* * *
Блондин сидит на кровати, пока по его щекам льются горячие и солёные слёзы. Руки закрыты длинными белыми рукавами, на которых были какие-то вкрапления. Мальчик сидит, зажавшись в углу комнаты. Ему страшно. Страшно, что в любой момент сестра может вернуться и добить его. Он боится рассказать ей о том, что случилось несколько дней назад. Боится рассказать о том здании. Боится, что старшая сестра будет осуждать его. Что почувствует отвращение и наконец убьёт брата, лишив его грешное тело, такой же грешной, души. Но она не приходит. Люмин просто сидит на кухне и разговаривает с одноклассниками. Это Итэр понимает по незнакомым голосам, которые были похожи на подростковые. Очевидно, чтобы не вызывать подозрений, старшая сестра не будет возвращаться в комнату. Ей не выгодно, чтобы друзья знали об этом ненужном парнишке, что сейчас сдерживает болезненный крик. Мальчик чувствует, как его руки начинает согревать алая жидкость что медленно вытекает из царапин и других ран. Чувствует, как начинают болеть синяки и ссадины. С момента их появления прошло около пятнадцати минут. Странно, что они не дали о себе знать раньше… Мальчик еле как приподнимается на кровати, пытаясь принять положение лёжа. Хочет на время позабыть об этой боли, погрузившись в царствование Морфея. Но, видимо, жизнь думает иначе. Болезненный стон срывается с уст мальчишки. Он был настолько громок, что некоторые из подростков заподозрили неладное, находясь на первом этаже. Один из парней, под предлогом умыться, спрашивает дозволения по посещения ванной на втором этаже. Люмин не отказывает. Это было слышно по радостному тону. Послышались шаги. Размеренные и спокойные, но, в то же время, настороженные. Шаги остановились около двери в комнату брата и сестры Ханаби. Светлая дверца приоткрывается, впуская в комнату немного света от люстры. Итэр дёрнулся, со страхом глядя на вошедшего. Глазам предстал пепельноволосый парень в белой кофте и чёрном укороченном топе, открывающем вид на подкаченное тело, а так же чёрные джинсы и фиолетовым узором в виде странного сосуда с звездой в виду пробки. — Малыш, ты кто? — тихо начинает парень, прикрывая дверь в комнату. Не хочет лишних ушей? Итэр дёргается, отползая ближе к стене и опираясь на неё спиной. Наконец, оперевшись на стену полностью, блондин прикрывает глаза. Он дрожал, то ли от боли, то ли от страха. А ведь действительно было и больно, и страшно, из-за чего нельзя определить причину дрожи. Даже сам мальчик не мог понять что же вызывает такие колебания его тела: заболевшие раны и синяки, или внезапно появившийся друг сестры. — Ясно, понятно. Слушай, не бойся. Я не причиню тебе вреда, малыш.— парень подошёл ближе к блондину, пытаясь вызвать хоть каплю чужого доверия к себе. Но не выходило. Мальчик лишь сильнее вжимался в стену, жмуря глаза и отворачивая голову в сторону. Он боится. Боится, что его снова ударят. Что, если доверится, то ему причинят боль. Сейчас нет доступа к свечам или зажигалкам. Сестра всё убрала подальше. А приступ может случиться в любой момент, из-за сильного стресса. К горлу подступает ком, что грозится вырваться болезненным воплем из груди. Но Итэр прикусывает собственную ладонь, пытаясь хоть как-то заткнуть самого себя. — Малыш… Давай познакомимся, хорошо? Я не причиню тебе вреда, обещаю.— спокойный голос незнакомца заставляет мальчика поднять на него заплаканные глаза. Блондин смотрит на парня, который присаживается на корточки, около кровати младшего. Пытается найти в нём угрозу или безопасность. Но не находит ни того, ни другого. Непонятны намерения этого человека. — И-итэр… Брат Лю… Люмин.— лёгкие заминки, возникаемый из-за слёз и дрожи по всему телу, можно было легко услышать в чужих словах. Незнакомец удивляется, услышав о родстве одноклассницы и этого мальчика. — Привет, Итэр. Меня зовут* * *
Итэр поморщился, вспоминая что-то давнее. Давнее ли? Прошло всего лишь около двух лет с того вечера. В памяти всё остаётся минутный диалог с тем парнем. Но его имя, увы, вылетело из головы. Только расплывчато запомнился его облик. Но черты лица было трудно воспроизвести в памяти. Такое чувство, будто после того разговора блондина приложили головой о бетон с такой силой, что отшибло почти всю память того вечера. Но это было не так. Пусть Люмин и была жестока, но ей просто хотелось помучать братца. Убивать не хотела, потому и не делала что-то необдуманно. Но от этого легче не становилось. Девушка же рушила жизнь своей родной крови. Но разве её это волнует? Нет, конечно. Да, сейчас она чувствует себя виноватой за содеянное, но тогда не чувствовала. Ей было просто плевать на то, как сильно бился за жизнь её брат, пытаясь не сдохнуть от малейшего подзатыльника, со стороны сестры. Казалось, что она отогнала того парня тем вечером только для того, чтобы не рушить свою репутацию в кругу друзей. А она могла разрушиться, если бы этот пепельноволосый разглядел ссадины и другие раны на теле мальчика. Итэр не вникал в словесную перепалку Сяо и Ху Тао. Он слышал, но не слушал. Ему это попросту было неинтересно. Да и сам мальчишка в принципе задумался о том, что происходило в детстве. Он помнил не слишком много. Отчётливым пятном остались первые моменты, когда сестра начала бить его и авария, в которой погибли родители. А… Ещё то изображение, которое огонь показал ему. Блондин бросает незаинтересованный взгляд на лицо брюнета, что-то подмечая. Возникла идея воспроизвести в памяти тот образ из огня и сравнить его с лицом возлюбленного. Странная затея, но мальчишка просто не мог более ничем себя занять. «Как похожи… А вдруг-?!»