Записывайтесь на ноготочки

Феликс сегодня был чуть более взбудоражен, чем обычно — это ощущалось даже в его пальцах, не говоря уже о позе и постоянном ерзании. Джисона это немного удивляло, но недостаточно, чтобы поинтересоваться прямо — все же они не были настолько близки. Джисон делал ему маникюр вот уже год, и за это время, конечно же, их отношения вышли за рамки простого «клиент-мастер», но Джисон все равно старался держать дистанцию. Не по какой-то личной причине — ему очень нравился Феликс. Просто ему казалось, что самому Феликсу не нужно столько внимания от какого-то мастера маникюра. И его ревнивому парню, который всего полгода как перестал работать в этой студии, тоже. Но что-то с Феликсом было не так — это Джисон знал наверняка. Он не был расстроен или слишком рад, так что событие было не критичным. Он не смотрел в телефон или на часы, но часто странно дышал: будто набирал воздуха в легкие, чтобы что-то спросить, а потом осекался. Джисон пилил ногти. Кивал на общие замечания, угукал, когда это было в тему, и пилил дальше. Феликс ему нравился, но… — У тебя так корни отросли, — заметил Феликс удивленно. Джисон чуть вжал голову в плечи. Он знал, что клиентам отлично виден его бардак на голове — сложно было не заметить, когда человек перед тобой сгибался в три погибели, но… — У меня совершенно ни на что нет времени, — признался он. — Запись плотная до конца декабря. Джисону нравился Феликс. Просто у него не было времени на разговоры, не то что на какую-то близкую дружбу. — Попроси кого-нибудь покрасить тебя здесь, — предложил Феликс. — Наверняка есть клиент, который не будет против, если ты посидишь с краской на голове. — Ага, — кисло сказал Джисон. — Отбегу ее нанести, потом смыть, потом подстричь и уложиться. Ты же знаешь, ко мне приходят за скоростью. — К тебе приходят, потому что ты делаешь самые безумные ногти в Сеуле, — фыркнул Феликс. — Ради такого можно и потерпеть. — Я продержусь до конца декабря. А потом приведу себя в порядок, — сказал Джисон. — Сейчас правда совсем нет времени. — Дело конечно твое, — вздохнул Феликс. — Просто будет обидно, если сюда зайдет симпатичный парень, а ты тут… В таком виде. Профукаешь счастье. — Если парня не устроят мои отросшие корни, то это какое-то несчастье. — Ой да брось, — Феликс закатил глаза. И ничего не сказал. Была у него такая манера — обрывать разговор, когда аргументы заканчивались. Феликс верил в сказки, любовь до гроба и кислотно-розовые ногти со стразами. Они были его талисманом с тех пор, как он впервые записался на ноготочки к своему нынешнему парню — Хван Хёнджину. Тот идеально вписывался в образ прекрасного принца — особенно учитывая, что его блонду тогда был всего второй день, и он пол-утра упрашивал парикмахера Ким Сынмина научить его делать стильную укладку. К приходу Феликса Хёнджин был в своей самой лучшей форме, поэтому не было ничего удивительного в том, что Феликс запал. Удивительно было то, что Хёнджин, на тот момент состоящий в серьезных отношениях, интерес парня не пресек. А потом и вовсе расстался с тем парнем, чтобы встречаться с Феликсом. Джисон наблюдал за всей этой драмой из-за соседнего стола и… Пилил ногти. Больше он все равно ничего не мог. У него не было личной жизни, не было каких-то иных увлечений, кроме маникюра. Клиенты говорили, что работа не может быть еще и хобби, но Джисона все устраивало — ему правда нравилась его работа. Три года назад он закончил универ, но в специальности разочаровался уже на третьем курсе. После завершения учебы он даже не пытался найти работу по специальности, несмотря на слезы матери и крики отца. Он впал в депрессию. Почти не выходил из дома, мало ел и перестал различать день и ночь. Даже не помнил, спал ли и когда последний раз мылся. И так же, как жизнь его резко покатилась на дно, она стремительно выкатилась обратно к солнечному свету. Он увидел рекламу курсов маникюра на столбе и понял — это оно. Вернее, он не прямо так понял. Он просто понял, что либо сейчас посвящает свое время хоть чему-то, либо завтра полезет в петлю. Его жизнь была настолько никчемной, что он бы пошел на любые курсы — даже пикаперов. Ему просто нужна была цель — и он нашел ее в лице курсов маникюра. И внезапно ему понравилось. Поначалу выходило не очень: он торопился, слишком нервничал и плохо обращался с маленькими инструментами. Потом приноровился. Вышел с курсов он с сомнительными результатами: его работы хвалили, но предупреждали, что клиентуру набирать будет сложно. Хан тяготел к сложным и неоднозначным дизайнам с обилием страз, наклеек, блесток и вообще всего, что можно было насыпать и наклеить на ногти. Работы были прекрасны, но больше похожи на современное искусство, чем на маникюр. Джисон сам не понял, как начал искать работу по новой специальности. Просто начал и все. Поначалу скрывал свои наклонности, но клиенты со сложными запросами его словно бы чувствовали. То тут попросят потали налепить, то там лишний стразик наклеить. Постепенно клиенты, как и Джисон, смелели и просили все более сложные вещи. Джисон всегда делал. А если не получалось — всегда переделывал за бесплатно. Другие мастера начали подкидывать ему клиентов — просто потому что многим комфортнее работать с простыми дизайнами и не хотелось рисковать зарплатой ради чьих-то безумных идей. Джисону хотелось. Так он оброс клиентурой, а вместе с ней — предложениями от более крутых салонов. Он стал реально востребованным специалистом, и теперь едва ли мог вспомнить тему дипломной работы, хотя столько ночей проплакал с бесполезным дипломом в руках. Жизнь наладилась. Клиенты его любили, коллеги — тоже. Пожаловаться можно было только на дефицит свободного времени, но уж лучше так, чем опять в депрессию. Так он себе говорил в дни, когда шея и спина болели особенно сильно. — Джисон… Мы же друзья? Минутка внезапных вопросов от Феликса. Они познакомились в этом самом салоне. Хёнджин тогда был весь в разборках с бывшим и часто сваливал на Джисона своих клиентов. Запросы Феликса были не слишком безумными, но и не скучными. А еще с ним было легко общаться, и он не лез Джисону в душу. О себе рассказывал охотно, потому как считал, что Джисон — друг Хёнджина, что было не совсем правдой, но и не ложью. В системе координат мастеров маникюра Феликс однозначно был другом, хотя вряд ли обычные люди считали бы так же. Не так было странно назвать Феликса другом, как услышать от него такой вопрос. — Конечно. Суши, — Джисон на мгновение оторвал взгляд от ногтевых пластин парня. — У меня просьба, — Феликс послушно положил руку в лампу. — Разумеется. — Но это выгодная для тебя просьба. Я хочу попросить тебя взять одного клиента. — И в чем подвох? — Почему сразу подвох? — Суши. Потому что иначе ты бы не спросил, друг ли я тебе. — Ладно, подвох есть, — вздохнул Феликс. — Этот парень… Он любит нюд. М-да. Вот тебе и дружба. — Мастеров, которые делают нюд, полно. Ты ведь знаешь, я не слишком в этом хорош. — Знаю, — подтвердил Феликс. — Но я перед ним в долгу и могу отдать долг только так. — И чем ты ему обязан? — Парнем, — Феликс виновато, но совершенно очаровательно улыбнулся. Джисон замер, не донеся кисточки до ногтя. — Минхо? Бывший Хёнджина? — Д-да… — Вы что, общаетесь? — Да нет конечно! Не думаю, что он вообще может терпеть мое присутствие. Но это не отменяет того факта, что я практически увел у него лучшего парня на свете. И теперь должен. — Ты выбрал странный взаиморасчет. — Лучшего мастера в обмен на лучшего парня. — Я плох в нюде. — На той неделе ты налепил девушке голову барби на ноготь. — Это не нюд. — Это голова Барби! — Как ты вообще узнал, что ему нужен мастер? — Джисон уже начал сдаваться, хотя пока этого не понимал. — Видел его пальцы в Инстаграме, — безрадостно вздохнул Феликс. — Он ведь всегда делал у Хёнджина, но им не удалось расстаться друзьями. Ага, не удалось. Насколько Джисон понял, Хёнджин разбил бедному парню сердце. Типа — совсем. Хёнджин очень страдал из-за разрыва, хоть и понимал, что Феликс — не одноразовая интрижка. После таких тяжелых расставаний друзьями не остаются. — Очевидно, нового мастера он так и не нашел. Поэтому я прошу тебя его взять. Он танцор и руками работает нечасто, но ты ведь понимаешь. Джисон понимал. Раньше — нет, но с тех пор, как вошел в этот мир и сам вечно смотрел на чужие руки. Подмечал заусенцы и грязь под ногтями. Оценивал работы коллег даже в метро и кафе. Хороший маникюр — все равно что хорошая фотография в паспорте. Наверняка Минхо, привыкший к качественному маникюру, тоже страдал. Джисону было его жаль. — Хёнджин всегда говорил о нем только хорошее, но, как я понял, характер у него непростой. Наверняка ему сложно найти хорошего мастера. А ты к любому подход найдешь. Джисон понял, что проиграл. Нюд бывшему парню коллеги со сложными характером. Почему бы и нет, Джисон? В декабре ведь столько свободного времени. — Хорошо. Попробовать точно можно. Если что — просто договорюсь с кем-нибудь из знакомых, чтобы его забрали. Не оставлять же его в таком состоянии, если все так плохо. — Очень плохо, — кивнул Феликс. — Только… Есть еще кое-что. — Что? Суши, — Джисон напрягся. — Напиши ему сам, а? — Чего? — Ну а как еще мы его к тебе выманим? Я не могу ему написать. Хёнджин тоже. Да и характер его… Напиши, а? — Это идиотизм. Он увидит мои работы, увидит количество моих подписчиков… — Давай создадим тебе левый аккаунт. — Ради одного нюда? — Ради меня! — Феликс, ты ставишь меня в сложное положение. Я не хочу быть посредником… — Никакого посредничества. Я не хочу с ним подружиться или типа того. Просто хочу оказать ему услугу. — Но в итоге окажу ее я. — Если согласишься. Но ты ведь согласишься? — Феликс хитро улыбнулся. Джисон вздохнул. — Большой палец в лампу. Наверно, Джисон ошибался, когда говорил, что его в жизни все устраивает. Иначе как объяснить, что он только что зарегистрировал аккаунт «Ноготочки_Сеул_1409» и теперь писал этому Минхо? Ну, был вариант с болезнью, но болеть было некогда. Как и сходить с ума конечно, но отступать было поздно. Джисон на скорую руку сочинил текст: на курсах их учили, как правильно писать потенциальным клиентам. Джисон так ни разу рассылку и не сделал, поэтому сейчас был уверен, что сообщение вышло плохеньким. Но так ведь правдоподобнее?.. Он залез в фотографии и выбрал свои старые работы: не слишком вычурные, но достаточно приличные. Выложил их в профиль. Добавил контактную информацию. И отправил сообщение Минхо. Он странным образом волновался, хотя не должен был бы: если Минхо не ответит или ответит отказом, ему ведь только лучше будет. Он и Феликса не обидит, и сам страдать не будет. Но психика человека работает чудно: даже осознавая, что он — топовый специалист, получить отказ он все еще боялся. Даже понимая, что отправил не лучшие работы, и сделал это специально, чтобы не палиться, Джисон все равно переживал, что его плохо оценят. Ответ Джисон увидел лишь утром. Минхо согласился. Спросил адрес и свободное время. Со свободным временем все было сложно. Сейчас не было ни одного окна, и взять Джисон мог его лишь в самые ранние утренние часы. Строго говоря, время это было рабочее, но Джисон приносил салону достаточно выручки, чтобы самому решать не пилить ногти до 10 утра. Но это ведь всего один раз, верно? Джисон сделает ему офигенный маникюр, Минхо воспрянет духом. «Ноготочки_Сеул_1409» больше никогда не будут онлайн, а если Минхо решит прийти — то ему скажут, что записи нет, и это будет правдой. Да. Все так и будет. Маникюр назначили на 9 утра. Сложно сказать, сделал ли это Джисон из вредности, наглости или из-за мощного желания отвадить от себя Минхо, но встретил он его с краской на голове. Он заранее договорился с Сынмином, и тот пришел пораньше, чтобы его покрасить. К первому «настоящему» клиенту Джисон будет сиять обновленной синей шевелюрой. А Минхо потерпит. Так он себе сказал. Но встречать его все равно было чуточку неловко. — Доброе утро, — он вежливо поклонился. Показал вешалку и повел к рабочему столу. — Прошу прощения за мой внешний вид. Скоро праздники, совсем нет свободного времени. Минхо посмотрел на него удивленно. — Я думал, Вы всегда так ходите. Джисон от возмущения едва не уронил челюсть. — В краске и целлофановой шапочке? — О, это краска. Я думал, Вы просто не успели помыть голову. В родных краях Джисона за такую дерзость бы въебали. Он давно покинул деревню родителей, но кулаки все еще иногда чесались при виде грубиянов, а на языке колкими иголками вечно крутились ругательства. Минхо ходил по краю. — Присаживайтесь, — выдохнул Джисон. Он давно уже не деревенский дурачок. Он — житель Сеула. Видный мастер маникюра. У него треть клиентов — геи, травести и королевы дрэга. Реши он ударить одного из своих — уже никогда не отмоется. Да и перед Феликсом будет стыдно. — Уже выбрали цвет? — продолжил он, мысленно прочитав аффирмацию безмятежного утра. — Нюд, — Минхо на него даже не смотрел. — Я всегда делаю нюд. И сказал он это так, будто у него об этом было на лбу написано, а Джисон не заметил. Джисон знал конечно, но все равно было обидно до зубного скрежета. — Конечно. Вам просто нравится или по работе нельзя? — Джисон завел привычную пластинку. Болтать с клиентами ни о чем он умел едва ли не лучше, чем пилить ногти. — Хм… Нравится или нельзя? — Минхо будто бы задумался, но на самом деле просто подвесил вопрос. Он смотрел в телефон — включил себе какое-то видео без звука и тупо пялился в экран. Ладно, подумал Джисон. С молчунами работать тоже приходилось. Так даже проще. Джисон убрал заусенцы, выровнял ногтевую пластину. Вычистил грязь и нанес базу. Пока все шло неплохо. Минхо не возмущался, не морщился и вообще вел себя максимально отстраненно — значит, ему хотя бы не было больно или неприятно. Это радовало. Сынмин подошел практически на цыпочках. — Смываться пора. — Долго? — За семь минут еще и уложу. — Целых семь?! — Я подожду, — неожиданно включился Минхо, не отрываясь от экрана. — Эта шапочка издает мерзкие звуки. Сынмин предупредительно сжал плечо Джисона. Они прекрасно понимали друг друга: Сынмин чувствовал, кто скрывается под маской скромного парня, и Джисон был ему за это благодарен. Сынмин уложился в обещанные семь минут. — Это же парень Хёнджина? — спросил он, орудуя феном. Для этого ему пришлось очень близко наклониться к уху Джисона, но так их точно никто не смог бы подслушать. — Бывший, — ответил Джисон. — Ногти просто жопа. Не худшее, что я видел, но вообще позор. — Разве он тебя не видел здесь раньше? — Ну я его вижу впервые. Думаю, он меня тоже. Их с Хёнджином смены не то чтобы часто пересекались, а просто так Минхо сюда заходить было незачем. — Как ты в это ввязался? Джисон вздохнул. — Давай потом. Я все равно тебе кофе должен. — И миндальный круассан, — Сынмин выключил фен и громко провозгласил: — Готово. — Спасибо, что подождали, — Джисон улыбнулся. Минхо никак не отреагировал. — Какой оттенок нюда делаем?.. Минхо показал ему выбранный цвет и вернулся к видео. Он очень сильно бесил Джисона. Так сильно, что Джисон стребует с Феликса подарок на Рождество за эту подставу. Когда работа была сделана, Минхо бросил скупое «отлично», расплатился и ушел. Джисон не был доволен его реакцией, но был рад, что все закончилось. Весь остаток дня он собирал комплименты волосам и пожелания наконец-то отдохнуть. Встреча с Минхо его вымотала. Он отчитался Феликсу, что все прошло нормально, но подарок-таки попросил. Феликс воспринял новость с восторгом и долго благодарил. Подарок тоже обещал прислать. Через пару дней негативные воспоминания улеглись. Работа снова пожирала Джисона, не оставляя времени ни на что другое. Уже через неделю казалось, что встреча с Минхо произошла месяц назад. Через 2 недели тот сеанс казался вообще сном. Наступили праздники. Джисон уехал к родителям. Те знали о том, чем теперь занимается сын, но относились к этому как-то непонятно. С одной стороны, Джисон озвучил им весьма приличные цифры своего заработка, что очень их радовало. В салоне была белая зарплата, страховка и вообще все как положено — так что «контора» тоже была надёжная. Их смущала только сама деятельность сына. Мама даже спрашивала, нельзя ли было стать хотя бы парикмахером. — Давай я просто сделаю тебе маникюр, — предложил тогда Джисон. — Сама все поймешь. Мама отказалась. Джисон расстроился, но больше они его работу не обсуждали — и это было плюсом. Изредка родители спрашивали, все ли «там» хорошо. Джисон отвечал, что клиентов все больше, получал неопределенное «хм», и на том все заканчивалось. Не худший вариант, верно? — Если с работой все хорошо, то пора бы уже и остепениться, — заявил отец ни с того ни с сего. Мама в этот момент мыла посуду на кухне, но мнение мужа наверняка разделяла. — Пап, ты ведь помнишь… — А что? — не понял отец. — Среди геев совсем нет порядочных мужчин? — Есть, но… — Так вот найди себе такого. Пускай вас не поженят, но жить-то, как нормальные люди живут, можно. Слова отца одновременно и ранили, и делали очень хорошо. — Я слышала, геи любят пить и ходить по клубам, — подала голос мама с кухни. — Наш сын не такой гей, — отрезал отец. — Я и не говорила, что он такой. Но если все вокруг такие — где ему взять нормального? — Не знаю. В американских сериалах геи вечно женятся и заводят собаку. Это ведь не выдумка? — А почему ты спрашиваешь у меня? Спроси у сына. — Я у сына и спрашиваю! Джисон. Джисон? Для Джисона в гостиной слишком много раз прозвучало слово «гей», поэтому он незаметно ретировался в свою комнату. Родители были правы во многом. Во-первых, Джисон правда совсем не был тусовочным парнем. В этом смысле он был скучнее даже многих натуралов. Он пил, но дома или в компании близких друзей. Ему не нравился секс без обязательств. Он не горел желанием заводить друга с привилегиями. Он был как раз из тех парней, кто и правда хотел остепениться. О собаке он не мечтал, но в целом мог согласиться и на это, если бы нашел подходящего парня. Но где его взять? К ним в салон приходили как раз те, кто заводить долгосрочные отношения не планировал. Джисону часто поступали всякие предложения, но никогда у него не было желания ответить положительно хоть на одно из них. Сынмин посмеивался, что он так разорит салон, но Джисон всегда отказывал мягко. Ему не хотелось проблем. Ему хотелось только любви. На которую времени у него тоже не было. Допустим, он каким-то образом встретит классного парня. Сходит на свидание. Но потом-то снова придется идти. И еще, и еще. Где взять столько времени? Разве что на пенсии. Да и кто захочет просто ждать окна в расписании Джисона? Кто захочет быть просто записью? Никто. Потому Джисон даже не пытался кого-то найти. В праздники народу писало мало, но Джисон держал телефон всегда рядом — не хотелось ему в январе остаться без работы, ее и так было не очень много в этом месяце. Поэтому, получив «привет, сможешь 17?» он даже не сразу понял, на какой аккаунт ему написали. «Ноготочки_Сеул_1409». Он напрочь забыл удалить аккаунт. И писал Минхо. Джисон даже не сразу глазам поверил. «Я думал, тебе не понравилось…» — напечатал он. Удалил. Снова напечатал и отправил. «Привет?» — пришло почти сразу. Джисон закатил глаза. Точно. Минхо был мерзким. «Привет. Я думал, тебе не понравилось.» «Напротив.» «Чего?» «В смысле, понравилось. Ты можешь 17?» Джисон победно улыбнулся. Он знал значение слова «напротив», но очень хотел, чтобы Минхо написал, что ему понравилось. Сладкий вкус победы был похож на барбариску. Только вот он совсем не хотел снова с ним видеться. Зачем ему такие нервы? «Не могу. Но могу посоветовать другого мастера.» «Другого не надо. Напиши, когда можешь.» Ну и как на это ответить? «Никогда»? Это глупо. Молча удалить аккаунт? Это вообще по-детски. Да и записи на двадцатые числа пока не было, так что… Ладно, еще один раз. Всего один. А потом точно удалит аккаунт. На этот раз Джисон записал его на самый вечер: чтобы спокойно отработать день, и уже только потом испортить себе настроение. Минхо не возражал. За это время ногти порядком отросли. Он сам их подстриг. Остатки маникюра выглядели крайне убого. — Вам надо чаще ходить, — заключил Джисон. — Ногти быстро растут, а вот это, — он попшикал спиртом на руки Минхо, — вообще не дело. — Как часто? — меланхолично спросил Минхо. — Ну… Раз в две недели? Так мало кто ходит конечно, но все равно лучше почаще. — Хорошо. Тогда запиши меня на раз в две недели. Каждый месяц. — Нет, — брякнул Джисон. Минхо удивленно выгнул брови. — В смысле, тебе не могло настолько понравиться. — До тебя так хорошо справлялся только мой бывший. Но он больно обрезал кутикулу. Доволен? — Чем? — Ну ты ведь просто хотел похвалы? Я тебя похвалил. — Я бы хотел, чтобы ты не вел себя как козлина, — выпалил Джисон и включил машинку. Минхо молчал все время, пока ему снимали лак. В этот раз телефона не было. Джисону казалось, что он смотрит прямо на него. — Хорошо, — сказал Минхо, стоило Джисону выключить машинку. — Я буду паинькой. Запишешь? — С чего бы мне тебе верить? — А с чего бы нет? Что ты теряешь? — Кроме нервов? — Я настолько плох в твоих глазах? — В прошлую нашу встречу ты подумал, что я не мою голову. — В прошлую нашу встречу было 9 утра. Я бы и матери родной доброго утра не пожелал в такую рань. — Зачем тогда согласился? — Ты не предложил альтернативы. — Ты мог просто отказаться. — Действительно мог. Почему не отказался? — и снова эта интонация. Мысль Минхо не закончил. Джисон стиснул зубы и принялся спиливать лишнее. — Запишешь? — спросил Минхо, когда Джисон о нем почти забыл. — Посмотрим, как будешь себя вести. Джисон не собирался его записывать. Он не хотел с ним возиться, честное слово. Обещания Минхо ничего не стоили — они были не в тех отношениях, чтобы относиться к его словам серьезно. Но Минхо и правда вел себя спокойно весь сеанс. Не разговаривал снова, но и не грубил. И вообще был в целом как-то более вовлечен в процесс. Попросил другой оттенок нюда в этот раз. — Так почему все же нюд? — спросил Джисон. Он так для себя решил: если Минхо ответит нормально — он согласится. Опять скажет ерунду — пойдет нафиг. Минхо вздохнул. И неожиданно сказал: — Мой бывший парень поначалу очень боялся делать маникюр. Что плохо получится, что у меня будут проблемы. Поэтому он тренировался на мне делать только нюд. А я привык. — У тебя правда могут быть проблемы? — Не знаю, — он пожал плечами. — Никогда не спрашивал. Они помолчали. Джисон продолжил красить ногти. — Скажи, если захочешь чего-то другого, — сказал он, когда они закончили. — И приходи через 2 недели. В восемь. Так они начали видеться раз в 2 недели. Джисон старался ставить Минхо на вечерние сеансы, но это не всегда было удобно им обоим, поэтому иногда они виделись и по утрам. Джисон взял в привычку по таким дням покупать кофе: Минхо любил грушевый раф. Кофе делал его более приятным человеком. С каждым сеансом Минхо все больше открывался. Это происходило медленно, но Джисон никуда и не торопился. Сначала он приучил Минхо просто отвечать на вопросы, а к концу февраля Минхо уже сам начал о себе рассказывать. Весной он пересказывал ему события последних недель. В начале мая обещал подарить билеты на премьеру новой постановки. — Только скажи, сколько, — сказал Минхо. — Я достану хоть десять, но просто надо заранее знать. — Один, — буркнул Джисон. За эти месяцы в его жизни никаких подвижек не случилось. — Я пойду один. — Подружка завидовала твоим скиллам? — У меня никогда не было подружки. Я гей. — Не то чтобы я удивлен. — Слушай, — Джисону захотелось сменить тему до того, как они глубже зайдут в тему его личной жизни. — Я тебя прошу, давай хотя бы стразик добавим? Ну не могу я уже этот нюд делать. — Нет. — Ну хоть сердечко можно нарисовать? Малюсенькое? — Красное? — Могу красное. — Пойдешь со мной на свидание? — Ч… Чего? — лицо Джисона непроизвольно вытянулось. Хорошо, что они уже закончили с маникюром: он бы наверняка сделал Минхо больно, так сильно он удивился. — Ты нарисуешь сердечко. А взамен сходишь со мной на свидание. — Это не так работает, — у Джисона сперло дыхание. — Да пофиг. Мы договорились? И почему-то они действительно договорились. Свидание проходило… Странно. Минхо позвал его в ресторан. Джисон прежде бывал в ресторанах, но сегодня озирался по сторонам как самый настоящий дикарь. Он надел свою самую стильную рубашку, но не был уверен, что выглядит прилично, пока Минхо не сказал. — Выглядишь очень прилично. Типичный Минхо. Сам он был одет с иголочки. В салон он обычно приходил в спортивных штанах и толстовке, иногда с ободком на голове. Сегодня на нем был темно-синий костюм и черт… Джисон пялился теперь и на него. Они были знакомы уже несколько месяцев. Джисон знал его не только лично, но и по рассказам. Знал, чего от него ждать. Но все равно нервничал так, будто видел этого человека впервые. — Непривычно так долго видеть твое лицо, — сказал Минхо, когда они сделали заказ. — Мне наклониться? — Джисон усмехнулся, но тон сделал возмущенный. — Нет. Просто странно. Все, вроде бы, как всегда. Но вообще иначе. — Я столько про тебя знаю, что даже не знаю, что спрашивать. — Хочешь сказать, ты правда слушаешь? — Минхо искренне улыбнулся. — Конечно! Я знаю, что не похоже, но слушаю. Просто, если я начну отвечать, работа пойдет в разы медленнее. Оно никому не надо. Поэтому я просто слушаю и запоминаю. Если клиенты это понимают, мы становимся приятелями. — И много у тебя приятелей? — Ну да. Я популярный мастер. Джисон едва не откусил себе язык, осознав, что палится. «Ноготочки_Сеул_1409» не были популярны. У него не могло быть настолько много постоянных клиентов, если в декабре он представился начинающим мастером. — Понятно, — кажется, Минхо не заметил промаха. — А на свидания часто ходишь? — С клиентами или вообще? — С клиентами. — Никогда. — А вообще? — …тоже. — Пока я учился, нам запрещали заводить отношения. Но мне тогда и не очень хотелось — я жил танцами. Потом учеба закончилась, времени стало чуть больше… Захотелось любви. Приторно, да? — Я так не думаю, — Джисон покачал головой. — Некоторым хочется развлекаться, другим работать. А некоторым просто хочется найти правильного человека и прожить с ним правильную жизнь. — И к какому типу относишься ты? Смерти от смущения не случилось только благодаря официантке, принесшей заказ. Но Минхо не сводил с него взгляда, ожидая ответа. — Боже, ты мерзкий, — закатил глаза Джисон. — И надоедливый. Я тоже всегда хотел любви. Ясно? — Более чем, — Минхо мягко улыбнулся. Джисон вспыхнул. Общаться с Минхо было куда интереснее, когда это общение не было односторонним. Джисон рассказал ему об универских проблемах и бесполезном дипломе. Пересказал события парочки плохих свиданий и несколько убийственных предложений от клиентов. Минхо слушал, кивал, отвечал. Смеялся в тему и без — юмор у него был своеобразный, но за эти месяцы Джисон уже привык. Минхо тоже рассказывал о себе. Иногда останавливался, пытаясь вспомнить, рассказывал ли это уже прежде. Иногда повторялся, но Джисон все равно наслаждался ролью активного слушателя. К моменту, когда принесли счет, Джисон с неподдельным ужасом осознал, что совсем не хочет расходиться. Ему буквально стало больно от мысли, что этот волшебный вечер вот-вот закончится, а утром его снова ждет только салон. Они расплатились и посмотрели друг на друга. Кто-то должен был сказать это первым. — Давай прогуляемся? Тут недалеко есть парк. Конечно это был Минхо, но Джисон согласился без раздумий. В парке Джисон осмелился взять Минхо за руку, а затем первым приобнял и потянулся за поцелуем. Казалось, он целовался последний раз целую вечность назад. Поцелуй вышел теплым, искренним и очень открытым. Они долгое время не могли друг от друга оторваться, так что как-то само собой вышло, что из первого поцелуя поцелуй стал поцелуем с намеками. Джисону не то чтобы претил секс на первом свидании, но уж больно это походило на секс на одну ночь. Во всяком случае, в его представлении. Но когда Минхо предложил поехать к нему… Он не смог отказать. — Обычно я так не делаю, — сказал он, когда они целовались в лифте. — Я понял. — Нет, я серьезно. Секс на одну ночь — не для меня, — Джисон уперся обеими руками в грудь Минхо. — То есть… Я не к тому, что ты мне что-то должен, просто хотел, чтобы ты понимал, что это… — Я бы в любом случае предложил тебе завтра встречаться. — Ч… Что? — Даже если бы ты отказался от свидания. — Почему завтра? — Завтра полгода, как ты мне написал, — улыбнулся Минхо. — Я и так долго тянул. Полгода. Вау. Джисон и не заметил. Это ж сколько маникюров он сделал Минхо?.. — А… — Джисон прочистил горло. — Насколько долго? — Помнишь, ты назвал меня козлиной? — Что… — Нет, не прямо тогда. Но это заставило меня посмотреть на тебя по-другому. Я думал, ты типичный двуличный мальчик. Не думал, что ты с характером. Они поднялись на этаж Минхо. — А потом я как-то… Не заметил даже. В марте я уже знал, что должен тебя позвать. Но осмелился только в мае. Джисон только сейчас понял, что в их первую встречу на Минхо был теплый черный пуховик, а сегодня он по пути домой даже пиджак снял. Удивительно, как много сил и внимания поедала его работа. Стало обидно. За себя и за Минхо. Может, если бы он почаще поднимал голову, Минхо решился бы раньше? Может, если бы он почаще смотрел в эти карие глаза, он бы и сам что-то понял раньше? Может, стоило наконец дать себе шанс быть счастливым, а не занятым? После неожиданного признания оба несколько утратили прежний настрой. Поэтому Минхо достал бутылку вина и порубил сыр на кубики. Они снова просто болтали, и Джисон понял, что все еще совершенно не устал от компании Минхо. С ним было легко. Можно было говорить на любые темы. Он не давил, не провоцировал — он просто говорил. Слушал. Отвечал. Даже когда ответы были обидными, Джисон все равно искренне смеялся. На душе было очень тепло. — Ладно, — наконец произнес он. — Я готов попробовать снова. Дважды Минхо просить не пришлось. Он убрал подальше бокалы и остатки сыра и притянул Джисона для нового поцелуя. Теперь уже совсем не скромного и, по меркам Джисона, очень развратного. Джисон возбудился позорно быстро — сказывался долгий перерыв и отсутствие на теле чьих-либо рук, кроме собственных. Тут ладно возбудиться, тут бы не кончить раньше, чем Минхо перейдет от поцелуев к чему-то более серьезному. — Все нормально? — спросил Минхо, поглаживая шею Джисона. — А? — Джисон даже не сразу сообразил, что обращаются к нему. – Да, я… Волнуюсь. У меня давно никого не было. — Как тебе нравится? — Это… — Джисон покраснел. Подобных разговоров у него тоже давно не было. — Я уни. — Тогда, хочешь быть сверху? — Переживаешь за меня? — Хочу оставить хорошее впечатление хотя бы в этот первый раз, раз знакомство провалилось. — Не волнуйся, — Джисон коротко, но очень громко поцеловал его в губы, — у меня отличное впечатление о тебе. — Да? — Минхо понизил голос и потянулся к пуговицам на рубашке Джисона. — На сколько? Десять? — Пятнадцать. — Из десяти? — Из тридцати, — хохотнул Джисон, но тут же вскрикнул. Минхо мстительно положил руку ему на промежность и несильно сжал. — Ты что-то сказал? — спросил он, намеренно громко расстегивая его ширинку. — Из пяти, — поправился Джисон. — Пятнадцать из пяти. — Хороший мальчик, — улыбнулся Минхо и толкнул его в грудь, заставляя лечь. Джисон едва не заскулил. Очень хотелось закрыть лицо руками, но Минхо избавился от рубашки, и Джисон скорее бы глаза на черном рынке загнал, чем добровольно бы отказался от такого зрелища. Минхо стянул с него брюки. Следом — нижнее белье. Джисон все еще немного стеснялся, но постоянно напоминал себе, что уже слишком давно не девственник для такого. Помогало слабо, но он хотя бы не пытался спрятать стояк, как это было в его первый раз. Отвратительный, к слову. Хотя почему к слову? Сейчас все шло совсем не так. Хотя бы потому что Минхо ему, кажется, нравился. И собирался позволить себя поиметь только потому что у Джисона давно никого не было. Это ли не современный рыцарь? Минхо обхватил ствол Джисона рукой, и тот завис. — Все хорошо? — с тревогой спросил Минхо. — Просто думаю, как офигенно бы смотрелась на моем члене рука с синими ногтями, — театрально вздохнул Джисон. — Тут есть сердечко! — возмутился Минхо и провернул руку по члену так, что Джисон увидел безымянный палец. Джисон вскрикнул и кивнул. Мол, понял, больше не дразню. Руки Минхо он, впрочем, лицезрел не долго: тот довольно быстро наклонился к головке и вобрал ее за щеку. Джисон натурально кончился. Он надул щеки, не зная, можно ли кричать, стоит ли кричать, и как вообще в таких условиях не кончить вот прямо сейчас. Впрочем, когда Минхо опустился ниже, вопросы отпали: Джисон уже не мог сдерживаться и протяжно застонал. — Ебать… — он всхлипнул и зажмурился, подавшись бедрами навстречу рту Минхо. — Чуть позже, — ответил тот выпустив член изо рта. — Но если хочешь в рот, то нам придётся сменить позу. Будет не очень удобно. — Н… Нет. Я не могу тебя о таком просить. — О чем? Выебать меня в рот? — он уточнил так непринужденно, что захотелось умереть. — Я не буду против. Мне даже понравится, если это будешь ты. Финиш. Джисон просто хотел сбежать. Здесь было слишком много чувств, с которыми он перестал справляться. — Давай… Потом? Я боюсь тебя разочаровать после такого перерыва. — Как раз из-за твоего перерыва я предлагаю тебе это. Ты небось и забыл, как это круто. — Да-а-а… Забы-ы-ы-ыл, — протянул Джисон. — Что… — Минхо догадался. — Никто не давал тебе в рот? — Ну мне делали минет… — Бедный ты мой, — Минхо, кажется, и правда расстроился. — Я же тебя до смерти закончаю. — Тогда уже приступай, — на эту фразу ушла вся смелость Джисона. — Я должен спросить еще раз. Чего ты хочешь? — Мы можем… Перестать болтать и просто это сделать? Как обычно? — Хочешь просто меня трахнуть? — Да почему тебе так нравится об этом говорить? — Меня это заводит, — Минхо улыбнулся. — Тогда не возражаю. Они продолжили оттуда, где остановились. Минхо снова взял в рот, Джисон снова откинулся на подушки. Все это время он старался думать о чем угодно, кроме Минхо — все еще боялся кончить прямо сейчас, даже не осознав, что это произошло. Но пока держался он уверенно. — Хочешь меня разработать? — спросил Минхо. Он ушел на минуту в ванную и вернулся оттуда без штанов и белья, зато со смазкой и презервативами. Джисон силой воли припечатал себя к дивану — очень уж хотелось сбежать. Он хотел Минхо и ему все нравилось, но не покидало ощущение, что это все слишком. Он даже забыл думать о том, что секс бывает. И что он бывает хорошим. Все это время он помнил лишь о неудавшихся разах, плохих партнерах и странных предложениях. Он напрочь забыл о том, каково это: заниматься сексом с человеком, который тебе не безразличен. Который тебя уважает. Интересуется твоим мнением. Который признался тебе в симпатии всего-то час назад. Сердце грозилось остановиться в любой момент. — Хочу, — он нервно сглотнул. — Но скажи, если будет неприятно. — Не волнуйся. Скажу. И Минхо встал перед ним, мать его, на четвереньки. А затем вообще опустился ниже, раздвинув руками ягодицы. Джисон разве что слюной ему на поясницу не капал, пока боролся с тюбиком со смазкой. Вспомнилось порно, где парни как раз таки слюной капали и не только, но для первого раза это был бы перебор. Сейчас смазка. И пальцы. Он ввел в Минхо один палец. Тот даже не пикнул, да Джисон и сам понял, что для Минхо это не ново. Он ввел второй: тот вошёл уже туже, так что Джисон притормозил, растягивая Минхо. Третий палец вошёл еще туже, зато Джисон наконец попал по простате: он бы и не заметил, если бы Минхо не прогнулся в пояснице и не застонал. — О, точно, — ляпнул Джисон, словно бы все это время вообще не помнил о существовании простаты. На самом деле, так и было. — Давай быстрее, — взмолился Минхо. — Не хочешь… Оседлать меня? — гейским богам известно, как тяжело было это спросить. — Блять, хочу конечно, — Минхо сам снялся с пальцев и вернул их в прежнее положение. Перекинул ногу через бедро Джисона и сел сверху. Проехался задницей по стояку. Вышло сухо, тесно и очень горячо. Джисон волновался, что вот-вот отрубится. Минхо протянул Джисону презерватив. С ним тот справился быстро, и Минхо, развернувшись вполоборота, щедро выдавил смазки прямо на член. Затем, придвинувшись ближе, стал лить себе на поясницу, хотя в конечном итоге все все равно лилось на Джисона. Хан жалел, что не видит этой картины с нужного ракурса. Наконец убедившись, что смазки будет достаточно, Минхо приподнял бедра и начал медленно опускаться на член Джисона. Оба застонали. Минхо нащупал руку Джисона и переплел их пальцы. — Постой, — сказал Джисон, когда Минхо опустился полностью. — Дай мне минутку. — Это я должен привыкать, — фыркнул Минхо, но, конечно же, остановился. — Это не у тебя секса не было ебучих три года. — Так ты считай девственник, — Минхо снова намеренно понизил голос. — Еще чего. В универе я отжигал. Просто потом… Перестал. — Будем нагонять? — О да. И они продолжили. Минхо двигал бедрами вверх и вниз неспешно. Ему явно было нелегко держать себя в таком положении и при этом двигаться в таком темпе, но его шикарные бедра явно были способны на многое. Джисон пялился на них неустанно, оглаживая напряженные мышцы. Затем, будто опомнившись, он нашел в складках одеяла смазку и, вылив себе на ладонь немного, коснулся члена Минхо. Тот запрокинул голову и всхлипнул. Джисон провел на пробу вверх и вниз, ощущая, как Минхо сжимается вокруг его члена. Кажется, он был довольно чувствительным. Джисон продолжил. Минхо тоже. Довольно быстро они синхронизировали свои движения, но, чем отчаяннее становились движения Минхо, тем сложнее было поддерживать ритм Джисону. В итоге Минхо пришлось накрыть его руку своей, задавая верный темп. Джисон бы расстроился, но ему было слишком хорошо. Он потом придумает, как за это извиниться. Он кончил первым, но, к своей гордости, не отлетел мгновенно, а продолжил дрочить Минхо, пока тот тоже не кончил, повалившись на него сверху. — Я тебя люблю, — хрипло выдохнул он. — Хочу видеть чаще раза в две недели. — Как часто? — улыбнулся ему в плечо Джисон. — Каждый день. — Всего лишь? — Нам обоим надо работать. Не будь ребенком. — А то что, папочка? Минхо лениво шлепнул его по бедру. Затем со слабым стоном поднялся. — Душ. Кровать. Спать. Джисон не возражал. Утром Минхо правда предложил Джисону встречаться. Тот едва не выплюнул кофе ему в лицо. Джисону казалось, что они все прояснили еще ночью, и он никак не ожидал официального предложения. Минхо закатил глаза и назвал его идиотом. Они не разговаривали целых 15 минут. Минхо дулся, а Джисон пытался отойти от потрясения. — Так мы встречаемся? — спросил Минхо, когда они доели завтрак. — Да? — Это вопрос? — Да. — Что «да»? — Встречаемся. Ты мне нравишься. Я расскажу про тебя родителям. — Звучит как угроза. — Не переживай, — отмахнулся Джисон. — Ты правильный гей. — И что это значит?! Через месяц они съехались, но быстро поняли, что в квартире Минхо им вдвоем тесно. Они даже начали ругаться из-за мелочей, что часто, как слышал Джисон от кого-то из клиентов, бывает, когда у партнеров нет личного пространства. Да и вообще квартира Минхо была дальше от салона, чем квартира Джисона, так что это жилье не подходило им совсем. Было решено искать новое. Общее. И это ощущалось каким-то нечеловечески огромным шагом. Джисону было страшно, но в то же время он чувствовал себя окрыленным. Клиенты просили поделиться номерком косметолога. Джисон боялся лишь одного. Он все еще не признался, что никакой он не «Ноготочки_Сеул_1409». Он, по правде сказать, вообще об этом забыл на какое-то время, но тема совместной жизни начала вскрывать вопросы, о которых он раньше не задумывался. Например, Минхо спросил, не хочет ли он сменить место работы. Это был вопрос без намека, но именно тогда Джисон вспомнил, что так и не сознался Минхо в том, что никакой он не начинающий мастер. И это беспокоило его настолько, что он даже спать хуже начал. По утрам ходил раздражительный и часто огрызался. Чем дольше он молчал, тем сильнее вина давила на него, хотя вообще-то он ничего такого уж плохого не сделал. Это никогда не было каким-то заговором или спором. Джисона просто попросили помочь — и он помог. Феликс и правда больше ничего не просил и даже не спрашивал о Минхо — только убедился, что ногти ему понравились. Он даже не знал, что они теперь встречаются. И все равно Джисон страдал. — Давай вместе пообедаем? — предложил он однажды. — Мне надо с тобой поговорить. — Хорошо, — как-то тревожно ответил Минхо. В обед они встретились в кафе напротив салона. Раньше Джисон иногда покупал им тут кофе. Теперь маникюр он делал Минхо дома, и последний в этой части города вообще бывал нечасто. — Мне надо тебе кое-что рассказать, — сказал Джисон. — Про «Ноготочки_Сеул_1409»… — Джисо-о-о-он! — позвали откуда-то из-за спины. Джисон развернулся и увидел Феликса. Тот махал ему рукой. За его спиной стоял Хёнджин, похожий больше на белую дверь, чем на себя. Джисон обернулся к Минхо — тот выглядел не лучше. Феликс, наконец, тоже заметил Минхо. Энтузиазма в его лице поубавилось, но он все равно решительно пошел к их столику, потянув за собой Хёнджина. — Я Феликс, — представился он, протянув руку. Минхо не колебался ни секунды. — Я Минхо. — Он мой парень, — сказал Джисон. — А Феликс — мой друг. И постоянный клиент. Это он… Попросил меня написать тебе. — «Ноготочки_Сеул_1409», — кивнул Минхо. — «Ноготочки_Сеул_1409», — повторил Джисон. — Я хотел помочь, — Феликс опять улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой. — Помог, — кивнул Минхо. — Правда. Спасибо. Нюд он делает что надо. — И не только его! — оскорбился Джисон и дернул Минхо за руку. — Вау! Голубые? — восхитился Феликс. — А мне не разрешал, — слабо произнес Хёнджин. — А ты кутикулы больно режешь, — пожал плечами Джисон. Все четверо замолчали. — Я надеюсь… — Феликс прочистил горло, — что у нас все хорошо? Никаких обид? Минхо посмотрел на него. Затем на Хёнджина у него за спиной. — Точно, — сказал он. — Совершенно никаких. Бариста назвала имя Феликса и они, быстро попрощавшись, убежали. Джисон был только рад. Пускай все и было хорошо, но все равно как-то очень неловко. — Я знал про «Ноготочки_Сеул_1409», — сказал Минхо. — Откуда? — У меня есть глаза. Твой стиль легко узнаваем даже на простых работах. — Рекомендованные аккаунты? — Рекомендованные аккаунты, — признался Минхо. — Нашел одну из фоток в настоящем профиле. А потом ногти Феликса. И все срастил. Сначала подумал, вы что-то задумали. — Поэтому так себя вел. — И потому что было 9 утра. Я был очень удивлен, когда ты реально просто сделал ногти, а потом ничего не произошло. И от Феликса ничего. — И ты решил записаться снова? Даже зная, что меня подговорил Феликс? — Ну так хороший же нюд, — пожал плечами Минхо. — Твоя мама вчера прислала сообщение. Она ждет нас на выходных и просит тебя взять «этот твой набор». И они продолжили обсуждать поездку к родителям Джисона, пока у обоих не закончился обеденный перерыв.