***
Старая и потрёпанная дверь с тихим скрипом приоткрылась и за ней показалась слегка рыжеватая макушка. На лице красовалась черная медицинская маска. Конечно она для того, чтобы скрыть лицо от лишних глаз. Эта крайне подозрительная личность последний раз осматривает своё «творение» и тихо усмехается, выныривая из комнаты и запирая дверь навсегда. Основная задача на сегодня была выполнена, поэтому делать в этом районе больше нечего. Художник тихо преодолел путь до выхода и поднялся по небольшой каменной лестнице в переулок. Правда не успел толком выйти, как послышалось где-то рядом: — Прекрасная сегодня погода, я прав? От такого спокойного и немного хриплого голоса у самого уха по телу пробежали мурашки, а сам юноша вздрогнул от, разбивающего всю атмосферу тишины вдребезги, голоса. Голубые глаза медленно покосились на источник звука. Уж лучше бы не смотрел. Чужие серые, такие ехидные, лисьи глаза с интересом рассматривали глаза мальчишки. Это заставило тело вновь вздрогнуть. Крайне жуткая картина. Кто вообще шастает так поздно ночью? Да ещё и в таком месте и переулке. Даже шороха не услышал, как он подкрался так близко? Что уж говорить о разговоре с незнакомцем, который вышел из подвала. Стоит просто проигнорировать его и уйти поскорее. Он стоял позади, наклоняясь, чтобы сравнять разницу в росте. Рассмотреть его целиком очень трудно, ведь от происходящего тело Эдгара буквально замерло. Страшно было не только повернуть голову или отойти, а даже дышать. И вновь еле слышимый чужой голос послышался где-то рядом: — Прошу, ответьте мне, крайне грубо вот так игнорировать собеседника. Мерзко. Как же мерзко. Голос этого незнакомца так и насмехается. Подумаешь пойман с поличным. Просто сгинь. Ты такой жуткий. Что тебе, черт возьми, вообще нужно? Единственное что тут грубое, так это то, что ты посмел ко мне подойти. Тебе бы лучше уйти. А иначе. Иначе. Иначе я ничего не смогу сделать. Я ни на что не способен. Только бы мое тело могло двигаться. Пожалуйста, просто подвигайся. Молю... — Да, погода хорошая,- только и смог из себя выдавить «напуганный кролик». Сейчас так хотелось убежать и спрятаться под толстым слоем пушистого одеяла где-то у себя дома. Почувствовать комфорт и безопасность. Но нет, вместо всего этого приходилось терпеть мерзавца из-за позорного страха. Мерзко не только от этого человека, мерзко от себя и немощности в этой ситуации, мерзко от голоса, который дрожит. — Ох, Ваш голос, он так прекрасен. Такой юный. Неужели Вы ещё ребенок? Преодолевая желание выплеснуть себе под ноги все содержимое желудка, юноша отдергивается, оттолкнув серого человека от себя и в конце концов осматривает его. Высокий мужчина, не сильно сложенного телосложения. Одет в черный свитер и такого же цвета брюки. На ногах красовались туфли, явно очень ухоженные, не единой пылинки нет. Лицо «украшала» черная медицинская маска. Наверняка скрывала мерзкую улыбку, которую выдавали серые ехидные глаза. Их же слегка перекрывали такие же серые волосы. Они были длинные, возможно по пояс, и собраны в высокий конский хвост. Как человек ценящий красоту и искусство, трудно не подметить художнику, что молодой человек выглядел крайне симпатичным. Эти острые черты лица... Ох если бы можно было посмотреть под маску. — Простите меня,- прервал мысли человек напротив,- я не хотел напугать. Видите ли, я случайно заметил Вас за творением того чудесного вида искусства. Трудно не заметить в таком юноше художника, разве я не прав? С каждым сказанным предложением расстояние постепенно вновь сокращалось, но в то же время человек держал некую дистанцию для себя. Это напрягало. Удивительная проницательность. Но помимо напряжение чувствовалось что-то ещё. Восхищение? Нет, Валден, возьми себя в руки. — Я совершенно не понимаю о чем Вы,- отрезал голубоглазый, отступая назад, пока не упирается в стену. Как бы не хотелось делать уверенный вид, а страх за свою жизнь был сильнее и явно давал о себе знать. Серый человек неожиданно рассмеялся. Рассмеялся хриплым и приглушенным смехом. Сразу же после этого человек полез руками в свои карманы, что-то ища. Его глаза только сузились в два «улыбающихся» полумесяца и очень внимательно наблюдали. — Не нужно быть таким скромным. Такое чудное творение не должно оставаться в тени. Разве Вы не хотите, чтобы его увидели все? Загнанный юнец хотел спросить к чему это сейчас было, как перед его голубыми глазами предстал снимок на экране смартфона. На снимке было видно как художник истерзает труп бедного пьянчуги. Зрачки тут же сузились от страха. Так он и правда видел. — Ты мне угрожаешь? Лицо тут же меняется в злой гримасе. Но как будто страх куда-то делся. Нет. Ноги еле держали, они были ватными. Все тело дрожало от неприязни к тому, что какой-то человек лезет в личное, сокровенное, раздражает своим присутствием и угрозами. – Так мы теперь на «ты»? Какая честь, хи-хи. Телефон убирают обратно в карман, а сам мужчина подходит ближе, и костлявый палец проходится от «адамова яблока» к подбородку, очень аккуратно и еле касаясь приподняли его. — Я бы хотел познакомиться с тобой, сладкий. Как насчёт завтра в шесть вечера встретиться в кафе «Blliburry»? Огромный ком в горле не давал сказать и слова. Да он же смеётся над моей беспомощностью! Что этому человеку нужно? Он правда хочет только познакомиться? Бред, зачем тогда угрожать? — Ах, я не представился, меня зовут Эзоп. Свое имя можешь не говорить. Мне не составит труда узнать его самолично.***
Эзоп... Он просто ушел тогда, потрепав по голове. Неужели этот мерзавец так жаждет встречи? В голове до сих пор не укладывается. Конечно до дома я добрался спокойно, но казалось, что он следил за мной до самого крыльца. Может так и есть? Чиркая карандашом в тетради по математике очертания лица вчерашнего незнакомца. Грифель вырисовывал те острые черты, затемнял где-то тени, а где-то просто проходился по несколько раз, чтобы выделить контур. Остался вопрос о той части лица, где была маска. Конечно и сам художник в ней был, а потому серый человек в таком же неведении о полной внешности юного убийцы. Или же он в курсе? Но покоя не давали мысли о другом. Так хочется нарисовать этого мужчину. Нарисовать портрет для его могилы На лице появляется еле заметная кривая улыбка. В голове уже был образ, как голубоглазый заводит Эзопа за угол и набрасывается на него. В ярости изящную и прикрытую воротом свитера шею начинают душить. Человек под юношей начинает кряхтеть от такого действия. Он пытается скинуть с себя нападающего, но все тщетно. Даже попытки расцарапать юное лицо. Останутся лишь еле видные красные следы от ногтей, но с каждой секундой руки чувствовали, как жизнь покидает это тело. «Это все за тот вчерашний ужас, который ты заставил меня пережить! Никто не смеет так вторгаться в мое личное пространство!» Голос звучал так обиженно и злостно, но слова сказанные мальчиком игнорировали. К сожалению в серых глазах читалась только ненависть и желание жить. Нет, неверно. В них Эдгар видел ту мерзкую ехидную ухмылку и насмешку. Но продлилось это не так уж и долго. «Больше тебе не придется доставлять мне неудобства. Просто прими пелену вечного сна и больше не открывай свой поганый рот...» Рисунок вчерашнего незнакомца яростно был зачеркнут. Зачеркнут до такой степени, что бедный лист бумаги до дыр разодран. Придется заводить новую тетрадь, чтобы учитель не заметил. Однако сейчас мысли вовсе не о куске бумаги. Но если подумать, то этот человек не посмел ко мне прикоснуться за всю ту встречу. Единственное прикосновение было едва ощутимым. Да и то в перчатках. Почему? Может он тоже не любит прикосновения к людям? Или быть может он какой-то невменяемый, который относится к объектам обожания как к ценному сокровищу? Хотя может оказаться и так, что оба варианта верны. Но все же, что нужно такому мерзкому человеку? Хочет денег? У меня они есть, достаточно. Или хочет чтобы я что-то для него сделал? Это будет хуже. Не хотелось бы выполнять чьи-то грязные фантазии.***
— Что значит это твое «прости, не сегодня»?! В уже после урочное время к художнику подбежал друг, планировавший забрать его на прогулку, но получив отказ тут же начал возникать. — То и значит, Лука,- начал спокойно, но раздражённо Эдгар,- у меня появились серьезные дела, которые нельзя отложить. Мы можем сходить в другой день. Если хочешь, то я даже сам тебя поведу туда, идёт? Недолго думая, зеленоглазый все же соглашается и заявляет что за их прогулку платить будет Валден. Какая наглость, но ничего не поделать. Забавно порой видеть, как красивый и ухоженный юноша «испорчен» своим активным характером и идеальную внешность портит скопившийся куда-то вверх глаз и непослушные "иголки" на волосах, которые так и торчали, словно их лаком для волос обрызгали. — Только обещай, что точно вместе сходим,- послышался голос «друга» где-то за спиной уходящего из класса юноши. Он обернулся, многозначительно рассматривая серьезное выражение лица, а после усмехается: — Если я сказал что лично поведу тебя, то так и будет. Лучше бы ты почаще делал такое серьезное лицо Художник спешит удалиться из школы и поскорее направиться на место назначения, чтобы ненароком не разозлить серого человека за свое опоздание. Зайдя в помещение, тело приятно обдувало кондиционером, а через время уже даже бросало в лёгкий холодок. Сам интерьер оставлял желать лучшего, но хотя бы присутствовала санитария, иначе Эдгар бы не посмел сюда зайти, не то, чтобы заказать. Обивка диванов была красного цвета, а сами столики были выполнены из какого-то дерева, покрытого слоем белой краски и лаком. Сама «ножка» столика сделана из железа. Выглядело дёшево, но терпимо. Встретила Эдгара улыбчивая официантка за кассовым аппаратом в черном фартуке, подвешенном на шее и завязанном на талии. На голове присутствовал красный козырек. Она спросила по поводу столика и нужно ли меню, но голубоглазый сразу же отказал, говоря что он договорился о встрече и если услуги официантки понадобятся, то он обязательно ее позовет. В дальнем углу ресторана уже сидела знакомая фигура. Было крайне неприятно подходить ближе, но заставив себя, тот садится напротив и смотрит свысока, несмотря на то, что человек все равно выше его по росту. Одет тот был точно так же, как и вчера. Ничего примечательного. Правда взгляд на свету у него более пустой чем вчера. Даже не начал ехидничать. Будто у него отобрали ту самую желанную искру. Так седоволосый даже больше нравился как человек. Хотя, проще назвать его куклой из-за этой безэмоциональности. — Рад, что ты всё-таки пришел,- голос звучал более тихим. Не дожидаясь ответа, Эдгару пододвигают распечатанную фотографию некого человека со светлыми волосами, все равно что белыми, и голубыми глазами. Фото было сделано явно из-под прикрытия и вдали. Качество изображённого явно говорило что объектив на телефоне приблизили на максимум. Боже, неужели у него такое хобби следить за всеми? Хотя, светловолосый человек выглядел молодо, одет в нежно-кофейное дорогое, по всей видимости пальто и шея завернута в белый шелковый шарф. На плече он тащил черный мешок с чем то явно тяжёлым. Да и выглядел очень подозрительно. Очередная криминальная жертва этого придурка? Вдруг послышался голос собеседника спустя минуту: — Если ближе к сути, то мне нужно знать хотя бы имя этого человека. Если разузнаешь, то я удалю ту фотографию и оставлю тебя в покое. — Где гарантии? Эдгар выглядел раздраженным и в замешательстве. Как вообще нужно узнать имя человека по фотографии? Может как-то пробить по базе данных? Поиск информации по фотографии через Гугл? Даже так, с таким успехом это все мог сделать и сам Эзоп. Серый человек серьезным и устрашающим тоном произнес: — Тебе же все равно ничего не остаётся делать, как слепо довериться мне. Парень нервно сглотнул и старался делать невозмутимый вид, как будто, так и надо. Но он прав. Как будто у того ещё и есть выбор соглашаться или нет. Ему прямо сказали что надо сделать. Даже не важно как. — Хорошо, я тебя прекрасно понял. — Отлично, тогда можешь связаться со мной по номеру на обратной стороне фотографии. Я даю тебе время до конца этой недели. Голубые глаза расширились от удивления. Что? До конца недели? Как это возможно? Не дожидаясь ответа, высокая фигура поднимается со своего места и уходит, оставляя парня наедине со своими мыслями. И что теперь делать? Как можно было так облажаться? Голубые глаза вновь и вновь пробегались по французским очертаниям лица мужчины на снимке, пока в голове не щёлкнула одна мысль.***
Послышался скрип железной двери. Молодая девушка, брюнетка, французской национальности осторожно поднялась на крышу школы и начала оглядываться по сторонам, пока не заметила нужного ей человека — художника. — Чего тебе надобно, Валден?- подходит ближе к стоящему. Стройная фигура юноши поворачивается к источнику звука и на лице расплывается гадкая улыбка. — Я подумал и решил, что пожалуй стану твоим «парнем». Глаза девушка удивлённо расширились и та уж было хотела радостно отблагодарить, мол он не пожалеет и в долгу она не останется, но ее остановили жестом вытянутой руки и выставленным указательным пальцем, требуя повременить со словами. — Но для начала мне нужно чтобы ты опознала одного человека. Фотографию с мужчиной протягивают Вере, чтобы та как следует ее рассмотрела. Материал снимка уже чуть помят на уголках, ведь парень слишком часто смотрел на белобрысого человека, чтобы убедиться в своих догадках. И кажется все верно. По виду девушки та сразу же узнала неизвестного. Чутье молодого человека не подвело. — Это же мой дядя! Откуда у тебя его фотография? Взгляд с подозрением покосился на брюнета. Казалось, что ещё секунда и та позвонит полиция. — Не важно, просто скажи имя и фамилию. Девушка цыкает и продолжает чуть опасливо рассматривать своего «спутника жизни». По лицу было видно как тот ей неприятен. — Джозеф Дезолье. Он никогда не выходил на публику, поскольку известный фотограф и ему ни к чему хвастаться собственным лицом. Хотя, у него есть своя страничка в Инстаграме под именем своего покойного брата. Но я все ещё поражена, откуда этот снимок? Ни один папарацци не сумел разузнать его внешности. Прошу тебя, не распространяйся этой информацией. Если он узнает, что я рассказала тебе об этом, то мне сильно не поздоровится. Кто бы мог подумать, что девушка расскажет так много, хотя ее просили только об имени. Но этой информации должно было хватить для Эзопа. — Я не буду, это информация нужна для очень узкого круга людей, которые уж точно не станут распространяться. В любом случае, ты можешь идти. Вера недовольно хмыкнула и развернулась, а как только та ушла, Валден набрал номер на обратной стороне фотографии. Пальцы чуть неуверенно набрали необходимые цифры. Гудок. Ещё один. Раздался голос на другом конце: — Да, Эдгар? Тут же юноша вздрагивает от удивления. Откуда он знает как меня зовут? — Я... Я узнал имя этого человека.