***
– Мне интересно, а как ты сумел определить воздействие на себя чужого Проявления? – Поразительно. Всякий раз, когда мы начинаем заниматься твоей аурой, у тебя немедленно находится какой-нибудь повод начать болтать. Сестрен, тебе сидеть как, комфортно? Шило в попке не мешает? – Не уводи тему! – надулась она. – Эх… – я протянул руку и положил кончики пальцев на ее щеку. – Чувствуешь прикосновение? – Да. – И как ты сумела определить на себя воздействие чужих пальцев? – Ну ты спросил! – фыркнула она. – Так и я могу тебе сказать то же самое. Я просто не понимаю, КАК можно не ощущать собственную ауру? Как можно не улавливать в ней возмущений, создаваемых посторонним воздействием? Ты у меня сейчас спросила, считай, “как ты смог почувствовать, что в тебя тыкают иголкой?”. – И так можно любое Проявление ощутить? – Нет, к сожалению. Только те, что хоть как-то взаимодействуют с твоей аурой. Проявление Кроу, например, не пассивное управление вероятностями, а шардовый телекинез, будь иначе, и я бы ничего не заметил. – Какой-какой телекинез? – наклонила голову Эмбер. – Осколочный? – А, кхм… это я так объясняю самому себе, – смутился я. На мой скромный взгляд, Проявления бывают трех основных видов: присутствующие, жнецовые и шардовые. Если без отсылок, то либо они просто есть и постоянно активны, либо полностью управляются сознанием (assuming direct control!), либо управляются подсознательно, и только целеуказание выполняется сознанием (основная работа выносится за пределы сознания, в своеобразный “шард”, как в Черве). У каждого из типов есть свои преимущества и недостатки. Например, сознательное проявление телекинеза позволяет бить непосредственно кинетической энергией, а подсознательное требует выполнения условий, вроде “возьми объект А и направь его в объект Б”. Но при этом сознательным телекинезом нельзя соединять предметы на молекулярном уровне, а подсознательным – можно. Но Проявления при этом могут быть очень и очень причудливыми, и, в частности, у Кроу – именно такое. Он не управляет вероятностями, такие способности экстремально редки, он подсознательно использует свой телекинез как сканер окружающего пространства, и едва этот сканер находит что-то, распознаваемое его проявлением как слабое место, как туда тут же направляется небольшой всплеск энергии. На выходе – осечки оружия, резкие болезненные “прострелы” при воздействии на нервную систему, спотыкания и неаккуратные замахи при воздействии на мышцы, ломающаяся электроника и даже самопроизвольно взрывающийся прах. – Погоди, его проявление – телекинез?!! – поразилась Эмбер, когда я закончил приводить пример. – Я бы добавил прилагательное “диверсионный”, но да, по сути это телекинез. – Офигеть… но почему тогда все, даже он сам, думают что это “неудача”?! – Предпосылка один: оно выглядит как неудача. Предпосылка два: это Проявление, оно может все. Вывод: какое дело как именно оно работает, если это неудача? – Хм-м-м… а мое Проявление? – осторожно поинтересовалась девушка. – Ты его открой, для начала, а потом спрашивай, – хмыкнул я. На меня уставились испуганные глаза. – It was at this moment that she knew: she fucked up, – произнес я немного видоизмененным голосом Скай Джоя. И улыбнулся. – Но, я так понимаю, что это относится к тайнам Эмбер Лайт, которых лучше не касаться, если вам дороги жизнь и рассудок. Она глубоко вдохнула, а затем, закрыв глаза, выдохнула. И покачала головой. – Давно ты знаешь? – С того самого момента, как заметил, что ты пускаешь свои струи огня и бьешь молниями, не создавая ни малейшей энергетической реакции внутри своей ауры, то есть, месяца четыре, – пожал плечами я. – Что бы это ни было, оно принадлежит не тебе. – Хорошо. Никому не слова. – Конечно. Не спросила бы, я бы и продолжил об этом молчать, – я подмигнул ей. – Что будешь на обед? – А? – удивилась она внезапной смене темы. – Ты слишком взволнована, чтобы продолжать работать над познанием своей ауры. Так что предлагаю перенести это дело на попозже, а сейчас заняться приготовлением еды. Как раз успокоишься. – Хорошо, – она улыбнулась. – И… спасибо. – Да не за что.***
– Данди, ты хотел на море? Порадую тебя: мы летим на море! – Йей! – радостно воскликнул я. – Вакуо? Когда отправляемся? – Нет, Менаджери. Отправляемся послезавтра, из центрального аэропорта Вейла, на рейсовом воздушном корабле. Я задумчиво посмотрел на Эмбер. И та, конечно же, отвела взгляд. – Рассказывай, – вздохнул я. – Что? – неправдоподобно спросила она. – Это касается меня? – спросил я, внимательно наблюдая за ее реакциями. – Данди, ты же сам просил… – начала менять тему девушка. Значит, да, это касается меня. Что бы это могло быть? Вариантов так мало, что прям даже только один. – Там мои биологические родственники? – Как…?! – вздрогнула она, и уже даже не пытаясь отпираться. По ее щекам медленно растекался алый румянец стыда. – Эх, сестрен… я, конечно, не буду возражать, совесть явно вперед тебя родилась. Вот только ты, наверняка, представляешь себе лучший вариант, что-то вроде – “мама встретит его у трапа воздушного корабля, по ее щекам бегут слезы счастья, Данди не удержит лицо, и они побегут навстречу друг другу, распахнув объятия”… – А… все будет не так? – жалобно спросила она. – Нет. Начнем с того, что я не помню почти ничего, что было до открытия ауры. И если отца я видел на видеозаписях Блюза, то маму я не помню вообще. Ни лица, ни голоса, ничего. – Может ты вспомнишь… – она отвела взгляд, и на мгновение прикипела им к альбому у меня в руках. – Точно! Ты говорил, что тебя обучали рисовать с детства! – Предположение, основанное на том, что мне это слишком легко дается. И, возвращаясь к предмету обсуждения, шансы что я вот так вот что-то вспомню, просто при встрече, малы. Так что вместо броска в объятия и слезам воссоединения, ты, краснея и чувствуя себя крайне неловко, подведешь меня к какой-то женщине, и скажешь – “Данди, вот твоя мама”. Ее реакцию я предсказать не берусь, поскольку ее не знаю, но я сам на такое могу только пожать плечами и сказать “ладно”. – Это… грустно, – понурилась Эмбер. – Не-не. Грустно – оно начнется дальше, – покачал головой я. – Ее реакция может быть очень и очень разной. Начиная от, в лучшем случае, прохладно-нейтральной “я рада что ты жив, сын, и что у тебя такой хороший опекун”… – Такого быть не может! Она же твоя мать! – взвилась девушка. – Она развелась с моим отцом, и оставила меня ему, – спокойно возразил я. – Я не знаю ситуации целиком, но такое поведение мне не кажется сочетающимся с горячей материнской любовью. – Данди… – И, как я говорил, прохладно-нейтральный вариант это еще самое лучшее, на что мы можем рассчитывать. Потому что, все-таки есть шанс, что она меня горячо любит, просто обстоятельства были сильнее нее. В этом случае для нее будет нехилым ударом то, что я ее даже не помню, не то что считаю родней. Далее – что я будущий Охотник, а это не та профессия, которую любящие матери пожелают сыновьям. И, на закуску, то, что я с ней не останусь, и это даже не обсуждается. В худшем случае, она попытается еще и какие-нибудь права на меня предъявить, и заявлять, что она моя мать, и знает как лучше… – Так, все! – хлопнула ладонями по столу Эмбер. – Пусть будет как будет. Все настроение убил… – Делай что должен, и будь что будет, – улыбнулся я девушке. – Не расстраивайся заранее, сестренка. Что бы там ни случилось, по крайней мере, ты сможешь гордиться тем, что поступила правильно. – Правда смогу? – робко поинтересовалась она. – Ну а что тебе останется? – ухмыльнулся я. – Данди! Ушастая ты скотина!***
– Да они ошниели! Шняцкие выползни из шняхьих шнизд! – экспрессивно высказался я. – Полностью согласна! – несколько раз кивнула Эмбер. – Едва от штрафа отделались! Это мы вынужденно посетили полицейский участок Вейла. Оказывается, блин, по городу нельзя летать, не согласовав полетный план, поскольку “это может помешать пролету других транспортных и прочих воздушных судов”. С-с-су… то есть, ш-ш-шняки! – Да у меня маневренность куда выше чем у любой их техники! Их дроны за нами угнаться не могли, пока они их целую тучу в воздух не подняли! И вообще, что за фигня и двойные стандарты? “Как получите лицензию Охотника, никаких вопросов к вам возникать не будет, а до тех пор, соблюдайте правила использования воздушного пространства Вейла!”. В качестве кого я их должен соблюдать? Новая, шнять, акция от полиции Вейла: зарегистрируйся как первый в мире фавн-булхед! Кто в полиции служил, тот в цирке не смеется! – Точно! – со смехом поддержала меня Эмбер. Я же внезапно остановился. – Слу-у-ушай, а это идея, – я ухмыльнулся. – Давай так и сделаем! – Как? Зарегистрируем тебя как булхед? – удивилась она. – Ага! Пойдем обратно к тому занудному типу, и выбьем из него рекомендацию и бумажку, что, типа, да, “считать вот этого ушастого шкета летающим аппаратом такого-то типа”. И в процессе выедим ему все мозги чайной ложечкой! А потом еще и в отделе регистрации летающих транспортных средств, или где эти регистрации делаются! – Хм-м-м… – на мгновение задумалась она. – А давай! Месть сладка! – Месть сладка-а-а-а!***
– Данди, ты – зло! – хихикая, сообщила мне Эмбер, после того как мы прошли короткую процедуру досмотра в аэропорту. – До сих пор, как вспомню, так на смех пробивает. – Не надо, я просто законопослушный гражданин, – наигранно обиделся я в ответ. – Кто же знал, что основная парадигма работы у Вейловской полиции это: “вы делаете не по закону, а как по закону это не к нам, и вообще ваши проблемы”? И вообще, сама не лучше! Затроллила бедного чинушу до того, что у него руки дрожали! – Потому что он расист поганый, – возмутилась девушка. – “Давайте я его зарегистрирую как ваше персональное средство передвижения”! Ты человек, а не “средство передвижения”! – Ну хоть кто-то меня ценит, – я обнял Эмбер. – Ну ничего, полетаем над Менаджери. Думаю, там до такой хрени не додумались. – Быстрее бы… – мечтательно произнесла она. – Мне понравилось летать… – Ага, а представляешь, сколько различных тактических приемов мы можем так реализовать? Я могу вытаскивать тебя из окружения, оперативно перекидывать тебя по полю боя, и это не говоря уже о том, что мы можем шмалять по Гримм с воздуха! – Фу-у! Я говорила про простые полеты, а ты сразу про работу! – А-а… мне простые полеты немного приелись еще в момент перелета с Безымянного, – признался я. – Это ведь ты просто летишь, а мне приходится создавать и контролировать крыло, удерживать нужную скорость и равновесие в воздухе, и так далее. – Я тоже так хочу… – мечтательно произнесла Эмбер, явно пропустив мимо ушей все что не касалось темы. – Так, Данди! У меня теперь есть мотивация овладеть, в конце концов, аурой по твоему методу! Будем заниматься весь перелет! – Уверена? – с сомнением поинтересовался я. – Да! – Хорошо. Но знай: я тебя за язык не тянул. – Тебе меня не напугать! Я буду летать! Я не стал говорить девушке, что самое сложное в освоении дельтаплана это использование ауры для контроля праха, а не банальная способность ее полноценно ощущать. Пусть ребенок порадуется. Сомневаюсь, впрочем, что за несчастные сутки перелета у нее прям все получится.***
– Ну-ну, не расстраивайся так, ты еще молодая, у тебя все впереди, – с легкой ноткой ехидства утешал я Эмбер. – Не издевайся, – буркнула она. – И в мыслях не было! – Ага, как же… – Правда. Переучиться куда сложнее, чем научиться с нуля. – Тебе-то откуда знать? – В книжках прочел… о, а тут жарко, – я потянулся. – Хорошо-о-о! – Хорошо, – согласилась девушка, но с заметным напряжением в голосе. – Как поступим? – улыбнулся я ей. – Сначала найдем отель, а потом пойдем знакомиться с моими биологическими родственниками? Или вообще отложим это на денек? Посмотрим Менаджери, сходим на пляж, выспимся как следует – и знакомиться пойдем уже завтра? – Отель и идем знакомиться, – она вздохнула. – Гад ты, Данди. Пока ты не запугал меня своими рассказами про то, как пройдет эта встреча, я предвкушала и радовалась. А теперь волнуюсь! – Ответственность – это стойкое принятие последствий собственных поступков, – попытался изобразить я “мудрый старческий голос”, слышанный на воздушном корабле. Получилось неплохо. – Сам придумал, или тоже вычитал где-то? – Это разве не официальное определение? – поднял бровь я, и мы не сговариваясь полезли в БРЭ, нынешний аналог Википедии. Некоторое время мы, натурально, втыкали в официальное определение. – Юристы – зло. Их язык должен быть запрещен, – задумчиво произнес я. – Да уж. Но с этической точки зрения, да, все так и есть, – она вновь вздохнула. – Что ж, тогда идем. Стойко принимать последствия. – Блин, ты ведешь себя так, словно идешь на несправедливый суд по подложному обвинению, – фыркнул я. – А меж тем, самое страшное что нас ждет, это испорченное настроение. Не накручивай себя раньше времени. Она слабо улыбнулась. – А может ты и правда старший… – Что значит “может”?! – возмутился я, уловив положительные изменения в настрое девушки. – Ты говоришь так, будто у тебя в этом есть сомнения! – Иногда появляются, – ухмыльнулась она. – В том что я старший? – Ну-у-у, старшинство, оно только для детей важно, – подколола она меня. – А ты так часто на этом настаиваешь, что сразу видно, кто из нас дитё. – Но ведь… это же ради тебя, – я сделал большие глаза, мысленно отметив, что надо добавить маленькие кристаллики водяного праха где-то на лице, чтобы в нужный момент делать их насыщенно влажными или “пускать слезу”. – Чтобы ты ни о чем не беспокоилась, зная что тебе всегда есть на кого положиться. – То-о-о-очно? – с тонной скепсиса в голосе уточнила она. – Сестрен, ты видела, как ведут себя дети в моем возрасте? – вернул я интонацию. – Тебе бы не понравилось, уверяю тебя. И вообще, не хочу слышать от тебя фразу про “возраст важен только для детей”. – Почему это? – удивилась она. – Потому что лицемерие и двойные стандарты. Это сейчас ты говоришь, что старшинство только для детей важно, а недавно кто-то опять жаловался, что я не старше на десять лет. Или хотя бы на восемь. – Это другое! – возмутилась она. – То-о-о-очно? – я идеально воспроизвел ее собственный голос. У меня получается все лучше и лучше! – Да! – Тогда обоснуй! – Э-э-э… За этой шутливой пикировкой мы заселились в отель, кстати, весьма забавный: тут вместо номеров были небольшие домики. Там мы привели себя в порядок, и, одевшись “прилично”, по мнению Эмбер, пошли восстанавливать мои родственные связи.***
– Шика-а-а-арный хвост, – восторженно протянул я, когда нам открыли дверь. – Хотел бы я такой же! – Данди… – потрясенно выдохнула женщина с оным шикарным хвостом. – Ты жив! Она практически рухнула коленями в песок и сграбастала меня в объятия. После пары секунд размышлений, я все же обнял ее в ответ. Да, ее сын мертв, но… зачем ей об этом знать? Возможно она еще доставит проблем, но, возможно и нет. – Дорогая, кто там? – Сын от первого брака, – улыбнулся я и помахал рукой могучего телосложения человеку (или фавну), появившемуся в дверном проеме. – Данди! – возмутилась Эмбер. – Что? Раз меня все-таки любят, то это вряд ли какая-то большая тайна. – Такт! Ты вообще слышал что это?! – Конечно, – я ухмыльнулся. – Такт, это такая штука в музыке, с ритмом связана… – Данди! Это худшее время для твоих шуточек! – простонала Эмбер. – Почему это? Мы же не на похоронах. Я бы даже сказал, что строго наоборот, ведь я воскрес! На похоронах скорбят и льют слезы, на воскресение должны шутить и радоваться, вот я и пытаюсь. И вообще, говорил же, что с трогательным воссоединением будут проблемы, – я чуть присел, и поднял удивленно пискнувшую женщину на руки, после чего нахально пошел в дом. – Данди, я тяжелая! – воскликнула она. – У меня аура открыта, и уже давно, – фыркнул я, и чуть обернулся. – Эмбер, ну ты чего стоишь? Пошли внутрь, хватит устраивать развлечение для соседей. Могучий мужик на это смешливо фыркнул и чуть посторонился, пропуская меня в дом. И даже жену не попытался отобрать. Она сама тоже была слишком шокирована, чтобы пытаться вырываться. Что ж, инициатива перехвачена, можно надеяться на благоприятное развитие событий. Внутри дома я пересадил маму на диванчик и резко обернулся, услышав шорох слева. На меня испуганно уставилась пара темно-зеленых глаз, а в следующий миг девочка скрылась, и раздался легкий топот ножек куда-то в сторону второго этажа. – О! Это моя сестра? – с интересом спросил я. – Ты не помнишь? – растерянно спросила мама. – Я вообще ничего не помню, – я повернулся в сторону зашедших в комнату Эмбер и незнакомого мужика. – Так что, наверное, будем знакомиться. Я Данделайн Лайт, в недалеком прошлом, Ланата. Это моя жена, Эм… – Данди! – уже с явной угрозой воскликнула девушка. – Ой, простите, тороплю события. Мой опекун, Эмбер Лайт, – мужик вновь тихо фыркнул, скрывая смех. – Придушу. Когда-нибудь, точно тебе говорю, я тебя придушу, – выдохнула сквозь зубы магесса. – Не, вряд ли, – отмахнулся я. – Кратко: во время уничтожения Арклайта я был смертельно ранен, но каким-то непонятным образом открыл ауру и Проявление. Все знают что такое Проявление? – Какая-то особая сила Охотников? – уточнил мужик. – Да, именно, – кивнул я. – Мое Проявление, судя по всему, относится к интеллектуальному типу, благодаря чему я быстро соображаю, легко концентрируюсь, и вообще гораздо взрослее, чем может показаться на первый взгляд. Однако, я потерял память почти обо всех событиях, которые были до Арклайта, и сам Арклайт помню очень фрагментарно. Поэтому, мам, извини, но я даже не знаю, как тебя зовут. Не то, что про сестер. Несчастная женщина-лисица только открывала и закрывала рот, не зная, что сказать. В уголках ее глаз медленно собирались слезы, но тут уж я ничем помочь не мог. Зато мог ее муж, который сел рядом и взял ее за руку. От моего взгляда не ускользнуло, как она неосознанно тут же прильнула к нему. Такой жест доверия… похоже, семья тут вполне крепкая и любящая. Так же, насколько я могу судить, мама этого тела не из сильных личностей. Это замечательно! – Я Дафф Амас, – представился мужчина. – Твою маму зовут Чарколин, а сестру Хана. – Хана ведь ваша дочь? – сразу же уточнил я. – Да, – в его взгляде не было вызова, каковой мог бы появиться, если бы она не была его дочерью по крови, что он предпочел бы отрицать. Только тепло родственной любви. – Значит, вы человек, – задумчиво произнес я. – Тоже да, – он улыбнулся. – Хоть мне и непонятно, как ты сообразил так быстро. – Давай, Данди, порази нас дедукцией, – ехидно предложила Эмбер, подпирающая косяк. Но я-то знал, что ей тоже интересно. – Генетика передачи наследия фавна, – объяснил я. – Если бы Хана была моей родной сестрой, то у нее тоже были бы только уши. Но раз у нее есть еще и хвост, а у Даффа мы не наблюдаем ни того, ни другого, значит, он человек. – Ты и генетику где-то успел поизучать? – удивилась Эмбер. Упс, палюсь. – Мне было любопытно, – сделал я невинное лицо. – Между прочим, это подстатья “фавны – генетика” на БРЭ. Мы с тобой уже почти год путешествуем, а ты так и не поинтересовалась фавнами? Ай-яй-яй. – Ты сейчас любой мой ответ вывернешь так, словно он расистский, так что я лучше промолчу, – фыркнула девушка. – Вы хорошо ладите? – все-таки решилась поучаствовать в разговоре мама. – Замечательно, – солнечно улыбнулся я. – Думаю, в будущем, будем ладить так же как вы с Даффом. – Данди! – возмутилась Эмбер. – Что? Думаешь, я просто так отпущу такое сокровище? – Закрыли тему. – Что я говорил насчет лицемерия относительно возраста? – ехидно поинтересовался я. – Закрыли! – девушка уже была красная, как рак. Зато мама начала улыбаться. – Угостите чем-нибудь? – с детской непосредственностью поинтересовался я. – Мы только слегка позавтракали на корабле, а сейчас уже почти обед. – Конечно, – подскочила мама. – Я сейчас! И она, нервно помахивая хвостом, убежала на кухню. – Данди, мне за тебя стыдно, – припечатала меня Эмбер. – Что это только что было, вообще?! – Из всех присутствующих в комнате, именно ей эта встреча дается тяжелее всего, я просто дал ей возможность прийти в себя в знакомой обстановке, за привычным делом, – негромко ответил я, надеясь, что мамины лисьи уши работают так же как и мои, и в диапазоне частот человеческой речи слышат плохо. – Ты ее вообще предупреждала? – Нет, – смутилась девушка. – Я хотела сделать сюрприз… – Сестрен, от таких сюрпризов и удар может хватить, – вздохнул я. – Что, даже не позвонила перед выходом? – Я не нашла номер ее свитка… – стыдливо призналась девушка. – Только адрес. – Чари не пользуется свитком, – вмешался Дафф. – Она не любит технику. – То есть мы вообще свалились как снег на голову, и это при том что мы на Менаджери, и снега тут не бывает. – Я вздохнул и покачал головой. – Что я и ухитрился понять из контекста, и сохранить общую адекватность встречи, своим поведением, во-первых, сходу перебив начинающуюся истерику мамы, а во-вторых, развеивая атмосферу общей неловкости, которая бы тут обязательно появилась без моего вмешательства. Как, тебе все еще стыдно за меня? – Извини… – смутилась девушка. – Я не знала, что ты все настолько продумал. – Ну должен был хоть кто-то, – хмыкнул я. – Учись, пока я жив. – Ой-ей, посмотрите на это ископаемое! – с улыбкой зафырчала Эмбер. – Проявления это действительно нечто, – покачал головой Дафф. – Ненавижу, когда люди все списывают на мое проявление, – вздохнул я. – Но ладно, причину могу понять. – И, эм-м-м… что делать дальше? – робко поинтересовалась девушка. – Тебе? Идти знакомиться с мамой, конечно же. Не беспокойся, она, вроде, очень мягкая женщина, думаю, вы легко поладите, как пройдет первая неловкость. – А ты? – А меня Дафф сейчас пойдет знакомить с младшей сестрой, – радостно улыбнулся я. – Ты ее не видела пока, но она прелесть!***
– Девушка, позвольте угостить вас коктейлем, – обратился к Эмбер огненно-рыжий фавн с длинным, подвижным хвостом лемура. – М-м? – она кинула на него заинтересованный взгляд. – Позволю. – Парень, имей в виду, мы Охотники, – я направил на него руку, активируя браслет из гравипраха. С удивленно-испуганным вскриком фавн мягко оторвался от пола. – Будь джентльменом. – Данди, поставь его на место! – Уже, – я солнечно улыбнулся девушке. – Развлекайся, сестренка. – Не делай так больше! И извинись перед ним! – Извините, – я прижал ушки и смущенно опустил взгляд. Парень нервно засмеялся и сказал что “ничего страшного”, после чего они ушли в сторону небольшой плетеной кафешки на берегу. Ну не зна-а-а-аю. Слухи – штука очень упорная, а среди обычных людей про охотников слухов ходило много, включая пикантные. Всем ведь известно про нашу дикую силу и не менее дикую выносливость, применяем это к постели и… если среди многих девушек слухи про “стояк, что топором не перерубить” (ну да, аура защищает все тело) и “всю ночь напролет, не вынимая” находили живой отклик, то вот парней совершенно не возбуждала мысль о том, что партнерша в порыве страсти может не поцарапать кожу ногтями, а оторвать нахрен обе трапециевидных мышцы спины, или сжать “там” настолько сильно, что кое-что лопнет как гнилой баклажан. Кстати говоря – и то, и другое более чем реально. Но все же требует сознательных усилий, пассивная аура лишь защищает и лечит, но не усиливает физические кондиции тела. Иначе жить Охотникам было бы очень сложно. Хм-м, а чем бы заняться мне? Свой максимум ультрафиолета я уже получил, и теперь его поглощает аура, так что загорать не вариант. Купаться я уже тоже устал… так что время активного отдыха! Пойду, пошарюсь по окрестностям. Столица и единственный город Менаджери, Куо Куана, была, несмотря на громкое название, лишь большой деревней. Судя по тому, что она не была защищена стеной, наибольшая проблема для живущих здесь это не гримм, а сама природа, как таковая. Дома на сваях, постройки преимущественно одноэтажные, но с высоким жилым чердаком. Здесь не ощущается давнего благополучия Вейла, но в то же время… здесь и сейчас, все дышит покоем и уверенностью в завтрашнем дне. Не той иллюзией, которую дает богатство, а настоящей, той, что рождается чувством локтя, пониманием того, что, перед опасностью с тобой плечом к плечу встанут все – твои соседи, продавцы с рынка, случайные прохожие, которых ты видел лишь однажды, и многие другие, кого ты сам не видел ни разу. Потрясающе, без шуток. Не прошло и полных двухсот лет, а в мире появилось место, где фавны ходят расправив плечи, и прямо смотрят в глаза. И они выгрызли его сами, у мира, что тысячелетия держал их лишь как рабов и домашних питомцев. – Here we are don’t turn away now! We are the warriors who build this town, – пропел я себе под нос. Идея прошибла меня, словно взорвавшийся в руках кристаллик электрического праха. О да! Я буду не я, если “Imagine Dragons” не зазвучат в этом мире снова!***
Я так увлекся, что чуть не пропустил вечернюю встречу с родственниками. Спасибо Эмбер, что позвонила мне на свиток и напомнила – иначе было бы… нехорошо. Все-таки, мама у меня натура нежная, впечатлительная, и очень склонна выдумывать себе всякое. Не приди я на самостоятельно назначенную встречу, она бы вполне могла решить что я ее втихую ненавижу. Признаться, это первый раз когда я сталкиваюсь с таким характером у одного из близких родственников. Но, не сказать, что мне это не нравится. Искристых конфликтов, сшибок не на жизнь а насмерть, суеверных крестьян и тому подобной дряни я накушался за прошлые жизни просто до тошноты. Поэтому, милая, нелюдимая, пугливая, и очень женственная фавн-лисичка в качестве мамы меня полностью устраивает. Кстати, оказалось что она довольно знаменитая художница, и действительно учила меня рисовать с раннего детства. Эмбер упомянула о том, что я прекрасно рисую, и мама, заинтересовавшись, предложила порисовать вместе на закате. Я, естественно, согласился. Вот и мы теперь, все втроем, идем в сторону утеса невдалеке от моря. Кто третий? Хана. Познакомиться с ней сразу так и не удалось: девчушка оказалась ужасно робкой, и после очень короткого знакомства под присмотром Даффа, она вновь удрала, а я не стал настаивать на немедленном знакомстве. Разве что посидел некоторое время под дверью ее комнате на чердаке, коротко рассказав про себя, про то что приехал ненадолго, и очень хотел бы узнать свою милую сестренку поближе. И, раз она здесь, значит она все-таки решилась ко мне присмотреться. – Вот мы и пришли, – тихо сказала мама, когда мы поднялись на утес. – Красивое место, – сказал я, с интересом оглядывая окрестности. – С одной стороны холмы, с другой море, с третьей город. – Мне нравится здесь, – ответила она, и посмотрела на меня с некоторой опаской. – Можно ведь рисовать что захочется? – поинтересовался я. – Конечно же, – в мягком голосе мамы даже прозвучала тень возмущения. – Когда было иначе?! – Тогда-а-а… можно я нарисую вас? Пожалуйста? Вы такие классные! Попозируйте мне недолго! – и я пару раз чирикнул по-лисьи, для большей убедительности просьбы. – Хорошо, – растерялась мама. – Хана, иди сюда. – Ура! Большое спасибо! – я разложил свой планшет и выложил самые ходовые карандаши, и осмотрел моделей. – Мам, можешь встать чуть-чуть боком? И хвост… да! Идеально! Я быстренько сделаю набросок. Детали потом, сейчас основную композицию: молодая женщина и ее дочь, линия земли, линия моря, горизонт. Абрис твердым карандашом… так… так… отлично. – Все, дальше я из головы нарисую, – улыбнулся я. – Можно взглянуть? – полюбопытствовала мама. – Здесь только контур, но да, конечно, – я протянул ей планшет. Она пару минут смотрела на лист, а затем мягко улыбнулась и протянула его обратно. – А что будешь рисовать ты? – Морской пейзаж. Разговор на этом как-то затих, и мы погрузились в работу. Хана, некоторое время продолжала прятаться за мамой, но через полчаса уже начала кидать на меня неуверенные взгляды. Девочке явно было интересно, что я рисую, но решительности подойти и посмотреть ей пока не хватало. Она собиралась с силами еще полчаса, но тут уж я решил пойти на контакт первым и просто развернул планшет к ней. – Красиво, – тихонько сказала она. – Спасибо, – улыбнулся я. – Хочешь, я нарисую тебя, как-нибудь в другой раз? Смущенная девочка вновь спряталась за маму, и мне не ответила, но, начало все-таки было положено.***
– Привет, Данди, – Эмбер отложила свиток и села по-турецки прямо в кровати. – Как прошло семейное воссоединение? – Странно, но приятно. – Ну вот! А ты наговорил мне всяких ужасов! – радостно ответила девушка. – А почему странно? – Ну-у-у… во-первых, моя мама больше всего напоминает девочку, которая выросла лишь телом. Этакий хрупкий и нежный цветок, который надо беречь и защищать от мира. Мне казалось, что так не бывает, за пределами книжных обложек, а вот поди ж ты. Во-вторых, у меня осталось стойкое ощущение что она откровенно трусила оставаться со мной наедине, и отошла от этого состояния лишь когда мы пошли обратно. Ну и сестренка у меня такая же, только мелкая, так что я не очень понимал, как себя с ними вести, и опасался ляпнуть чего-нибудь, ну, в моем духе. – И как, ляпнул? – подалась вперед она, с горящими от любопытства глазами. – Нет, но, думаю, исключительно из-за того что мы и не разговаривали почти, – я пожал плечами. – Просто молча рисовали? – чуть разочарованно протянула Эмбер. – В общем и целом. Но, это и было приятно. Семейное времяпровождение, в котором не нужны слова – в этом ведь тоже есть своя прелесть. – Наверное. Так ты рад, что я тебя сюда привезла? – Да, – я подошел ближе, и, плюхнувшись на ее кровать, обнял ее. – Спасибо, сестренка. – Пожалуйста, – меня обняли в ответ. Мы некоторое время помолчали, а затем любопытная девушка снова начала расспросы. – А что скажешь по поводу семьи и встречи? – В смысле, “что скажу”? – Ну-у-у… обычно у тебя на все есть какая-нибудь история, – помотала ладошкой в воздухе Эмбер. – Послушаешь, и обыденные вещи начинают играть новыми красками. – Как Кроу? – усмехнулся я. – Ну… да! Я даже посмотрела на него с новой стороны! – Так-та-а-ак… – Ой, только не надо этого, – отмахнулась она. – Он мне все равно не нравится. – Ну ладно. Что же касается моей семьи, хм-м-м… – я на мгновение задумался, анализируя утреннее знакомство и вечерние посиделки. – Начать, пожалуй, можно с того, что распалась она из-за измены. На удивление, маминой, хотя, учитывая ее характер, я бы не сказал, что это так уж удивительно. – Измены?! – поразилась Эмбер. – Стоп, погоди, с чего ты это взял, и почему неудивительно? – Ну-у-у-у… лично во мне эта ее нежная податливость будит просто махрового садиста. Хочется причинить ей боль, несильную, но так, чтобы на ее глазах выступили слезы, а затем осыпать раскрасневшееся лицо поцелуями, целовать дрожащие губы, извиняться, шептать слова любви, и взять ее, сначала нежно, но, не удержавшись, становиться грубее и грубее, все больше распаляясь от стонов удовольствия и боли… – ДАНДИ! – Что? – вскинул брови я. – Ты сама спросила. Ну а поскольку я за собой таких желаний ранее не замечал, то, полагаю, это что-то генетическое, и вполне возможно что мой отец вел себя как-то так. В начале отношений это могло скорее нежным, нежели болезненным, но чем дальше, тем больше это перекашивалось в сторону садизма. И единственное, что могла сделать маленькая беззащитная лисичка, это убегать куда-то, чтобы выплеснуть свое горе в творчестве и поплакать в одиночестве… но, однажды, это одиночество было нарушено. Ты чего такая красная? – Ты…! – аж задохнулась от возмущения она. – Знаешь, после вот этого вот, что ты мне рассказал, я совершенно не удивлена, что твоя мама нервничает, оставаясь с тобой наедине! – Ей-то я этого не рассказывал, – пожал плечами я. – Ты когда говорил, даже у меня мурашки по спине побежали! Уверена, если ты такое думал рядом с ней, она тоже заметила! У тебя даже взгляд изменился! – М-м? Тебя такое возбуждает? – с академическим интересом поинтересовался я. – Так! – нахмурилась Эмбер. – Что это за вопросы по отношению к сестре? – Ну так не родной же. Да и потом, я говорил утром полностью серьезно. Неужели ты думаешь, что я тебя просто возьму и отпущу? – Детская влюбленность? – ехидно протянула девушка. – Не ожидала от тебя, Данди. – Почему это? – вскинул бровь я. – Думаешь, не заслуживаешь? – Хм, да, я неотразима, – улыбнулась она. – Ты не мог устоять. – Никто бы не смог, – в тон ей добавил я. – Прекрати уже, – рассмеялась девушка, и щелкнула меня по носу. – И дорасскажи историю. – М? На чем я остановился? – На том, что одиночество было нарушено. – А, точно. Могучего телосложения мужчина нашел беззащитную лисичку когда она была далеко от людей, там, где никто бы не сумел ее спасти, и никто бы не услышал ее криков. Страх парализовал ее, не давая ни убежать, ни закричать, но он повел себя совсем не так, как ее муж. Наклонившись к ней, он голосом, полным неподдельного беспокойства, спросил, все ли с ней в порядке… и хотя в ту далекую, первую встречу, она не смогла ни выдавить из себя ответа, ни даже кивнуть, мужчина не ушел и не сделал ничего из того, чего она боялась. Он вытер ее слезы, говорил какие-то добрые, утешающие слова, и угостил содержимым своей фляжки, после которого жизнь показалась совсем не такой плохой, как раньше. Страх отступил, и, согласившись на то, чтобы мужчина проводил ее из леса, она неосознанно льнула к нему, наслаждаясь краткими мгновениями полной безопасности… – Данди… – простонала Эмбер. – Как?! Ну вот как ты это делаешь, а? Сначала ты рассказываешь жуткие вещи с позиции безжалостного садиста, а спустя пару минут меняешь все так, что я готова растечься лужицей от умиления! – Это называется “игрой на контрасте”, – назидательно сообщил я. – Очень популярный трюк, хотя читать про подобные эмоциональные качели гораздо интереснее, чем жить в них. Так мне рассказывать до конца? – Да! Да-да-да! – Первое время нашей лисичке было страшно и стыдно. Ведь у нее есть муж! Ведь у них есть сын! Ей нельзя! Но – ее тянуло на ту поляну, и, когда муж в очередной раз довел ее до слез боли, она бежала туда с облегчением и надеждой. И эта надежда полностью оправдалась. Могучему мужчине с зелеными глазами тоже запала в сердце беззащитная лисичка, и он приходил на поляну раз за разом, в надежде увидеть ее вновь. Их чаяния сбылись. Утешение переросло в дружбу, дружба расцвела влюбленностью, и, когда муж улетел на очередную вахту… это было подло, неправильно, и она даже надеялась, что ее новый любовник будет еще грубее чем муж, чтобы хоть как-то компенсировать сжигающий ее изнутри стыд, но… ее бережно укутали в нежность, словно хрупкий цветок, которым она и была. Впервые за долгое, долгое время, любовь не была испачкана болью. И лисичка окончательно потеряла голову… сестренка, ты опять красная. – Данди! Ушастая скотина! – Ладно, ладно! – со смехом поднял руки я. – Но дальше история уже заканчивается. Когда муж вернулся, его жена была на шестом месяце беременности, и нашла в себе решительность, чтобы подать на развод. Ее муж был в шоке. Он был убит горем. Ведь, несмотря ни на что, он искренне любил жену. Пусть иногда его звериная натура и брала над ним верх, но он любил ее! Давай она хоть малейший отпор, и их семья была бы счастливой, но, увы, история не знает сослагательного наклонения. И, поскольку он любил ее, он знал, что то, что делает с ней, было неправильно. Где-то в глубине души он знал, что когда-нибудь она не выдержит. И – это произошло. Но все же, он бешеным котом набросился на “подлого разлучника”. Битва прошла не в его пользу и здесь, и это отрезвило его. Он согласился на развод, но, попросил чтобы, уходя, она не лишала его сына. И лисичка не смогла отказать… и здесь, их история кончается. Путь лисички ведет к счастливой жизни вместе с новым мужем на Менаджери. Путь ее прошлого мужа обрывается трагедией Арклайта. И дает начало новой истории. Моей истории. – Данди… ты ОБЯЗАН написать это. Как книгу! – Э-э-э? – протянул я. – Да ну нафиг. Это какой-то женский роман получится. – Хочу! Хочу! Хочу! – взмолилась она. – И еще моя мама обожает такие истории! Ты ведь хочешь понравиться моей маме? – Нифига себе выверты женской логики! – искренне офигел я. – Ну Данди-и-и-и-и!!! Тебе ведь несложно! У тебя уже и костяк произведения готов! Дава-а-а-ай! Пожа-а-а-алуйста! – Если напишу, пойдешь за меня замуж? – ухмыльнулся я. – Это шантаж! – А у тебя, значит, не шантаж?! – Нет! Это искренняя просьба! – А у меня неискренняя, что ли? – Неискренняя! – Ну ваще!***
Увиденное среди проходящих людей лицо показалось знакомым. Сообразил я, кого оно мне напоминает, спустя три шага, и тут же развернулся. – Девушка! Девушка! – начал я проталкиваться сквозь идущих фавнов. – Девушка-енот! Погодите! И она действительно остановилась, позволив мне себя догнать. – Что такое, мальчик? – улыбнулась она, присев, выравнивания наш рост. – Данди! – догнала меня Эмбер. – Чего это ты сорвался с места? И кто это? – Вы Тенне? – спросил я. Все же, я не был до конца уверен. Она заметно отличалась от фотографий. – Да, – удивилась фавн-енот еще больше. – Мы знакомы? – Не лично, – покачал головой я. – У меня, наверное, есть для вас кое-что. Свиток Блюз Джоя. Девушка вздрогнула. – Откуда? – через силу произнесла она. – Я единственный выживший в Арклайте, – я покопался в своей сумке, и, вытащив свиток, протянул его ей. – Там есть его видеодневник. И письма для вас. Она дрожащими руками взяла протянутую ей вещь. – Это ведь не какая-то дурацкая шутка? – срывающимся голосом спросила она Эмбер. Но та лишь покачала головой. – Ты знал его? Он… умер героем? – Я потерял память после тех событий, – покачал головой я. – Я взял свиток с его тела. Но… он остался, единственный из всех. – Что значит, остался? – нахмурилась она. – Эмбер? У нас на сегодня ведь нет никаких планов? – Нет, – грустно улыбнулась она, без слов поняв мое предложение. – Наверное, нам лучше зайти куда-нибудь, где можно выпить. Там… тяжелые кадры. Не стоит смотреть их в одиночку. – Хорошо… – растерянно произнесла девушка.***
– А день так хорошо начинался, – тихо произнесла Эмбер, когда мы вышли из чужого дома. Тенне не обладала выносливостью охотницы, и эмоциональное потрясение, которое она получила при просмотре дневников и писем Джоя, в сочетании с небольшой дозой крепкого алкоголя, достаточно быстро вывели ее из строя. – Знаешь, наверное, ты заразила меня своим взглядом на мир, – вздохнул я в ответ. – Я ведь не собирался ее искать, или что-то в этом духе. Но, увидев в толпе, просто решил что так будет правильно. – Это было правильно, – тихо поддержала меня девушка. – Но все равно… тяжело. – Угу. Полетаем? – Да, давай… думаю, нам теперь тоже надо развеяться. Я обнял девушку, для надежности подхватив ее еще и ремнями из твердого света, и взмыл в небо, где развернул крыло. И мы начали закладывать первый большой круг вокруг Куо Куанны. – Как же красиво, – расслабленно произнесла Эмбер, спустя десяток минут. – И что тебе нравится больше? Город? Море? Холмы? Или звездное небо над нами? – Все сразу. – Жадная, – подколол я. – Кто бы говорил! – В смысле? – А кто от меня парней на пляже отпугивал? – Я не отпугивал. Я заботился о том, чтобы мою милую сестренку воспринимали всерьез, а не как очередное летнее приключение! – Мелкий врунишка, – припечатала меня Эмбер. – У-у-у… обижають… – всхлипнул я. – Не верю. – Блин. Она тихо засмеялась. – Давай полетаем над морем. – Хорошо. Я немного изменил наклон, и мы, сойдя с прежнего маршрута, начали смещаться к кажущейся бесконечной водяной глади. – А как высоко ты можешь взлететь? – Выше облаков могу. – Тогда… полетели? – Не-а. Там мокро и холодно. Очень холодно. Кроме того, где ты видишь облака? – Эх… ну хотя бы насколько можно повыше. – Хорошо. Куо Куана осталась позади, и теперь мы летели над волнами. Навевает воспоминания. – Действительно, просто над водой лететь скучно, – откликнулась Эмбер, будто прочтя мои мысли. – Обратно? – Ага, давай. Я развернулся, и мы снова полетели к городу, сейчас выглядевшему как яркое, полное огоньков пятно среди темного и пустынного острова. – Почему они строят дома на сваях? – вдруг спросила Эмбер. – Не успела посмотреть в БРЭ? – Постоянно забывала, – призналась она. – Пока вижу, интересно, а потом как-то… что-нибудь другое находится. – Понятно, – усмехнулся я. – Они строят на сваях по трем причинам. Первая: здесь нестойкие песчаные почвы, на которых обычные фундаменты могут “поехать”, скажем, от повышения грунтовых вод во время муссонных ливней. Вторая: то, что здесь уровень грунтовых вод и так высокий сам по себе, а во время муссонов он поднимается выше уровня земли. С обычным фундаментом вода бы поднималась чуть ли не по колено, а так, она плещется об сваи, а в доме сухо. Ну и третья причина: в доме на сваях всегда прохладнее, что в местном климате очень важно. Не у всех же аура открыта. – О-о-о… а эти их забавные рыночные площади, с лотками в мелких озерах? Где все ходят по пояс в воде? – Это для водных фавнов. – О, точно! Бывают и такие… наверное, это не особенно удобно. – Если мы будем около бухты Странников, или окажемся на Аниме, в районе внутреннего моря, надо будет обязательно сходить к тамошним водным фермам. – Зачем? – Лучше один раз увидеть. После этого тебе может показаться, что это на земле жить “не особенно удобно”. – Да ладно, что там такого? – Хм, а ведь здесь тоже должны быть такие же… – задумчиво произнес я. – Решено! Завтра же на экскурсию! И Хану попробую заманить. – Отличная идея! – оживилась девушка.***
Утром, пока Эмбер отсыпалась, я как раз листал на свитке список водных ферм, где можно было бы поплавать вместе с морскими фавнами, когда в дверь постучали. Уверенно, но робко – странное сочетание. Открыв дверь, я удивленно вскинул брови. – Тенне? Ты… с тобой все в порядке? – Лучше не бывает, – мрачно отозвалась девушка. – Данди, можно с тобой поговорить? – Конечно, заходи, – я пропустил ее внутрь нашего домика. – Только не шуми, Эмбер еще спит. Я провел ее на кухню, усадил, вручил большой стакан холодной воды с выжатой туда половинкой лимона, и влажное полотенце в качестве компресса на голову. – Спасибо… – она практически растеклась в плетеном стуле. – О чем ты хотела поговорить? Думаю, тема важная, раз ты с утра пораньше пришла к нам, несмотря на, гм, не лучшее физическое состояние. – Да говори уж как есть, “с жесткого бодуна”, – тихо фыркнула девушка. – Я просто не знала, долго ли вы здесь пробудете, а тема действительно важная… для меня. – Я весь внимание, – заверил я ее. – Хорошо. Скажи, ты не хотел бы вступить в Белый Клык?