Часть 16
12 февраля 2022 г. в 22:37
Он закрыл за собой дверь на ключ и облокотился на неё же спиной, раздражённо вздыхая. Почему жизнь так его ненавидит? Хотелось запереться у себя в комнате навечно и не высовываться в этот мир. А лучше…
— Сынок? Ты пришёл?
Мама выглянула из кухни, вытирая жирные руки полотенцем. Волосы собраны в хвост, из-под которого выбивалось пару темных локонов, и они симпатично спускались вдоль женского лица. Она была очень красивой женщиной, видимо сын пошёл в неё.
— Ты чего такой хмурый? Как в школе? Сегодня у тебя вроде пробник по истории был, не так ли? — мама засыпала вопросами.
Это тоже раздражало. Но мама не виновата в этом, нужно держать себя под контролем. Чжун Ли тяжело вздохнул и наконец принялся переобуваться. Тишина стояла слишком долго. Женщина неловко развязала фартук и подошла к нему.
— Расскажи мне. Что у тебя такое? В последнее время ты был чем-то взволнован, а сегодня…
— Мам, — твёрдо перебил он её, не поднимая головы, — ты счастлива?
Она глупо заморгала своими бурыми блестящими ресницами, обдумывая заданный им вопрос. Мать сложила руки на груди и серьёзно задала вопрос, ну или пытаясь это сделать серьёзно:
— Что случилось?
Чжун Ли не был из тех, кто разделяет свою боль с другими. Он не делится никакими чувствами, проблемами, беспокойствами. Он делает это всё в себе, скрывая даже от самых близких. Когда что-то грязным пятном ляпало его лист жизни, парень молча сидел у себя в комнате и смотрел на свои ладони. Вредить коже не хотелось. Ножи не казались утешительными. Чжун Ли сильно сжимал руки в кулаки, впиваясь отрощенными слегка ноготками в кожу, и закрывал глаза от ощутимой физической боли. Никто ему не нужен, и никому не нужны его проблемы.
— Ничего, — коротко бросил брюнет, идя к себе.
Женщина негодующе проводила его взглядом. Затем она схватила сына за руку.
— Да боже, не рви сердце матери, скажи! Ну чего ты?!
Два карамельных глаза смотрели на неё. Глаза достались от отца, совершенно не её чернично-голубые. Она любила обе пары таких красивых глаз. Чжун Ли бросило в холод от настойчивости матери, но он не выдернул руку. Если ей так интересно, пусть.
— Мам, я… Я не натурал, — как-то скомканно произнёс парень.
Глаза начинало щипать. Он знал наперед, к добру это не приведёт.
— Что?. . Ты что?
— Я гей.
— Ха…
Она боязливо отпустила руку и нервно зачесала бледную щеку. Женщина была сильно обеспокоена и встревожена, будто сейчас придет конец света. Её дрожащая улыбка заставила вздрогнуть сына.
— С чего ты решил, сынок?.. Не может быть такого… Мы с твоим отцом нормальные, любим друг друга…
— Ты. Считаешь меня ненормальным? — комок подкатывал к горлу. Чжун Ли чувствовал, что не выдержит сегодня всего этого. Он не справится.
— Нет, что ты! Ты же моё дитя! Я просто… — она запнулась. — Ты из-за этого беспокоишься?
— Нет.
— А почему ты спросил про моё счастье? — вдруг вспомнила она вопрос сына. — Да, я счастлива, у меня прекрасные муж и… И сын. Хах. Почему мне не быть счастливой?
— От любви тебе не больно?
Мать резко вздохнула.
— Совершенно нет! Что ты такое говоришь, милый?! Да что же случилось?
Брюнет опустил свой взгляд вниз. Нельзя плакать перед матерью. Не нужно ей это. Сдержать в себе. Боль пройдет. Всё останется в прошлом.
Ложь.
Он вспоминает недавно произошедшие моменты. Он и вправду совершил роковую ошибку. Зачем? Он же мог также сдержать нахлынувшие чувства, так что же он в этот раз оплошал…
— Я признался парню, который мне нравится, — наконец ответил Чжун Ли. — Но… Он мне отказал.
От услышанного шёпота матери, глаза распахнулись и широко открытыми смотрели в пол. Чжун Ли не мог поверить собственным ушам. «Слава Архонтам» было сорвано с её губ. Ему не послышалось. Она облегченно вздохнула и нервно засмеялась.
— Ну вот видишь, всё ещё наладится! Ты встретишь девушку, и у вас всё будет хорошо…
— Мама, ничего не будет хорошо!!! — вскрикнул он, оттолкнув её руку.
Мать в испуге вылупила на него свои небесные глаза. Будто отшатнувшись от огня, она прижала свои руки к груди.
— Мам, я не люблю девушек! Меня к ним не тянет! Я люблю около двух лет одного человека, признался ему, а он разбил мне сердце! Что будет в моей жизни хорошо?! Зачем ты лжёшь?!
Звук пощёчины оглушил коридор. Оба в шоке смотрели друг на друга. Чжун Ли — на мать, мать — на сына. Щека горела от боли, рука словно неживая повисла вдоль туловища женщины. Она ахнула:
— Прости, меня… Я… Я не… Не кричи на меня! — её глаза заблестели от ужаса, который только что испытала.
Брюнет лишь едва коснулся пальцами своей щеки и стиснул зубы, дрожа всем телом. Его ударила родная мать. Навредил близкий человек. А он впервые решил поделиться своей проблемой. Единственный раз. И всё пошло крахом.
— Я хочу перевестись в другую школу.
— Что? Зачем?
— Не думаю, что я буду чувствовать себя комфортно среди одноклассников. Они явно всё скоро узнают…
И ведь правда поползут слухи об этом. Страшно.
— Не придумывай, — женщина направилась на кухню. — Школа очень хорошая, там отлично учат. Тебе нельзя уходить. На носу экзамены, — с кухни донёсся судорожный вздох. — Я суп сварила, иди поешь.
***
— Хэй! Чжун! Ты чо рил втрескался в Аждаху?! Бля, ну ты уеб*н, конечно, — заржал один из «товарищей».
— Не, ну я ху*ю с него. А я говорил — педик!
— Тут геям-уёбк*м не рады, чел!
Каждую перемену. Каждый день. Каждый шёпот во время урока. Каждая записка на его столе. Каждая бумажка в портфеле. Каждая надпись на стуле и парте. Каждый взгляд. Всё было мерзким и не комфортным. Всё стало адски холодным и острым. Ни с кем нельзя было поговорить, никто не относился так, как обычно. Аждаха вроде единственный кто не задевал его, но… Их связь лучших друзей была нарушена. Словно просто чужие люди по разные стороны класса.
Отношение матери тоже изменились в худшую сторону. Она не смотрела в глаза. Часто чесалась в его присутствии. Спрашивала только про учёбу. Назвала по имени, а не «сынок». И не встречала после школы. Она сторонилась его. Отец же ничего не узнал. Всё-таки умолчала обо всём.
Чжун Ли и вправду остался один в этом мире. Жизнь стреляла в него из лука боли, целясь во все места, чтобы добить. И попадала в цель.
Только иногда Синьора писала слова поддержки и старалась отвлечь друга от всей этой херни, сама валяясь в грязных разборках с кланом Райден.
А в голове только одно: «Ты встретишь девушку и всё будет хорошо. »
В комнате темно. На улице ночь. Город спит. Родители спят. Чжун Ли лежит на кровати. Смотрит на алые руки, на полу валяется грязная вилка с кровавыми наконечниками. Он один, а проблем много. Он один, а близких много. Он один, с ним никого.
***
Рука хватает что-то тёплое и мягкое. Пальцы невольно сильно сжимают это так, будто нашли последний шанс счастливой жизни. Чжун Ли ещё спит и видит неприятные моменты прошлого. Порой он устало стонал в подушку от негативных ощущений воспоминаний, но не отпускал что-то тёплое. Оно придавало иллюзию умиротворения.
Аякс же не был против, что его запястье держали, как спасательный круг. Он лишь был слегка удивлён таким поведением учителя во сне, но не придавал этому сильное значение. Он рассматривал обеспокоенное лицо старшего, которое испытывало не лучшие эмоции во сне. Ресницы плотно сжаты, зубы тихо скрипели от напряжения, брови хмурились. На голове был беспорядок. С утра не расчёсанные волосы спадали на лоб и щёки. Стыдно признавать, но Аяксу нравилась внешность историка. Очень нравилась. И телом был хорош. Наверное он всё-таки занимался спортом. Возможно и продолжает. Поэтому что эта накаченная грудь, видимая из-под выреза пижамы… Она не принадлежала сидящему дома за учебниками мужчине. Или же эти стройные туловище и шея… Интересно, сколько учениц и учителей сходят с ума, по мистеру Ли. А сколько было без ума наверное одноклассниц!
Аякс поймал себя на мысли, что его это бесит. Стоп, что? С чего это его должно волновать? Лицо покрылось румянцем, уши загорелись от неловкости. Боже, Аякс, ты ужасный человек! Подумать только о некой ревности!
Его тонкие пальцы дотронулись до горячей от жара кожи. Прикосновения. Они всегда ему нравились, какими бы они не были. Жаркими и властными, как при пьяни с Кэйей, или же милыми и нежными, как со всеми друзьями и братьями с сестрами. Но эти… Они чарующие и волшебные.
— Аякс?.. — раздался над головой хриплый голос.
Плечи вздрогнули, по спине прошёлся холодок. Он обернулся и встретил медовый взгляд старшего, который проснулся и не выпускал руку.
— Как Вы себя чувствуете?
Учитель не обращал внимания на их руки. Он мягко улыбнулся рыжеволосому, отвечая:
— Спасибо, лучше. Правда.
Сердце юноши, того гляди, выпрыгнет из груди.
— Оу… Это… Хорошо! После сна жар немного спал, — заметил он, мельком взглянув на их прикосновение.
Не отпускает. Что же ему снилось?
— Думаю, тебе пора уже домой, Аякс, — вставал с кровати Чжун Ли, без какого-либо внимания на то, что крепко держал ладонь ученика. — Время довольно поздноватое, уроки ещё делать. Я тебя и так задержал.
_ Ох, нет, что Вы! Я сам вызволился помочь Вам! К тому же на завтра толком ничего, — отмахнулся он, вскакивает с пола.
Оба оказались в коридоре. Младший обувался, пока брюнет прикрывал свою «глупую» улыбку той рукой, которой держал Аякса за запястье. Последняя бабочка вот-вот перевернется всё вверх дном в животе у него. Всякие мысли и слова нежности вертелись в голове, чтобы произнести их в присутствии этого ученика. Сердце пылало огнём, желая сжечь все дотла. Но вот совесть сковывает всё в холодный лёд. Она опасалась повторения ошибки. Она не хотела снова доверять всем этим чувствам.
Лицо Чжун Ли обрело серую тень печали.
— Тогда я пошёл, — прозвучал сладкий голос. — Будьте здоровы, мистер Ли!
Аякс вышел на лестничную площадку и помахал рукой, мило улыбаясь
Учитель ещё раз поблагодарил его и закрыл дверь, уперевшись в неё лбом. Он никогда больше не наберётся смелости. Никогда…
