Сердце львицы

      Лили не спала всю ночь, ожидая возвращения Снейпа. Она прекрасно понимала, что ему нужно время, чтобы всё обдумать и принять какое-то решение, поэтому не стала забрасывать его сообщениями, и просто ждала. Но часы шли, а Северус всё не возвращался.       В начале шестого на лестнице раздались быстрые шаги, и в гостиную вбежал Гарри. От Лили не укрылась лёгкая тревога в глазах сына: он явно опасался, что остался один. Но стоило мальчику увидеть мать, преспокойно сидевшую на диване с книгой в руках, как на его лице расцвела счастливая улыбка.       — Доброе утро! — радостно поприветствовал он её.       — И тебе утро доброе, мой хороший, — улыбнулась Лили, откладывая в сторону занудный трактат о свойствах драконьей крови. — Выспался?       — Ага.       — А чего так рано проснулся?       — Я всегда так встаю, — пожал плечами Гарри и бесхитростно добавил: — Тётя Петунья меня будит в пять утра, чтобы я приготовил завтрак и полил клумбы.       Лили поджала губы, с трудом сдержав нелестные эпитеты в адрес сестры.       — Ну, теперь тебе нет необходимости вставать в такую рань, — спокойно сообщила она сыну. — Кроме того, сама я предпочитаю поспать подольше… хотя бы часиков до десяти.       — А сейчас почему не спишь? — от Гарри не укрылась лёгкая бледность Лили и тёмные круги, залёгшие под её глазами. — Ты вообще не ложилась, да?       — Да, — призналась Лили. — Мы с Северусом немного поссорились, он ушёл проветриться и до сих пор не вернулся. Я немного волнуюсь.       — Почему вы поссорились?       — Ну, вот так получилось… — виновато улыбнувшись, заметила Лили. — Такое иногда бывает: люди ссорятся, мирятся. В этом нет ничего страшного или сверхъестественного. Даже у близких людей порой случаются разногласия… а у нас с Северусом и подавно. У нас с ним слишком непростые характеры, чтобы долго жить мирно под одной крышей. А Северус ещё и отличается просто феноменальной обидчивостью. В школе он мог дуться на меня неделями!       — Ты боишься, что он может уйти надолго?       — Я боюсь, что он может попасть в беду. Если он пропадёт даже на целый год, это будет, в принципе, не страшно — мы с тобой не пропадём.       — А такое возможно? — в голосе Гарри послышался неподдельный страх. — Что Северус исчезнет на целый год?       — Надеюсь, что нет. Хотя от него всего можно ожидать. Но, не будем о грустном. Ты завтракать будешь?       — Буду.       — Овсянка подойдёт?       Гарри скривил забавную недовольную мордашку, но ничего не ответил на это предложение.       — Ты не любишь овсянку? — догадалась Лили.       — Не люблю, — подтвердил Гарри. — Она какая-то склизкая и невкусная.       — Моя овсянка тебе понравится, — пообещала ему Лили. — Мы в неё ягоды добавим. Ты клубнику любишь?       — Люблю.       — Вот и отлично. Тинки!       Домовик с громким хлопком возник перед ними. Гарри вздрогнул от резкого звука и инстинктивно спрятался за спину матери, чем вызвал у неё мягкий смех.       — Гарри, познакомься, это Тинки — домовой эльф Рода Певерелл. Тебе не нужно его бояться, Тинки не причинит тебе вреда.       Эти слова успокоили мальчика, и он с нескрываемым интересом стал разглядывать стоящее перед ним лопоухое существо с огромными водянистыми глазами.       — Тинки, познакомься, это мой сын, Гарри Поттер. Его ты должен слушаться так же, как и меня.       — Тинки счастлив служить юному господину, — низко поклонившись, отозвался домовик.       — Тинки, у тебя есть доступ к счетам Певереллов в Гринготтсе?       — Да, Госпожа.       — Тогда будь добр, купи клубники и чего-нибудь сладкого к чаю.       Тинки понимающе кивнул и исчез всё с тем же громким хлопком.       — Мама, а почему он одет в простыню? — поинтересовался Гарри, глядя на то место, где только что стоял домовик.       — Простыня или полотенце — это признак того, что домовик служит определённому Роду, — объяснила Лили. — Ты должен был заметить герб Певереллов на его одежде.       — Он что, раб?       — Нет, он слуга. Это несколько иное… давай я чуть позже принесу тебе книгу про домовых эльфов? В ней всё подробно написано.       — Хорошо, — покорно согласился Гарри с этим предложением. Книжки он любил читать. — А почему он назвал меня юным господином?       — Потому что ты мой сын, а я сейчас являюсь Главой Рода Певерелл.       В подтверждение своих слов Лили сняла чары невидимости с перстня Главы Рода и показала его сыну. Гарри долго разглядывал замысловатое украшение на руке матери, но для него оно ровным счётом ничего не значило. Лили мысленно сделала для себя заметку также подобрать для сына литературу о традициях Магического мира.       — Ладно, давай, мой хороший, ты пока умоешься и переоденешься, а я займусь завтраком.       Гарри послушно проследовал в свою комнату приводить себя в порядок. Лили же отправилась на кухню творить кулинарные «шедевры». Её внимание сразу же привлёк негромкий стук в окно, за которым обнаружилась рыжая сипуха, которую Лили накануне отправила с письмом к леди Вальбурге Блэк. С лёгким недоумением Лили распахнула окно и впустила сову внутрь. К её лапке всё ещё было привязано вчерашнее письмо.       «Странно… — подумала Лили, освобождая птицу от её ноши и угощая совиным печеньем, обнаруженным в одном из навесных шкафов. — Почему Вальбурга не стала читать письмо? Или, быть может, она его просто не получила?»       Забрав своё угощение, сова благодарно ухнула и улетела. На кухне же показался Гарри.       — Сова? — удивлённо спросил мальчик, провожая недоумевающим взглядом пернатого почтальона.       — Да. Совы разносят почту в Магическом мире, — объяснила Лили, продолжая задумчиво смотреть на письмо в собственной руке.       — Тебе кто-то написал письмо?       — Нет, это я вчера отправила письмо леди Вальбурге с просьбой о встрече.       — Тебе всё-таки удалось уговорить крёстного?       — Удалось, — Лили не смогла сдержать самодовольной улыбки. — Я всегда была талантливым дипломатом. Особенно, когда мне что-то нужно.       Гарри сел за стол, сложив руки перед собой, и принялся внимательно наблюдать за тем, как Лили возится у плиты. Но их семейная идиллия была быстро нарушена сработавшим в гостиной камином. И даже сквозь стену Лили увидела до боли знакомые яркие потоки Магии, которые могли принадлежать только одному волшебнику. Дамблдору.       — Тинки!       Домовик тут же появился перед Лили с небольшой мисочкой в руках, доверху наполненной клубникой.       — Перенеси Гарри к Ремусу Люпину.       Лили продиктовала координаты аппарации. Домовик понятливо кивнул, взял Гарри за руку, и они исчезли. А спустя секунду на кухне, в яркой лиловой мантии и со своими фирменными очками-половинками на крючковатом носу, появился Альбус Дамблдор собственной длиннобородой персоной. Лили оставалось только порадоваться, что директор Хогвартса не обладал её даром и не мог узнать, что только что прямо у него из-под носа аппарировал Герой Магической Британии.       Дамблдор, заметив незнакомого ребёнка посреди кухни Северуса, замер в дверях, с лёгким изумлением в голубых глазах рассматривая девочку. Лили же, старательно изобразив на лице испуг, отошла к окну, глядя в глаза якобы незнакомому человеку.       — Кто вы такой? — спросила она, глядя на нос директора, тем самым избегая зрительного контакта и, одновременно, поддерживая некое его подобие. — Как вы сюда попали?       — Меня зовут Альбус Дамблдор, — вежливо представился тот, церемониально поклонившись. — Я пришёл к моему другу, Северусу.       — Мистера Снейпа сейчас нет дома, — ответила Лили, внимательно разглядывая магические потоки, окружавшие директора. В районе головы Дамблдора отчётливо проступали размытые фиолетовые линии — директор явно был чем-то встревожен. Впрочем, возможно, причиной его тревоги стало появление незнакомого ребёнка в доме Снейпа.       Лили быстро прикинула в уме все возможные варианты своего дальнейшего поведения. Дамблдору она не доверяла, хотя, по сути, у неё не было никаких причин подозревать его в чём-то предосудительном. Впрочем, собственная предвзятость ничуть не помешала волшебнице осторожно выпустить немного личной магии, аккуратно окутывая ею директора, словно пуховым одеялом, даря чувство спокойствия и умиротворения.       — Мистер Снейп ушёл куда-то посреди ночи через камин и ещё не вернулся, — Лили постаралась отвлечь директора разговором, чтобы тот не заметил слишком резкой смены собственных эмоций. — Но он сказал мне, что никто посторонний не сможет проникнуть в дом.       — Разумеется, никто посторонний сюда не войдёт, — заверил Альбус девочку, явно не заметив никакого подвоха. — Но я старинный друг Северуса, и для меня доступ в его дом открыт. Должно быть, он просто об этом запамятовал тебе сказать… Кстати, как тебя зовут?       — Долорес, — представилась Лили. — Мистер Снейп мой опекун.       — Правда? — и вновь на морщинистом лице на мгновение отразилось искреннее изумление. — И давно?       — Пару дней, — уклончиво ответила Лили и подошла к плите помешать кашу и добавить в неё ягоды. Ну, не пропадать же завтраку, в самом деле! — Он забрал меня из приюта.       — Очень благородно с его стороны.       Дамблдор, судя по всему, решил придерживаться привычного для него образа доброго дедушки. Лили посчитала возможным ему подыграть.       — Будете завтракать? — с самым наивным выражением лица, на которое она только была способна, поинтересовалась волшебница. — У меня каша почти готова. Овсяная.       — С удовольствием попробую, — добродушно улыбнувшись, принял приглашение Альбус, усаживаясь за стол. — А ты, Долорес, не знаешь, когда Северус вернётся?       Лили нахмурилась. Ей бы и самой очень хотелось получить ответ на этот вопрос.       — Не знаю. Он мне ничего не сказал.       Альбус взглянул ей в лицо своими проницательными голубыми глазами. Лили поспешно отвела глаза, будучи не до конца уверенной в том, что сумеет выдержать ментальную атаку.       — А вы тоже волшебник? — наиграно оживлённо поинтересовалась она, раскладывая кашу по тарелкам. — У вас странная одежда… у мистера Снейпа такая же, только чёрная.       — Это называется мантией, — Дамблдор не смог сдержать лёгкой улыбки. От фиолетовых линий в его ауры почти не осталось следа. — И, да, я тоже волшебник.       — Вы вместе с ним работаете в школе?       — Да. Я директор школы чародейства и волшебства Хогвартс.       — Здорово! — Лили не была до конца уверена в том, что ей удалось достоверно изобразить воодушевление, но она честно старалась. — Я читала книгу «История Хогвартса». Это так интересно! Мне бы тоже хотелось там учиться.       — Если у тебя есть магические способности, то ты непременно туда попадёшь.       — У меня есть магические способности! — Лили добавила в голос обиженных ноток. — Я захотела сбежать из приюта и — бум! — оказалась здесь. Мистер Снейп был очень удивлён.       — Не сомневаюсь, — взгляд Альбуса зацепился за перебинтованную руку Лили. — А что у тебя с рукой?       — Я сильно испугалась и чуть не сожгла всё вокруг, — теперь Лили пришлось старательно изображать смущение. — Но мистеру Снейпу удалось быстро всё потушить с помощью палочки. Он сказал, что из-за каких-то стихийных выбросов на меня плохо действует противоожоговая мазь, поэтому приходится ходить с бинтами.       Дамблдор понимающе кивнул и с энтузиазмом принялся поедать предложенную ему кашу. Лили тем временем вскипятила чайник и разлила ароматный чай по чашкам.       — Очень вкусно, — похвалил её Дамблдор, быстро расправившись со своей порцией. — Долорес, а как давно Северус ушёл?       — Около часа ночи, — Лили посчитала нелепым лгать в этом вопросе. Мало ли где всё это время пропадал Снейп… — Он думал, что я сплю, но я видела, как он шагнул в зелёный огонь в камине.       — Что ж, сейчас мы позовём Северуса и выясним, куда это он ушёл, оставив тебя одну.       Дамблдор извлёк из кармана мантии волшебную палочку и взмахнул ей, создавая Патронуса — великолепного по своей красоте феникса. Лили и прежде приходилось видеть Защитника директора, но она всё равно смогла довольно натурально изобразить восторг на своём лице — феникс у директора был, действительно, прекрасен. Только вот куда больше Патронуса её привлекли магические потоки, окружающие палочку: вокруг неё словно клубился чёрный дым с серебряными и золотистыми вспышками. Лили и прежде видела подобную ауру волшебной палочки директора, но прежде у неё не было никаких предположений, чтобы это могло значить. Сейчас же она точно знала — это был знак Смерти. Точно такая же аура окружала сейчас и её саму…       «А ещё такой дым окружал мантию-невидимку Джеймса, — внезапно вспомнила она. — Мантия… палочка… есть в этом всём что-то знакомое… Где-то я уже встречала два этих предмета вместе. Только вот никак не могу вспомнить, где именно».       — Северус, я у тебя дома. Нужно срочно поговорить, — уверенный голос Дамблдора отвлёк Лили от размышлений. Надиктовав послание, директор взмахнул палочкой, отправляя Патронус адресату, а затем повернулся обратно к своей маленькой собеседнице. — Это было заклинание Патронус. Оно помогает связаться волшебникам на расстоянии.       — Это было очень красиво, — признала очевидное Лили, помня, какой восторг у неё в детстве вызвал первый увиденный Патронус. — А что это была за птица?       — Феникс. Это очень редкие и необыкновенные создания. Фениксы, умирая, сгорают, чтобы затем вновь возродиться из своего пепла. А ещё они способны нести груз, во много раз превосходящий их собственный вес, а их слёзы обладают целебной силой.       Лили всё это было прекрасно известно, но она всё равно изобразила заинтересованность на лице. В этот момент она заметила вспышку голубого света со стороны коридора — Северус вернулся домой. А ещё спустя мгновение зельевар с недовольным выражением лица показался на кухне, и Лили ощутила слабый запах алкоголя, исходивший от него.       — Доброе утро, Альбус, — поприветствовал он Дамблдора, скрестив руки на груди. — Чем обязан столь раннему визиту?       — Доброе утро, Северус, — Дамблдор даже не обратил внимания на холодный тон зельевара. — Мне нужна твоя помощь в одном деликатном деле…       — Долорес, — Северус демонстративно назвал Лили её новым именем. — Поднимись к себе в комнату.       Лили в ответ полностью скопировала его позу и подняла на мужчину обиженный взгляд.       — Разумеется, — едко ответила она, поднимаясь из-за стола. — Завтрак на плите… мистер Снейп.       Его имя она буквально выплюнула, и, не глядя на Северуса, покинула кухню.       «Обиделась, — догадался Снейп, провожая Лили обеспокоенным взглядом. — Имеет право. Я не должен был оставлять их с Гарри одних. И нужно было предупредить, что Альбусу открыт доступ в мой дом».       — Девочка обиделась… — констатировал очевидное Дамблдор. — Ты оставил её одну.       — Альбус, ты пришёл поговорить о моей воспитаннице? — в привычной для себя ехидной манере поинтересовался Снейп.       — Так она всё же твоя воспитанница?       — Да. Я оформил опеку над этим ребёнком. И я не собираюсь с тобой это обсуждать. Это моё личное дело!       — Разумеется, — Дамблдор не стал оспаривать право Северуса на личную жизнь. — Я, на самом деле, пришёл к тебе за помощью.       — Я внимательно тебя слушаю.       — Северус, мне нужно найти одного мальчика… он внезапно исчез из дома своих родственников, и они не знают, где его искать.       Снейп сразу же понял, что речь идёт о Гарри. И ему стало не по себе от мысли, что сейчас придётся под действием Непреложного обета выдать местоположение мальчишки.       — И чем я могу тебе помочь? Сварить зелье Поиска? Так это я мигом сделаю. Только дай мне кровь или волосы своего мальчишки.       — Боюсь, Северус, у меня нет ни его волос, ни крови. Однако есть одежда с остаточными следами Магии. Ты ведь сможешь по ним отыскать мальчика?       Северус расслабился. Способа найти волшебника по остаточному магическому следу, если это только не след от аппарации, просто не существовало.       — Альбус, может, ты мне предложишь его ещё и по запаху искать? — вкрадчиво поинтересовался Северус, недобро сверкая своими чёрными очами. — Невозможно найти человека по магической подписи! И тебе об этом должно быть прекрасно известно.       — Ну, что-то же можно сделать? — в голосе Дамблдора прозвучали требовательные нотки. — Мы должны его найти! Северус, речь идёт о Гарри Поттере. И вчера он каким-то неведомым образом исчез из дома, в котором жил. А вместе с ним из головы его опекунов исчезли все воспоминания о нём. Мальчика похитили! И я должен выяснить, кто и почему это сделал.       — Если всё так серьёзно, какого лешего ты спокойно сидел и распивал чаи с Дорой, вместо того чтобы сразу вызвать меня?!       — Должен же я был понять, что за ребёнок хозяйничает в твоём доме…       По дому внезапно прокатилась волна неконтролируемой магии, от которой жалобно зазвенели стёкла в окнах. Северус побледнел и бросился наверх, в свою бывшую детскую, которую сейчас занимала Лили с сыном. Дамблдор торопливо последовал за ним.

***

      Поднявшись в «свою» комнату, Лили без зазрения совести применила подслушивающие чары, радуясь тому, что ни Дамблдор, ни Северус не додумались наложить чары конфиденциальности. То, что директор разыскивает Гарри, не удивило волшебницу — это было вполне ожидаемо. А вот наличие у Дамблдора вещи с отпечатком магии Гарри Лили совершенно не устраивало. Она слишком хорошо знала, сколько всяких «приятностей» можно наделать, имея оттиск личной магии волшебника. И такой козырь она не собиралась оставлять в руках директора. Поэтому ею было принято решение устроить небольшую диверсию. Но для начала Лили в очередной раз за это утро призвала к себе Тинки.       — Тинки, посети дом номер четыре по Тисовой улице, город Литл-Уингинг, и избавься от всех отпечатков личной магии, моей и Гарри, которые там есть.       Убедившись в том, что директору точно больше нечем будет поживиться в доме Дурслей, Лили села на пол, прислонившись спиной к стене и обхватив колени руками, и, сконцентрировавшись, выбросила в пространство солидный поток магии, стараясь сделать так, чтобы это было похоже на стихийный выброс. За первым потоком последовал второй и третий. Лили наблюдала, как разноцветные линии пронизывают стены, пол и потолок комнаты, вырываясь наружу. Стёкла в окнах сначала задрожали, а затем с громким звоном разлетелись на мелкие осколки, но Лили продолжала выбрасывать потоки сырой магии, добиваясь того, чтобы они пропитали всё вокруг, заглушая собой отголоски чьей-либо ещё магии.       — Ло! — воскликнул Северус, врываясь в комнату и пытаясь приблизиться к подруге сквозь мощные потоки магии, бушующие вокруг, точно смерч. А Лили вдруг стало по-настоящему страшно, потому что она в этот момент осознала, что не в силах остановить отток магии, спровоцированный ею же самой. — Долорес, успокойся!       «Легче сказать, чем сделать! — подумала Лили, тщетно пытаясь успокоить собственную взбунтовавшуюся магию. Её взгляд натолкнулся на Дамблдора, замершего в дверном проёме и очень пристально разглядывающего её. — Ну и как я собираюсь ему объяснять причину своего выброса?»       Решение родилось само собой, стоило Лили вспомнить те часы, которые она провела этой ночью в страхе от того, что теперь уж точно потеряла Северуса навсегда.       — Зачем всё это?.. — дрожащим голосом спросила она, с укором глядя в лицо Снейпа. — Если я тебе не нужна, лучше верни меня обратно…       Северус вздрогнул от этих слов. На мгновение ему показалось, что она обвиняет его… но, вглядевшись внимательней в её глаза, понял, что в них нет обвинения, лишь немая мольба. Лили, определённо, вновь разыгрывала какой-то спектакль и надеялась на его помощь. И, несмотря на то, что смысл её действий виделся мужчине весьма смутно, он, конечно же, решил ей подыграть.       — Дора, я никуда не собираюсь тебя возвращать! — уверенно завил он, параллельно роясь в карманах мантии в поисках умиротворяющего бальзама. — Успокойся и выслушай меня.       Снейп попытался приблизиться к подруге, но новая волна магии отбросила его назад, хорошенько приложив спиной о стену. Лили испуганно ахнула, отчего вихрь только усилился, внезапно став видимым (это волшебница поняла по ошарашенным лицам Дамблдора и Северуса, с широко распахнутыми глазами разглядывающим цветные линии).       Оторвавшись от созерцания мини-смерча, разносившего комнату, Дамблдор направил взор своих ясных голубых очей на Лили. И тут же она ощутила лёгкое давление на свои окклюментивные щиты, которых у семилетнего ребёнка, в принципе, быть не должно. Понимая, что директор ни в коем случае не должен узнать о том, что она может защищать своё сознание, Лили опустила щиты, параллельно выбросив на поверхность ворох самых неприятных воспоминаний из приюта. Голову мгновенно пронзила острая боль, а магический смерч вспыхнул красным и увеличился вдвое, заполнив собой всю комнату и буквально вжав Дамблдора и Снейпа в стену.       «Да что же это такое!» — мысленно застонала Лили, обхватывая руками голову. Боль была настолько сильной, будто с неё раскалённым ножом снимали скальп. Из носа на пол упало несколько алых капель.       И тут Лили ощутила ещё один мощный поток магии, столкнувшийся с её стихийным выбросом. Подняв голову, она увидела, как Дамблдор, весь покраснев от напряжения, что-то торопливо бормочет себе под нос, вычерчивая кончиком полочки в воздухе замысловатые узоры. Исходивший от директора яркий цветастый поток магии схлестнулся со смерчем Лили, буквально раздирая его на части. Снейп, воспользовавшись этим, проворно подскочил к подруге и чуть ли не силой влил в неё успокоительное. В этот же момент магический смерч растаял в воздухе, словно его и вовсе не было.       — Ну, ты даёшь! — в сердцах воскликнул Северус, тяжело плюхаясь на пол возле Лили. — Такое светопреставление устроить…       — Я не специально! — глаза Лили против воли заполнились слезами. Она, действительно, не собиралась устраивать локальный апокалипсис в доме Снейпа.       — Ещё бы ты такое специально вытворила! — Северус, который чуть не поседел от страха за подругу, никак не мог удержаться от язвительных замечаний. — Что на тебя вообще нашло?       Лили вместо ответа жалобно хлюпнула носом и стёрла с лица кровь. Краем глаза она заметила сильно побледневшего Дамблдора, тяжело опирающегося рукой о стену. Похоже, старику пришлось сильно выложиться, чтобы обуздать её магию.       — Мистер Дамблдор, вам плохо? — Лили ощутила неподдельную тревогу за директора. Как бы она к нему ни относилась, загнать его в могилу не входило в её планы.       — Нет-нет, всё нормально, — со слабой улыбкой отозвался тот, легкомысленно махнув рукой. — А вы, юная мисс, не так просты, как кажетесь на первый взгляд. Такая сила в столь юном возрасте!       — Сила есть — ума не надо, — презрительно фыркнул Снейп на это заявление. — Альбус, вам, может, восстанавливающее дать?       — Давай, — не стал отказываться Дамблдор, которого всего потряхивало от резкого оттока магии. — Да и твоей подопечной оно тоже явно пригодится.       Северус кивнул и направился в лабораторию, не рискнув применять призывающее заклятье после столь мощного стихийного выброса, чтобы не спровоцировать у Лили рецидив. Дамблдор же, отлепившись от стены, слегка пошатываясь, приблизился к девочке и опустился на край кровати.       — У тебя голова не болит? — мягко поинтересовался он, и Лили показалось, что в его голосе она услышала неподдельную заботу.       — Немного, — призналась она, рискнув взглянуть прямо в глаза директору. — Простите. Из-за меня вам плохо.       — Ерунда. Мне давно не приходилось гасить стихийные выбросы, так что мне даже было полезно тряхнуть стариной.       Северус вернулся в комнату, неся в руках свой лекарский саквояж. Выудив из него два фиала с восстанавливающим зельем, он протянул один Лили, другой Дамблдору.       — Благодарю вас, директор, за помощь, — отстранённо проговорил зельевар. — Дальше я сам разберусь.       — Конечно-конечно, Северус, — выпив предложенное снадобье, Дамблдор вернул Снейпу пустой флакон и поднялся на ноги. — Значит, в поисках ты не сможешь помочь?       — Если вы принесёте мне что-нибудь с ДНК мальчика — волосы, кровь или, на худой конец, обстриженные ногти, то я, конечно же, помогу, — заверил его Снейп, прекрасно знавший, что ничего из вышеперечисленного у Альбуса нет. — А так я бессилен.       Директор коротко кивнул и, попрощавшись, покинул комнату. Лили дождалась, пока снизу до неё дойдут голубоватые линии, свидетельствующие о том, что директор благополучно покинул дом, и облегчённо вздохнула. Встреча с Дамблдором прошла немного не так, как она себе представляла.       — А теперь, моя дорогая, я надеюсь, ты объяснишь, какого лешего здесь сейчас произошло? — самым суровым тоном, на который только был способен, спросил Снейп, коршуном нависая над подругой.       «Очередной ссоры не миновать, — с тоской подумала Лили, пересаживаясь с пола на кровать, морально приготовившись к долгому и непростому разговору. — Вечно у меня всё не как у людей…»