Лунатик
17 декабря 2021 г. в 16:52
Ремус Люпин протяжно застонал и открыл глаза. Над ним возвышались знакомые зелёные макушки ясеней, дубов и вязов, сквозь которые не без труда пробивались тёплые солнечные лучи. Голова гудела, как с похмелья. Уцепившись рукой за ветку какого-то кустарника, Ремус сел. Никакой одежды на нём не было и в помине. Впрочем, в этом как раз не было ничего удивительного — оборотни, в отличие от тех же анимагов, никогда не обращаются вместе с одеждой. Удивляло другое: что он забыл в лесу? Люпин точно помнил, что перед полнолунием заперся в подвале своего дома. Более того, приковал себя крепкими цепями к стене.
«Опять сорвался, — обречённо заключил оборотень, разглядывая кровавые полосы на запястьях и ступнях. — Придётся снова новые цепи покупать… и подвал ремонтировать».
С огромным трудом поднявшись на ноги, Ремус ощутил неприятную тянущую боль по всему телу — видимо, умудрился ночью с кем-то подраться, возможно, с волком или медведем. Оставалось только молиться, чтобы ему на пути не попался какой-нибудь турист или местный житель.
Пошатываясь, точно пьяный, и едва переставляя отяжелевшие ноги, Люпин медленно побрёл сквозь чащу, на уровне инстинктов угадывая нужное направление. Спустя пару минут он вышел к узкой тропинке, ведущей из леса к фамильному особняку его Рода. Мёртвого Рода.
Род Люпин являлся ответвлением одного из древних аристократических Родов — Корнуэлов. Семья Ремуса не обладала огромными богатствами, как, например, Малфои или Блэки, но была вполне обеспечена. Им принадлежало несколько небольших предприятий в магловском мире, а также мастерская по изготовлению артефактов в Косом переулке. Отец Ремуса, Оберон, был известным во всей магической Британии артефактологом. Он часто путешествовал по миру в поисках редких артефактов или разгадывая очередную тайну какой-нибудь древней цивилизации. Когда Ремусу было пять лет, его отец не вернулся из очередной экспедиции. Никому так и не удалось узнать, что с ним произошло. Марта, мама Ремуса, впала в сильнейшую депрессию. Она буквально увядала на глазах. А потом на их семью свалилось новое горе: оборотень Фенрир Грейбек напал на Ремуса и укусил его. Это событие буквально вернуло миссис Люпин к жизни. Не жалея денег, она искала способ избавить сына от «проклятья полной луны». Но её попытки не увенчались успехом. Чтобы хоть как-то прокормить семью, женщина была вынуждена продать все предприятия, которыми владела их семья, а также мастерскую мужа. Но эти деньги быстро закончились, и женщине ничего не осталось, как устроиться работать швеёй на небольшую фабрику в ближайшем магловском городке. Её зарплаты едва хватало на то, чтобы сводить концы с концами и не умереть от голода. Когда Ремусу исполнилось семнадцать, он, как наследник первой очереди, попытался принять перстень Главы Рода. Но у него это не получилось. Гоблины Гринготтса были непреклонны: оборотень не может стать Главой Рода. А поскольку у Рода Люпин больше не было наследников, Род признавался Мёртвым. Эта новость окончательно добила чистокровную Марту. Спустя полгода после выпускного сына, она скончалась. Ремус остался один.
Дом Люпина стоял на отшибе возле самой кромки леса на краю небольшой деревушки в самом сердце Уэльса. Это был скромный, но вполне добротный двухэтажный коттедж с покатой крышей, тёмно-серыми каменными стенами и крохотным круглым чердачным окном. Некогда ухоженная лужайка после смерти миссис Люпин заросла сорняками, внешне став больше похожа на лесную поляну.
С огромным трудом поднявшись на крыльцо, ощущая себя при этом чуть ли не покорителем Эвереста, Люпин мрачно оглядел висевшую на одной петле дубовую дверь, лишённую солидного куска своего полотна.
«Я нынче превзошёл сам себя! — с горькой иронией констатировал Люпин, открывая дверь и проходя внутрь. — Хорошо хоть соседей у меня нет…»
Внутри Ремуса ожидало печальное зрелище: и без того скромное жилище было перевёрнуто вверх дном. Обивка на диване в гостиной разодрана в клочья. Шкаф перевёрнут, а всё его содержимое, состоявшее преимущественно из книг и кое-каких материных безделушек, разбросано по полу. Кухня представляла собой не менее угнетающее зрелище: навесные шкафы сорваны и разломаны в щепки, пол покрыт осколками посуды. Тоскливо заскулив от всей этой «красоты», Люпин поднялся в спальню. Второй этаж, к огромному облегчению мужчины, остался нетронутым. Пройдя в спальню, Ремус навзничь упал на кровать. Сил на переодевания, а уж тем более принятие ванны, у оборотня не было. Измученное превращением и бурной ночью тело требовало отдыха.
«А раньше меня после каждого обращения ждала Лили с горячим завтраком и целой кучей целебных зелий, — с ностальгией вспомнил Ремус, дрожащими пальцами массируя ноющие виски. Левая рука по старой привычке опустилась на грудь, и пальцы сомкнулись на медальоне в виде небольшого куска белого кварца, вставленного в оправу из серебра. Медальон был холодным, точно кусок льда. Но Ремусу так и не смог заставить себя его снять.
Несмотря на общепризнанное мнение, первыми о волчьей сущности Люпина узнали не Джеймс с Сириусом. И даже не Питер. Первой его страшную тайну разгадала Лили.
Одиннадцатилетний Ремус Люпин после очередной ночи, проведённой в Визжащей хижине в своей волчьей ипостаси, на рассвете медленно брёл в сторону замка. Рваные раны на спине и руках неприятно саднило от соприкосновения с рубашкой. Но добираться до Больничного крыла с обнажённым торсом мальчику не позволяла врождённая стеснительность.
Возле главных ворот Ремус резко остановился. На ступеньках сидела Лили Эванс — его одногруппница и одна из лучших студентов на курсе. Её медные волосы в лучах весеннего солнца казались огненными.
— Привет, Ремус, — заметив Люпина, Лили поспешно встала и приветливо улыбнулась. — Как ты?
— Э-э-э… — Ремус замялся, не зная, что сказать. — Нормально.
— У тебя рубашка в крови, — осторожно заметила Лили, кивком головы указав на алые пятна на рукавах. — Тебе помочь добраться до Больничного крыла? Выглядишь паршиво…
— Не нужно, — покачал головой Ремус. — Я сам.
— Как скажешь, — Лили только пожала плечами и подвинулась, пропуская Люпина к дверям. — Только ты напрасно стесняешься и отталкиваешь всех от себя. Уверена, многие, не только директор, с пониманием отнесутся к твоей особенности.
— Не понимаю, о чём ты говоришь… — по спине Ремуса пробежали мурашки. Она не могла знать правду!
— Твои ежемесячные отлучки не так уж незаметны… — спокойно глядя ему в глаза, проговорила Лили. — И сопоставить их с фазой луны совсем не трудно. Я просто хочу, чтобы ты знал: то, что ты другой, не делает тебя плохим, Ремус. И, если ты захочешь, я с удовольствием стану твоим другом.
Ремус печально улыбнулся, вспомнив их первый с Лили разговор. Он тогда был так напуган, что ничего не смог ответить — просто убежал к мадам Помфри. Однако ни директору, ни кому-либо из профессоров ничего не сказал о том, что его тайна раскрыта. А на следующее полнолуние Лили снова ждала его на том же месте. С бутербродами и ранозаживляющей мазью. Так у них и повелось. В обычные школьные будни они общались мало, Лили дружила со слизеринцем Северусом Снейпом, а Ремус слишком стеснялся, чтобы как-то пытаться влиться в их компанию. Но после каждого полнолуния его всегда ждала Эванс с едой, лекарствами и конспектами пропущенных занятий. Уезжая летом домой, Люпин очень боялся, что, вернувшись в сентябре, он обнаружит, что Лили больше не заинтересована в общении с ним. Однако его опасения не оправдались. Даже на каникулах Лили не забывала о нём, регулярно присылая письма, наполненные теплотой и дружеским участием. Более того, девочка даже не испугалась и приехала к нему на несколько дней в гости, чем несказанно обрадовала миссис Люпин, которая очень боялась, что из-за своей особенности её сын будет одинок. Приезд Лили как раз совпал с последним днём полнолуния. В тот раз трансформация далась Ремусу особенно тяжело. Ему еле хватило сил, чтобы выбраться из подвала. Лили тогда весь день от него ни на шаг не отходила, помогала обрабатывать раны и чуть ли не с ложки кормила куриным бульоном. Такая гиперзабота постороннего можно сказать человека вызывала у Ремуса недоумение и безграничное чувство благодарности. Забота Лили не вызывала у него отвращения, он не чувствовал себя обузой, как зачастую бывало, когда за ним ухаживала мать или та же мадам Помфри. Одно присутствие этой солнечной зеленоглазой девочки прогоняло бесконечное чувство тоски, точно ржавчина, въевшееся в сердце оборотня.
Вернувшись в Хогвартс, Ремус получил от Лили неожиданный подарок — медальон с кристаллом кварца. Это был связующий парный артефакт, позволяющий ощущать состояние того, кто его носит. Как объяснила Лили, этот медальон позволит ей почувствовать, если с Ремусом случится что-нибудь плохое, и она сможет прийти к нему на помощь. Ну, или позвать взрослых. С тех пор Люпин носил этот медальон, не снимая, постоянно чувствуя его мягкое тепло на своей груди. Второй такой же медальон был у Лили…
Уже к концу второго курса Ремус показал своей подруге вход в туннель, ведущий к Визжащей хижине. После этого Лили перестала ждать его возле главных ворот на холодных ступенях. Она сразу же приходила в хижину, ничуть не стесняясь ни разрухи вокруг, ни весьма потрёпанного вида полностью обнажённого друга.
А затем, уже на третьем курсе, про секрет Ремуса узнали Джеймс Поттер, Сириус Блэк и Питер Петтигрю. У Люпина появились настоящие друзья, с которыми можно было общаться не только в стенах Визжащей хижины и в письмах. И он стал постепенно отдаляться от Лили. Та ничего ему на это не говорила, только смотрела немного печально, с лёгким укором. И продолжала помогать переносить последствия трансформаций.
Ремус протяжно вздохнул, вспоминая все те мелкие пакости, которые Сириус и Джеймс с его молчаливого попустительства устраивали Снейпу, другу Лили. Люпин никогда не понимал, чем этот неприметный, несколько неухоженный, но умный и усердный слизеринец не угодил его новым друзьям. Но издевались они над ним регулярно, а некоторые шуточки вызывали у тихого Ремуса откровенное отвращение. Особенно учитывая тот факт, что Лили всегда вставала на защиту своего друга. Её, как ни странно, ни Джеймс, ни Сириус никогда не трогали. Более того, зачастую, в разговорах между собой, Поттер не мог скрыть восхищения умом, талантом и силой характера Лили.
К пятому курсу все мародёры — как на четвёртом курсе, после нескольких удачных вылазок на кухню, начал называть их компанию шебутной Сириус — освоили анимагию. Так появились Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост. После этого Люпин в полнолуние больше никогда не оставался один. Помощь Лили ему отныне была не нужна.
А ещё через год произошло самое страшное: Ремус чуть не стал убийцей. И виной тому стал неугомонный Блэк, решивший подшутить над ненавистным ему Снейпом и заманивший того в полнолуние в Визжащую хижину. И если бы не Лили с Джеймсом, вовремя успевшие подоспеть на выручку, тот был бы мёртв. Лили тогда собой закрыла слизеринца… Даже спустя долгие годы Ремусу всё ещё иногда снится жуткий шрам в виде пяти длинных полос, оставшийся на её груди возле правой ключицы. От исключения из школы всей их компании их спасла всё та же Лили, заявившая, что никого ни в чём обвинять не будет, а взамен потребовавшая с Сириуса и Джеймса, чтобы они оставили Снейпа в покое.
После той злосчастной ночи Лили как-то незаметно влилась в компанию мародёров, став её неотъемлемой частью. После окончания школы Поттер и Блэк поступили в университет при Аврорате. Поттер, вернувшийся под крыло своей престарелой матушки, занялся делами Рода, а Ремус безуспешно пытался влиться во взрослую жизнь. После смерти матери Люпин чувствовал себя совершенно разбитым и никому не нужным — у друзей была своя жизнь, и обременять их своими проблемами он совершенно не собирался. И вновь ему на помощь пришла Лили. Она уже в 16 получила звание Мастера ритуалиста, и к тому времени имела довольно обширную практику. Выведя Люпина из состояния депрессии, Лили помогла ему найти работу и хоть немного встать на ноги. За что Ремус ей был безмерно благодарен. Без помощи Лили, которая после школы вновь возобновила практику совместных полнолуний, он бы просто сошёл с ума. А потом она вышла замуж за Джеймса. Вскоре у них родился Гарри. А поздно вечером 31 октября 1981 года медальон на груди Люпина стал ледяным…
— Ремус! — громкий крик, донёсшийся с первого этажа, вывел оборотня из состояния полудрёмы. Вздрогнув, мужчина с огромным трудом встал с постели, облачился в тяжёлый поношенный махровый халат и спустился вниз. Возле входной двери, с палочкой Лили в руках, стояла маленькая темноволосая девочка и немигающими внимательными светло-зелёными глазами смотрела на Люпина.
— Ну, здравствуй, Лунатик.