Неподвластное чувство

Меня всегда раздражало это время года. Везде снег, приходится надевать на себя по сто кофт и подштанников, холодно, хрен доедешь до работы за 10 минут, и уж точно не проедешься с ветерком на своем железном коне. Одним словом — я не любил зиму, чего не скажешь о моей жене. Джессика постоянно тусовалась во дворе и звала меня с собой. Я крутил у виска, но все равно шел за своей ведьмочкой, потому что для беременной женщины игры в снегу не очень безопасны. Хотя очень интересны. Джессика просто обожала лепить снеговиков, так что теперь наш двор охраняла целая армия снежных статуй, на которую ушел целый годовой урожай морковок. В не пострадавших местах моя жена делала ангелов, а пока я не видел, любила забрасывать меня снежками. Я, конечно, не мог не отстреливаться, поэтому мы и начинали третью мировую. И я, естественно, позволял ей выигрывать, ведь мне не очень хотелось попасть снежком в её уже большой животик (мне интересно, как на нем до сих пор сходится куртка). Но больше всего меня поражало то, что Джессика обожала уплетать в мороз мороженое. Как удачно я про него вспомнил! — Что-нибудь ещё? — спросила кассирша на кассе. — Да. У вас же осталось килограммовое фисташковое мороженое? — Только вы его и покупаете зимой, так что да, — улыбнулась женщина. Да, она не только мороженым подкрепляется. Джессика и молоко с морепродуктами любит, и шоколад с помидорами. А один раз вообще застал её смотрящую в окно. И какой у нее взгляд был! Слюнки просто текли! — Джесс, что такое?— поинтересовался я. Джессика облизала губы. — Тебе никогда не хотелось попробовать асфальт и землю на вкус? Вот тогда я как раз таки знатно прихренел и думал выводить жену гулять с повязкой на глазах, что бы не набросилась голодная на землю. Я открыл кошелёк, где красовалась фотография Джессики, а рядом первая фотография моего сына. Ну и что, что это было УЗИ, все равно же первая! Я сидел рядом с Джессикой и крепко держал её за руку, гипнотизируя экран монитора. — Папочка, можете не так пристально смотреть на экран, все равно самостоятельно пол не сможете определить, — улыбнулась врач. Я отпрянул от монитора, а Джессика начала тихо смеяться, но так, что аж кушетка стала ходить. — Что такое? — удивлся я. — Видел бы ты сейчас свое лицо! — не унималась моя жена. Почувствовал себя немного неловко и обижено. Ну а что? Для меня это все впервые, да и я вообще не знаю, как это должно происходить. На экране просто какое-то непонятное пятно, да простит меня мой ребенок, и как-то маловероятно, что оно живое. — По-моему, я кое-что вижу, — прищурилась врач. — Что? Что-то плохое? — тут же заволновался я и подскочил с места. Джессика толкнула меня в плечи и я упал обратно на стул. — Я думаю, что это вовсе не плохо, — улыбнулась узист, — Мне кажется, я вижу пенис. Я удивился, посмотрел сначала вниз на себя, а потом по сторонам. — Где? Джессика стукнула себя по лбу. — На экране, — засмеялась врач, — У вас будет мальчик. Ахуеть. Джессика стала смеяться уже в голос, видимо мое лицо стало ещё смешнее, чем три минуты назад. — Вам корвалол дать? — предложила врач. — Думаю да, а то мы не доедем домой! — ответила за меня блондинка, потому что я все ещё был не в состоянии что-то сказать, — И можно нам фотографию нашего сына? "Эх, сынуля, если это ты просишь маму поглощать мороженое со скоростью света, то мне страшно представить, что будет, когда ты родишься!" — улыбнулся я про себя. — Давайте ещё лимонное и шоколадное. Думаю, моей беременяшке этого будет маловато. Кассирша лишь широко улыбнулась. Я подъехал домой, когда только начинало темнеть. Слава богу, Ричард, который уже король, отпустил меня пораньше. Взяв пакеты, я направился к дому. — Привет, Боб, Луи, Доминик, Гарри, — я прошёлся по дорожке, которая вела в наш дом, паралельно здороваясь со всеми снеговиками Джессики. Затем остановился у самого крайнего. Вернее, самой. Вчера Джесс решила прилепить ещё два снежка на второй шар, ведь, цитирую: "У нас нет ни единого снегови… снеговицы… Так же будет звучать феминитив от снеговика?", — Привет, снеговица Моника. Если вы все замёрзнете, то можете зайти в дом. Ваша мать-создательница будет не против, — сказал я всем, заходя в теплый дом. — Я дома! — крикнул я, сбрасывая обувь и ставя пакеты на пол. Увы, мне никто не ответил. — Ау! Джесс! — прокричал я, проходя вглубь дома. — Я тут, — донеслось приглушённо со второго этажа. Свою женщину я нашел в детской. Вернее, комната только становилась детской. В некоторых комнатах мы начали ремонт ещё после свадьбы, так что первые месяцы беременности мы провели во дворце. Где-то переклеили обои, где-то реставрировали, а где-то купили новую мебель. Затем моя Джессика, уже под действием гормонов, наверное, начала закатывать истерики, что хочет вернуться домой, не смотря на то, что ещё не везде ремонт был закончен. Пришлось в сотый раз прислушаться к советам Эммы, которая была в таком же положении. Когда-то давно, будучи подростками, Ричард и Эмма встречались, но потом что-то закрутилось-завертелось, и чувства, вроде как, пропали. Пару месяцев назад Ричард, выбирая между Джулией и Эммой, выбрал де Гиз. Не знаю, есть ли у них такая же сумасшедшая любовь, как у нас с Джесс, или они только на стадии влюбленности, но это не помешало им пожениться и объявить о скором появлении наследника. Я зашёл в нашу будущую детскую, думая, как сейчас поцелую свою любимую, но застыл на входе. — Джессика! Сколько раз мне тебе говорить! Как об стенку горохом! Моя дорогая супруга стояла на стремянке и нюхала открытую банку краски. — И тебе добрый вечер, любимый, — очаровательно улыбнулась она, махая мне рукой, но не отпуская банку с краской. — Джессика, когда буду уезжать на работу, буду закрывать детскую на ключ, честное слово! Сколько раз тебе говорить, что это вредно?! Не только для беременных, но и для "небеременных"? Ты травануться хочешь? — Мне просто нравится запах краски… — Лучше бы уже пошла во двор и слепила сто первого снеговика! Давай, спускайся! Джессика потупила взгляд. — Я не могу. — Это почему ещё? — Он мне мешает… — сказала она и указала пальцем на живот. — Ты серьезно?! — Джессика кивнула и протянула мне руки, как ребенок, — То есть залезть ты можешь, а слезть нет? Скажи ещё, что специально ждала пока я приеду, чтобы снял тебя отсюда. — Ну… моей телефон остался на кухне, так что… — О, Господи! — я вздохнул и взял её за подмышки, аккуратно поставил на пол. Затем за руку вытащил из детской. За эти 5 минут, что я находился здесь, мне уже стало дурно от краски, а как она там дни и ночи проводит, мне страшно думать. — Адам… — прошептала Джессика, когда я усадил её за стол, — Ты злишься, да? Я постоянно вывожу тебя из себя, и ты скоро разлюбишь меня и разведешься со мной, ведь так? Джессика опустила взгляд вниз и была на грани от плача. Я удивленно посмотрел на неё. За эти 5 месяцев (уже 6 пошёл) Джессика начинала накручивать себя и выдумать вещи, которые никогда не сбудутся, вот как сейчас, к примеру. Я сразу после свадьбы перерыл весь интернет и прочитал все статьи о беременности и про беременных, так что уже был готов ко всему. Смена настроения Джесс меня никак не пугала, ведь в её положении это абсолютно нормально. Так что я успокаивал её, опровергая всё её теории и мировые заговоры, параллельно любуясь её красотой и медленно растущим животиком. Но про развод было впервые. — Джесс, ты чего такое говоришь? — мягко спросил я, сев рядом с ней. — Я тебе надоедаю и ты скоро сбежишь, — захныкала она. — Джесс, — тихо рассмеялся я, привлекая её к своей груди, — Тебе стоит представлять другие события. Вот как мы, к примеру, будем гулять с коляской. Как мы устроим первую фотосессию с сыном, или как после родов полетим все вместе в Америку. Врач сказал нам, что начало беременности выдалось нервным, были угрозы. Конечно, ведь она ещё и камни на первых сроках в пещере успела потаскать! Сейчас все нормализовалось, но летать все равно не рекомендуется. Поэтому Джессика не возвращалась домой, некоторые старые вещи ей привозила Анжелика, а вещи для интересного положения мы покупали здесь. — Адам! Посмотри, какая коляска! — сказала Джессика, хлопая в ладоши и направляясь к ним. Моя жена была в растегнутом пальто и обтягивающем красном платье, из которого виднелся маленький кругленький животик, — Давай купим! Эй, где ты там застрял? Я стоял возле небольшого прилавка с детскими вещами. — Что это? — удивился я, высовывая пальцы в какие-то непонятные куски ткани. — Это детские носочки, Адам, — улыбнулась блондинка. — Это?! Носочки?! — изумительно посмотрел я на свои пальцы, которые сгибал и разгибал,— На кого они рассчитаны? На гномика?! Джессика рассмеялась и, схватив меня за руку, утянула в мир детских принадлежностей. — Тебе ещё много чего следует узнать об отцовстве, Хьюз! — То есть ты не злишься на меня? Адам, я не специально, правда! Это все гормоны, я не хочу тебя злить! — Джесс, не надо оправдываться. Я все понимаю, — улыбнулся я и поцелвал её в лоб, — Это абсолютно нормальные вещи, — я погладил её по спине, смотря на часы, — Ты уже ужинала? — она кивнула, — Тогда у меня есть для тебя десерт. — Мороженое? — её глаза загорелись. — Ага. Какое будешь? — Фисташковое! После ужина (вернее, я ужинал, а Джессика умяла килограмм мороженого за обе щеки), мы устроились на диване в гостиной и врубили фильм. Джесс легла мне на грудь, переплетая наши пальцы. Я положил руку на её животик, водя по нему, а через некоторое время почувствовал небольшой пинок. Я улыбнулся, очень легонько стукая Джессику в пузик, словно давая нашему сыну кулачок. — Помнишь, как ты впервые почувствовал его удар? — повернула ко мне голову Джессика. — Как я такое забуду? Сегодня был тяжёлый день. У Ричарда был приём, я вернулся домой очень поздно. Сразу завалился в кровать, обнимая Джессику, которая читала книгу. Моя жена постоянно спала днём, поэтому ночью могла бодрствовать. Я уже был на грани сна, как почувствовал, что что-то ударяется в мои руки. Сон как рукой сняло. — Охренеть! — завопил я, подрываясь с кровати и пугая Джессику. — Что произошло? — запереживала она. — Он… он шевелился! — горящими глазами я посмотрел на её живот, — Ты почувствовала? — Да… Это было впервые! Я ещё раз положил руки на живот и вновь почувствовал пинок. — О, Господи! Джессика! Я так счастлив! — засмеялся я и, притянув Джесс к себе, поцелвал в губы. На протяжении всего фильма я гладил и целовал Джессику. Когда понял, что моя жена уже начинает засыпать, то понес её в ванную. Мы вместе приняли душ, помогая друг другу мыться. Джессика проводила по моей спине мочалкой, пока я не мог перестать целовать её. Конечно, секса с каждым днём становилось все меньше и меньше, ведь чем больше срок, тем лучше забыть о половой жизни, но я не жалуюсь. Я получаю удовольствие от поцелуев и объятий моей любимой жены, от её улыбки и смеха, так что отсутствие секса для меня не смертельно. Также в нашей семье появилась некая традиция. Перед самым сном мы оба разговаривали с нашим мальчиком, рассказывали ему о нашем прошедшем дне, делились планами на будущее или на ходу сочиняли сказки. Уже ждём не дождемся, когда сможем взять его на руки. Когда Джессика зевнула неприличное количество раз, я понял, что пора заканчивать наши беседы. Поцеловав животик, я опустил майку Джесс и оставил поцелуй на её губах. — Спокойной ночи, моя любовь. — Спокойной ночи, дорогой! Я выключил лампу и притянул Джессику ближе к себе, и под её ровное дыхание и лёгкие шевеления в её животе, провалился в сон. Зато когда я проснулся и не обнаружил Джессику в кровати, уже зная все наперед, прошёлся в детскую, где и нашёл свою пропажу с контейнером мороженого и баночкой краски в руках. Точно придется вешать замок!