remember me.

      Ляпис отчетливо помнит, что никогда не понимала, в чем прелесть заводить ребенка, как с ними общаться и как с ними вообще разговаривать, и поэтому среди кучи детворы, сидя на крошеном стульчике возле стенки, она ощущает себя крайне некомфортно. Другие матери смотрят на нее как-то странно, будто никогда не видели, хотя Ляпис понятия не имеет, видели ли они ее вообще, может быть она никогда и не появлялась в садике, и при этой мысли все внутри нее сжимается — если так, то она была ужасной матерью. Стивен и Перидот убеждали ее в обратном, но кто знает, правда ли это, может это лишь их попытка приукрасить действительность и сделать из Ляпис более ответственного родителя. Ляпис кривится, думая о подобном, и старается выкинуть ненужные мысли из головы.       Кто-то мягко касается ее плеча, садясь рядом. Ляпис кажется, что она знает эту девушку, хотя и не помнит ее имени, но стоит ей вглядеться в ее лицо, ее осеняет.       — Конни? — Неуверенно спрашивает Ляпис, и Конни Юниверс лучезарно улыбается, кивая. — Спасибо, что пришла.       — Пам обрадуется, что ты здесь, — говорит Конни, расправляя полы длинной юбки. — Она выучила песенку к этому утреннику. Тебе понравится.       Ляпис не знает, чего ждать, и когда свет приглушается, и выходят нарядные дети, она старается придать выражению своего лица мягкость, чтобы никого не напугать. Раньше дети говорили, что у нее страшное лицо. Интересно, говорят они так сейчас или нет?       Рыжую копну волос Пам заметить легко — она не стоит в общем строю, ерзает на месте, вглядываясь в сидящих родителей. Воспитательница шикает на нее, но девочка все равно вертит головой в разные стороны, а когда, наконец, замечает Ляпис и Конни, издает настолько громкое «А!», что дети рядом с ней испуганно дергаются.       — Я говорила, что она не ушла! — Радостно кричит Пам, указывая на Ляпис. Остальные родители недовольно смотрят на нее, но Ляпис плевать — она смотрит на дочь во все глаза. — А вы говорили, что она нас бросила, потому что я плохая! Видите! Ха!       — Пам! — Шипит на нее воспитательница, и девочка наконец прекращает вертеться, хотя и сохраняет невероятно широкую улыбку. — Почему бы тебе тогда первой не выступить?       Ляпис догадывается, что это значит «выступай, бери свою мать и проваливай». Возможно, менее грубо, но суть понятна. Что ж, она не против такого исхода: смотреть на чужих детей ей совершенно не хочется.       Пам выходит в центр зала и аккуратно поправляет ярко-зеленое платье. Ляпис помнит его. Не в деталях, но где-то на задворках сознания знает, что они выбирали его вместе.       Всё стало так красиво       Под небом ярко — синим       Смешные эти чувства я их и не знала прежде       И строчки эти Ляпис тоже знает. Она написала эту песню. Начала писать еще будучи в школе и забросила, не дописав до конца. Неужели дописала?       С замиранием сердца она слушает детский голосок, поющий слишком серьезную для пятилетнего ребенка песню.       Решила здесь остаться       Училась улыбаться       Все эти краски прежде не встречала я       Может, подсяду к вам я на пляже на камнях       Может я не одна       На этом месте Ляпис закончила писать песню. Закинула исписанный идеями блокнот далеко в шкаф и забыла про него. Когда она его достала?       Только краски вдруг тускнеют       Этот нежный свет темнеет       Страх мой надо мною реет       Это ль прежде знала я опять       Ах. Возможно, когда разошлась с Джаспер?       Меня кошмар терзает       Сомненья не смолкают       Не знаю я отвага, где твоя нашлась       Эти строчки точно про Перидот. Определенно. Сто процентов. Ляпис это помнит.       Может я улыбнусь вам на пляже на камнях       Может я не одна       Точно не одна. Уже нет.       Пам замолкает, ей аплодируют. Она делает нелепый реверанс и машет Ляпис, а затем убегает в детскую раздевалку. Ляпис бросает взгляд на Конни — та кивает, и Ляпис срывается с места.       Она вспомнила. Вспомнила.