаза, перекрывая путь - вы это видите? - хосок ошарашенно смотрит на, впереди идущего Чонгука, недовольный юнги поднимает глаза, и удивляется так же сильно как и ахнувший чимин. Лишь они, решившие поискать своего друга, видят как вокруг Чонгука образовался своего рода круг, не дающий проникнуть снегу внутрь. Это выглядит... Волшебно? Действительно, младший просто ступает по хрустально чистым местам, которые очищаются с каждым разом от чужих шагов. Для него раскрыт выход вперед, будто что-то его защищает, будто сам снег на его стороне. Юнги наблюдал сегодня за ним, следил за его действиями, новый человек в их небольшом кругу друзей, должен был пройти через его анализ на честность. И кажется, чонгук был совсем безобидным малым пареньком, который в людях души не чаял, хоть и сторонился. Время от времени, его нога дергалась под столом, а руки все чаще отпускались вниз. Он переживал, и все его действия выдавали это. Два раза упало перо в руках, но стоило юнги отвлечься на секунду, как то лежало на месте, рядом с его ладонью. Да, возможно Чонгук сам поднял его с пола, но краем глаза, никаких действий мин не замечал. Мысленно думая, он приходит к выводам, что Чонгук странный. В нем есть что-то заставляющее держатся подальше, а так и притягивающе. В первый раз, когда они встретились, мин чувствовал как что-то смотрело ему в лоб, как-будто кто-то настырно выгонял, не давая знакомиться. Когда же, все прекрастилось, и давящее чувства исчезло, осталось лишь слежка. Будто кто-то наблюдал за ним со стороны, следил за его речью, и рука горела огнем. Он понимал, что это даже глупо так думать, находясь в этих черных стенах, странного, волшебного место, придумаешь и не такое. Еще и этот круг. Он решает пока помолчать и наблюдать. Ноги совсем замерзли, а церковь кажется и не хочется появляться среди ветра. Чонгук от долгого нахождения на улице, не чувствует своих рук. Ветер только  усиливается, но зрение не пропадет. Впереди него, тяжело плятущие к спасению ученики и учителя. - совсем немного друзья! - громко кричит директор, и все с облегчением выдыхают. У всех пропали силы,  и ноги еле идут. Но сдаваться сейчас некогда. Чонгук всматривается впереди себя, и видит высоко поднимающийся прямо к небесам крест. О да, они добрались. Стоило дверям впереди них раскрыться, как все буквально врываются в помещение, начиная убирать с одежды, собравшиеся в больше комки, снег. Все неворятно устали, хотят кушать и спать. И к всеобщему счастью, их уже ждет накрытый стол и монахини с вещами для всех в руках, стоящих прямо в коридоре. Трапеза начинается в огромном зале, стол поставлен прямо перед местом где моляться монахини. Те в спешке закрываются в своих комнатах, скрываясь из виду, и все приступают к горячей пище. Чай приятно согревает тело, а свежие приготовленные блюда, вызывают дикое желание кушать больше. Чонгук накладывает к себе в тарелку, все, что попадается на глаза, напрочь забывая о булочках матери. Стоит одному кусочку мяса отправиться в рот, как тот кажется зайдествует все рецепторы, чон держиться из последних чтобы не за стонать от приятного вкуса во рту. Конечно, такую пищу им дома не давали, да и не преподносили сразу на столы. Для заполучения мяса, отцу приходилось работать усерднее, а матушке продавать свои работы больше. Чонгук не жаловался никогда на свое снадобье, все спокойно съедал и благодарил господа за хлеб. Как там была молитва матушки? - каждый кусок отправленный в рот, дан только тобой, и я прошу у тебя такие же куски еще больше для нас. Спасибо господи, что хранишь для нас эту пищу  даешь ее - и их заключительное - аминь. Конечно же  он повторил ее про себя, а потом покрестился, за что получил странную боль в груди. Такое не первый раз случается у него, будто что-то режет сердце, но как обычно, не обращает внимание. Он хватается за грудь, что-то быстро бормочет, и даже это действие не ускользает из, внимательно следящих глаз, напротив. Когда трапезу оповещает завершенной, их распределяют по комнатам. Естественно, четыре человека поселяют в одной. В покоях находились все двуспальные кровати, кто как будет делиться, тоже было известно. Расположившись на своей стороне, Чонгук снимает ботинки, ставит уже надоевшую корзину на тумбу, рядом с свечей, чон стоит и ждет ребят, которые закроют дверь. - ну и накормили нас конечно, - поглаживая свой живот, хосок как всегда улыбается и с разбегу прыгает на кровать. Раздается резкий стон боли с его сторон, и как оказалось, кровати не были те самыми мягкими как облоко, а деревянными. Чимин смеется с него, вслед за ним и Чонгук, а старший злиться кидая в их сторону подушку - не смешно!  Лишь юнги, который и так был серьезным, еще более сердит и сосредоточен. Хватает пака за руку и ведет на кровать, подальше от Чонгука, но всем это знать не обязательно. - давайте сегодня будем рассказывать страшные истории? - как будто малое дитя, хосок берет свечу в руки, близ к лицу, специально шепча для больешего эффекта страха. За окном во всю дует ветер, создавая воющий шум. Чонгук сжимается, сильнее кутаясь в свой плащ и вещая снятые с ног теплые носки на край тумбы. - детям потом не будет страшно спать? - выдает юнги, притягивая к себе Чимина за талию, они повернулись в их сторону, крепко обнявшись, совсем не стесняясь. Видимо не первый раз. - ты кого дитем назвал, м? - Чонгук расплывается в улыбке, видя в этих людях лишь излучающую радость и счастье. Спустя время пусканий таких шуток, все мирно соглашаются, но решает распределиться на кроватьях. Как спящий у стены, Чонгук решает пока посидеть у ног, лежащего в полный рост, хосока. Первым свою историю начинает он. В комнате и правда наступает тишина, лишь неловкое хихиканье пака от поцелуев в шею. В коридорах летает ветер, будто в поисках чего-то. - слышали ли вы, историю о рождественском монстре? - Чонгук осторожно выдыхает, пытаясь особо не пугаться. Да, он был достаточно пуглив и пытался обходить таких вещей. Но послушать, узнать тайны, хотелось. - говорят, если ночью  ровно когда пробивает колокол выйти на улицу. Когда наступает первое число нового года, нового месяца, по улицам гуляет ведьма. Она подбирает души, старые души которые теперь кажутся прошлогодними. Но это лишь убеждение старшиэ для нас, чтобы не смели выходить из комнат, после Рождества. - Чонгук сглатывает, и отползает чуть назад, близ к ногам хосока. Хочется ухватиться за него, как за спасительный круг. Губы старшего расплываются в странной улыбке, и он движется к нему. - хосок, перестань - смеется Чимин, но кажется чон совсем не слушает его, продолжает двигаться на испуганного Чонгука все ближе - хосок... Чонгук жмурит глаза, шепча молитву, сердце бешенно бьется, и распахнув очи, он видит перед собой темноту, ничего не видно, даже своих рук. Паника накатывает на него быстро, не зная что делать, он в спешке водит руками по постели, и чувствует холодное касание на ноге - бу! - громко орет в ухо хосок и тянет на себя за ногу, больно раняя на бетонный пол. Чонгук вскрикивает, опять жмурится, и открывает их, слыша лишь веселый смех Чимина - хосок, прекращай, ты его напугал до смерти - Чонгук шипит от сильной боли в пояснице, наверняка останется синяк. Обидно до слез на глазах. Если он самый младший, это не значит, что можно его так пугать, он не привык к такой резкости. Встав с пола, не слушая извинения старшего, Чонгук плетется на сторону своей кровати, аккуратно усаживаясь, а потом и поднимает ноги - ну чего ты, чонгу! Это же шутка - хосок пытается потянуть на себя, за что получает шипение и стон боли - эй, все в порядке? - взволнованно оглядев Чона, стоящий со свечой в руках хосок, не упускает попыток выбить из него хоть какие то слова - Чонгук? - все в порядке, остатьве меня, я спать - отвернувшись от них, он накрывает тело большим одеялом, одолженным манахинями. Поясница ноет, а слезы с глаз все таки капают на подушку. - ну ладно, спокойной ночи - старшие больше не обращает внимания на него. Чон долго смотрит в стену, никак не может заснуть, а боль не хочет пропадать, поясница тянет неимоверно. Понятно, тут полы бетонные, холодные, так еще и от такого удара. Как такое вообще можно. Просто, ему обидно? Да, немного есть такое. Если старший так решил подшутить, это совсем не смешно. Он совсем забывается, продолжая рассматривать перед собой огромную стену,  поднимаясь к самому верху и отпускаясь вниз. Там, где-то внизу, что-то бегает, скрываясь под кроватью. Противно. За окном стонет ветер, будто вместе с его спиной, сильно радражает. Чего-нибудь холодного подложить, или хотя бы травы. Чон продолжает лежать без движения, и невольно прислушивается к голосам сзади. - так, это правда, что тут бродит души убитых женщин? - Чимин переходит на шепот, боясь разбудить как бы спящего нового друга - говорят да, многие даже слышали крики. Говорят, матушка была к ним так жестока, что оно не выдерживали и уходили на тот свет. А их дитя, погибали при рождении - А как они беременели? - говорят, к ним поселялись каждый раз купцы, сбежавшие из королевской стражи мужчины, и все кто хотел им помогать, оказывался скован желанием. Они же манахини, которым многие шалости не были позволены. Так почему бы нет? - хосок смеется с реплики юнги, но слушает, внезапно замолчкая - была тут одна душа, которая до сих пор мстит за свое убитое дитя. Хочет найти матушку, чья плоть уже давно засохла где-то в глубинах земли. Их кладбище не далеко, и наверняка уже засыпало все снегом. - откуда ты всё это знаешь? - мне рассказали до моего приезда сюда, старики и знакомые отца. Их родственницы служили здесь, и вот, история распространилась. Говорят, дитя той женщины охроняемо самим дьяволом. Что в ту ночь, его спасли, не человек, а сам дьявол. В это страшно верить, но так и есть. - зло окружает нас, и парой, переключаясь на реальность и свои проблемы, мы забываем про ее существование. - всегда надо быть осторожным - юнги мажет губами по горячему лбу, повернувшегося к его груди Чимина, аккуратно поглаживая по голове - но когда мы рядом... - тебе нечего боятся, бла бла, фу ребят, прекратите - хосок снова смеется, и лезет под недовольное возмущение юнги и Чимина, под одеяло. - ты поосторожней с Чонгуком - спустя длительного молчание выдает юнги, и младший заостряет уши - к чему ты это? - шепчет в ответ хосок, закрывая глаза. - просто постарайся быть с ним сдержаннее - чон в ответ мычит, и проваливается в сон спустя пару мгновений. Мин долго смотрит на спину Чонгука, зная, что тот не спит, нога его дергается под одеялом, нервно. И когда тот поворачивается в их сторону, старается не попасть за наблюдением. Тот кряхтит, когда поворачивается, наверняка поранился. Свеча все еще зажжена, и юнги готов поклясться, что видит чью-то тень над Чонгуком, которая аккуратными движениямм проходится по его болезненной точке. Мин из после них сил держится чтобы не закричать от страха, когда видит острые точенные рога у существа. Сжав талию Чимина в руке сильнее, он стискивает зубы и закрывает глаза. Он правда охраняем кем-то.