***
Остаток ночи Северус провёл в Малфой-мэноре в обществе Люциуса. Они вспоминали школьные годы, былые «подвиги» под предводительством Тёмного Лорда. Доверие, разрушенное самоуправством Люциуса, было восстановлено. Снейп нашёл в себе силы понять мотивы поступков друга и простить его. В конце концов, Малфой искренне заботился о нём. Так, как мог. — Люциус, а ты общался с Лили после её свадьбы? — поинтересовался Северус, наблюдая за тем, как небо за окнами окрашивается нежным персиковым цветом. — Ты же знаешь, что да. — Я имел в виду, помимо последнего года, когда ты активно обеспечивал ей встречи с нашим Лордом. — Виделся, — не стал на этот раз лгать Малфой. — Пару раз встречался с ней и Джеймсом на официальных приёмах в Министерстве. — И как они тебе показались? — Северус старательно избегал внимательного взгляда серых глаз, хотя и прекрасно понимал, что его чувства для друга были совершенно очевидны. — Тебя интересуют их отношения? — уточнил Люциус. — Знаешь, меня с самого начала насторожил этот брак. Ведь я прекрасно помню, как Лили в школе на дух не переносила Поттера, считая самовлюблённым надменным засранцем. — И что же ты почувствовал? — Снейп уже не пытался скрыть собственную заинтересованность. — Они любили друг друга? — Северус, нет такого чувства, как любовь, — назидательным тоном проговорил Люциус, выразительно глядя в лицо зельевару. — Это слово используется людьми, чтобы передать тот спектр чувств, которые они испытывают к другому человеку. Таким образом, каждый в это понятие вкладывает нечто своё. Возьмём, к примеру, меня и Нарциссу. Мы любим друг друга. Но при этом я ею откровенно восхищаюсь, у меня постоянная потребность быть рядом с ней, оберегать её. У Нарциссы же преобладают уважение, нежность и безоговорочное доверие. И она это тоже называет любовью. — Я понял тебя, — Северус слегка нахмурился. — И всё же, что они испытывали друг к другу? — Пожалуй, это тоже можно было назвать любовью. Хотя Джеймсу больше подойдёт термин одержимость. Он Лили буквально боготворил! Не отходил от неё ни на шаг, всё время боялся потерять её из виду. У него была постоянная потребность защищать её, заботиться о ней. А стоило ему только на неё взглянуть, как у меня дыхание перехватывало от восхищения и безмерной благодарности. — А Лили? — Лили была более спокойна в своих эмоциях. Она уважала Джеймса, ей было комфортно в его обществе, а порой, когда Поттер делал или говорил какую-нибудь глупость, её охватывала нежность. Так что, пожалуй, она тоже его любила. Северус тяжело вздохнул. Ему было искренне жаль Лили. Он на собственном опыте знал, каково это, потерять любимого человека. И, как бы он ни относился к выскочке Поттеру, Лили он всегда желал только счастья. И ему было горько от мысли, что из-за него она потеряла это счастье. — Ты напрасно себя коришь, — осторожно заметил Люциус, прекрасно чувствуя состояние друга. — Лили больше не вернёшь. Да и вина лежит не столько на тебе, сколько на мне и моём отце. Это ведь мы поспособствовали исполнению части Пророчества. — Нет, Люциус, твоей вины в этом нет, — покачал головой Северус. — Вина лежит только на Волдеморте. И больше ни на ком. Внезапно прямо перед Снейпом возник сверкающий Патронус в виде огромного феникса с роскошным пышным хвостом. — Северус, я у тебя дома. Нужно срочно поговорить, — голосом Дамблдора проговорил феникс и исчез. «Твою мать! — мысленно выругался зельевар, вскакивая с дивана. — Этого мне только не хватало! Там же Лили с Гарри…»Примирение
25 февраля 2022 г. в 05:24
Северус вышел из камина в небольшом пабе на окраине Лондона и задумался. Несмотря на бушующую в груди бурю, желания напиться почему-то не было. А вот разобраться в сложившейся ситуации стоило. Только вот для этого нужно было вернуться к Лили и продолжить этот страшный разговор. Но к этому мужчина был совершенно не готов. Он просто не представлял, как будет смотреть в глаза подруге после того, что узнал.
«Люциус… — мелькнула в голове Снейпа гениальная мысль. — Лили сказала, что это именно он притащил мою бесчувственную тушку к ней в дом. Значит, у него должны быть ответы на интересующие меня вопросы».
Поскольку время было уже позднее, Северус не стал аппарировать прямо в особняк, посчитав это моветоном. В конце концов, несмотря на их близкие отношения с Малфоями, они могут и не захотеть видеть его в своём доме. Особенно в свете его последней с Люциусом безобразной ссоры, которая чуть не закончилась полноценной магической дуэлью.
Выйдя из подпространства посреди парка, располагающегося на территории поместья, Снейп решительной походкой направился в сторону особняка, белоснежной громадиной возвышающегося среди ночной темноты.
Поднявшись по ступеням, Северус уверенно постучал в дверь, которую спустя буквально пару мгновений открыл лопоухий эльф с огромными серо-голубыми глазами, в простыне с эмблемой Рода Малфой.
— Передай хозяину, что я желаю его видеть, — натянув на лицо уже привычную маску холодного безразличия, отчеканил Снейп, мрачно взглянув на эльфа. Тот в ответ нервно кивнул и посторонился, пропуская припозднившегося гостя внутрь.
Северус остановился в просторном светлом холле, ожидая решения хозяев дома о желательности или нежелательности его присутствия здесь. Долго ждать не пришлось. Не прошло и пяти минут, как на лестнице показался Люциус, облачённый в простую домашнюю мантию и без своей фирменной трости в руке.
— Северус? — от привычной холодности не осталось и следа. Снейпу было совершенно очевидно, что его рады видеть. — Ты пришёл… что-то случилось?
— Да, Люциус, — тихо проговорил зельевар. И Малфой ощутил исходящий от друга коктейль из тоски и боли, от которых ему и самому захотелось завыть волком.
— Пойдём в кабинет.
Люциус сделал приглашающий жест и направился наверх. Северус покорно пошёл следом за ним. Войдя в кабинет, хозяин дома решительно направился к шкафчику со своим коллекционным виски, и извлёк из его недр самый старый и дорогой напиток.
— О, мистер Снейп, рад вас снова видеть, — радушно поприветствовал гостя Абраксас, с интересом разглядывая мужчину. — Я уж было решил, что вы больше никогда не почтите нас своим присутствием.
— Я и сам так считал, лорд Малфой, — Северус слегка поклонился портрету в знак приветствия. — Но, как видите, мы оба ошиблись.
— И я этому бесконечно рад! — заметил Люциус, протягивая другу бокал, в котором плескалась янтарная жидкость. — Выпей и рассказывай, что у тебя случилось.
Северус принял бокал и сделал из него солидный глоток. Ароматный напиток обжёг горло и приятным теплом разлился по телу, унимая нервную дрожь в руках и помогая хоть немного успокоиться. Однако вместе со спокойствием пришло и привычное нежелание делиться с кем-либо своими душевными терзаниями. Но Люциус, благодаря своему дару, сразу ощутил, как друг начал, словно моллюск, прятаться в свою скорлупу из отчуждения.
— Драко, кстати, после твоего зелья стало намного лучше, — заметил Малфой как бы между прочим, выразительно вглядываясь в бледное лицо друга. — Он ещё, конечно, очень слаб, но всё же…
— Это ведь Лили меня тогда спасла, — перебил его Снейп, решившийся поднять интересующую его тему, — когда я умирал под действием Метки.
Люциус отметил про себя, что это был не вопрос — утверждение. И от этого ему стало не по себе.
— Я надеялся, ты никогда об этом не узнаешь, — заметил он, делая глоток из своего бокала.
— Почему?
— Что, почему?
— Почему ты мне не рассказал? — в голосе Снейпа не было ни злости, ни раздражения. Только бесконечная усталость и скорбь.
— Лили настояла, чтобы я сохранил это в тайне.
Северус издал звук, подозрительно напоминающий стон, и обхватил голову руками, запустив пальцы в спутанные чёрные волосы. Люциус, ощущая разрывающую сердце боль, исходившую от Снейпа, пододвинулся к нему и ободряюще положил руку на плечо.
— Пожалуйста, покажи мне… — на грани слышимости проговорил зельевар, поднимая на Люциуса переполненные скорбью глаза. — Я хочу знать… я имею право знать!
Малфой содрогнулся, поспешно отгораживаясь от эмоций, которыми фонтанировал Снейп. В последний раз он видел его в таком состоянии после смерти Лили. Тогда, придя в дом к другу, Люциус застал его в совершенно невменяемом состоянии, в окружении пустых бутылок из-под дешёвого магловского пойла. Но даже алкоголь не мог притупить боль Северуса — Малфой чувствовал её, буквально разрывающую зельевара на части. Люциус не мог вынести страданий друга. Именно поэтому он решился применить к нему старое родовое проклятье, блокирующее воспоминания. Он надеялся, что, считая, будто Лили его отвергла, Северусу будет проще смириться с её смертью. Но он ошибся. Снейп продолжал страдать, хоть и не с таким размахом. Только в последние пару лет Малфою начало казаться, что Северус начал забывать Лили, что её образ наконец-то изгладился из его памяти, а прежняя боль притупилась. И вот теперь всё снова повторяется…
— Хорошо, — после недолгих раздумий, согласился Люциус. — Ты прав, Северус. Ты имеешь право знать.
Малфой откинулся на спинку дивана и сделал приглашающий жест. Северус поднял на него полный изумления взгляд.
— Ты позволишь применить легилименцию?
— Да, — ответил Малфой. — Так тебе будут понятней мотивы моих поступков, ведь ты увидишь не только события, но и моё отношение к ним.
Северус понимающе кивнул и достал свою волшебную палочку.
— Легилименс.
Люциус нервничал. Шёл уже третий день после получения Северусом Метки, а от него не было никаких вестей. Двое других зельеваров, получивших Метку одновременно с ним, были уже мертвы. У Люциуса мурашки пробежали по спине в предчувствии беды, когда его друг не ответил на сообщение, отправленное с Патронусом. Стараясь не поддаваться панике, Малфой аппарировал в Тупик Прядильщиков.
Северус, как и ожидалось, обнаружился в своей лаборатории в подвале доме. Он лежал на полу возле опрокинутого котла, разметав руки в разные стороны. Тёмная Метка на левом предплечье вспухла и сильно кровоточила.
У Люциуса волосы на голове встали дыбом от этого зрелища. Тяжело плюхнувшись на колени возле тела друга, он дрожащими руками коснулся запястья, и облегчённо выдохнул, нащупав пульс. Поспешно наложив диагностирующие чары, Малфой понял, что дело плохо — Северус впал в магическую кому. И если срочно что-то не предпринять, он просто умрёт.
На долгое обдумывание не было времени. Идти в Мунго было бесполезно — вряд ли у них найдётся настолько гениальный специалист, который способен совладать с проклятьем, наложенным самим Волдеморта. Однако Люциус знал одного человека, который, возможно, справится с этой невыполнимой задачей.
Опасаясь, что применение каких-либо чар может навредить Северусу, Люциус не посмел аппарировать или применять чары левитации. Вместо этого он поднял необычайно лёгкое тело друга на руки и вынес из дома.
Дом Лили Эванс находился неподалёку от Тупика Прядильщиков. Но даже это небольшое расстояние Люциус преодолел с огромным трудом, постоянно останавливаясь, делая короткие передышки — несмотря на свой смехотворный вес, Северус оказался нелёгкой ношей для далёкого от спорта наследника Рода Малфой.
Наконец, Люциус добрался до светлого двухэтажного коттеджа, окружённого невысокой живой изгородью, и пару раз ударил ногой в дверь, моля Мерлина, чтобы гриффиндорка была дома.
Спустя пару мгновений дверь открылась. Лили, одетая в лёгкий цветастый сарафан на тонких бретельках, с изумлением уставилась на своего гостя. Но стоило её взгляду упасть на мёртвенно-бледное лицо Северуса, и Люциус ощутил исходящий от неё страх. Однако на лице девушки не отразилось никаких эмоций: Лили молча отступила в сторону, пропуская Люциуса внутрь.
— Неси его в гостиную, на диван, — распорядилась она.
Люциус пару раз уже бывал в этом доме, итак что расположение комнат было ему известно. Занеся Северуса в гостиную, Малфой аккуратно уложил его на узкий диван. Спустя пару минут в комнату вошла Лили с небольшим резным сундучком в руках, в котором она хранила ритуальную атрибутику. Вытащив из сундучка ритуальный кинжал, девушка стала водить им над Меткой на руке Снейпа, сосредоточенно вглядываясь в нити Магии, для Люциуса невидимые. И чем внимательнее Лили вглядывалась, тем сильнее от неё исходили волны страха и какой-то звериной тоски, из чего Малфой делал вывод, что дела у его друга совсем плохи.
— Перенеси его ко мне в комнату, — внезапно резко проговорила Лили, и Люциуса захлестнула волна непоколебимой решимости с лёгкими, едва уловимыми нотками обречённости. — На втором этаже, вторая от лестницы дверь с правой стороны.
Люциус не стал задавать никаких вопросов, просто выполнил указание. Комната Лили полностью соответствовала своей хозяйке: небольшая, но светлая и уютная, с ярко-жёлтыми шторами и покрывалом апельсинового цвета. Из мебели, помимо кровати, — письменный стол, платяной шкаф и стеллаж, заставленный многочисленными книгами.
Устроив Северуса на постели, Люциус вернулся обратно в гостиную и приготовился ждать. Нервы были на пределе. Не в силах сидеть на одном месте, Малфой принялся расхаживать по комнате взад-вперёд, разглядывая многочисленные фотографии семьи Эванс на стенах и переставляя с места на место фарфоровые фигурки на каминной полке. Его дар молчал, словно волшебник находился один в доме: Лили, скорее всего, экранировала свою комнату. От этого становилось только страшнее. Люциусу было бы намного проще успокоиться, если бы он ощущал эмоции девушки. Тогда бы ему хотя бы было примерно понятно, что происходит наверху и какие у Снейпа шансы выйти из этой переделки живым и невредимым.
Внезапно по дому прокатилась волна неконтролируемой магии, которая, судя по всему, снесла защитный экран со спальни Лили, потому что на Люциуса сразу же обрушился поток из смеси боли, отчаяния и эйфории. Причём последнее чувство было Малфою хорошо знакомо. Это была характерная эмоция для секса.
Поражённый своей догадкой, Люциус опустился на диван и принялся ждать. Минут через десять в комнату вошла изрядно побледневшая Лили, от которой шли волны лёгкой боли, опустошённости и, одновременно, облегчения.
— Он будет жить, — деланно бодрым голосом сообщила она, но Люциус практически не обратил внимания на её слова. Малфой не сводил глаз с кровавых ритуальных знаков, вырезанных на запястьях девушки. А из-под подола сарафана по ноге стекала тонкая струйка крови…
— Лили… — тихо проговорил Люциус, поднимаясь с дивана и делая шаг в сторону девушки. Новая волна боли и тоски ударила в него, чуть не сбив с ног. Громко всхлипнув, Лили резко осела на пол, обхватив себя руками за плечи. По щекам у неё текли слёзы.
Опустившись возле девушки на колени, Люциус осторожно обнял её за плечи и притянул к себе, даря столь необходимые сейчас поддержку и тепло. Хрупкое девичье тело доверчиво прильнуло к его груди, подрагивая в беззвучных рыданиях.
— Не говори ему ничего, — едва слышно попросила Лили. — Пожалуйста.
— Конечно. Я сделаю всё, что ты скажешь.
Северус вынырнул из воспоминаний Люциуса, в абсолютной тишине налил себе полный бокал виски и залпом опустошил его. Малфой внимательно следил за его действиями. Он ощущал, как за внешним спокойствием и некой отстранённостью бушует ураган из разрывающей душу боли и сожаления.
— Я был самовлюблённым глупцом, — сквозь зубы процедил Снейп, глядя куда-то за спину Малфоя. — Хотел доказать всем, что, несмотря на происхождение, я чего-то стою. Лили всегда говорила, что происхождение не имеет значения, что я намного лучше, сильнее и талантливее многих чистокровных. Но моё эго требовало всеобщего признания! Поэтому я пошёл к Лорду. Поверил в его льстивые речи, пошёл на поводу у своего эгоизма. А заплатить за это пришлось Лили.
— Ты всё ещё любишь её? — тихо спросил Люциус, боясь спугнуть внезапный приступ откровения у друга. Впрочем, было бы ни страшно, если бы Северус промолчал, ведь ответ Малфой прекрасно знал — чувствовал.
Снейп не стал отрицать очевидного.
— Всегда.