Противостояние. Альтернативная история Эфирии.

      Вечер. Тяжёлые свинцовые тучи повисли над Шепчущим лесом, очень редко раздавались раскаты грома. В огромной массе облаков зарождалась одна из многомиллионных капелек воды. Когда капля из множества мелких частичек сформировалась в единое целое, она сорвалась с небес и ринулась вниз. Летела капля недолго: сначала врезалась в зелёный лист, затем очутилась на чьём-то белоснежном лбу. Потом медленно проскользила к переносице, а оттуда, обогнув небольшой носик, оказалась на верхней губе. Там она обнаружила каплю крови, смешавшись с новообретённой спутницей, они впоследствии вместе повисли на кончике подбородка. Но не удержавшись, капли упали, навсегда смешиваясь с сырой и холодной землёй.       По лицу, по которому только что катилась дождевая капля, с силой ударили. Послышался хруст, из носа начала стекать уже струйка крови. Нанёс этот удар офицер (командиры небольших боевых формирований Восстания аналог капитанов в Орде), стоящий перед Адорой. — Я спросил, где находятся базы разведывательного отдела? — с надменной улыбкой спросил офицер, сидя на корточках. Он не ждал какого-нибудь полезного ответа, с самого начала заметив, что разговаривает с рядовой. А рядовые, как известно, такой информацией попросту не могли владеть. Но пытки продолжались: по сути, он просто измывался над пленницей, выплёскивая злость, от столь обидного поражения под «Феймором», — Молчишь? Ну, молчи дальше, — новый молниеносный удар обрушился в район левой скулы Адоры.       Но даже этот удар не сбил величественный взор, смотрящий на всех сверху вниз. Это раздражало собравшихся вокруг пойманной пленницы. Во многом из-за него сила ударов только возрастала.       К сожалению, побои не проходили бесследно: с каждым новым ударом Адора погружалась в тёмно-красную пелену. Постепенно отходя от неё, она искала вокруг хоть малейшую надежду на спасение. Пленница бегло окинула взглядом импровизированный лагерь восставших, который в большинстве своём закрывали обступившие её солдаты Восстания. Однако этого было достаточно, чтобы минимально разглядеть обстановку.       Между самодельными палатками мелькала серо-зелёная боевая форма местных солдат. Помимо неё здесь были видны формы солдат сражённых королевств, которые после падения Альянса или родных земель сбегали сюда, ища спасения от кары Орды. Также иногда виднелось простенькое снаряжение добровольческого ополчения. Вооружены они все были кустарно сделанными копиями Ордынских плазменных винтовок. Только вместо сложно воспроизводимых энергетический батарей на этих подделках были начерчены магические руны, отсвечивающие очень ярким бело-голубым светом. Примерно по центру стояла самая большая палатка, наверное, там располагался офицер и кто-то ещё из командиров. В паре десятков метров лежала гора трупов тех, кто не пережил боевые ранения. В лагерь стекались небольшие отряды из их лесной разведки, помогавшие транспортировать вещи и раненных — может быть, на какую-то ближайшую крупную базу. Ничего полезного так и не заметив, Адора обратила внимание на стоявших рядом с ней.       В большинстве своём её окружали обычные бойцы с перекошенными из-за первобытной радости рожами от пойманной добычи. Особенно омерзительными в этой толпе были две карикатурные людские оболочки: одна — высокая и худая до невозможности, с серым болезненным оттенком кожи, а другая — низенькая и полная, с загорелой мордой. Их обоих объединяло отсутствие хоть какой-то мыслительной деятельности, и безудержный гогот, разносящийся с каждым новым ударом их командира. Ещё выделялся из общей массы помощник офицера в защитной маске, с зажатой в руке шок-дубинкой. По ощущениям Адоры этой дубинкой её и вырубили и пробудили. Ну и, конечно же, сам чернокожий офицер, вероятно, беженец Красных пустынь, где проводились неудачные испытания ордынского ядерного оружия. На его форме выделялись знаки отличия, как наградные, так и трофейные ордынские. Рядом с ним лежала противотанковая снайперская винтовка, тоже определённо трофейная. Может, тем самым он подчеркивал, что Адора — не первый ордынец, который попадался ему в руки. После сразу двух мощных ударов в живот и подбородок офицер вновь начал допрос: — Так может уже начнём хотя бы что-то говорить? — с лицемерной снисходительностью пролепетал офицер. — Я уже сказала вас… — девушка выплюнула сгусток крови, — выдал предатель. Всё, что я знала о расположении войск уже сказала. Отпустите я… — Адора поперхнулась, немного отдышавшись, она продолжила, — дезертир. Я не представляю вам угрозы.       Офицер цокнул языком и скорчил недовольное выражение. — Это всё я уже слышал. Слышал и про тактику упреждающего удара по выданным перебежчиками целям, чтобы бывшие товарищи не успели заметить предательство, и всем известными разведданными нас не заинтересуешь. Может что-нибудь новенькое есть? — Нет, нету. — в голосе златовласки исчезла мольба, а резко осталось понимание того, что её никто не собирается отпускать. — Хм, ладненько. Мне это порядком надоело. Можете развлекаться, — обратился он к бушующей позади него толпе.        Девушка всем телом онемела, но в голове бешено пронеслось: «Лучше бы он меня убил». Со всех сторон начали смотреть мелкие похотливые глаза. А Адора видя это, напрягла все силы, чтобы разорвать наручники, насильно удерживающие её в обнимку с деревом.       Несмотря на частые расстрелы пленников и мирных жителей, ордынцы не позволяли себе изгаляться над ними. Иногда капитаны Орды, конечно за очень редкими исключениями, могли превысить полномочия. Если это сделал рядовой, особенно если это был самовольный порыв, то это быстро бы окончилось военным трибуналом, и очень долгим заточением на тюремных рудниках. Орда в этом деле была очень педантична, соблюдая при расстрелах холодную этическую формальность, прописанную у них в военных доктринах. Да и цели расправ над пленными у обеих сторон были разные — у Орды это было нежелания оставлять в тылу опасные, разлагающие фронт элементы, а у Восставших в большинстве своём причиной была месть за постоянные поражения.       Так что девушку ждала ужасная участь. Позади неё послышался щелчок, и лязг падающих наручников, потом руки обожгла крепкая хватка. Держа Адору за руки, её выставили как подарочный лот. Омерзительное стадо уже готово было набросится на неё, как тут с какой-то стороны раздался крик: — АААААА!!! — затем послышались звуки стрельбы. — АААААА!!! — снова, только уже с другой стороны послышался истерический и душераздирающий вопль, вперемешку с усилившийся с обоих направлений стрельбой.        Это явно слышались крики, стоящих на охране лагеря отрядов. Офицер, не успевший уйти далеко от Адоры, быстро схватился за связное устройство. — Отзовитесь отряд Эмонд-9, отряд Фауст-8. Отзовитесь немедленно!!! — орал офицер в небольшое связное устройство. — Хрщчцц… хрщчцц…       Ответом офицеру были лишь густые помехи. Тогда он, бросив в карман неработающее устройство, оглядел весь лагерь. Постоянный поток людей, шедших сюда на помощь в транспортировке раненных, оказывается иссяк, чего попросту не должно было быть. Расположение деревьев, окружавших лагерь, каким-то чудом изменилось. А все находящиеся в лагере солдаты, уставились по направлению возможных источников крика. — Чего рты разинули!!! Быстро все к оружию!!! — прокричал в панике офицер.       Солдаты, стоявшие вокруг Адоры, сменили свой звериный оскал на разочарованную мину. Они поплелись устанавливать оборонительные заслоны вокруг этого временного перевалочного пункта, оставив дылду и карлика, затем, чтобы те снова надели на пленницу наручники. Пытаясь активировать электронные замки, карлик обнаружил, что они сломаны. — Эй, пахаже они эта… как эта, сламаны, — коверкая слова ужасным акцентом, словно рыча, выплевывал свою мысль карлик. — Да не может этого быть. Ты что там наделал, кретин?! — высокомерно и раздражающе, наезжал на своего дружка дылда.       Над ними послышался хруст веток…       Тем временем пока те двое пытались снова закрепить на запястьях пленной наручники. Вокруг лагеря засветились синие силовое ячеечные щиты. В местах, где недоставало ячеек, располагались бойницы. Снайперы, гранатомётчики, обычные пехотинцы, и маги, — все занимали свои места. Они были напряжены, и враг был неизвестен, так что все вслушивались в приближающееся звуки максимально внимательно. Шум стрельбы и криков, не переставая приближаться, начал затухать, до тех пор, пока вдали, на небольшом холмике, не показался один единственный выживший солдат из отряда Эмонд-9. Невзирая на расстояние, было видно, что он до смерти напуган, и схватившись за голову бежит в сторону лагеря.       Испуганный солдат добрался до вершины холма, но он не успел сделать даже небольшого шажка в сторону лагеря. Как огромное богомольное лезвие, возвысившееся откуда-то снизу и немного справа от него, молниеносно выпрямилось и разрезало бежавшего по полам, и уже две половинки бывшего бойца Восстания покатились вниз по склону. Над холмом монументально, шаг за шагом, начал возвышаться один из стражей этого леса. Как и все стражи — это было каменное ожившее изваяние, с начерченными на нём магическими символами, места сочленений и пустых глазных провалов, которых светились мерзким голубым свечением. Стоит отметить, что каждый страж был особенным внешне, как, например, этот — тельцем напоминал богомола, а брюшком — паука, да и размером был с приличный танк. Деревья рядом со стражами вели себя особенно странно, словно живые они расступались перед ними, как перед хозяевами леса. Поэтому с передвижением даже у самых огромных стражей проблем не возникало.       Пока у восставших зарождалась паника от одного стража, на горизонте начал появляться другой, уже со второго направления. На этот раз страж напоминал скорпиона, но размерами был такой же, как паук-богомол. Вместо привычных скорпиону глаз и жвал на их месте красовался как-то органично встроенный осьминог. Когда его только увидели, то сразу заметили, что своими щупальцами он держит двух бойцов из Фауста-8, и осьминожьим клювом пожирает их.       Естественно, панику не удавалось больше сдерживать и многие хотели просто сбежать куда подальше. Вдруг раздалось громогласное воодушевление офицера: — Чего вы боитесь?! У нас магическое оружие, нужно лишь продержать их приличное время на расстоянии! Тогда они сами уползут куда подальше!       Видно было, что в словах офицера нет уверенности. За всю шестилетнею компанию в этом лесу Орде со всей технологической мощью удалось уничтожить всего лишь троих стражей. Конечно, у восставших был козырь, хоть их магические орудия не были лучше ордынских, зато прекрасно отпугивали стражей. Пугало восставших то, что это не всегда получалось, и окончательно уничтожить хотя бы одного стража, Восстание так и не смогло. Поэтому офицер внутренне и сам испытывал сильный страх.       Но вот начали раздаваться первые винтовочные выстрелы. Тяжёлые гранатометные снаряды, вбирая из воздуха магию, оглушительно разрывались о стражей, заметно их замедляя. Четыре мага, воздев руки к небу и прошептав какие-то заклинания, наслали на стражей молнии и разъедающие газы. Всё это давало значительный эффект, два огромных стража встали как вкопанные, не в силах двигаться вперёд. По случаю этого офицер решил помочь своим товарищам, сняв с плеча противотанковую винтовку он зарядил её капсулой с каким-то драгоценным металлом. Потом, прильнув к прицелу, навёлся на глазницу паука-богомола и спустил крючок. Длинная окольцованная странными кругами трубка начала вибрировать. С невероятной скоростью от кольца к кольцу стали передаваться электрические разряды, когда эти разряды остановились на последнем кольце, то из дула вырвался идеальной формы светящийся шарик. Этот шарик, угодив стражу точно в глазницу, заставил монстра содрогнуться и даже попятиться назад. Удачный выстрел командира вселял в его подчинённых ещё больше уверенности в благополучный исход из сложившийся ситуации.       Пока солдаты на поле боя ликовали, карлик и дылда всё возились с наручниками. Этот дуэт уже было хотел плюнуть на всё и связать руки пленницы любой под руку попавшийся верёвкой. Их порыв прервал шум сверху. Как только карлик обратил внимание на листву, дабы посмотреть, что там шуршит — он тут же увидел свою смерть, а представляла она собой ещё одного стража размером с крупного человека. Новоприбывшей гость явно был гуманоидной формы, но вместо человеческой головы — обезьянья. В руках оно сжимало огромную каменную глыбу. Этой глыбой страж при падении и ударил карлика, превратив голову того в кроваво-мозговое месиво. От неожиданности происходящего дылда упал в лужу, но затем, резко с разворотом встав, побежал к своим. Однако, не успел он сделать и пару шагов, как рядом с ним оказался обезьяноголовый, и так сильно ударил бежавшего в спину, что у того буквально выскочило сердце из груди вместе с лёгкими и рёбрами.       Дальше всё происходило как будто в ускоренном режиме — обезьяноголовый огромным прыжком точно приземлился в одном из центров гранатометных расчётов. Круговым лёгким движением, круша кости и внутренности, страж раскидал гранатомётчиков и орудийную обслугу в разные стороны. Воспользовавшись вовремя подоспевшей заминкой гранатомётчиков, паук-богомол, присев на паучьих лапках, вытолкнул свою тушу на ошарашенных стрелков, при приземлении оставив от них лишь кровяную лепёшку. Потом подоспел и скорпион-осьминог, с легкостью пробив силовые щиты, он начал хватать щупальцами не успевших убежать далеко солдат Восстания. Чудовище с радостью их пожирало, попутно перемалывая клешнями тех, кого съесть не получалась. Даже для его хвоста нашлось применение, скорпион-осьминог им насквозь пробил черепушку близко стоящему магу.       В этой чудовищной вакханалии первым покинул лагерь оставшийся не тронутым офицер. Забежав в свою палатку, он вынес на руках какую-то раненую девушку и, найдя ручной командный пульт, офицер отключил все щиты, мешавшие побегу. Он покинул территорию лагеря и скрылся меж деревьев. Вслед за командиром побежали и выжившие солдаты, за которыми уже погнались разъярённые стражи.       Всё стихло. Адора сидела в грязевой луже, смешанной с кровью карлика, едва сдерживая рвотные позывы. Она вся была испачкана в крови, даже слёзы смешивались с этой бардовой жидкостью. Пробыв в шоковом состоянии минут десять, златовласка пересилила себя и для начала поднялась, затем поискала хоть что-то чем можно было смыть кровь. В данных условиях это было по-настоящему необходимо, хотя бы для элементарной санитарии, которая тут могла обойтись ценою в жизнь.       Обойдя весь лагерь, бывшая пленница только и нашла с десяток находящихся при смерти восставших, да разгромленные в пух и прах палатки. Кровь, пропитавшая грязь, начала въедаться в кожу сквозь носки, а лёгкую водолазку стал пробивать холодный ветер. Ощутив эти неприятные ощущения и всё больше отходя от шока, Адора только сейчас обнаружила, что стоит в базовом комплекте нательной формы. Броню, скорее всего, кто-то снял, когда она была в бессознательном состоянии. Этому она была чуть ли не до безумия рада, ведь могли снять и не только броню.       Медленно плетясь к единственной более-менее уцелевшей, на удивление, офицерской палатке, Адора нашла в ней пару бутылок воды, медикаменты, свежие комплекты универсальной одежды, даже женскую модель брони восставших, — наверное, принадлежавшую той девушке, которую спасал офицер. Смыв с себя по возможности всю кровь, она переоделась в комплект чистой и нетронутой одежды. Свою ордынскою броню златовласка решила не искать, эта броня сразу бы сделала её мишенью для первого попавшегося отряда восставших. Только так как без брони было ещё опасней, она решила надеть, так удачно оставленную здесь и подходящую для неё, женскую серо-зеленую форму восставших, с непонятно что означающими фиолетовыми вкраплениями.       Переодевшись и собрав все полезные вещицы, найденные на останках разорённого лагеря, в импровизированный рюкзак. Девушка, покидая это поле битвы, подобрала работающую магическую винтовку, с которой ещё только предстояло разобраться. Окинув взглядом напоследок залитую смертью местность, она услыхала приближение орд хищников на пир, которые водились тут в избытке. Вследствие чего Адора снова поспешила войти в этот лесной сумрак, где при должном усердии можно было услышать редкие и пронзительные крики.       Надвигалась страшная ночь…       А примерно через час после окончания боя восставших и стражей, хорошо укомплектованный дивизион ордынцев вышел на глубокий рейд в лесную глушь. Возглавлял этот дивизион капитан Алекс Фирс, в его глазах плясал поистине воинственный и злой огонь.