Я тебя ни за что не оставлю

Глава 2. POV Frank Честно говоря, вообще не понимаю, как такое могло произойти. Будто бы что-то щелкнуло в мозгу и заставило забыться. Временное помутнение, когда полностью теряешься в пространстве, не видя, а уж тем более не узнавая даже самых близких тебе людей. Но это не оправдание, ведь боль, причиненная мной, была не только физической. Все внешнее можно было залечить, а вот сам факт того, что человек, которого ты считаешь лучшим другом, нехило так ударил тебя, забудется не скоро, более чем уверен. Я со скоростью улитки волочился прямо за Джерардом, обдумывая свой поступок. Скорее всего, он простит меня быстрее, чем я сам. Это неправильно. Я ничтожество. Даже намного хуже. А вот как заслужить прощение своего друга, понятия не имею. Для него это, возможно, пустяковое дело. Он привык к издевательствам и физической боли, к постоянной борьбе и саднящим ранам. Привык ко всему самому ужасному, но это отнюдь не замечательно. Так не должно быть. Надо бы мне еще больше взяться за его безопасность. Не отпускать его от себя ни на секунду в школе, да и везде. Он не заслуживает всех этих побоев, он же отзывчивый, веселый, понимающий. А эти гондоны так с ним обращаются. Я их всех на место, блять, поставлю. Пускай только притронутся к нему, будут молить о пощаде, суки. Мои руки непроизвольно сжались в кулаки, как только я подумал об этом. Я был готов ради него на что угодно. Точно также как и он поступил когда-то, когда нам было всего 10… *отступление в прошлое* — Джер, ну пошли уже! Хватит копаться. Бери велик, и поедем кататься. Ты мне уже давно обещал! – капризничал Фрэнк. — Да иду, иду я. Потерпи немножечко. Джерард все никак не мог найти свою любимую рубашку, без которой появиться на улице, означало бы привлекать к себе несчастья. В этой рубашке он был как в бронежилете. Поношенная, потерявшая цвет от частой стирки красная рубашка была чем-то вроде его отличительного знака на протяжение уже полутора лет. А теперь он не мог ее найти, и Джи правда начинало казаться, что он потерял что-то очень важное. — Джееееераааааард. Ты мне начинаешь надоедать, – не унимался Фрэ, даже не пытался хоть на время заткнуться и подождать. – Черт, а ты знал, что у тебя колесо на велосипеде лопнуло? Ну нееет, только не это. Значит, мы не поедем кататься. Признаться честно, Джерарду надоел этот несносный и до безумия капризный, да еще и нетерпеливый, парень, поэтому собрав все свое терпение в кулак, он спустился вниз и посмотрел на Фрэнка взглядом, полным раздражения и желания все высказать. Но он молчал. Они оба молчали, так больше и не проронив ни слова. Джерард обернулся и увидел свою рубашку висящей прямо на одном из кухонных стульев. Вот чертовщина! Столько времени потерял. Наспех натянул свой талисман и, схватив недоумевающего друга, все также хранящего молчание, за рукав толстовки, вытащил его на улицу, попутно захлопнув дверь. Они будто бы были отрешены от мира. Сейчас, когда один из них злился на другого за нетерпеливость, а другой откровенно не понимал почему друг так реагировал на его слова, будто бы все именно так, как должно быть. Фрэнк шел впереди, уже собирался переходить дорогу и одной ногой ступил на проезжую часть, но, видимо, не заметил машины, которая ехала прямо на него. Растерявшись, он застыл в ужасе. Казалось, все происходило слишком медленно. Вот он стоит с раскрытым от ужаса ртом и смотрит прямо на быстро приближающийся к нему автомобиль. Теперь он уже закрывает глаза руками, пытаясь хоть как-то спрятаться от быстро охватывающего каждую частичку его тела страха. Совсем молодой, ему не хотелось умирать. Вся его короткая жизнь пролетела перед глазами, заставляя вспомнить все, что ему пришлось пережить. Слабое здоровье и постоянные больницы, одиночество. Но почему-то больше всего моментов было связано с Джерардом, ставшим ему таким родным за эти 2 года. Замечательное было время. Он был лучиком света в его жизни. Вот, кажется, и конец жизни. Конец всему. Остается только зажмуриться и ждать. Но не тут-то было. Крепкие руки отодвинули его в сторону. Фрэнк не сразу сообразил, кто это был и вообще, зачем так играть со смертью. Но уже потом, немного опомнившись, увидел, что на тротуаре лежал Джерард и крепко держался левой рукой за бедро, а его любимая рубашка, его талисман был разорван по шву. Страх за себя и свою жизнь резко выветрился, освобождая в мозгу место для переживаний за лучшего друга. Он спас меня, пожертвовав собой. — Господи, друг, как ты? Зачем? Зачем ты это сделал, Джи? Ты не должен был, это была моя смерть. Я должен был пострадать, но не ты – срывался Фрэнк. — А я ради тебя готов на все, Фрэ. Ты мой лучший друг, и я умер бы за тебя. *конец отступления* «Готов на все…» - отозвалось эхом в моей голове, заставляя еще больше погружаться в воспоминания и бесконечные раздумья. Эта ситуация заставляет меня еще больше ненавидеть себя. Я уже дважды виноват перед Джером, и это не могло не угнетать. POV Gerard. Идти в молчании было как-то напряженно, но я не решился прервать наши размышления. Заметил, что кулаки Фрэнка частенько сжимались и косточки белели. Он злится на себя, я знал это. Но на него злиться я не мог, ведь он защищал меня. Единственный, кто всегда меня понимает и вытаскивает из любых передряг. Мой самый лучший друг, которому я могу простить все что угодно и даже ни капли не дуться на него. Пускай он хоть до полусмерти изобьет меня, я все равно буду верить, что все это случайно. Я буду верить его глазам, которые не смогут мне солгать. Так мы подошли к моему дому, и я отважился взять Айеро за руку, чтобы он ненароком, совсем забывшись в своих же собственных мыслях, не пропустил поворот к нему. На это действие Фрэнк не ответил никак, только лишь бросил на меня многозначительный взгляд. Именно этот взгляд из его арсенала означает, что он хочет извиниться. — Пошли, Айеро. И убери эту кислую мину со своего лица, а не то я тебе жопу на него натяну, приятнее будет смотреть. – улыбнулся я, хоть как-то пытаясь приободрить товарища. И, кажется, у меня получилось, ведь именно после моих слов он разразился громким смехом. Так-то лучше, подумал я. Мы зашли домой, и я сразу пошел на поиски аптечки, ведь раны все еще давали о себе знать. Надо бы поскорее обработать и забыть о них. Отыскав злосчастную перекись и другие лекарства, я направился в ванную комнату. Налив немного жидкости на ватный диск, я прижал его к ране. Кровь уже остановилась, но небольшие подтеки остались. Я стоял и тупо пялился в зеркало на себя ужасного. Толстый и ни капли не привлекательный. Неудивительно, что все меня шпыняют и вечно оскорбляют по поводу и без. Я бы тоже так делал, будь я крутым. Из размышлений меня вырвало нежное прикосновение к щеке, на которой уже проявлялся синяк. Обернувшись, я заметил Фрэнка, который отобрал у меня ватный диск и выбросил его в урну. Взяв новый, он сам смочил его перекисью и почти невесомо коснулся им раны. Я видел его виноватые глаза и чувствовал, что он правда хочет извиниться. — Джер, прости меня, пожалуйста. Я не знаю, как это получилось, я не хотел. Я просто защищал тебя, защищал твою честь! – как-то слишком медленно и вязко слова сходили с губ Фрэнка. Губы… Нежно-розового цвета, такие нежные на первый взгляд. Четко очерченный их контур сводил с ума. Стоп! Что за мысли? Надо выбросить их из головы, перестать пялиться на Фрэнка отсутствующим взглядом и, наконец, ответить ему. — Я все понимаю, Фрэнк, и поэтому ни в чем не виню. Твои действия полностью оправданы, так что просто не думай об этом. — И все-таки я твой должник до конца своей никчемной жизни. Голову оторву тому, кто еще раз оскорбит тебя. Поверь мне на слово. Я тебя никогда не брошу.