Мгновение, изменившее всё.

Женя проснулась от звона будильника. Вчера она легла совсем поздно, поспать ей удалось только около 4 часов. Сначала нужно было закончить дела, а потом мысли не позволяли уснуть. Еле-еле встав с кровати, она пошла приводить себя впорядок. Рома остался у Веры, девочке сейчас нельзя было оставаться одной. С момента операции прошло уже 2 дня, состояние Грачева постепенно улучшалось. Илья уехал на какую-то очень важную, по его словам, конференцию в Москву, но по приезду обещал поговорить с Женей и всё решить. Женю это нисколько не расстроило, а только порадовало. Разговаривать с ним хотелось меньше всего. Завтрак было решено заменить кофе, с утра есть не хотелось совсем. На улице во всю светило солнышко. Выйдя из подъезда, она улыбнулась. Хоть что-то хорошее. Зайдя в больницу, она увидела Ольгу. -Женя, Жень! Подруга бежала к ней с другого конца коридора. -Оля, что случилось? -Женя, Грачев в себя пришёл! -Что, правда что ли? -Да, Жень, состояние улучшилось! -Ну слава богу. Я тогда зайду к нему. -Давай. Почти бегом она забежала в ординаторскую, схватила халат и кинулась в коридор. Плохое самочувствие куда-то улетучилось, или, по крайней мере, отошло на второй план. Сейчас самым главным было то, что что будет с Пашей. Но одно она знала точно, придётся нелегко. Вот она уже стояла у палаты. Нужно было всего-то опустить ручку двери, но она поняла, что совершенно не знает, что говорить. Никто ведь не знает о том, что это была попытка самоубийства. Стоит ли говорить с ним об этот? Будь, что будет. Она вошла в палату. Грачев, до этого глядевший в потолок, посмотрел на неё. -Ну здравствуй, Женя, — голос его прозвучал тихо, но очень по-доброму, по-родному. -Привет… -Тихо сказала она, улыбнувшись. -Опять ты меня с того света вытащила. -Судьба у нас значит такая, спасать друг друга… Он слегка улыбнулся. -Паша, ты… Помни, самое главное, я буду рядом. Что бы не случилось. -Ты теперь мой ангел хранитель, Женя. Я тебе жизнью обязан… -Да брось ты это, — она замолчала. -Господи, Паша, как же так вышло, что мы с тобой не вместе… — она чувствовала, как слезы подступают к глазам. -Жизнь, Женечка, трудная штука. Но ты знай, где бы я не был, я буду тебя помнить. И Любить, — он смотрел на нее грустными глазами, полными боли, и в то же время, нежности. Слеза стекла по её щеке, а за ней и другая. Женя больше не могла сдерживать слезы. Она опустила голову, прикрыв рот рукой. Слезы градом катились из глаз. -Ну, ну, всё, не надо плакать. Ты ещё будешь счастлива, всё будет хорошо, — хоть он ещё и был слаб, но взял её за руку. -Нет, Паша, нет… -Ты прости меня, Жень. Женя вышла из палаты. Она пошла по коридору, надеясь как можно быстрее дойти до своего кабинета. Дойдя до кабинета, она села за стол. В голове всплывали слова Грачева, и к её глазам снова подступили слезы. В этот раз она уже не пыталась их сдержать. Шансов на счастливый финал всей этой истории практически не осталось. Грачев признается во всём и сядет. Надолго. -Жень, ну как, поговорили? -Оля заглянула в кабинет, совсем не ожидая увидеть такую картину. -Женя, что случилось? — Она тут же подбежала к ней. -Плохо всё, Оля, очень плохо. -Что плохо, Женя? Что он тебе сказал? -Ничего хорошего у нас уже не будет, Оля, никогда не будет. -Погоди, а Илья? Или с ним уже всё? Но Женя ей не ответила. Она подняла голову, но тут же опустила, закрывая глаза рукой. -Женя, что с тобой? -Оля взяла её за плечи. -Нехорошо мне, Оля. Дай пожалуйста таблетки, там на столе… -Да что же ты творишь то, как так можно, Женя? — говорила Оля, попутно наливая воды. -На, пей, — она положила ей в руку таблетку и дала стакан воды. -Ну как, лучше? -Лучше, спасибо. — Женя поставила стакан. -Женя, нельзя так. Хватит себя изводить, хватит! — Сказала она и вышла из кабинета, хлопнув дверью. На часах было 8 вечера, когда Жена наконец разобралась со всеми накопившимися документами. Работать всё равно было надо, от этого никуда не деться. Она устало поднялась из-за стола. Надо зайти к Грачеву, перед тем как идти домой. Как бы тяжело не было, ей нужно сейчас его увидеть. Пройдя по коридору, она уже хотела зайти в палату, но её окликнули. -Женя! Она повернулась и увидела Илью. Удивление быстро сменилось раздражением. -Илья? Ты почему здесь? -Отменили конференцию. Жень, я… Поговорить хочу. -Сейчас? Вот как-то не самый лучший момент, не находишь? Он раздражённо кивнул на дверь. -К нему пришла? -Да. -Понятно, — он взял её за локоть и оттащил в сторону. -Женя, может ты забыла, кто он такой? Может забыла, что у нас с тобой общий ребёнок? -Илья, это мой ребёнок. Мой и точка. Жить он будет со мной, если хочешь, можешь с ним общаться. С тобой я не останусь. -А с кем останешься, с ним? — Он указал на палату. -Он убийца. Преступник. Он сядет, Женя, и сядет надолго. Может быть, навсегда. Ты не будешь с ним. -Хватит. Не лезь в мою жизнь. Ты можешь быть с кем хочешь, с Викой, с кем-то ещё, мне всё равно. -Я лично дам против него показания. -Делай что хочешь, Илья, всё, пусти меня. — Она пыталась вырваться. -Женя, включи голову! Ты понимашь, что ребёнку нужен отец? -Я сказала пусти меня! -Уже изо всех она дёрнула руку. -Я отец твоего ребёнка, и я сделаю всё, чтобы он сел. Он уйдёт, а ты останешься. Может тогда до тебя дойдёт. — Он ещё ближе притянул её к себе, оставляя синяки на руках. -Илья… -Отпусти её. — Голос Грачева раздался прямо за спиной Ильи. Илья медленно отпустил Женю, и она тут же отшатнулась от него в сторону. Грачев стоял, держась за стену. -Ты, сопляк, если ещё раз подобное выкинешь, будешь уволен. Я всё ещё главврач. А сейчас пошёл вон отсюда. Илья, не вымолвив ни слова от удивления, медленно отошёл в сторону, а затем скрылся за углом. -Павел Аркадьевич, вам вставать нельзя! — Женя бросилась к нему. -А что, по-твоему, лежать и слушать, как этот щенок тебя унижает? Ну уж нет, я ещё жив, а значит такого в моей больнице не будет. -Паша… -Что поделать, не бросать же вас, Евгения Павловна, здесь одну. Повоюем ещё, Женя, повоюем… Он стоял, оперевшись на стену, а Женя обняла его, дабы уберечь от падения. Слезы снова потекли у неё по щекам, только на этот раз от радости. -Не плачь, Женечка, у нас с тобой ещё много чего впереди, — он аккуратно гладил её по голове. Теперь уж точно, всё будет хорошо.