Нельзя привязываться к людям всем сердцем, это непостоянное и сомнительное счастье. Еще хуже — отдать свое сердце одному-единственному человеку, ибо что останется, если он уйдет? А он всегда уходит.
Клаус чувствовал боль. Все было как в тумане после того, как Аврора потеряла сознание. Пришли брат с сестрой. Аврору забрали. Клаус ничего не понимал. Он стоял посреди гостиной и смотрел в одну точку. Все, что он хотел, это лишь бы все закончилось, и они могли вместе с ней посмеяться над этой ситуацией. Лишь бы она была рядом. Майклсон не знал, сколько простоял в комнате. Очнулся лишь от того, что Элайджа подошёл и положил руку ему на плечо в знак поддержки, что не предвещало ничего хорошего. —Пульса нет и магия Фреи не помогает… —озвучил старший все худшие мысли Гибрида. —Мы не успели, —сказал Клаус, печально посмотрев на Элайджу, отвернулся и направился в свою мастерскую, хотя хотелось убить всех, кто стоял на его пути. Было тяжело дышать. Болела каждая частичка тела. Аврора Форбс больше не вынесет ему мозг и не сможет послать его на все четыре стороны. Сейчас Клаус бы отдал все за возможность услышать её голос. За возможность навсегда запомнить каждую её морщинку. Мужчина достал кисти и рисовал всю ночь напролёт, зная, что никто кроме Авроры не появится на холсте. Он готов был рисовать её и смотреть в эти глаза постоянно. Когда за окном показался рассвет, в дверь постучали и сразу вошли. —Здравствуй, —поздоровалась Хейли и едва улыбнулась, пытаясь подбодрить. —Хоуп хотела с тобой погулять, но я сказала, что папа занят работой. —Я в порядке, —Клаус встал и отодвинул холст так, чтобы его не были видно людям. Он направился к двери, но девушка остановила его рукой. —Ты не в порядке, —сделала она акцент на "не". Клаус усмехнулся и закатил глаза. —Будешь учить меня уму разуму? Я же не убил весь новый Орлеан, поэтому все под контролем, —голос сорвался на последних словах, и Клаус почти разозлился. —Что ты будешь делать?—проигнорировала она слова Майклсона и с состраданием посмотрела в глаза. —Погуляю с Хоуп, —мужчина обошел Маршалл и направился по лестнице вниз. —Клаус!—Хейли выбежала за ним и окликнула. —Что ты хочешь услышать?—резко повернулся Клаус на лестнице. —Аврора умерла. Она умерла, и я в порядке, никаких чувств не было, займись своими делами, Хейли, —зло прорычал он и направился к дочери, ясно осознавая, что сорвался на той, кому не хотел причинять боль и которая хотела помочь ему. Чертыхнувшись Майклсон вышел в холл и увидел Хоуп, рисующую за столом, на белом листе и с разбросанными карандашами по всей поверхности. Девочка повернулась и улыбнулась. —Мама сказала, что ты занят сегодня. —Разве я могу с тобой не погулять?— Клаус скорчил рожицу непонимания, на что дочка рассмеялась. Смех заполнил комнату и помог Клаусу улыбнуться. —Пойдем?— спросил отец Хоуп встала и, побежав к Клаусу, взяла его за руку. Клаус и Хоуп гуляли по Новому Орлеану и много говорили, но один вопрос дочери удивил Клауса. —Ты её любишь?—спросила девочка, как ни в чем не бывало. —Ты про кого? —Та девушка, она показалась мне милой, но от неё исходила странная энергия, я её не поняла, —озадаченно объяснила девчушка. —Ее звали Аврора, и мы были... —мужчина задумался и продолжил:—...друзьями. Он мягко улыбнулся и схватил Хоуп на руки. —Пап, я уже взрослая, —смеясь, проговорила она и обняла его за шею. —Как скажешь,— ответил он, но все равно нес дочь на руках. Ведь так было легче, и так он чувствовал её тепло. —А ты познакомишь меня с Авророй? —Конечно, когда-нибудь это случится. —Завтра? —мужчина улыбнулся и убрал прядь волос, которая упала на лицо Хоуп. —К сожалению, не завтра, но когда-нибудь точно. *** Ребекка сидела в баре и отняла, наверное, десятую человеческую жизнь. Ненависть к себе комком спорилась в душе, и хотелось стать пылью, чтобы не видеть каждый день осуждающий взгляд Клауса и сожалеющий взгляд Элайджи. И не слышать голосок Хоуп, которая все спрашивает Клауса про Аврору, а тот отвечает, что ещё не время для их встречи. Но брат врет не Хоуп, а в первую очередь себе и все закрывают на это глаза. Если бы не Хейли, семья бы распалась. Отбросив очередное тело, Бекка встала и ровной походкой вышла из бара, где жутко воняло человеческой плотью. Жутко для человека, нормально для первородной. Свежий и немного прохладный воздух отрезвил вампиршу, и та зажала рот рукой, чтобы не начать плакать. Или же сделать это как можно тише. Аврора была её подругой, и она пошла на жертвы, чтобы спасти её, но в итоге эта жертва не оправдались. И она умерла. Даже не помня лучшую подругу. Они не смогли попрощаться, и Майклсон не успела сказать о том, как благодарна ей за все. И как сильно её любила. Быстро сев в машину, Ребекка убрала руку и ударила ладонью по рулю. Это было несправедливо. Слезы жгли глаза, а всхлипывания и рыдания разнеслись по машине. —Почему ты не боролась? —говорила вампирша обречено, будто Аврора могла её услышать. *** Прошла неделя. Неделя мучений Клауса и боли, которая никогда не утихнет. Наступил день, который бесил и раздражал гибрида. Все настаивали на похоронах, и ему пришлось согласиться, ведь Аврора заслуживала уйти на покой. Хоть Клаус и мало верил во все сказки с душами. Но ради неё ему захотелось верить во всю эту чушь. Завязав галстук, мужчина вышел из дома и направился на похороны той, что помогла ему почувствовать любовь и тоску. Разве была хоть капля справедливости во всем этом? Она умерла, не будучи вампиром или серийным убийцей. Она умерла беззащитным человеком и прекрасной женщиной, что никогда бы не навредила ни одной живой душе. Клаус вышел из машины и подошёл к семье, что уже стояла вокруг надгробия. Ребекка смахивала слезы платком, а Элайджа безэмоционально смотрел на слова, выгравированные на камне. «Аврора Форбс 1993-2016 Хорошая подруга, сестра и дочь.» Лицо Клауса ожесточилось. Он не хотел верить и считал все происходящее события жестокой шуткой. —Аврора была моей лучшей подругой, —начала свою речь Ребекка, выйдя к надгробию, —её характер оставлял желать лучшего, и наверное из-за этого мы и подружились, —смахнув слезы, она посмотрела Клаусу в глаза. —Я никогда не прощу себя и всю жизнь буду просить о прощении, ведь не имела никакого права лезть туда, где мне не место, —Майклсон посмотрела на камень, который олицетворяет сильную женщину, не пытавшуюся в этот раз победить. —Прости и прощай, Аврора Форбс, —женщина отошла и упала в объятия младшего брата. Кол поглаживал её волосы, пытаясь успокоить, но тщетно. Когда вышел Элайджа, Клаус и слушать не желал эти чересчур благородные слова. Он, как и сестра, скажет о том, что ему жаль, и он будет просить прощения, но её не вернуть. Слова её не вернут, и их сожаление не достанет её из могилы. Но самое ужасное в том, что Клаус даже не знал её искреннего смеха. И ни разу не заставлял её смеяться до слез. Но сейчас, поняв это, Клаусу было бы достаточно просто увидеть её лицо. Или услышать голос. Когда все начали расходиться, Майклсон продолжал стоять и вглядываться в землю. Словно что-то не давало ему уйти. Мужчина чувствовал, как к нему подходит старшая сестра и кладет руку на плечо. —Я уверена, что там с ней все хорошо. И как бы больно тебе не было, Аврора всегда рядом, в сердце, —Фрея не смотрела на брата, она смотрела на небо, будучи уверенной в своих словах. Клаус повернулся к ней. —Спасибо. —Не за что,—она мягко улыбнулась, стараясь не выдавать свою тревогу за брата, и направилась к выходу. Клаус не знал, сколько провёл на том кладбище возле этого жалкого куска камня. Ему нравилось говорить и представлять, как будто она сидит и слушает каждое слово. Он рассказывал про Хоуп, про то, как Хейли ругает его за то, что он даёт дочери много сладкого. И он сотни раз сказал о том, как любит ее и не знает, что делать дальше. Начинало светать, и мужчине пора было уходить. —Я не был героем твоей истории, я стал её погибелью. Тот день стал переломным моментом в жизни Майклсонов. Возможно, смерть Авроры и участие в этом Элайджи и Ребекки сделали еще больший разрыв в отношениях семьи. Но было ощущение, что они также стали роднее, ищя спасение от боли в друг друге. Общество семьи уберегло каждого от полного краха.Две недели спустя.
Никлаус в очередной раз беспокойно спал. Каждый сон был хуже другого. Но в этот раз все стало чересчур реалистично. Мужчина шёл домой как обычно. В руках пакеты с едой и уже был слышен звонкий смех сына, что каждый вечер бегает с собакой на задней двора. Подойдя к дому, Клаус позвал мальчика на ужин и сам зашел в дом, где уже прекрасно пахло пастой, что любит готовить жена и так обожает есть сын. Отец поставил пакеты и пошел на кухню, где увидел любовь всей своей жизни. Он тихонько подошёл со спины и, положив руки на её талию, уткнулся носом в шею. Она чуть подскочила и рассмеялась тем самым счастливым смехом. —Ты меня напугал, —она повернулась к нему лицом, закинув руки за плечи, обняла и притянула к себе. —Я скучала, —оба улыбнулись, и женщина поцеловала его в родные губы. —Уильям сегодня очень много играл, он жуткий непоседа, —сказала она, еле оторвавшись от мужа. —Весь в отца, —Клаус вновь притянул к себе Аврору и углубил поцелуй, он хотел, чтобы она была как можно ближе. Сквозь поцелуй она рассмеялась и положила ладонь ему на щеку. —Ты знаешь, что я тебя люблю?—с закрытыми глазами сказала она после долгого поцелуя. Они прислонились друг к другу лбами. —Я никогда прежде не был так счастлив, ты и Уильям лучшее, что могло со мной произойти, —нежно ответил он и положил руку ей на плечо, после чего они вместе пошли к столу. —Уильям! А ну ка за стол!—чуть пригрозил, прокричала мать. —Бегу, мамочка!— послышался голосок, и через несколько секунд маленький комочек энергии вбежал в двери и уселся за стол. Это была идиллия, которую, казалось, невозможно разрушить. Они все были бесконечно счастливы и все были окружены любовью. Пока Клаус опустил взгляд в тарелку с улыбкой на губах, Уильяма охватил страх. —Мамочка...? —дрожащим голосом сказал сын. —Уильям, что случилось? —мужчина поднял взгляд на сына, что смотрел на мать и ничего не понял. Но посмотрев на Аврору, страх охватил и его. Её глаза побелели, а взгляд стал стеклянным и направленным в одну точку. На самого Клауса. —Помоги мне, спаси меня, Клаус. Мне нечем дышать, я задыхаюсь,—она схватилась за горло. —Я больше не могу, прошу тебя. —Уильям, иди в свою комнату и запрись там, —сказал сыну Никлаус и встал, подходя к жене. —Аврора, что происходит? —Я умираю в этом темном месте, и я бесконечно по тебе скучаю. —Но я с тобой, здесь, —он ничего не понимал. —Я не об этом! Услышь меня! —прикрикнула женщина. —Я теряю контроль, просто вытащи меня, хорошо? — молила Форбс. —Я не понимаю… —Обещай мне! Обещай, что сумеешь вытащить!— тихий шепот сорвался с её губ, и она растворилась его руках, как не значимый пар. Майклсон проснулся в поту и осознал, что жизнь втыкает ему колья в колеса. Но он вернет Аврору и неважно, какую цену придется заплатить.