***
-Он спит?- Смотря на друга, спрашивает Таббо. -Спит,- подтверждает его слова Ранбу, аккуратно проводя пальцами меж волос. -Мы можем отвезти его ко мне. Оставлять Томми наедине с собой сейчас будет наихудшим решением.- бесконечно устало говорит Сэм. Как бы сильно они не хотели забрать Томми в съёмную квартиру, двое детей навряд ли смогут ему помочь. Это так глупо. Если бы они только не поехали в этот дурацкий лагерь. Золотые волосы блестят в лунном свете. Лицо Томми такое спокойное. Как если бы он умер. Кожа бледная, а сам он почти прозрачен. Словно бы действительно умер и сейчас перед ними лежит призрак. Всего лишь отпечаток былого Томми. Таббо нравится думать о парне, как о брате, которого у него никогда не было. Блондин заботился о нем на десять баллов. Естественно он выигрывал у Шлатта с минус семнадцатью. -Мы как братья!- скаля зубы в улыбке, говорит Томми. -Как..братья..?- глупо спросил Таббо. -Ну не сестры же! Или я что-то о тебе не знаю? Томми молил о смерти. Томми молил о смерти на руках Ранбу. Человек, который выбирается из всего дерьма с улыбкой на лице, хотел умереть. Человек, держащий своих друзей как атлант мир, просил освобождения. Человек, готовый разорвать в клочья все и вся и при этом вставший стальной стеной перед отцом Таббо, хулиганами и внутренними демонами Ранбу, пытался покончить с собой. И все это из-за этого тупого лагеря. Или из-за них? Томми бился со сверстниками ради Таббо. Томми не спал ночами, держа телефон у уха, ради Ранбу. Томми все делал для них. И у него же все в порядке. Да, иногда его родители исчезали на несколько дней..или недель. Да, у него умерла мать, но по виду, он вообще не придавал этому значения. Так что, у Томми не было причин для столь радикального поступка...верно? С каждой мыслью становилось все хуже. Как же Таббо был слеп. Какой он идиот. Худший друг. Мудак. Он чуть не убил Томми. К горлу подкатила желчь. Желудок яростно бурлил, желая наказать шатена. Глаза щипали и из них брызнули слёзы. Казалось, что целый мир давил и оттягивал грудь. Мир, который уронил атлант. Рядом оказался куст. Подбежав к нему, изо рта Таббо хлынул поток щелочной кислоты и ужин. Ранбу присел рядом и стал хлопать его по спине. Сэм не отрывал усталых глаз от Томми. Казалось, что если он хотя бы моргнёт лишний раз, то ребёнок растворится. Станет всего лишь видением, а настоящий мальчик уже давно остыл за столом, празднуя так и не сбывшееся четырнадцатилетие. И лишь луна, опустившаяся сегодня слишком близко к земле, была свидетелем горя некровной семьи.***
Когда Томми проснулся, то первой его мыслью было "У меня получилось?", но та быстро испарилась с приходом боли. Грубая ткань бинтов натирала запястья, а под одеялом было слишком жарко. Может, если он останется здесь, то сварится заживо? Или стоит подковырнуть швы и пустить кровь? А если хорошенько удариться головой о стену или косяк кровати? Мысли были такими соблазнительными, но тело насквозь прошивала боль и изнеможение. Томми не был уверен, хватит ли ему сил просто повернуть голову. Однако, бинты и боль подтверждали, что прошлой ночью за ним пришли. И он снова всем мешал. Такой жалкий. Он даже умереть не способен! Бесполезный. Глупый. Эгоистичный. Разочаровывающий. По щекам стекали горячие капли. Волосы прилипли ко лбу, а вокруг было так жарко. Фил был прав. Техно был прав. Даже Уилбур был прав. Все были правы и правильно поступили, раз оставили его. Он не заслуживает жизни, вот только судьба его тоже не любит. Прислала тех, кто был ближе всех, а потом бросили. Очень смешно. Великолепная шутка, пожалуй, лучшая комедия месяца. А что будет дальше? Наиграются в спасителей, а потом сдадут в психушку? Или просто снова оставят один на один с синим маркером и кухонным ножом. Ты-всего лишь игрушка для самоутверждения. Всего лишь удобный ребёнок для уборки дома. Всего лишь компьютер для вычисления уравнений и заработка золотых кубков и красивых грамот. Ты-не человек. Разочарование. Ничто. Томми утягивает под воду собственных мыслей. Тащит на самое дно, и даже свет не проникает под темную толщу. А конца все не видать. И ухватиться не за что. -Томми, ты меня слышишь?- спокойный твердый голос слышится с поверхности. Тянется узким прутиком, за который Томми отчаянно цепляется. Он чувствует, как откидывается горячее одеяло и как воздух холодными волнами катится по телу. Как его обнимают и что-то бормочут. Может, заверения о том, что все будет хорошо, а может, и просто утешения. Но одна фраза вытягивает Томми из-под воды. -Тебе разрешено злится. И платина мыслей трескается. И как это мог допустить Фил? Этот старый пень. Мудак и просто ужасный отец. Он должен был поддерживать Томми после смерти Кристин. Он должен был хлопать его по плечу и говорить, как гордится им. Он должен был быть на каждом ёбаном вручении наград. Этот пиздабол должен был выполнять обещания поиграть после работы. А Уилбур? Сука, решившая, что все грехи человечества можно свалить на его детские плечи. Тварь, что ни разу не впустила Томми в комнату, после очередного кошмара, а мальчишка продолжал колотить крошечными кулачками по двери, ведь знал, что сейчас из темноты коридора выйдет монстр, но сейчас, Томми понимает, что монстр был не в темноте, а по ту сторону двери. И Техно, который попросту стоял в стороне. Видел всё, что творят другие, но предпочитал не вмешиваться, дабы не потерять статус папиного любимчика. -Тебе можно жалеть себя. Как же он мог такое допустить? Он-всего лишь ребёнок. Он должен играть в приставку, а не драить дом, пока отец в недельной командировке. Он должен дурачиться с друзьями, а не думать, сможет ли он сегодня поесть. Он должен был праздновать четырнадцать лет, а не сидеть с ножом у вен. Его подарком должна была быть новая игра или красивая фигурка, а не удушающая тишина пустого дома. Он должен был мечтать о счастье, а не о смерти. Он всего лишь ребёнок. И Томми заревел. Заревел как и подобает маленькому мальчику. С яркими красными пятнами на лице и прерывистыми вздохами. Ревел по несправедливости и бессилию. Ревел по лишеному детству и самому себе. Ревел, а слёзы все не кончались. Как только заканчивалось одно грустное воспоминание, находилось другое. И каждое из них пряталось раньше, будто не желало выходить из потемок разума. Но всё вскрылось, стоило лишь увидеть то, что Томми отчаянно не желал признавать. У Тесея была дерьмовая семья. Тесей не был разочарованием. И Томми это признал. И заревел лишь сильнее, как будто в два голоса. И Сэм был рядом. И Туббо с Ранбу тоже обвились руками вокруг трясущегося Томми. И в сердце, полное глубокой печали и ненависти, а ныне пустое, скользнул лучик тепла. И уже кажется, что не так все плохо.***
-Томми, ты сегодня ел? -Сэм садится на кровать. -Ага -А что ты ел? Блять. -Кашу? -Ты ненавидишь кашу и не съешь ее даже под пытками. Прошло всего несколько дней после того "случая". Томми тяжело давалось снова есть, ходить в душ и жить в целом. Он не думал, что забота о себе вдруг может стать непреодолимой задачей. Когда он делал это раньше, то просто принимал как повседневную рутину. -Хочешь я тебя накормлю? А вот забота со стороны окружающих была ошеломляющей. Унизительно, но в какой-то мере даже приятно. -Хорошо. Есть тяжёлую пищу было также сложно. Томми не мог смотреть на картофель, мясо и сладости, и не вспоминать "случай шесть дней назад". Что было полезно, так это то, что и Ранбу теперь было сложно смотреть на сигареты. Маленькая победа. А пока что, Сэм кормил его яблочными дольками и делился последними новостями.***
Прошло несколько недель. Наступил последние месяц лета, а с ним спала давящая жара. Из дома куда-то пропали все острые предметы, холодильник был наполнен фруктами, которые Томми не покупал, а когда он слишком долго сидел в ванной, то в дверь обеспокоенно стучали. Томми понимал, что ему не доверяют, но винить их не мог. Но внимание, в котором он купался не могло не впитываться в поры. Томми был как губка в пустыне, когда в ней полил дождь. Он стремился ко всему, засовывая свою гордость куда подальше. Любое прикосновение, похвала или просто взгляд. Ничего не скрывалось от ненасытного парня. И, пожалуй, вершиной этого стало одно утро на небольшой кухне. Туббо и Ранбу тоже были здесь. Они в целом не отлипали от Томми. -К нам в город приезжает ярмарка,- издалека начинает взрослый.- и один мой знакомый, совершенно случайно нашел несколько лишних билетов. Ранбу и Туббо весело переглядываются. Томми неверяще смотрит на***
Ярмарка в честь конца лета и начала осени пахнет как пирог с яблоками и свежей землёй. Выглядит она как ожившая славянская сказка и мечта фермера. А на вкус она как тепло и корица. Всю площадь занимают шатры и ларьки. Куча бочек с водой и яблоками, стенды с дротиками "Дарц" и шариками и прилавки с выпечкой из слоёного теста, вокруг которых держится стойкий запах тыквы и ванили. Вязаные свитера, шапки и носки, веселящиеся дети и их родители, и тут, Томми понимает, что не чувствует себя самостоятельным крутым взрослым. Он просто чувствует, что ему четырнадцать и как маленький ребенок бежит рассматривать фарфоровые фигурки с горящими глазами. Сэм приносит им какао, водит кругами, пока Таббо не говорит ему, что взрослый держит карту вверх ногами. Ранбу вертится у лавочек с гавайским рубашками, невесть что забывшими здесь и торгуется за яблоки в карамели. Таббо сидит за столиком и играет в шахматы на пакет конфет с каким-то стариком и с лёгкостью получает заветные сладости. А потом они подходят к Томми. -Смотри что мы откопали!- весело кричит Таббо, доставая светлый свёрток приличного размера. Томми недолго таращиться на него, а после медленно раскрывает бумагу. В нём оказывается худи. Белое, с красными рукавами. Оно точь в точь как теннисная футболка Томми, которую он уже не осмелится надеть. -Ребята..Вы настоящие короли! -Он хватает ткань и летит в объятия троицы. Старый свитер теперь сменяет толстовка.- Я же её больше никогда не сниму! И так проходит целый день. В веселье и запахе осени, пока солнце не опускается, а на сцене не объявляют выступающих. Выходят клоуны, жонглеры, фокусники ,и наконец, музыканты. Они оделись в тёплые цвета и даже Дрим сменил лаймовый на болотный. Белая круглая маска закрывала верхнюю половину лица, оставляя рот открытым. Что было удивительным, так это то, что вышел солист не с электронной, а с акустической гитарой. Клавишник взял с собой губную гармошку, а басист нёс в руках маракасы. Дрим садится на высокий стул и начинает перебирать струны. (Дрим) Я снова маленький, солнце яркое, мама опять сильнее всех в мире Я снова боюсь собак и оставаться один в квартире А деревья такие большие, незнакомые плохие слова "Поиграем в прятки?" Мне как раньше по пояс трава Первые строчки сразу приковали Томми ко сцене. Это я не достаю до пола ногами Или пол до моих ног не достаёт? Те, кого я считал врагами Просто делают мёд, просто делают мёд Таббо немного ухмыльнулся. Это я, только дети трясут головами Не узнали меня, говорят, что не смогут помочь Я стал сильнее и теперь я не лягу к маме Но чудовища не пришли - я прождал их целую ночь Что-то засосало под ложечкой. Защербило в носу. Я ещё не разучился радоваться рисую осколками кирпичей В резиновых сапогах не страшно мерить весной ногами ручей Красные яблоки падают вниз, когда ветер сильнее дует "Тише, меня зовут есть!" Я не голоден, но никого не волнует Ранбу мягко улыбался. Я не достаю до пола ногами Или пол до моих ног не достаёт? Те, кого я считал врагами Просто делают мёд, просто делают мёд Это я, только дети трясут головами Не узнали меня, говорят, что не смогут помочь Я стал сильнее и теперь я не лягу к маме Но чудовища не пришли - я прождал их целую ночь Снова зима, меня везут на санках, снеговик до утра подождёт А дома тепло и пахнет ёлкой, в клубок свернулся кот Вот моё отражение в шаре, гирлянда мигает цветными огнями Я сижу на скрипучем стуле и не достаю до пола ногами Песня закольцевалась. Я не достаю до пола ногами Или пол до моих ног не достаёт? Те, кого я считал врагами Просто делают мёд, просто делают мёд Это я, только дети трясут головами Не узнали меня, говорят, что не смогут помочь Я стал сильнее и теперь я не лягу к маме Но чудовища не пришли - я прождал их целую ночь Томми не заметил как перестал видеть, из-за мокрой пелены перед глазами, отдавшись музыке. Это..настоящее искусство. Мальчик вспомнил о своей гитаре в углу комнаты и тихо засмеялся. -Эй, Томми!- Он обернулся на зов собственного имени и был ослеплён белой вспышкой. Из фотоаппарата в руках Сэма выскользнула картинка. Мужчина зажал её между двумя пальцами и несколько раз встряхнул. На фото был Томми. Со всей своей кожей цвета мела и грязными волосами. С красными водянистыми глазами и слабой, но искренней улыбкой. -Я выгляжу так, будто меня переехала фура.-самоиронично шутит парень. -Ты выглядишь так, будто тебя переехала фура и ты выжил.***