sol

о принятии

Лежачего не бьют — так однажды сказал господин Крепус, когда Кайя по привычке занёс меч над смеющимся на земле Дилюком. Тот не понял, в какой момент он пропустил удар, из-за которого оказался на земле, и вместо того, чтобы расстроиться, принялся улыбаться и дурачиться, раскидывая руки и ноги в стороны. В тот день Кайя вынес урок, что убивать можно только из необходимости, когда его собственная жизнь, жизни его близких и тех, кто под его защитой, находятся в смертельной опасности. Лежачего добивают — так однажды сказал Отец, когда Кайя, испуганно попятившись назад, не смог занести меч над им же побитым монстром Бездны, который жалко трясся у его ног. С господином Крепусом Кайе пришлось многому переучиваться, подстраиваться под принципы и законы незнакомой ему страны. Он так сильно старался сойти за своего, так сильно следовал за одобрительной улыбкой человека, заменившего ему родителей, что впитал в себя слишком много. Намертво слился с созданным образом, чересчур крепко вплёл в своё сердце новых людей, их законы и порядки. И сейчас, смотря на то, как Дилюк яростно заносит свой меч себе за спину, Кайя не может не сравнить себя с тем монстром. Он узнаёт смертоносный выпад, и всё, о чём он может думать в эти секунды, так это о глупых словах господина Крепуса, чьё тело завтра должно быть предано огню и развеяно над морем с Утёса Звездолова. Древняя, красивая традиция, которой сейчас придерживаются немногие. Он не может не видеть в этом иронию: он сам сейчас встретится лицом к лицу с пожирающим пламенем, и, в отличии от господина Крепуса, его прах будет втоптан в дорожную грязь и пыль. Собаке — собачья смерть. Глупое сердце больно и отчаянно бьётся о его рёбра. Кайя смеётся: честно, открыто — надрывно — и, кажется, Дилюка это только больше выводит из себя. По крайней мере, думает Кайя и смотрит в глаза Дилюка: неистово сверкающие, в них блестят слёзы и лавой растекаются и в ненависть, и в боль, и в горе, по крайней мере, это красиво, умереть вот так. Алый феникс взрывается неукротимостью и несётся вперёд, сжигая все мосты.