обман

— Что ты хочешь услышать от меня, Птица? — Даби устало потирает переносицу и откидывается на спинку дивана. — Я не миссис Робинсон. Ястреб поджимает губы и садится в кресло напротив. Его буквально потряхивает от напряжения, крылья то и дело нервно дергаются и вообще… Прозвучит забавно, но он словно, не вписывается в рамки собственного мира сейчас. Не вписывается, в идеальную гостиную и смотрится как-то дико среди домашних теплых уютных вещей. — Хочешь мой совет? Найди кого-нибудь более опытного. Хорошую доминатрикс найти в Токио довольно просто… — Да, а потом стать звездой прессы на вечно, с громкими заголовками и неприличными фото, — герой закидывает ногу на ногу и зарывается пальцами в собственные волосы. — С красным кляпом во рту и анальной пробкой в заднице. Фото на миллиард… Даби, давай серьезно. — Так я серьезно, — устало произносит злодейка и щелкает пальцами. Парочка синих искр срывается с них. — И я могу сделать много неприличных снимков и слить их в прессу. Не боишься? — Не твой размах, — уверенно отмахивается Ястреб. — Даби… Даби то, Даби се. Даби просто залепила пощечину одному ублюдку, а Птицу переклинило на звуке шлепка и теперь он хотел того же. Только не по щеке. И сильнее. — Просто выпори меня. Это же не проблема? Проблема. И сама проблема, пожалуй, заключается в том, что Даби не ебет когда нужно остановиться, а Ястреб слишком сильно грызет себя за что-то, чтобы попросить остановиться во время. * — Десять. — Пятнадцать. — Торговаться будешь в другом месте и с другим человеком, — Даби заправляет короткую прядь волос за ухо и хлопает себя по колену. — Раздевайся, Птенчик. Десять и считаешь вслух. Если чувствуешь, что не вывозишь говоришь «стоп». Он не скажет. Даби знает. Видит в золотых глазах ненависть к себе, буквально слышит жгучее недовольство и вину разъедающую Ястреба изнутри. Вот таких она не любит, за то, что с ними остановится тяжелее всего. Даби помнит, как выплеснула всю свою злость на первом партнере и как тот восхищенно задыхался под ней, пока Даби буквально выжигала отпечатки собственных ладоней на чужой коже. Просьба «Больше» и «Пожалуйста» не напрягали ровно до того момента, пока партнер не потерял от боли сознание. С Ястребом доводить до подобного не хотелось. Даби паскудно оправдывала себя «это не серьезно» «он всего лишь информатор с геройской стороны» и прочие отмазки. Ломать Птичку не хотелось на каком-то инстинктивном уровне. — И хипсы? — игриво интересуется Ястреб. Вот таким он ей нравится, когда нервное напряжение чуть отпускает и он снова начинает флиртовать и клоунить там где можно и нельзя. — Ага, — Даби рассматривает его. Такого совершенного… — Ещё вопросы? — Скорее пожелания, — большая часть алых перьев оседает на пол. — Можешь говорить что-то грубое? Пока… — Шлепаю тебя, как непослушного мальчишку? — язвительно тянет злодейка и притягивает Ястреба за руку к себе и буквально заставляя его честь себе на колени. — Сказать тебе, что ты недостаточно стараешься или вспомнить, как подводишь тех, кто возлагает на тебя надежды, Птенчик? Ястреб, искушение в чистом виде. Кивает медленно, чуть заторможенно. А потом устраивается вниз животом на коленях Даби и судорожно выдыхает. * Реагирует слишком ярко и заводится быстро. Ястреб скулит, чуть ли не плачет уже на пятом ударе. — Шесть! Не пытается уйти от прикосновений, его бедра дрожат и Даби буквально чувствует как в ногу ей упирается его член. — Маленький грязный фетешист, — шепчет злодейка и отвешивает еще один чувствительный шлепок по покрасневшим ягодицам. — Скулишь, как псина, заводишься от боли… Животное. Ты чертово животное, зависящее от больного удовольствия. Светлый и идеальный Ястреб. Чтобы сказали люди увидев тебя таким? Шлепок. Выходит преувеличенно громко и больно, Ястреб вздрагивает и уже натурально плачет. Сначала тихо, на грани слышимости, а потом в голос. Даби успокаивающе проводит рукой по пояснице героя, ведёт пальцами вдоль позвоночника и поглаживает мелкий алый пух у основания крыльев. — Семь, — звучит сквозь всхлипы. * Десять. Кожа на ягодицах Птички красная, останутся синяки и точно ожог от ладони на левой ягодице. Даби чувствует влажное пятно спермы на собственных брюках, встать бы отмыть, да двигаться не хочется. Ястреб тихонько приходит в себя все также лежа на коленях злодейки. — Птица? — тихо зовет его Даби. — Все хорошо, — голос у него хриплый и заплаканный. — Принести тебе мазь или влажное полотенце? — Даби поглаживает Ястреба по спине и терпеливо ждет ответа. Молчание затягивается на добрую минуту, так что, кажется, что Птица просто задремал, а потом приходит тихий ответ. — Можно тебя просто обнять? — Всегда знала, что ты любитель обнимашек, Птенчик, — Даби помогает герою сесть (насколько это возможно с тихими «ой» и «ай») и обнимает Ястреба за шею, прижавшись лбом к его лбу. Она чувствует теплое дыхание на своей коже, чувствует, как Ястреб вновь собирает крылья и обнимает ими, словно пряча их двоих от мира в огромном алом коконе. — Спасибо тебе… В золотых глазах океан невысказанной собачьей преданности и благодарности. — Пустяки, Птаха. Рада, что тебя отпустило. Даби думает о том, что, в принципе гордится собственной выдержкой и, что подобный опыт в ближайшее время ей точно не хочется повторять.