Дядь Игорь, с чего вы взяли, что мне интересно?
Гром Надо поговорить. Это касается Гречкина Внутри что-то перевернулось. Злость на этого мудака вспыхнула с новой силой, заставляя ладони сжиматься в кулаки до побеления костяшек. Никогда Гром не говорил про Гречкина. Тем более с Лёшей. Макаров только полгода назад смирился с тем, что Игорь стал его нянькой, а теперь это? В голове вспыхнула картина того дня: маленькая Лиза, перекресток, визг шин... Знал бы Лёша тогда, что произойдет, он никогда бы не пошёл в тот магазинчик. Интерес, а скорее надежда на то, что Гречкина нашли с передозом в одном из клубов, взял верх, и Макаров, накинув старую куртку, вышел из комнаты. В коридоре было тихо, даже слишком для детского дома, но Лёша смутно припоминал про какую-то экскурсию на деньги нового спонсора. Спускаясь по лестнице, юноша коротко улыбнулся девушке, шедшей в библиотеку. Соне исполнилось 15, когда её забрали социальные службы из того гадюшника, которым называла домом её мать-наркоманка. Макаров удивился, когда подслушал её историю у кабинета директрисы, потому что она выглядела и вела себя абсолютно нормально. Она казалась лишней среди детдомовцев. Ветер холодной струёй пронзил кожу Макарова, и тот сильнее запахнул куртку, глазами выискивая смешную кепку майора. Открывая калитку, Лёша зажмурился от противного скрипа, режущего слух не хуже ножа. Да уж, деньги Разумовского закончились слишком быстро. — Малой, ты как? — послышалось из-за спины. — Дядь Игорь, — немного взволнованно протараторил юноша словно он в чём-то провинился, а Гром отчитывает его, — Вы что-то хотели сказать? — Ты не ответил на вопрос, — спокойно, холодно, ровно, как удар опытного мясника по замороженной туше свиньи. — Я в порядке, ем достаточно, сплю хорошо. Мы оба понимаем, что Вам же неинтересно это, — мягко, без нажима, с лёгкой иронией в голосе сказал Лёша, потому что знал, на что способен Майор Гром. Тем не менее, он действительно считал беспокойство за него со стороны полицейского неискренним, а скорее вежливой частью беседы. — Спасибо, Макаров! — с напускной обидой прогудел Игорь, складывая руки на груди. Конечно, он не собирался обижаться на Лёшу, но подобные фразы задевали мужчину, ведь ему искренне был интересен весь пацан. Может это та самая нерастраченная, никому не отданная любовь ищет выход? — Гречкин собирается заехать в гости. Его папаша вкинул денег в ваш дом, чтобы очистить имя сына. По легенде, Кирилл осознал свою вину, пока был в Германии, и едет отмаливать грехи. Я надеюсь, ты понимаешь чего я от тебя хочу? — Я не собираюсь верить этому уроду, — прошипел Лёша, сплевывая на мокрый асфальт. Странно, в фильмах это выглядит драматично, а в жизни так нелепо. Но на то она и жизнь, чтобы быть нелепой. — Я и не прошу, — Гром окинул Макарова теплым взглядом, — я прошу не вытворять ничего. Я помню твою реакцию в суде, помню, как кто-то шастал с ломом в руках, — в голосе снова послышались упрекающие нотки, которые Лёша старался игнорировать. — Лёша, он пробудет с тобой под одной крышей всего пару часов, просто перетерпи. — Легко сказать, Дядь Игорь! — выплёвывая слова, парень пытался унять злость внутри, сжимая кулаки в карманах. — Он ведь ничего плохого Вам не сделал! — Макаров! — Гром рявкнул с такой силой, что по коже побежали мурашки. Майор повернул юношу к себе, до боли сжимая его плечи. — Он ушёл от ответственности за преступление, не понёс наказания! Это худшее, что может случиться с полицейским, — хрипотца придавала словам особый оттенок: гипнотический, заставляющий поверить в них. — Может Юля сможет меня забрать завтра? — без особого интереса взглянул Лёша, выдавливая жалость, которая давно закончилась, потому что он жалел себя слишком много. Лучше посидеть в редакции, разобрать бумаги, пересчитать все пятна от кофе на ковре, почистить клавиатуру, чем находиться рядом с этим уёбком, глядя на которого, каждый раз в голове будет проступать образ сестры и её милой, по-детски наивной улыбки. — Пчёла завтра поведёт меня окультуриваться, — с привычной только Грому простотой сказал Игорь, поправляя кепку, — записала нас на какую-то дофига секретную и долгую выставку. Я поэтому и прошу, чтобы ты был осторожен. Я не смогу быть рядом. Лёше показалось, или взгляд Игоря, прошедший по всему лицу Макарова, был просящим и жалобным, пытающимся достучаться до сердца? — Вас никто и не просит за мной приглядывать! Хватит бросаться ко мне на помощь, как к младенцу. Мне 16, сам могу позаботиться о себе! — голос сорвался на визг, права была Соня, голос ещё ломается. Макарову очень не нравится этот разговор, он делает то, что и всегда, когда его что-то не устраивает, — он просто уходит. Игорь смотрит в след мальчишке, тихо радуясь тому, что внешних признаков болезни нет, как вдруг слышит писк телефона. Юля в сотый раз звонит рассказать о той выставке, Гром в последний раз смотрит на ворота детского дома и отходит, отвечая на звонок.***
Середина октября никогда не была чем-то особенным в жизни Лёши Макарова. Он сидел на подоконнике и читал "Цветы для Элджернона", перелистывая страницу за страницей в попытках понять слова. В голове кружились только мысли о Гречкине, об их встрече и плане действий для Лёши. — Лёш, ты тут? — мягкий голос донёсся из-за приоткрытой двери. — Сонь, ты? — тихо спрашивает Макаров, не двигаясь. — Можно я с тобой посижу? — в дверях стояла девушка с копной светлых волос, прижав к груди какую-то тетрадку. — Девочки не затыкаются. И ладно бы, что-то толковое говорили! Что-то случилось? Лёша спустился с своего места и нагнулся к тумбочке, чтобы убрать книгу на полку, как вдруг замер. Как Соне могло придти в голову, что с ним что-то не так? — Ты просто не выпускаешь книгу из рук с обеда, — отвечая на немой вопрос во взгляде, девушка присела на край кровати, — ты пытаешься отвлечься от мыслей, которые тебе мешают. Макаров присел рядом с подругой, борясь с разрастающейся ненавистью к себе в груди. Он бежит от проблем, прячется в книгах, не желая разбираться в них. Он не скрывает это, но и не показывает. Он слабый, потому что кто-то заметил это. — Прости, я, наверное, ошибаюсь, — опустив глаза, виновато прошептала Соня. — Мне очень хотелось показать тебе, что я забочусь о тебе.. — Нет, всё хорошо. — .. потому что мне не всё равно, — лазурно-синие глаза девушки всегда смотрели чисто, но сейчас они заглядывали прямо в душу к юноше. Они шагали очень осторожно, мягко, скорее говоря о своём присутствии, чем пытаясь изменить что-то. Взгляд так и говорил: "Я просто рядом. Я не прошу рассказывать, но я слушаю" — Это очень мило с твоей стороны, — губы Лёши тронула лёгкая улыбка. — Могу я тебя обнять? Макаров знал, как сложно девушке доверять. Она часто рассказывала о том, что кучу раз её доверчивостью и открытостью пользовались, что часто ей приходилось выпутываться из такого пиздеца, который даже представить сложно, который больше походил на абсурд. Каждый раз сердце Лёши пропускало удар, когда Соня говорила о том, как сильно хочет быть с кем-то близка, как хочет доверять, но не может. Юношу мало беспокоили переживания других людей, как и его собственные окружающих, но в этой девушке он увидел невероятную силу. И факт того, что она говорит такие слова, заставил Лёшу отложить раздумья о Кирилле на второй план. Он знает, что эти слова значат для неё слишком много, чтобы говорить их первому попавшемуся человеку. Соня немного растерялась, но после резко закивала. Придвинувшись ближе, Лёша положил руку на талию, и наблюдал за реакцией девушки. Когда её тонкие и изящные руки сомкнулись на шее Макарова, он опустил вторую руку на спину и крепко прижал к себе. Хотелось дать понять подруге, что он понимает как сложно ей было решиться на это, как она боится предательства, хотелось окутать её в одеяло из безопасности от ненужных навязчивых мыслей в голове, но грань была слишком тонка. Лёша как-то пересекся с Соней в актовом зале, где показывали учебных фильм про колонию для несовершеннолетних, и очень удивился, когда услышал всхлип сзади. Один пацан сел за изнасилование, про которое рассказывал в интервью. Лёша, который всегда отличался сообразительностью и быстрым логическим мышлением, сложил в голове 2 + 2 и получил ответ, пробирающий до мозга костей. Девушка долго не хотела рассказывать об этом, но когда парень просто сел рядом, слова как ручей потекли. После той ситуации Макаров вынес для себя 2 факта: первый — Соня подвергалась сексуальному насилию, второй — с ней нужно быть очень осторожным. — Хочешь я тебе почитаю? — послышался девичий голос, похожий на мурчание, под ухом. — Конечно, — Лёша впервые за день почувствовал спокойствие, которого не хватало как воздуха, а причиной стала какая-то девчушка.