Тысяча и одно лето

- Тебя ведь Сильва зовут, да? Раголарк нервно улыбнулся, делая осторожный шаг назад. Уже, наверное, целый час он плутал по незнакомому лесу, но всё без толку. Странный дракон, которого он встретил на берегу моря, сказал ему следовать за ним. Но Раголарк, заглядевшись на фонарики, отстал и потерялся в хитросплетении лесных тропок. И ведь было на что посмотреть! Ему ещё никогда не доводилось видеть такого количества фонарей. Каждое дерево в лесу было увешано ими от ствола до самой верхней ветки. Много-много маленьких огоньков... Только благодаря им Раголарк ещё видел дорогу перед собой. Фонарики были единственным источником света. Ни солнца, ни луны, ни звёзд. Лишь темнота и тысячи фонариков. - Добро пожаловать в Край Вечной Ночи, - сказал тот странный дракон на берегу, - Не пугайся Сильвы. Она большая, но безобидная. Это, как полагал Раголарк, и есть Сильва. Белая волчица в два раза больше его самого сейчас стояла перед ним и, опустив морду вниз, смотрела на него нечитаемым взглядом. Дракон осторожно пятился назад, а его сердце колотилось уже где-то в горле. Ещё бы! Он этому зверю на один укус. Волчица подошла ближе, и Раголарк торопливо стал искать все возможные пути отступления. Лапы дрожали, едва держа его тело, а ветки над головой переплетались так, что и не взлететь. В свете фонарей дракон смог ухватиться взглядом за зелёное пятно на белой шерсти. Листья росли прямо на незванной гостье, и только тогда ящер понял, что перед ним не просто огромный волк, а самый настоящий антиг. Так называли мифических зверей, которые, согласно легендам, жили с лесом в столь глубокой гармонии, что листья и цветы росли прямо на их телах вместо шерсти. Ещё несколько минут назад Раголарк не верил в их существование, но сейчас... Ему было плевать, что это за зверь. Он знал только то, что волчица проглотит его целиком и даже не подавится. В ужасе глядя на острые клыки, каждый из которых был длиной с его рог, дракон торопливо попятился назад. Сами собой в голове разворачивались кошмарные картины, где волчица крепко прижимает его к земле широкой лапой, словно воробушка, и обрывает ему крылышки, как крошечному мотыльку. Никогда ему ещё не доводилось становиться добычей. И не хотелось. Хвост упёрся в шершавый древесный ствол. Зверь уже подошёл слишком близко, чтобы можно было развернуться и убежать. Раголарк успел тысячу раз пожалеть о том, что не сделал этого раньше. Кровь набатом стучала в ушах. Ящер оторвал передние лапы от земли и прижался спиной к дереву, словно это могло его спасти или отсрочить неизбежное. Волчица опустила морду, и он в ужасе зажмурился. Горячее дыхание зверя опалило шею. Ничего не произошло. Только тёплый воздух с шумом вырывался из приоткрытой пасти волка и пробегался по чешуе. Мелко дрожа от страха, Раголарк неуверенно приоткрыл один глаз. Волчица смотрела на него и совсем не пыталась съесть, а на её уже полностью зелёной морде дружелюбно распускались одуванчики. С широко распахнутыми глазами дракон медленно опустился на землю. - Ты... Меня не тронешь? - робко спросил Раголарк дрожащим голосом, широко расставив внезапно ослабшие лапы. Волчица долго и проницательно смотрела в его глаза, словно читая мысли, а потом развернулась и направилась по тропинке вглубь леса. Дракон проводил её удивлённым взглядом. Но на полпути зверь замер, обернулся и выжидающе посмотрел на ящера, словно приглашая идти за собой. - Сильве можно доверять. Она обязательно приведёт потерявшихся ко мне, - говорил странный дракон ещё на берегу моря. И Раголарк неуверенно пошёл за зверем, в лес, к свету фонарей.