Ночью человек спал плохо — часто просыпаясь от то и дело всплывающих в сознании ужасающих образов, напоминающих о содеянном. То, что сотворила его новая темная сторона. А может, и не такая новая? Грегос не знал ответа. Ему оставалось лишь лежать в своем спальнике и любоваться звездами и лунами, прокручивая в голове случившееся.
— И что ты не спишь? Больно много сил? Так мы можем тогда возобновить путь или продолжить занятия. — голос Василька прервал душевные терзания юного вампира, заставив поморщиться и закатить глаза:
— Я, знаешь ли, живой человек со своими терзаниями и совестью! Я не могу так просто взять и принять, что я так хладнокровно и жестоко расправился с теми людьми. Ну и не только людьми…
— Опять начинается… Вот поэтому я обычно со смертными дел и не веду. Запомни — тут или ты их, или они тебя. И вообще, тебя никто не заставлял заключать ту сделку — это был полностью твой выбор. Знаешь, почему смертные зовутся смертными? Потому что они умирают! Сегодня, завтра, через год. Век. Тысячу лет. Но все равно они смертны. Так какая разница, когда и как? Итог будет все равно един. Или, ты думаешь, что когда ты исполнишь сделку, мир долго продержится?
Грегос закрыл глаза. Спорить с даэдра, чья сущность, логика и восприятие мира кардинально отличались от человеческой было бесполезно. Но что еще больше пугало Тенебриса — часть его души была с ним согласна…
— Это… это не совсем так. Жизнь… она бесценна. Самое дорогое, что есть. А сделка… исполнится через века.
— И тогда «священная жизнь» будет стоять на грани чего? Вымирания или порабощения? Ах да, ведь не только же лорд Бал захочет урвать кусок мира — все обитатели Обливиона обрушатся на Нирн, чтобы получить свое.
— Я был в отчаянии! Что мне еще оставалось делать?! И вообще, в случае исполнения сделки не все будет так печально — жили же смертные как-то без этого договора между сучкой-Алессией с ящерицей Акатошем! Последний наверняка пошлет «героев», чтобы они не дали даэдра растерзать мир. Ну или хотя бы отсрочат этот момент. Тем более, в Четвертой Эре вообще явится Пожиратель Мира, а сильные мира будут пытаться уничтожить Башни. И тогда, в случае их успеха, мир канет в воды Обливиона! Ой…
Грегос понял, что сболтнул лишнего. Того, о чем еще никто не знал.
Василек сохранял маску спокойствия, но после такой исповеди… это было уже не так просто. Он даже задумался на некоторое время.
— Любопытно. Но даже если предположить, что все будет именно так, как ты говоришь, то не кажется ли тебе, что твои планы все равно чудовищны по меркам смертных? На пути к твоей цели падет не один, не сто, а тысячи смертных! Ты говоришь о вещах, которые со своим знанием ты мог предотвратить. Но складывается такое чувство будто ты собираешься подобно мне и моим сородичам не вмешиваться, оставаясь наблюдателем? Какая поразительная двойственность!
— Даже если бы я и мог… Акатош мог бы исправить это. Да, он, возможно, сможет помешать и мне! Бессмысленно спорить с судьбой, но… вдруг можно направить её в новое русло? Если кому то суждено погибнуть — пусть это будет с пользой. Но я не хочу бессмысленных жертв в лице тех, кто этого не заслужил! Я не чудовище…
— Да? Ну что ж, успокаивай себя этими мыслями, смертный. Но, знаешь, в чем твоя беда? Ты пытаешься совместить две жизни, два разных бытия. Сохранить мнимую «человечность», ради чего? Чтобы совесть не заела? Потому что так велит ваша смехотворная «мораль»? Брось… Пора делать выбор, смертный.
— Что ты заладил то со своим «смертным»?! У меня вообще то имя есть. Да и я теперь не совсем смертный…
Даэдра одним жестом заставил спутника замолчать.
— Смертный. Ты все еще смертный, даже несмотря на то, что принял дар Молага Бала. Пока ты не примешь свою новую суть — я не вижу смысла продолжать что-либо в наших взаимоотношениях. Выбирай, кто ты: смертный в теле чудовища… или сравнительно бессмертный хозяин своей жизни. И вот тебе ещё пища для ума, если он конечно у тебя есть: ты уже не человек.
— Что ты хочешь сказать?!
— Если мне не веришь, то приложи руку к своей груди. И скажи мне, что ты чувствуешь? Дам тебе подсказку — смотри слева.
Тенебрис послушно приложил руку к груди, но ничего не почувствовал.
— Погоди, ты хочешь сказать…
— Да. Твое сердце не бьётся. Тебе не страшны ни холод, ни яды, ни болезни — ты больше не живой. Ты — существо, замершее между жизнью и смертью, но для большинства разумных рас ты отныне враг. Враг, которого надлежит уничтожить, а прах развеять по ветру. Ты прекрасно знаешь, чем это грозит тебе. Вечное рабство и вечные муки в руках самого жесткого из принцев даэдра. Так скажи мне, ты хочешь этого?
Человек энергично замотал головой. Да, он понимал все и был готов расписаться под каждым словом своего спутника. На какое-то мгновение ему и вовсе показалось, что он отчетливо ощущает зловонное дыхание Молага Бала. От подобных мыслей и ощущений человека передернуло.
— Нет-нет… я ведь заключил сделку, чтобы выжить! И да, ты прав, во многом прав. Но пойми, я все еще «я»! Ну не бывает так чтобы человек изменился по щелчку. Или бывает, но только в очень хреновых историях или когда в деле замешана магия… Просто мне нужно время, понимаешь?
— Время… О да, времени у нас полно. Ты да я, относительно бессмертный юнец и вечный наблюдатель — сколь причудливо складывается наша история, не находишь? Впрочем, ты прав — измениться сразу ты не сможешь. И, тем не менее, тебе придется сделать выбор: кто ты и на чьей ты стороне. Советую тщательно все взвесить, смертный. Хотя будем честны — вариантов у тебя немного.
— Даже несмотря на то, что часть меня это понимает и даже логика с расчетом говорят, что ты во многом прав, эмоции и чувства никто не отменял. Хотя ты и прав — перспектива оказаться в лапах лорда Бала меня нисколечко не радует. Ведь с одной стороны, моя расплата наступит только в случае смерти, а умирать я не собираюсь. А с другой — выполняя свои обязательства, да и просто живя в Тамриэле — я рискую умереть. И если все же передо мной встанет выбор — моя жизнь или мир… Я выберу жизнь.
— Правильный подход. Но мы оба знаем, что на словах все легко. Гораздо труднее сделать. Хоть ты порой банален, предсказуем и от тебя много проблем — ты можешь быть полезен и интересен. Я продолжу сопровождать тебя и постараюсь не допустить твоего безвременного отбытия в Хладную Гавань, но пока я не буду учить тебя. Пока ты не определишься с тем, кто же ты на самом деле.
— Но… но что, если мы опять попадем в передрягу? Вдруг в следующий раз все будет гораздо хуже, а я не готов?
— Ты и сейчас не готов. Ну-ка, покажи мне свой истинный облик! Если справишься — я, может быть, даже соглашусь провести урок магии. В виде исключения.
Тенебрис на какой-то миг даже позабыл про осторожность и необходимость раздеться. Воодушевленный, он попытался начать трансформацию, но что-то пошло не так. Дальше мучительных спазмов, промелькнувших на краткое время клыков и чудовищных черт, дело не продвинулось.
— Я… я не понимаю! Почему оно тогда само вырвалось, а сейчас не хочет?
— Тебе нужно достичь равновесия. Принять свою новую сущность. Пусть человеческое умрет, чтобы родилось новое начало. Прими свою природу и сможешь обуздать чудовище. Хотя, какое это чудовище? Это ведь часть тебя, как и у любого смертного.
— Легко сказать! Но есть же и те вампиры, которые сохраняют свою человеческую натуру. Ну или эльфийскую.
— Вот к ним тогда и обращайся за помощью. Нет, если ты сможешь найти ту тонкую грань между человеком и вампиром — я буду первым, кто это оценит. Но хватит ли тебе сил, терпения и стойкости? Не думаю.
Тенебрис недовольно посмотрел на Василька. В это мгновение ему хотелось наперекор наблюдателю показать, что он сможет не стать чудовищем.
«Ладно, ну-ка как там учили на восточных единоборствах и в книгах по медитации? Внутренний покой, равновесие, самоконтроль…»
Вампир сел в позу лотоса, прикрыл глаза и попробовал расслабиться. Василек удивленно вскинул бровь.
— Выглядит так, будто ты решил попробовать медитацию. Что ж, вполне грамотный вариант. Но если ты вдруг проголодался, то я вижу как по дороге идет торговец с охраной. Всего пять человек, лошадь. Уверен, мы смогли бы чем-нибудь у них поживиться.
Человек раздраженно приоткрыл глаз, сердито глядя на спутника.
— Слушай, я конечно не святой, но жрать и грабить невинных я не собираюсь. Вот будь там разбойники, пираты, норды или ещё кто-то — может быть и согласился бы.
— Так-так, очень интересно. В одном ряду с такими неприятными личностями оказались и норды! Значит ли это, что в случае чего ты не против замарать свои руки их кровью?
— Агрх, ты специально пытаешься меня вывести из душевного равновесия?! У меня и так нервы ни к черту, так еще и ты лезешь! Да, я недолюбливаю нордов! Как минимум, за геноцид снежных эльфов, войны с кимерами, вражду с данмерами. И за будущие деяния тоже! О которых ты узнаешь вместе со мной, Василек.
Лицо барда скривила зловещая усмешка, он придвинулся поближе к человеку и негромко сказал:
— Превосходно. Вы, смертные, так поддаетесь эмоциям… и они же заставляют обнажать душу. Жаль конечно, что ты отказываешь от еды… Я бы не сказал, что они хорошо вооружены. Хотя если ты передумаешь — мы еще можем их нагнать. Я вижу, что телега едет едва-едва. Наверняка, там что-то ценное.
— Погоди-ка, я никого не вижу. Да, мы конечно устроили лагерь не так далеко от дороги, но ты смотришь мне за спину! И я никого там не чувствую.
— Ты забыл с кем имеешь дело? У меня глаза, вообще-то, повсюду.
— Ах да, точно… у тебя же кроме основного глаза есть еще несколько вспомогательных!
— Да. Даже на затылке, — фыркнул Василек. — Раз уж ты не хочешь нападать на торговца — быть посему. Делай, что хочешь, а я пока намерен воспользоваться твоим смартфоном. Ты мне обещал три четверти часа!
— Ладно-ладно, вымогатель. Но смотри, чтоб ни минутой больше.
Грегос, поворчав для вида, встал, достал телефон из вещей, после чего расстроено вздохнул, глядя на индикатор заряда после включения устройства.
— А заряда все меньше и меньше… Так что яркость я, пожалуй, убавлю. Вот, держи. А я пока что попробую медитацию.
Василек кивнул. Все эти разговоры были практически ни о чем для наблюдателя, поэтому, когда представился шанс узнать что-то по-настоящему новое, он был рад такой возможности и упускать её не собирался. Иллюзия дрогнула и вот уже даэдра в своем истинном обличье постигал неизведанные технологии, вперив в него по меньшей мере три глаза.
«Вот вроде бессмертный даэдра, а как мало надо для счастья. Почти мило даже»
Тенебрис едва улыбнулся и снова вернулся к медитации, сделав перед этим пару дыхательных упражнений. Ночь обещала быть долгой и увлекательной.
***
Ближе к рассвету Грегосу удалось уснуть — он смог привести мысли в относительный порядок и когда решил передохнуть чтобы к закату можно было собираться в путь, сон почти моментально сморил его. Перед этим путники углубились в гущу рощицы и смогли разбить лагерь у корней гигантского, но чахлого дерева. Даже сырая земля и раздражающая мошкара не смогли помешать Грегосу забыться (хотя, справедливости ради, никто его даже не попытался попробовать на вкус).
Наблюдателю было скучно, поэтому, пару раз перечитав томик «Аргонианской девы», он пошел изучать окрестности. К пробуждению вампира в лагере уже горел костерок, лежали травы, цветы и грибы, найденные неугомонным даэдра.
— Ох, который сейчас час? И откуда все это, кхм, изобилие?
— Мне было скучно. Смартфон ты не даешь, книг особо почитать нет — вот и развлекал себя, как мог. Ты только посмотри сколько всего тут растет!
— К слову… не подскажешь мне, а где мы примерно? А то я помню, что хотел спросить, но все было не до этого. Раз мы в Гленумбре то это…
— Ведьмина Топь. Мы где-то посередине между Альдкрофтом и Камлорном. И с учетом того, что припасы подходят к концу, да и лишних вещей хватает — я бы советовал посетить один из городов.
— Резонно. Я как раз проснулся с такой мыслью! Думаю, что лучше всего нам будет направиться в Камлорн. Тем более, это второй город в этом регионе, если, конечно, он успел отстроиться за эти почти полтора века.
— Мне нравится твой выбор. Заодно купим тебе лошадь, карту, пополним припасы.
— И посетим таверну! Я, наконец-то, нормально поем, посплю на кровати и, возможно, смогу принять ванну!
— Ох уж эти ваши представления о комфорте. Но ладно, так уж и быть — задержимся. Тем более, ты хотел что-то записать. И, возможно, в городских условиях тебе будет проще принять себя.
— Да-да, друг мой Василек. Так что, я сейчас перекушу, мы соберемся и отправимся в путь. Если я ничего не путаю, то Камлорн был почти в самом сердце Гленумбры. Вот только куда нам идти: на север, северо-запад…
— Зачем усложнять себе жизнь? Здесь тракт рядом. На котором, если ты не забыл, мы видели торговца. Пойдем по тракту, может будет указатель. Или встретим кого. Отлично, вижу ты уже собрался. Так что пошли.
— Да иду я, иду. Вот дернул же черт, тьфу скамп, спросить где мы. Ведьмина топь! А рядом еще холмы в которых бесчинствовали вервольфы и призраки! Как мне спать теперь, а?
— Молча. Кстати, что-то ты взбледнул — не хочешь перекусить?
— Точно. Я еще порой забываю, что мне нужна кровь…
Вампир снял флягу с пояса и жадно отпил на ходу. Кровь уже стала не такой свежей и не дарила тех же волшебных ощущений, что свежая из еще живого тела. Грегос тряхнул головой, гоня прочь от себя подобные мысли. Но вот они вышли на тракт, освещенный светом обеих лун. Впереди их ждал путь в Камлорн.
***
До самого утра практически ничто не омрачало пути героев, кроме редкого волчьего воя, да показавшегося где-то в глубине топей зловещего зеленого огонька. Увидев странное зеленое свечение, Грегос еще час шел в очень ускоренном темпе, изредка оглядываясь — он был твердо уверен, что это был отсвет костра ведьмы. Ближе к утру снова проснулось сосущее чувство голода, а вторая фляга уже была более чем наполовину пуста.
— Вот как так то?! Я вроде не так много пью, а кровь куда-то исчезает!
— Да с твоим аппетитом целой деревни будет мало! Нет чтобы экономить, а ты все пьешь и пьешь…
— Мне это жизненно необходимо чтобы не так страдать от солнца! И становиться сильнее! А вообще это классно… даже алкоголь не так радует, как это чувство эйфории от крови. Ой, опять что-то не туда понесло.
— Все хорошо — против природы не попрешь, хе-хе.
— Ой, да ну тебя… Постой, а что это за крики из-за деревьев? Вроде знакомое слово…
— Помогите!!! — женский голос раздался из-за деревьев в очередной раз.
— Ну да. Это одно из слов которые мы с тобой в числе первых изучили. И слово это — «помогите».
— Ох, судя по голосу это женщина… молодая. Явно в беде.
— Что, желание близости пробудилось? Или совесть проснулась? А может, искупить вину хочешь? Я в спасении участвовать не буду, если что. Могу так, в сторонке постоять и понаблюдать.
— Ну, если мне надо будет, чтобы свечку подержали — я знаю к кому обращаться.
Василек лишь закатил глаза на такой язвительный ответ и молча проводил взглядом бегущего на помощь «героя». Бдительные настоящие глаза даэдра не могли не заметить мельчайшую дрожь в кустах и жутковатая усмешка исказила лицо барда.
А вот Тенебрис особо на это внимания не обращал, хотя смутное ощущение опасности и слух подсказывали, что не все тут гладко. А уж вспоминая подобные события в игре…
«Спасите» и «на помощь» были единственными словами, которые человек смог разобрать. Достав кинжал, он попытался перерезать веревку, которой была привязана молодая бретонка, как раздался шорох по бокам и голос Василька спокойно и громко возвестил:
— Засада.
Чудом увернувшись от удара двуручной секиры, вампир пропустил удар меча и лезвие вошло в живот. Разбойники явно не собирались отпускать живым наивного глупца.
— Идиот… — прохрипел человек, глядя, как меч пробил мантию и тело вампира.
— А я предупреждал, — фыркнул Василек, спасаясь от третьего бандита.
В этот раз Тенебрис обошелся без трансформации — повинуясь животному порыву он вгрызся в глотку напавшего, вонзив в неё вылезшие непонятно откуда клыки.
— Сзади!
Удар секирой пришелся на спину, отправляя вампира и захлебывающегося кровью бандита наземь.
— Смотри, отрубит голову — не факт, что переживешь, — Василек застыл перед громилой с топором и улыбнулся последнему. Разбежавшийся за спиной барда бандит попытался заколоть своего противника, но вместо этого меч прошел сквозь тело, оказавшееся иллюзией, и вошел в брюхо товарища.
Вампир, успевший перекусить, вытащил из себя лезвие меча и, злобно сверкнув алыми глазами, свернул шею невольному убийце.
Громила попытался нанести удар, но сорвавшееся с руки человека пламя заставило громко закричать и забыть о зажимаемой ране в животе. Запахло паленой плотью и волосами, а несостоявшийся спаситель в ярости обрушил на последнего бандита шквал из ударов когтями, появившихся на месте ногтей.
— М-да, с одной стороны прогресс есть, а с другой — тебя бы могли убить. Надо тебе все же развивать твои способности — одной регенерацией и трансформацией ты многого не добьешься. И все же, почему простое оружие так на тебя влияет?
Наблюдавшая за всем этим девушка испуганно затихла. Она мелко дрожала, уже не зная, что и думать.
— Я идиот, купился на такой дешевый трюк… — Грегос сокрушенно покачал головой. — Ну хоть крови попью. А что до твоего вопроса — я и сам не знаю… может, это какая-то магия, которая существует на уровне подсознания?
— Это то, что нам предстоит решить в первую очередь. А пока — добей девчонку. Она слишком много видела и знает. И, готов поспорить, что она заодно с ними.
— Нет… ну нельзя же так. Да и нет гарантий, что она одна из них!
— А если она донесет страже? Или приведет рыцарей? Здесь, в Гленумбре, испокон веков было много рыцарей и прочих охотников на нас, да и на вас. Убей её сейчас или жди неприятных сюрпризов потом. Делай выбор, смертный.
Грегос в очередной раз взглянул на пленницу, задумался и достал кинжал. Слезы вперемешку с мольбами полились из бретонки, но вопреки её ожиданиям кинжал был нужен чтобы перерезать путы.
— Ты свободна, — усмехнулся человек.
— Василек, вещи на месте? А то я их так бросил на дороге…
Девушка сползла вниз по дереву, слишком шокированная от увиденного. Попавшая на лицо кровь одного из бандитов добавляла ужаса от осознания случившегося.
— Да она сейчас в таком состоянии, что не вспомнит ни меня, ни тебя. Но ты прав — рисковать нельзя, так что нам пора в путь. Эх, как тяжко смотреть на оружие которое не можешь унести… чтобы продать разумеется. Ты можешь посмотреть, есть ли у них что-то ценное?
— Да. Кошелек был у одного. Что ж, в путь. Вестри ждет нас.
Герои оставили спасенную девушку сидеть в окружении трупов, а сами пошли обратно на тракт, не забыв захватить свои вещи.
— Пойдем кружным путем — пускай думает, что мы и впрямь пойдем в Вестри.
— Ты гений. И спасибо тебе…
