***
Руби ворочалась, неспособная уснуть. Ее все еще не отпускали дневные размышления. – Лайн… ты спишь? – Нет, – в его голосе была слышна улыбка. – Говорить с тобой, Руби? – Говори со мной, Лайн, – теперь улыбнулась и она. – Я… много думала о том, что ты сделал. – И каков вердикт, мой строгий, но справедливый судья? – со всей серьезностью шутки спросил напарник. Руби тихо фыркнула, вновь расплываясь в улыбке. Лайн всегда умел поднять настроение. – Сначала я хочу выслушать объяснения обвиняемого, – подыграла она ему, прежде чем добавить. – Только честно. Без шуток. Он вздохнул. – Без шуток, говоришь… Рубс, скажи, когда ты находишься в безопасности? – Ну-у-у… сейчас? – Почему? – Мы сильные, нас много, у нас есть укрепленный дом и запасы… наверное? И никто не знает где мы, чтобы напасть. – А я думаю, что мы всегда в опасности. Вспомни лунный оазис: никто не знал, где мы, у нас был укрепленный дом, запасы… – Тогда я была одна и… ну… не была сильной… ну то есть была… но сейчас я сильнее! Гораздо! – Да, ты умничка и очень хорошо прогрессируешь. Но достаточно ли этого? Представим, что завтра под контроль попадет Янг, сможешь ты справиться с ней и не навредить? А если это будет Кроу? Или твой отец? Мисс Гудвич? Я? Руби недовольно засопела. – Мы живем в безумном мире, Руби, в котором ни в чем и никогда нельзя быть уверенным, ты убедилась в этом на себе. Любая ситуация может стать критической очень быстро – поэтому нельзя расслабляться, нельзя надеяться на помощь и нельзя сдаваться. Дай слабину и все… миру конец. – Миру?! – Твой мир заканчивается вместе с тобой. Другого у тебя не будет. – Но ведь нельзя постоянно жить, ожидая опасности! Расслабляться хоть иногда надо! – Можно, Рубс, – в его голосе прозвучала нежность. – Со временем и практикой, бдительность становится такой же естественной, как дыхание. Ты сможешь, а до тех пор я буду тебя учить и защищать. Она покраснела и очень порадовалась, что вряд ли Лайн может это увидеть. – Твое Проявление позволяет тебе уйти от любого удара и выбраться из любой ловушки. Тебе нужно лишь раскрыть все его возможности, научиться контролировать окружающее пространство аурой и сделать это привычкой. Ничего, что нельзя было бы достичь тренировками. – Лайн… разве нельзя было сделать иначе? – тихо спросила Руби. – Не причиняя страданий другим? – Можно, – со вздохом отозвался напарник. – Первое же крупное нападение Гримм позволит показать Янг с Вайсс недостатки их тактики в реальности. Риск для них будет выше, но зато я не стал бы концентратором ненависти. Еще они бы потеряли год обучения, поскольку им бы пришлось переучиваться на новое снаряжение и образ действий, но для того и нужна полевая практика. – Тогда почему? – Время. Рубс, мы ведь говорили об этом, когда ехали в Вакуо. Зачем мы туда ехали, помнишь? Соедини точки: все происходит именно так, как я и предсказывал, даже хуже. Руби сосредоточилась. Когда ехали в Вакуо… там столько всего произошло, но до этого… – Нападение на Вейл! – воскликнула она. – Именно. Тогда я думал, что все обойдется одними лишь Гримм. Сейчас я знаю больше. Похищение десятков тонн Праха и замалчивание этого факта властями, якобы в преддверии фестиваля Вайтела. Глава Белого Клыка ни сном ни духом о том, что делает местное отделение. И, как вишенка на торте, внезапное появление кораблей Атласа в небе над городом и их солдатами, разгуливающими по улицам. Совсем другие масштабы. – Но они ведь улетели… – Не по своей воле, уверяю тебя! – фыркнул напарник. – Айронвуд сопротивлялся отчаянно, и если бы он не скрывал от Озпина Пенни и технологию, по которой ее создали, его утюги и дальше бы портили своим видом небеса. – Но разве Айронвуд не союзник Озпина? – робко спросила Руби. – На словах? Да. По действиям? Нет. – Лайн, но тогда… мы должны предупредить людей! – Я не смог даже убедить Озпина в том, что Айронвуд что-то замышляет, – он издал странный, но явно раздраженный звук. – Убедить остальных не выйдет тем более. Вспомни реакцию Блейк, она решила, что я просто сюжет книжки ей пересказал. Сейчас она вряд ли так думает, но ей для этого пришлось побывать со мной в порту, а затем съездить в Мистраль. Рассказывать всем одним махом, значит только играть на руку врагу. – Почему?! – Во-первых, нам не позволят. Совет Вейла уже заявил, что никакого праха из порта украдено не было и вообще Торчвика вот-вот поймают. Все хорошо, Вейл безопасен, приезжайте на фестиваль, мы вас ждем, всем чмоки. Во-вторых, даже если бы власть имущие и рискнули бы признать свое вранье, а это у них ассоциируется исключительно с политическим самоубийством, то огласка бы только повысила напряженность в городе. Люди бы начали бояться, отыгрываться на фавнах, и все это только упростило бы призыв Гримм. В лучшем случае. В худшем случае, врагу даже делать бы ничего не пришлось, поскольку началась бы паника. В-третьих, это все при условии, что нам поверят, а не махнут рукой со словами “опять Ланата славы ищет”. В-четвертых, враг будет предупрежден, что мы готовимся к отпору, и может форсировать план. Сейчас мы хотя бы предполагаем, что они хотят приурочить все к фестивалю Вайтела, но если раскрыться, мы потеряем даже эту дату. – Но… но… – Руби прикусила губу. – Мы ведь можем сделать хоть что-то? – Бандитской вольницы из Вакуо или внезапной армии Охотников с промытыми мозгами уже не будет. Так же я, надеюсь, неплохо спутал карты Белому Клыку, когда съездил в Мистраль. От утюгов Атласа тоже удалось избавиться, хотя у меня есть предположение, что они найдут повод вернуться. Или организуют. Власти Менаджери тоже предупреждены о том, что может произойти. Я искал Торчвика и выход на местную ячейку Белого Клыка, но они как в воду канули. Поэтому все, что нам остается, это готовиться самим… и готовиться сразу к худшему. Что я что-то не учел, где-то продолбал, враги подготовились лучше или будут действовать иначе, и теперь Гримм прорвались в Вейл, а нам останется только спасать себя и всех, кого удастся подобрать по пути. Времени на подготовку у нас три месяца, – он грустно усмехнулся. – Сделай или умри, вместе с десятками тысяч жителей Вейла. Никакого давления, Рубс. – И ты поэтому так грубо обошелся с Янг и Вайсс? Но ведь можно было все им объяснить… – Руби, – насмешливо произнес Лайн. – Скажи мне, сколько лет Янг пыталась научить тебя рукопашке? – Эм-м-м… много… – робко призналась она, прежде чем спохватиться. – При чем тут это?! – А сколько потребовалось для этого мне? – Меньше, – буркнула Руби, уже поняв, к чему он ведет. – Знание о том, что надо делать, вовсе не означает, что люди будут ему следовать. Будь иначе, и каждый бы владел навыками первой помощи, занимался спортом и не прикасался бы к сигаретам и алкоголю. В одном только турнире за “право на тебя” я по-разному валял Янг несколько раз подряд, но озаботилась броней она только после того, как получила для этого эмоциональный стимул. Если это спасет ей жизнь, то пусть обижается сколько угодно. Повзрослеет – поймет. Главное, чтобы она дожила до этого момента. Руби тихо вздохнула. Все именно так, как она и думала. – Лайн… – М-м? – Я могу тебе чем-нибудь помочь? – Да. Я расскажу, после того как вернемся.***
– When she was just a girl, she expected the world. But it flew away from her reach and the bullets catch in her teeth. Life goes on, it gets so heavy. The wheel breaks the butterfly, every tear a waterfall… in the night the stormy night away she flies… – …аnd dream of para-para-paradise! – Вайсс удивленно уставилась на Руби, подпевающую Лайну с закрытыми глазами и легкой улыбкой. – Тише, ты испортишь запись! – зашипела она. – Не испорчу, этот световой кубик звуконепроницаемый внутрь, – обиженно отозвалась девочка. – Я не глупая! – Извини… – смутилась Вайсс, вспомнив, что Лайн говорил ей об этом, показывая свою маленькую студию. Дослушали запись они уже молча. – Ну как вам? – поинтересовался Лайн после того, как снял наушники и выключил твердосветные проекторы. – Красиво! Мне понравилось, – заявила Руби. – Согласна! – кивнула Пенни. – Действительно красиво, и музыка, и текст… но они как будто не сочетаются друг с другом, – Вайсс решила что сейчас подходящий момент задать один давно интересовавший ее вопрос. – Когда ты поешь свои обычные песни, вроде “Believer”, музыка подчеркивает то, что герой бросает вызов тому, с чем ему приходится столкнуться. Но когда ты поешь что-то вроде “Mayday” или вот этой “Paradise”… красивая музыка, красивый голос и текст в первом случае о том, как умирающий человек кричит о помощи в пустоту, а сейчас о том, как при взрослении разбиваются все мечты. И им хочется подпевать с улыбкой. Это жутко. – Или заставляет видеть хорошее там, даже где хорошего вроде как и нет, – подмигнул ей кузен. – А еще их обе объединяет то, что герои не отказываются от надежды, веры в лучшее. Героине “Mayday” не остается ничего, кроме надежды на то, что человечество, ради которого она старалась, спасет ее. Героиня “Paradise” отказывается сдаваться тьме окружающего ее мира, сохраняя в чистоте хотя бы свои мечты. Вайсс медленно кивнула. – Лайн, а про кого эта песня? – спросила Руби. – Я теперь знаю, что “Mayday” была про Эмбер. – Она и спета голосом Эмбер, – фавн-лис улыбнулся своей напарнице. – Так что она проснется знаменитой. – Вау, правда? У нее красивый голос… а все-таки, про кого эта? Лайн загадочно улыбнулся, подошел к своему столу и взял с него альбом с защелками. Руби покраснела и с явной опаской взяла взятый оттуда и протянутый ей лист. – Эм-м-м… про Вайсс? – удивилась она, и названная не удержалась и подглядела ей за плечо. – Винтер?!! – Винтер? – непонимающе посмотрела на нее Руби. – Старшая сестра нашей снежинки, – пояснил Лайн. – Только имей в виду, что это как портрет мисс Гудвич из этого же альбома. – О-о-о… – протянула Руби. – То есть в реальности Винтер тоже очень строгая и совсем не улыбается? – И не распускает волосы. Но я не знаком с ней лично. Вайсс? – Погоди-ка! – девушка выхватила лист из рук Руби. – Ты рисуешь Винтер тоже?! – Всего пару рисунков. Хочешь посмотреть второй? – хитро улыбнулся кузен. – Конечно! – воскликнула Вайсс. – А, значит там тоже Винтер? Он такой милый! – заранее восхитилась Руби. – Я думала, это мама Вайсс или она так представляет будущую себя! Еще один лист заламинированной бумаги покинул альбом, чтобы оказаться в руках девушки. – Почему у меня такое щенячье выражение лица?!! – возмутилась она, краснея. – О ваших отношениях я ничего не знаю, но мне кажется, что ты восхищаешься ею, – пожал плечами Лайн. – Ты последовала ее примеру, хоть и по-своему… я ошибся? – Нет, – еще больше смутилась Вайсс. – Но не настолько же! Кажется, что я вот-вот брошусь ей на шею! – Я художник, я так вижу. Давай, – протянул руку к листам кузен, и Вайсс неосознанно прижала их к груди. – А… можно оставить их себе? – робко поинтересовалась она. – Оригиналы? – вздернул бровь кузен, и по интонации было понятно, что она покусилась на святое. – Нельзя? – упавшим голосом спросила Вайсс. – Можно конечно, что за вопрос? Мне и копий хватит, – улыбнулся Лайн и подмигнул ей. – Ты опять издеваешься надо мной! – воскликнула девушка. – Всего лишь дразню. Ты не против, Рубс? – Лучше она, чем я. – Ах вы…! Напарники весело рассмеялись и хлопнули друг друга по ладоням. – Ладно, за эти рисунки я, так и быть, вас прощаю, – вздернула носик Вайсс, изо всех сил стараясь подавить улыбку. – Ее высочество принцесса фон Шняффская сегодня в хорошем настроении, – хмыкнул Лайн. – У меня на сегодня запланировано еще несколько песен, так что позволю себе ненадолго вас покинуть. – Подожди! – окликнула его Вайсс, только сейчас заметив кое-что, что ускользнуло от ее внимания из-за рисунков. – Ты сказал, что “Paradise” про Винтер! Но… это ведь совсем на нее не похоже! – Старшая дочь в семье Шни, где для отца все остальные лишь инструменты его амбиций, а мать спряталась в бутылке от подозрений и сожалений. Росшая без родительской любви, силами множества инструкторов вытачиваемая из человека в идеальную наследницу торговой империи… ничего не напоминает, Вайсс? Только у нее не было старшей сестры, которая бы давала хоть какое-то человеческое тепло. Твое “зеркало-зеркало” должно было показать тебе не твое лицо, а ее. Мечтала ли Винтер о мире, который выскользнул из ее рук, и теперь ей приходится ловить пули зубами… мечтает ли сейчас о своем рае? Может быть уже и нет. В конце-концов, “Natural” тоже о ней. – А про меня у тебя тоже есть песня? – с интересом спросила Руби, давая шокированной Вайсс время осмыслить то, что ей только что опрокинули на голову. – Нет. И когда появится, надеюсь, что она будет не как для Эмбер или Винтер, – фыркнул Лайн и, зайдя в свой закуток, отделился от мира полупрозрачными стенами твердого света. Вайсс судорожно потянулась к своему свитку, вбила поисковой запрос и тихо застонала. Связи здесь не было, но с той насыщенной программой, которую им обеспечил Лайн, она заметила это только сейчас. – Вайсс? – Здесь нет связи! А я хочу послушать ту “Natural” про которую он говорил! – Давай я тебе перекину, – предложила Пенни. – У меня есть все песни Данделайна. И все книги тоже! – Да, пожалуйста, – мгновенно отозвалась Вайсс. – Ты фанат? – удивилась Руби, когда рыжая девушка вытащила свиток и начала очень быстро что-то пролистывать. – Фанат? – Пенни наклонила голову и задумалась. – Не знаю. Мне не очень нравится его отношение к неорганическим формам жизни, но книги интересные. Вайсс уже не обращала внимания на их разговор, достав из свитка маленькие таблетки наушников и заткнув ими уши. – … cause you a natural, a beating heart of stone… Эта песня была старше той, которую он записывал сейчас, и Вайсс казалось, что она подходит сестре гораздо больше. Она всегда была естественной в той холодной возвышенности над другими, которую сама девушка видела как образец для подражания. Для нее Винтер, и никто иной, была воплощением того, какой должна быть настоящая Шни. Но… она знала, что говорят в Биконе уже за ее спиной. Холодная, отстраненная, неприступная, высокомерная – и только сама Вайсс знала, что это было правдой в меньшей степени, чем ей бы хотелось. Она прекрасно осознавала собственные слабости и тщательно прятала их от других – но никогда не думала, что ее сестра, великолепная, сильная, решительная и несгибаемая Винтер Шни, может делать то же самое! И все же, в словах кузена была неоспоримая правота: у Вайсс была Винтер, единственная, кто любил ее просто за то, что она есть. Но у Винтер не было никого. Никакого вдохновляющего примера, никакой, даже призрачной, защиты от произвола отца. Там, где Вайсс шла по стопам сестры, ей приходилось торить тропу в одиночку, не зная, есть ли хоть какой-то шанс на успех. Почему она никогда не видела этого? Никогда даже не смотрела на все это так? Она знает Винтер всю свою жизнь, а кузен даже не встречался с ней вживую! И все же… он пишет про нее песни, рисует ее… рисует их! Вайсс посмотрела на заламинированный лист, лежавший рядом с ней. Две девушки с безошибочно узнаваемыми чертами, одеты в длинные ночные рубашки. Выражение щенячьей радости на лице нарисованной себя снова заставило Вайсс смутиться, но слабая, еле заметная улыбка на лице нарисованной Винтер наоборот, грела сердце. Очень простой рисунок, даже без фона…но этим минимумом линий кузен передал главное: любовь сестер друг к другу. Вайсс улыбнулась, смутилась вновь и перевернула лист, после чего воровато оглянулась, проверяя, не наблюдал ли кто-нибудь за ее моментом слабости. К счастью, нет: Руби и Пенни возились у плиты, оживленно обсуждая приготовление обеда, а кузен сосредоточенно перетаскивал блоки в знакомом интерфейсе цифрового секвенсора. Глядя на его лицо, Вайсс улыбнулась снова. Он может сколько угодно говорить, что он Ланата, утверждать, что его глифы это просто хитрый фокус, и делать ей непристойные намеки, чтобы держать ее на расстоянии. Сегодня он окончательно выдал себя: эта песня и эти рисунки – их не мог сделать тот, кому все равно. Он думал о них. Вайсс знала, сколько времени необходимо, чтобы выплеснуть чувства в рифме – и поэтому знала, что думал он о них много. Еще до того, как встретил их лично… и единственная причина, по которой он мог бы делать это, была для Вайсс ясна как день. Лайн считал их семьей, любил их даже до того, как впервые встретил. И за это Вайсс готова была простить ему все.***
– Растительный прах? – удивленно спросила она, когда они вновь остались вдвоем после обеда. – Он самый, – с предвкушающей ухмылкой произнес кузен. – Собираюсь амальгамировать его. – Ты упоминал. Можно посмотреть? – Да, еще когда упоминал разрешил, – пожал плечами он. Ярко-зеленый свет его ауры вспыхнул, словно пропитывая кристалл, а затем с тихим щелчком от него отделился небольшой кусочек, грамм на пять. – Процесс амальгамирования обычно не выглядит чем-то особенно интересным, как ты знаешь… – Я хочу посмотреть не ради развлечения, – фыркнула Вайсс. – Меня всегда интересовало все, связанное с Прахом, и особенно праховая алхимия. Но в первый раз я увидела ее использование своими глазами, когда поступала в Бикон. – На вашу компанию должны работать, наверное, все праховые алхимики Ремнанта. Неужели ни разу не доводилось посмотреть на их работу? – Их очень мало, и во время работы их запрещено отвлекать, независимо от того, что происходит вокруг. Даже мой отец не мог бы остаться и посмотреть, если бы захотел. Но он бы не захотел. – Потому что опасно? – с интересом спросил кузен. – И потому что ему не интересно, – Вайсс неодобрительно поджала губы и сменила тему. – Но я видела лаборатории праховых алхимиков. Полная стерильность, абсолютная тишина, специальные кресла, чтобы ничего не отвлекало их от работы. – Объяснимо. Когда работаешь с чем-то, что может распылить тебя на атомы, хочется делать это с максимальной безопасностью. – Но ты собираешься работать здесь, – заметила Вайсс. – Без всех этих вещей, да еще и в условиях, когда твоя напарница или кто-то из нас может ворваться сюда и отвлечь тебя. Я понимаю, что ты не боишься, но все же, не слишком ли это беспечно? – Немного, но на мой взгляд работа с Прахом куда менее опасна, чем принято считать, – Лайн улыбнулся. – Нужна уверенность, сосредоточенность и твердая рука. Когда я начинал, я не знал, что все это очень опасно, поэтому не боялся, поэтому не распылялся между действиями и осторожностью. Подумай сама, Вайсс, в старину праховых алхимиков было достаточно много, и они даже использовали свои наработки в бою. Сейчас же они большая редкость – почему? Как раз поэтому. С детства приученные бояться Праха, они не могут раскрыть свой потенциал, их Аура пребывает в излишнем напряжении из-за готовности в любой момент встречать удар. Между тем, Прах не настолько опасен, насколько им стращают детей. Оглянись вокруг! Вся эта машина работает на крупных кристаллах электрического праха, которые зажарили бы тут всех, если бы взорвались. Подвеска оснащена кристаллами гравитационного праха. Комфортная температура обеспечивается кондиционером с использованием ледяного, а отопление и плита работают на взрывоопасном огненном. Страшно, очень страшно! И тем не менее, ты даже не задумываешься о том, что плиту надо бояться. Не задумывалась бы об этом взаимодействуя с прахом – и сразу поняла бы, насколько все это проще, чем кажется. – Это… интересная теория, – кивнула Вайсс, мысленно обобщая тезисы на будущее. Возможно, когда-нибудь пригодятся ей в управлении компанией. Увеличение числа праховых алхимиков было бы отличным способом показать себя как перспективного руководителя перед инвесторами. – Спасибо что оценила, – подмигнул ей Лайн, и его руки вновь засветились зеленым. – Если хочешь, можешь задавать вопросы, ты мне не помешаешь. – Уверен? – с сомнением спросила девушка. – Вспомни Бикон. Мы говорили, и все это время я очищал прах, но не отвлекся ни на минуту. – Хорошо… тогда, что ты хочешь получить? Растительный прах ведь почти бесполезен. – Многие, очень многие не согласятся с тобой. – Но это факт. Единственное что может растительный прах – обеспечить взрывной рост растения, которое, едва закончится энергия, сразу же умрет. Мы проводили множество исследований, которые бы позволили регулировать процесс, но быстрорастущие растения всегда гибли. – В первую очередь прах всегда использовался как оружие. Растительный прах в основном как оружие устрашения, – пожал плечами кузен. – Гримм? – не поняла Вайсс. – Фавнов, ну и людей, – пояснил он. – В показательных казнях. Приговоренному давали зернышко или спору в оболочке из растительного праха, а потом активировали. Дальнейшее можешь себе представить. Вайсс ощутила легкую тошноту даже не представляя в деталях. – Отвратительно. – Да… в любом случае, я хочу получить не эффект растительного праха, а эффект его амальгамы. – С каким-то другим прахом? – С ледяным, но возможно и конвертационное преобразование. – Как прах гравитации в прах магнетизма? И какой именно эффект тебе нужен? – Обратный растительному. Вместо ускорения жизненного цикла, его замедление. – Зачем? – Мне интересно. Я знаю, что такой прах существует, он используется в экспериментальном лечении моей сестры. Хочу узнать, какие еще у него есть возможности и побочные эффекты. – Я о таком даже не слышала, – нахмурилась Вайсс. – А я подписана на все наши внутренние технологические рассылки. – Ты очень зря считаешь, что твоя фамилия дает тебе праховое всеведение, дорогая кузина, – ехидно прокомментировал это Лайн. – Прах был задолго до вас и после вас будет тоже, как и люди, что его исследуют. Вайсс фыркнула. Она думала совсем о другом: обычно за производством обращались к ним, ведь у них для этого отлажено все. Но, возможно, если лечение экспериментальное, то используется небольшое количество праха, синтезированное в лабораторных условиях. Возможно даже еще не запатентованное… – Ты думаешь, что сможешь повторить праховую амальгаму, просто один раз ее почувствовав? – Большинство праховых амальгам создали случайно, а у меня хотя бы есть представление о том, куда двигаться, – пожал плечами он. – Хм… скорее всего мне понадобится еще и ледяной прах. – Как ты определяешь это? – с огромным любопытством спросила Вайсс, отбросив все меркантильные мысли. – Галлюцинации! – для большего эффекта кузен распахнул глаза и изобразил вдохновение сумасшедшего. Вайсс фыркнула, скрывая смех. – Позер. – Хм, надо будет закапать в глаза раствор твердосветного праха. Думаю, если в подобные моменты они будут светиться, эффект получится лучше, – ответил Лайн с лукавой улыбкой. – Если серьезно, то это действительно больше всего напоминает слуховые галлюцинации. Их невозможно воспроизвести, поверь, я пробовал, а словесное описание ужасно бедно. “Гудение, треск, вибрация”. Только звук гитарной струны, скрипки, арфы, струн фортепиано – это тоже, технически, вибрация. Звук праха уникален для каждого типа, и его ни с чем не спутаешь. А по изменению этого звука можно понять, как менялся прах. – Потрясающе! – воскликнула Вайсс, представляя как бы мог ощущаться “звук праха”. – Как ты этому научился? – Приходит само, если твоя аура полностью открыта. – Полностью? – Как мы с сестрой выяснили, моя аура, открывшаяся спонтанно, открыта полностью, в то время как у обычных Охотников она открыта, как бы, наполовину. Мой вариант дает невероятную точность в управлении и чувствительность к воздействиям, но второе является так же самым большим недостатком. – Почему? – Если ты нарисуешь у меня на коже маркером цифры, завяжешь глаза и будешь смотреть на какую-то из них, я смогу сказать тебе, на какую именно ты смотришь, – хмыкнул кузен. – Да, она становится настолько чувствительна. Теперь представь себе, что боль ты будешь ощущать в таких же подробностях. До того как открыть себе ауру полностью, моя сестра могла драться с гримм в ближнем бою и не обращать внимания на пропущенные удары. После – они ее ошеломляли. – Защитные свойства ауры падают? – Нет, ничуть. Попадание пули не вредит, но вместо “болезненно-сильного тычка” ты почувствуешь, как пуля пробивает тебя навылет. Крайне неприятное ощущение. Вайсс нахмурилась. В голове крутилась какая-то мысль, и она быстро поймала ее за хвост. – Поэтому ты всегда уклоняешься, не принимая удары на ауру… – В целом, да, – он улыбнулся. – Сестра тоже в первую очередь подумала именно об этом. Вайсс прикусила губу. Он Шни. Он рассказал ей об этом отнюдь не просто так! Это завуалированное предложение… – Но при этом повышается контроль над аурой и Проявлением? – Сестра открыла свое Проявление сразу же, как полностью раскрыла ауру. А точность… – он посмотрел на нее, не шевеля губами, а воздух наполнился ее собственным голосом: – Вайсс, как ты думаешь, сколько бы тебе пришлось учиться, чтобы управлять колебаниями невидимых мембран твердосветного праха, чтобы они звучали как голос или музыка? Девушка вспомнила свои попытки хотя бы сделать трехмерную фигурку из твердого света. Полнейший примитив – и он только недавно начал ей даваться. Настолько тонкие манипуляции, что описывал кузен, были… возможны. Но к тому времени она будет старше своей матери сейчас. – Мне надо подумать. – Думай. Вайсс удовлетворенно улыбнулась. Это действительно было предложением. – Только имей в виду две вещи. Первая: полное открытие ауры это не положить руку на плечо и прочитать мантру. Тебе придется делать это самой, изнутри. Вторая: все твои навыки ближнего боя можно будет смять, выкинуть, смыть. Они тебе не просто “больше не пригодятся”, они будут для тебя вредны, даже смертельно опасны. – Всего лишь из-за боли? – недоверчиво уточнила Вайсс. – Сейчас ты можешь почувствовать только боль тела. Ты ощущала ее неоднократно, ты живешь с ее возможностью все свои семнадцать лет. Она притупилась и стала привычной. Боль ауры… будет новым и очень ярким опытом. Моя сестра была опытной охотницей, и ее практически лишило навыков ближнего боя. Я сам веду себя так, словно ауры у меня нет совсем. Поверь, это неспроста. Не переоценивай себя, не недооценивай других. Вайсс медленно кивнула. – Значит, мне придется поменять свой стиль боя. – Тебе так и так бы пришлось его поменять, – хмыкнул он. – Битвы против Гримм это не дуэли, а мясорубка. – Только во время нападений на поселения, – возразила Вайсс. – Это происходит не так уж часто. – Это самое важное в нашей работе. Или ты что, собираешься в подобных случаях стоять в стороне и смотреть? – Конечно же нет! Я бы внесла свой вклад. – Очень скромный вклад. Вайсс поморщилась, признавая его правоту. – Мне все еще надо подумать. – Сколько угодно, – пожал плечами кузен. – Хм, нет, похоже это не амальгама со льдом, а трансформацию надо проводить при низких температурах… понадобится термос для жидкого азота. Где-то он у меня был…***
– Зашибись! Сестренка, я в тебе никогда не сомневалась, но знай: ты гений! – Я вдохновлялась чертежами прошлого поколения атласских экзоскелетов, но без моей малышки ничего бы не получилось, – последнее Руби проворковала, потеревшись щекой о манипулятор верстака. – Погоди-ка, Рубс, чертежи атласских экзоскелетов? Ты их где взяла?! – Они доступны во внутренней базе данных для Охотников класса C и выше. Лайн дал мне свой доступ. Янг немного поморщилась. У нее были противоречивые чувства по этому поводу. Она собиралась надрать жопу Лайну, пользуясь советами Лайна, материалами Лайна и даже доступом Лайна к чертежам и оборудованию. А помощь ей в этом оказывает Руби… по совместительству ученица Лайна. Слишком много Лайна! Но все это неважно. Он сам предоставил ей возможность использовать эти ресурсы, верно? Покуда победа будет принадлежать ей, никаких проблем. – Пойдем проверим его? – с энтузиазмом предложила Руби. – Пойдем! – легко согласилась Янг. Спарринг пришлось прервать пару раз… пять, если быть точным – Янг находила недочеты, а Руби оперативно их устраняла. То, что получилось в итоге, оставило блондинку в полном восторге. Облегающий комбинезон полностью закрывал тело, но несмотря на это не был жарким и не стеснял движений. Не говоря уже о том, насколько сексуально он подчеркивал ее формы. Немного тяжелее ее обычной одежды, но это полностью окупали его защитные свойства. Руби уверяла, что даже без укрепления аурой, выстрел из Эмбер Селики его не пробьет, и даже продемонстрировала это, естественно, на снятом костюме. Комфорт тоже был выше всяческих похвал – костюм был мягким, сам регулировал температуру внутри, в зависимости от температуры тела, и обеспечивал отвод пота. Если это предыдущее поколение атласских технологий, то насколько удобно в нынешнем? Янг полюбовалась на себя в зеркало. Хищница выходит на охоту! О да! Настало время готовить лисьи отбивные! – Эй, Ланата! Пойдем-ка смахнемся, – бросила она, забравшись на крышу автодома, где фавн обмазывал полупрозрачным гелем крышу. – Окей, пять минут, и я закончу, – беззаботно отозвался он, бросив на нее мимолетный взгляд. – Хочешь проверить обновку в настоящем бою? – Хочу надрать тебе зад. – Это такая просьба поддаваться? – весело фыркнул он. – Нет! – рявкнула Янг. – Мне это не понадобится. – Звучит многообещающе. Еще пару минут. И вскоре они стояли на дальнем пляже, все еще перепаханным после прошлых боев. Зрителей, к облегчению Янг, не было – никто не заметил их ухода. Блейки спала в тени пляжного зонтика, Руби и Пенни оживленно обсуждали что-то в кают-компании, а Вайсс вообще после завтрака исчезла. – Начнем, – улыбнулся Лайн. Янг оскалилась, а в следующий миг была вынуждена блокировать удар. Настоящий, тяжеловесный удар, а не воздействие Праха, которым лис сражался обычно! Но затем она с удовольствием погрузилась в свою стихию. Все прошлые разы он дрался иначе, не давая ей возможность показать всю мощь ее Проявления, но в этот раз… его ждет сюрприз! Даже в привычном и любимом ей ближнем бою, драка с Лайном была вызовом. На удобной для него дистанции его просто нельзя было достать – он или уклонялся, или ставил непробиваемый щит, но сейчас, когда они чуть ли не танцевали на расстоянии вытянутой руки, Янг удалось – впервые! – попасть по нему. К сожалению, вскользь, и развить успех выстрелом Эмбер Селики не удалось. Но это был прогресс! Большой прогресс! Если бы еще ее собственная аура не убывала так стремительно… фавн практически не использовал свои штучки-дрючки с прахом, не было ни струй огня, ни попыток схватить ее за ногу песком, ни… ничего того, что он обычно делал! Вместо этого он создал вокруг своих кулаков каменные оболочки и взрывал их всякий раз, когда наносил успешный удар. Больно – но каждый новый удар приближал Янг к ее триумфу. И наконец этот момент настал! С радостным ревом, чувствуя, как вскрывается резерв Ауры, полностью восстанавливая потерянное и наполняя ее мощью и скоростью, она набросилась на Лайна с утроенными усилиями. Теперь у него почти не было возможности отвечать, ему приходилось уклоняться-уклоняться-уклоняться… да! Попала! От ее удара лиса отбросило на пару метров, но это ни на секунду не выбило его из колеи. Когда Янг налетела на него снова, он встретил ее, как ни в чем ни бывало – и схватка продолжалась… пока девушка не ощутила, что усиление ее Проявления начинает сходить на нет. Скорость начала падать, как и сила ударов, и у Лайна снова появились окна для атаки. Его каменные удары со взрывом вновь начали прилетать по ее новой броне. Янг стиснула зубы, начала активно использовать Эмбер Селику, но тщетно – попасть по Лайну не удавалось, он словно предугадывал, когда она собирается стрелять, и уходил с траектории выстрела. И очень скоро ее свиток запищал, сигнализируя о красном уровне ауры. – Закончим на этом, или тебя вырубить? – скучающе поинтересовался Лайн, слегка разрывая дистанцию. Янг стиснула зубы. Признавать поражение не хотелось, но фавн неоднократно показывал, что его слова не расходятся с делом. Продолжив бросаться на него, словно бешеная собака, она только опозорится еще больше. – Закончим, – надо сказать, это звучало гораздо лучше, чем “сдаюсь”. – Хорошо. До следующего раза, – и он направился в сторону автодома. – Что, и даже никаких поучений не будет? – ядовито спросила девушка. – Нет. Ты безнадежна, и причина этого глубже, чем то, что я мог бы достать, не порушив отношения с окружающими. Так что… – он остановился и развернулся. – Я искренне прошу у тебя прощения за волосы. Я надеялся, что хотя бы это мотивирует тебя, но я не учел, что ты с детства была слишком одарена. Моя ошибка. Руби так хорошо прогрессировала, что я вообразил себя гениальным учителем. Волосы это не вернет, но я готов купить их у тебя по цене золота, в качестве компенсации. – Чего? – ошеломленно спросила Янг. – Так, стоп, я правильно поняла? Ты в одном предложении сначала признал меня ни на что ни годной, а затем очень талантливой? И извинился?! – Все верно. И предложил компенсацию, – дополнил он. – Насколько я тебя понимаю, ты не будешь удовлетворена тем, что начистишь мне рожу, если я буду поддаваться, а извинения должны сопровождаться заметным неудобством для извиняющегося… поэтому, как-то так. – О, узнаю родовые черты Шни! – фыркнула Янг и прорычала. – Думаешь, меня можно купить?! – Думаю, что потерять волосы просто так хуже, чем потерять волосы, но получить за это кучу денег, – спокойно возразил он. – И волос ты уже лишилась. Из-за моей ошибки и самоуверенности, так что мне за них и платить. Янг стиснула кулаки. Логика в этом была, но это все еще ощущалось подкупом. – Такие густые волосы до поясницы должны весить грамм семьсот, так что если переводить их на золотой эквивалент… около восьмидесяти тысяч льен. Сумма сбила Янг с толку. Восемьдесят кусков?! Это как десять “Бамблби” после всех улучшений! Она, конечно, дорожила и гордилась своими волосами, но не до потери адекватности. Если бы кто-то предложил ей восемьдесят кусков за них, она бы легко побрилась налысо! Волосы отрастут заново, а пока они будут расти – она найдет деньгам ого-го какое применение! Вейл вздрогнет! – А за моральный ущерб? – нагло спросила она. – Хозяйственная какая, – фыркнул он. – Хорошо. Какая сумма будет выражением глубинных устремлений твоего сердца? – Сто пятьдесят! – Действительно ты хочешь именно этого? – с одухотворенным лицом поинтересовался он. – Испытаешь ли настоящее счастье, получив ее? – А-ага! (Yep!) – нахально подтвердила Янг. – Окей. Сети нет, так что переведу K-транзакцией, – он достал свиток и быстро что-то в нем набрал. – Прикладывай свой. Янг подозрительно нахмурилась, ожидая какого-то прикола, но свиток приложила. И, к ее удивлению, тот пискнул, а на экране высветилось получение именно той суммы, на которую они договорились. Янг даже проверила подпись транзакции – она была верна. – Погоди, ты что, серьезно, что ли? – опешила она. – Как видишь. Можешь теперь всем говорить, что твои волосы дороже золота, – Лайн хмыкнул. – И не думай, я не надеюсь, что наши отношения станут прежними. Это действительно просто извинение. – Ладно… – она подозрительно его осмотрела. – В чем подвох? – Ни в чем. Бывай, Янг, – он махнул рукой и направился обратно к автодому. Янг же недоверчиво перепроверила подпись транзакции. Сто пятьдесят тысяч льен, отправитель Данделайн Ланата, получатель Янг Сяо-Лонг, основание “покупка волос”… даже если бы у него не было на счету этих денег, в чем Янг сомневалась, точно зная, сколько стоил тот же верстак, на котором Руби сделала ей броню, то даже в этом случае это было бы его проблемой. Отец ей чуть плешь не проел с этими К-транзакциями и тем, что если ее обманут, то деньги она потеряет безвозвратно, а если отдаст больше, чем у нее есть, то еще и в долги залезет. – Мне нужно обратиться к своему адвокату, – ухмыльнулась она и направилась к автодому вслед за Лайном. Вайсс нашлась в спальне. Она сидела, уткнувшись в свиток, среди нескольких исписанных листов бумаги и что-то высчитывала. Из любопытства Янг взяла один из листов и глянула, над чем так напряженно работает сокомандница. В левом верхнем углу был список “за и против”, с несколькими непонятными пунктами в “за” и одним – “переобучение” – в “против”. Ниже были какие-то объемные расчеты и даже что-то вроде диаграммы. – Привет, Вайсскимо, вижу, ты занята, но можешь ли уделить мне минутку? – Да. Да! – она резким движением отложила свиток. – Мне нужно отвлечься от этого. Что ты хотела, Янг? – Ты ведь разбираешься в юриспруденции? – Лучше, чем ты, хуже, чем профессионалы, – хмыкнула она. – Если ты хочешь подать в суд на Данделайна, то тебе лучше обратиться к ним. Только имей в виду, что в среде Охотников сутяжничество не принято. – Да-да, я в курсе, “хочешь набить морду обидчику – позови друзей” и все такое, папа рассказывал, – отмахнулась она. – Но если бы я попыталась, каковы шансы? – Близки к нулю, – фыркнула Вайсс. – Я бы не стала тебе в этом помогать, как и Блейк. Руби… не знаю. Но хороший адвокат мог бы выкинуть за пределы уравнения и ее, обосновав это конфликтом интересов. – Ты бы не стала помогать сокоманднице?! Предательство! – Янг схватилась за сердце. – Я в тебе и не сомневалась, Вайсскимо, но почему ты думаешь, что Блейк бы тоже отказалась? – Она из Белого Клыка, и еще долго будет держаться подальше от представителей закона. – А, точно… значит, без шансов? – Без шансов. Не говоря уже о том, что ты этим создашь больше всего проблем себе, как Охотнице. Но ты ведь и не собиралась? – Не собиралась, – признала Янг. – Просто Лайн сегодня извинился и перевел мне сто пятьдесят тысяч как компенсацию. “Чтобы извинение было искренним, я должен понести ущерб”, типа того. Брови Вайсс на мгновение взлетели вверх. – Это… странно. – А я о чем! – воскликнула Янг. – Вот и подумала, что может это какой-то способ прикрыться от юридических проблем. Как думаешь, он знает то же, что и ты? – Возможно и лучше меня, – поморщилась Вайсс. – О-о-о, гордая наследница признает, что кто-то может быть лучше нее? – ехидно протянула Янг. – У Шни был штат юристов, а он все сам делал, – недовольно буркнула Вайсс и сменила тему. – Как это произошло? – Ну, мы с Рубс закончили с моим костюмом, я хорошенько разогрелась и позвала его на спарринг. Мы подрались, а после драки он извинился за волосы и предложил деньги. Я сначала думала, что это какой-то прикол, но… вот. Она протянула свиток Вайсс. Та внимательно изучила данные. – Подпись верная. Да еще и К-транзакция… на спарринге не было ничего необычного? – Нет. Или нет! Он дрался без своих штучек и только до красной зоны ауры. И даже не поучал… сказал только что-то странное, что я безнадежна, потому что слишком талантлива. – Ты настолько хорошо дралась? – удивилась Вайсс. – Не сказала бы, – Янг поморщилась от правды, как от надкушенного лимона. – Странно. – Да! Девушки помолчали некоторое время. – Это все что ты хотела спросить? – поинтересовалась Вайсс. – Ну, типа… – Янг пожала плечами. – Спасибки, Вайсскимо! Чем это ты тут занимаешься? – Считаю цену силы, – мрачно хмыкнула Вайсс. – А? – она улыбнулась и дурашливо поинтересовалась. – И почем она нынче? Я теперь богатая, может смогу урвать кусочек? – Как и всегда, дорого, да еще и назад пути не будет, – серьезно ответила Вайсс и собрала листки в стопку. – Янг, как ты думаешь, буду ли я лучшей Охотницей, если не смогу сражаться в ближнем бою, но буду сильнее в дальнем? – Ну-у-у… – Янг задумалась. – Проявление у тебя мощнее, чем шпага. Без обид. – Это рапира. – Окей, тебе виднее, – подняла руки Янг. – Но все равно ведь мощнее. – Да, – она вздохнула. – Похоже на то. Пойду искупаюсь. – Не возражаешь против компании? – Нет. – Отлично, тогда я позову Руби и Блейк. – Стоп! Я имела в виду только твою компанию! – опомнилась Вайсс. – Да ладно тебе, Вайсскимо, вместе веселее! Вайсс застонала.***
Блейк наблюдала. Она не сомневалась, что лис ведет какую-то игру, но не могла понять, какую именно. В чем смысл? Зачем он настроил всех против себя? И как он так легко навел мосты снова? Ладно Руби, она наивный ребенок, и Блейк не могла винить ее в том, что та оказалась падкой на харизму напарника. Слишком свежи были собственные воспоминания о том, как она прощала Адаму все после очередного проникновенного разговора в спальне. Пусть в случае с Руби проникновенности было меньше, но забалтывать Лайн умел гораздо лучше, этого не отнять. Но остальные? Вайсс сначала кипела от злости, но после разговора с глазу на глаз остыла и начала проводить с “кузеном” гораздо больше времени. А сегодня вернулась к норме и Янг, которая до этого несколько дней только и занималась подготовкой к мести. Как? И зачем… и почему все это не коснулось ее самой? Блейк допускала, что он может обмануть и ее, но по какой-то причине Лайн даже не пытался. – Хай, Блейки, – рядом с ней села Янг. – Ты чего тут совсем одна? – Решила побыть в уютной тишине, пока остальные ушли на ночные купания. А ты почему не пошла? – Хотела поболтать с напарницей, – она протянула ей запотевшую банку. – Будешь? – Что там? – Пиво. Блейк сомневалась лишь секунду, а затем взяла предложенное. – Спасибо. И о чем ты хотела поговорить? – Я… как ты думаешь, Блейки, я продажная? – Мы все продажные, – цинично, но вполне искренне ответила Блейк. – Мы ведь продаем свое время, знания, иногда даже жизни, и это считается нормой. Общество делит продажность на “хорошую” и “плохую”, но суть не меняется. – Вау, это… мрачно, – Янг отхлебнула пива из банки. – Но подходит к настроению. Чувствую себя как говно. Бесполезное, продажное говно. – Хочешь об этом поговорить? – Блейк чуть улыбнулась. – Да, доктор, – подхватила игру Янг, отзеркалив улыбку. – Надеюсь, дальше вас мои слова не уйдут. – Конфиденциальность между врачом и пациентом священна. Янг вновь усмехнулась. – Сегодня Лайн дал мне сто пятьдесят тысяч льен. Извинился и сказал, что это “компенсация за волосы”. – И ты взяла? – И я взяла… это было как-то сюрреалистично и очень быстро. Я думала, это очередной прикол, но, знаешь, в глубине души надеялась, что нет. И когда получила перевод, я обрадовалась. Знаешь, как какой-то подленький голосок сказал в моей голове: “он все равно всегда будет сильнее тебя, бери!”. А теперь жалею, что не вернула их сразу же. Или что вообще стала с ним разговаривать. Он сказал, что не ждет возвращения прежних отношений, но… блин, это сложно! Я чувствую себя так, словно… не знаю… продала свою решимость? Я думала вернуть деньги, но… даже если я это сделаю, решимость не вернется. А, проклятье, все это жрет меня изнутри, и я не знаю, как от этого избавиться! Блейк оставалось лишь покачать головой. Психологическая атака со стороны Лайна определенно достигла своей цели… пусть и стоила ему кучи льен. Но в чем смысл? – Могу только посоветовать не возвращать деньги. – Почему? – Если вернешь, то весь твой экзистенциальный кризис ничего ему не стоил, кроме пары слов и широкого жеста. – Ты начинаешь меня пугать, подруга, – Янг улыбнулась. – Такой расчетливости я ожидала скорее от Вайсс. – Нам всем приходится принимать решения и жить с их последствиями, – пожала плечами Блейк. – Сначала все решения простые, а последствия незначительны. Потом все становится сложнее. Я понимаю, что ты чувствуешь. Я тоже принимала решения, о которых потом жалела, и бежала от последствий, но в конце концов мне пришлось принять их. Я много думала над этим и пришла к выводу, что рано или поздно жизнь ставит тебя перед выбором, в котором нет правильного или неправильного ответа. Какой бы вариант ты не выбрала, ты будешь жалеть о том, что не выбрала другой. – И снова вау, Блейки. Я и не знала что ты видишь мир в настолько темных тонах! Кажется, это не мне здесь нужен доктор! – фыркнула Янг с улыбкой. – Ты прервала меня как раз, когда я собиралась перейти к жизнеутверждающей части, – недовольно ответила она. – О, упс! Молчу, прошу, продолжай. – Спасибо, – Блейк подозрительно посмотрела на улыбку напарницы. – Самый главный вывод, который я сделала: даже если ты не можешь принять себя, в твоей жизни всегда найдутся те, кому ты важнее, чем твои решения. Кто примет тебя вместе со всеми твоими ошибками и… о боже, я точно пожалею что скажу это вслух… простит тебя вместо тебя. – О-о-оу, Блейки… – Ни слова! – покраснела она. – Ты покраснела! – Это от алкоголя и жара костра, – быстро проговорила она. – Спасибо, – вдруг серьезно ответила Янг и сграбастала ее в объятия. – Это действительно было жизнеутверждающе. Блейк выдохнула с облегчением и похлопала напарницу по плечу. – Значит ли это, что ты примешь меня несмотря ни на что? – ехидно поинтересовалась Янг, и Блейк тяжело вздохнула. И снова очередное решение, о котором придется жалеть. – Да. Наверное. – Даже такую продажную? – протянула Янг, весело сверкая глазами. – Даже такую продажную, – фыркнула Блейк. – Янг, может ты не заметила, но ты приняла меня, бывшую террористку из Белого Клыка! Ни слова не сказала, когда узнала, что я фавн и скрывала это от тебя. Я была бы полной, неблагодарной дурой, если бы отвернулась от тебя из-за такой ерунды. – Спасибо, Блейк, – серьезно ответила она и снова крепко сжала ее в объятиях, прежде чем выпустить. – Мне полегчало. – Рада это слышать, мисс Сяо-Лонг, – чопорно отозвалась Блейк. – Я пришлю чек за услуги по почте. И они дружно рассмеялись. – Стоило получить богатство, и оказалось, что все вокруг куда меркантильнее, чем я, – Янг широко улыбнулась. – Пойдем искупаемся, Блейки? Завтра уже обратно, а я потратила почти все свое время на подготовку к очередному проигрышу. – Не пойду. Я хотела тишины и уединения, и твердо намерена их получить. – Точно ли дело только в этом? – съехидничала Янг. – Может, кошки просто не любят воду? – Да, – она строго посмотрела на напарницу. – А еще кошки не любят расистские шутки. – Окей, больше не буду. Сегодня. – Иди уже. Подмигнув напоследок, Янг скинула с себя одежду и отправилась к побережью в одном купальнике, оставив Блейк в одиночестве. Вздохнув, она откинулась на лежак, продолжая смотреть в огонь. После разговора с Янг ей начало казаться, что она видит какую-то систему в действиях Данделайна, но… не было ничего, во что бы она могла ткнуть пальцем. Ему определенно больше подошло быть фавном-пауком. Блейк ощущала себя так, словно ходит среди невидимых ловчих сетей… мысль, что, возможно, на нее уже наматывают кокон, она предпочла отогнать.***
Когда на ее столе ожил терминал, Винтер как раз закончила просматривать отчеты переданных ей Специалистов. Ничего полезного, но прошло всего несколько дней после того, как они расположились в Вейле, и пока что она не ждала больших результатов ни от кого, кроме самой себя. Поэтому ежесекундно тренькающий входящими сообщениями компьютер сразу же привлек ее внимание. Открыв его, она вставила карту идентификации в считыватель и ввела пароль. Прочитав первый же заголовок, она кивнула самой себе и открыла сообщение. П.Е.Н.Н.И вошла в радиус устойчивого действия вышек связи и начала передавать собранные данные по приоритетной цели. Хорошо, очень хорошо. Ей было необходимо найти на него хоть что-нибудь, и побыстрее. Историю у парня безупречной не назвать, но это только добавляло ей достоверности. На него было подано несколько жалоб за “нападение на гражданских”, но после разбирательств все заканчивалось штрафом: оба случая были доказанными провокациями на почве расовой ненависти, с множеством свидетелей. Подай он в суд, и обидчики до сих пор бы отрабатывали на принудительных работах, но он предпочел решить вопрос лично. Вспыльчивый характер? Возможно, но сочетается с тонким расчетом. Помимо “грехов молодости”, в его истории было зафиксировано лишь одно недавнее взаимодействие с органами правопорядка: когда он отбил атаку на порт со стороны “Белого Клыка”. Протокол допроса… первоначально вызвал у Винтер вспышку гнева. Вайсс пошла на свидание с двумя фавнами?! Но чем дальше она читала, тем больше понимала, что парень просто ни во что не ставит вейловскую полицию и открыто издевается над допрашивающим. Тем не менее, ей определенно стоит предостеречь Вайсс от излишних контактов с… объектом. Возможно сразу же, как она вернется. В остальном же, личное дело фавна было впечатляющим, особенно будучи дополненным материалами разведки Атласа. Даже при том, что ему помогали, его самого нельзя было сбрасывать со счетов. Длинный послужной список схваток с Гримм, рекомендации от высокоранговых Охотников, уничтожение подпольной криминальной организации в Вакуо… Винтер внимательно посмотрела записи его боев и медицинскую карту. А-ранг был полностью заслужен. Так же она признала верным анализ генерала Айронвуда. Силовой захват с привлечением “сторонних подрядчиков” обречен на провал. На стороне криминала свои услуги продавала только всякая шваль, и эта шваль была крайне труслива – иначе они не сбежали бы от своего долга по уничтожению Гримм. Они никогда не возьмут заказ на Охотника А-ранга, а если и возьмут, то не справятся с задачей. Захват сложнее убийства, что создает ограничения для нападающих – в то время как цель может, и будет, использовать летальную силу. Возможно, она смогла бы справиться без потерь, с поддержкой подходящей команды Специалистов, но этот метод она решила оставить на крайний случай. Интересно. П.Е.Н.Н.И поставила на видео маркеры приоритета и даже пометила наиболее важные моменты. Винтер одобряла инициативу подчиненных, и решила для начала посмотреть данные, отсортированные в назначенном П.Е.Н.Н.И порядке. Она в любом случае посмотрит все, но то, что мог счесть важным живой компьютер, может многое сказать о его… “личности”. Первым видео был конец какой-то пляжной потасовки, в конце которого длинноволосая блондинка, Янг Сяо-Лонг, при поддержке Вайсс, потребовали от цели показать им “настоящий бой”. После того как Вайсс и ее команда переоделись и подготовились, бой начался. Глядя на него, Винтер не могла не морщиться. Лучше всех себя показала девочка с косой, Руби Роуз, ученица Ланаты, но даже по ней было видно, что работать в команде она не умеет. Всю четверку вбили в землю меньше чем за минуту… Винтер посмотрела видео еще два раза и пометила для себя, что команде захвата, если дело до этого дойдет, потребуется сначала заманить цель в помещение, откуда он не сможет просто улететь. Показанные навыки цели впечатляли – у нее самой ушел не один год, чтобы научиться столь же легко маневрировать в воздухе, а его уровень владения Прахом был лучшим из тех, что она видела вне лабораторий. Следующее видео заставило ее напрячься. Ланата стаскивал бессознательных девчонок на пляж и, вновь демонстрируя как невероятные навыки использования праха, так и знания анатомии, заковывал их в каменные структуры так, чтобы они не могли вырваться или помочь друг другу. На вопрос П.Е.Н.Н.И он ответил, что собирается помочь вынести им хоть что-то полезное из поражения, пообещал не причинять им вреда и попросил не вмешиваться. Поза, в которую он поставил Вайсс… если бы это был прямой эфир, Винтер бы приказала андроиду атаковать, но она могла лишь с холодеющими пальцами смотреть за развитием событий. Первой была Блейк Беладонна, дочь вождя Менаджери и, предположительно, бывшая участница Белого Клыка. К сожалению, подтвердить это не представлялось возможным, из-за чего, скрипя зубами, Винтер была вынуждена ничего не предпринимать относительно такой сокомандницы своей сестры. Ланата лишь немного потеребил ее за уши и с тошнотворным подростковым пафосом порекомендовал ей избавиться от страха. Значит, Беладонна его боится? Это может быть полезно. Следующей была Вайсс. “Дорогая кузина”?! Что это за странная шутка? И… он сделал ЧТО?!!! Он посмел… она оторвет ему яйца и заставит сожрать их!!! Сестра, однако, смогла постоять за себя – и если бы не великолепная реакция ушастого мерзавца, его бы разрубило пополам ее стихийным Призывом. И… он восхитился этим? Экзекуцию Сяо-Лонг Винтер просмотрела без интереса – девчонке определенно нужно было показать, что ее навыки убоги. Проявление Роуз – и видео быстрой перемоткой переходит к следующему фрагменту, где Роуз объясняет, почему ее учитель зашел так далеко. Тренировка Проявления ученицы? Хм. Если она права, то Ланата отличный инструктор, знающий как заставить людей выложиться на все сто. Снова перемотка – и П.Е.Н.Н.И задает вопрос о мотивации Ланаты ему самому, на что получает развернутый ответ. Значит, он либо действительно сделал все осознанно и преследуя четкие цели, либо хорошо умеет оправдывать себя. Исходя из всех своих источников, Винтер склонялась к первому варианту. Значит, его обучали еще и этому… Винтер зацепилась за одну фразу и прослушала ее повторно. “На девушках, чьи жизни мне небезразличны, я бы все-таки хотел видеть в бою нечто более практичное, чем наряд для фигурного катания”, значит… Винтер была согласна с утверждением, что использовать сценическую одежду в качестве боевого костюма Охотника в высшей степени непрактично, но от этого “небезразличны” в сторону ее сестры, она… нет. Она не может принимать решения о применении переданных ей ресурсов армии на основании личной неприязни. Это конфликт интересов, и она давно оставила его позади – иначе не прошла бы внутреннюю проверку, связанную с ее отцом. Как сестра, она вмешается – но только как сестра. Специалист Винтер Шни останется беспристрастной. Вновь перемотка. Вайсс о чем-то говорит с Ланатой наедине, звука нет – похоже на то, что П.Е.Н.Н.И наблюдает издалека, стараясь остаться незамеченной. Наконец, андроиду удается настроить свои сенсоры, и речь становится различима. Бесстыдный подростковый флирт с непристойными намеками, за которые Вайсс попыталась наказать собеседника. Без особого успеха, но, как сестра, Винтер одобряет попытку. Еще порция флирта, и… родственники? Ланата называл Вайсс кузиной, но чтобы Вайсс стала ему подыг… ОБЩИЙ ДЕД НИКОЛАС?! Да как он только посмел?!! Винтер с грохотом ударила по кнопке паузы, хотя бы этим выплескивая тот клокочущий гнев, который сейчас кипел в ее груди. Этот… этот… продавшийся гримм предатель всего рода человеческого смеет заявлять, что он их родственник?! Что он бастард Шни?!! За столь наглую клевету на их деда, она… о, нет, она не убьет его – она будет таскать его по судам до тех пор, пока не отсудит у него все! Или, еще лучше, натравит на него отца. Пусть сделает хоть что-то хорошее для их фамилии! С заледеневшим в ярости лицом, она нажала кнопку воспроизведения. Должность и задание обязывают ее посмотреть все это, несмотря на личные чувства. И она выполнит свой долг до конца. “Ты мог бы хотя бы наедине не делать вид, что ты не Шни”. Вайсс, как можно было позволить настолько запудрить себе мозги?! Им предстоит долгий и тяжелый разговор. А вот это опасно. Он изучал ее. Смотрел ее бои и сделал верные выводы об использовании Призыва. Зачем ему это? ЧТО?!! Винтер отмотала назад и просмотрела отрывок с созданными призрачными клинками еще раз. Затем еще раз. Затем по кадрам. Нет. Это какой-то фокус. Еще рано делать выводы – к тому же, он проделал то без глифа. Глифы не обязательно должны быть видимыми, но это требует лишних усилий. Это объясняет, как Вайсс позволила себя обмануть, но… Не может быть. Он… научил ее пользоваться Призывом?! Призывать вещи… нестандартно, но... “Память о нем высечена на твоей душе: наполни эти линии своими чувствами, пожелай увидеть его, пожелай встретить его, и твоя сила воплотит его.” Винтер никогда бы не смогла выразить это так точно. Ей никогда не давались занятия риторикой, из-за чего она предпочитала рубленый армейский стиль даже в повседневной речи, но фраза Ланаты описывала процесс настолько верно, насколько не смог бы описать никто, не владеющий Призывом сам. Это еще ничего не доказывает, но… глаза Винтер расширились. Он призвал лисицу! Она двигалась и вела себя как лисица! Как настоящий Призыв! Да, Вайсс верно заметила, что его вариация глифов слабее, но если предположить, что это именно глифы… то подавление их графической составляющей, точнее, необходимость делать их невидимыми, должна была оттягивать не меньше четверти вложенных сил. И если он тренировался, чтобы довести это до автоматизма, то… это все могло объяснить. Она знала отца – и знала, что фавн с родовым проявлением Шни очень быстро исчез бы бесследно. Это объясняло так же и интерес Ланаты к ее семье – потому что это и его семья тоже. Слепок, представить, вытолкнуть. Глиф проскользил в пространстве, словно рабочая плоскость прахового 3D-принтера, оставив в ней “напечатанный” из света клинок, точную копию ее собственного. Это больше, чем просто фокус. Этим знанием могут владеть только сами Шни, а их род сейчас насчитывает всего два поколения. Мама вне подозрений, а значит… Ланата действительно может быть бастардом деда Николаса. Но что это меняет? Если он служит черной королеве… а служит ли? Винтер нахмурилась и развеяла призванный клинок. Это конфликт интересов. Если она считает, что ей поручили расследование ее собственного родственника, она должна передать дело кому-то еще. С другой стороны, считает ли она так? Возможно. Ей нужно подумать над этим. Все это можно обернуть на пользу Атласу, ведь претензия на родственные связи может помочь ей в выполнении задания – если Ланата верит в них сам, то под этим предлогом можно получить его доверие… это можно хорошо совместить с операцией “бродяга”, внедрением андроида в их группу на постоянной основе. Ей нужно согласовать это с генералом и отделом аналитики, но сначала она посмотрит весь доступный видеоматериал…