***
*** — Минато! Где он? — Голос человека, который обучал его и помогал править деревней, прозвучал очень громко, несмотря на расстояние. — Простите, Хирузен-сама, он сбежал и, — запнулся он, смотря в старческие глаза, — Бивако-сан, она... — Понятно, — прошептал Третий, чувствуя, как сердце его разрывается от боли. Мужская слеза быстро высохла на морщинах. Сильный и горячий ветер не позволял даже вздохнуть, не говоря уже о слёзах. — Иди, помоги Орочи и Джирайе удержать Кьюби. Ты же хотел запечатать его в своём сыне? Я сделаю это вместо тебя. — Нет! Мой долг как Хокаге – защищать всех людей! Вы и сами прекрасно знаете, что есть только одна возможность сделать это. У нас нет времени, чтобы ждать Аширу-сана. Я использую Шики Фуджин для запечатывания. — Я знаю, Минато. Послушай, ты ещё молод, да и сегодня стал отцом. Кому как не мне знать, насколько сильна твоя Воля Огня, которую ты несёшь в своём сердце. Я уже стар, Минато. Моя жена погибла, а дети уже достаточно взрослые. Они смогут позаботиться о себе. — Но... — Нет, Минато. Я хочу, чтобы ты выполнил последнее моё указание. Вырасти из своего сына достойного шиноби. Передай ему свою Волю Огня. Ты понял? — Хорошо, Третий-сама, — вытер блондин слёзы с лица, и, достав трёхконечный кунай, переместился к своей жене, оставляя после себя лишь полусекундную вспышку, ярко-жёлтого цвета. Кушина лежала на кровати, испачканная кровью, грязью и потом. Уставшая после родов и сильно истощённая после извлечения Кьюби, она смотрела на единственный лучик счастья – своего новорождённого сына. Она пыталась согреть своим теплом маленького мальчика, лежащего рядом с ней. Маленькая ручка схватила её палец, когда она гладила его. Улыбнувшись, женщина прикоснулась своими губами к виску младенца, целуя его и шепча: — Все хорошо, Наруто. Я рядом. Тебя никто не обидит. Проводя руками по еле заметной копне жёлтых волос, Кушина заметила его шрамы на щеках, которые не видела, когда Минато переместил её к сыну. Его «лисьи» усики придавали её лисёнку хищности и грациозности. На мгновение вспоминая лиса, что сейчас разрушал её дом, Узумаки вздрогнула. Она услышала, как рядом раздался громкий раскат грома, разбудивший мальчика из-за чего тот, стал плакать. Женщина постаралась успокоить младенца, убаюкивая его, при этом злобно смотря на мужа. — Прости. Ты как себя чувствуешь? — спросил Намикадзе, усыпляя в жене тревожное чувство. — Все в порядке. Что с Кьюби? — Кушина... Мне необходимо запечатать его. — Хорошо, только помоги мне встать, — протянула она руку мужу, ожидая, пока он потянет её. — Ты не выдержишь, Кушина, — прошептал мужчина. — Если запечатать биджу в тебя, то ты погибнешь. Я запечатаю его в Наруто. — Даже не думай! — крикнула мать, укрывая сына руками, показывая этим, что всеми силами будет защищать его. — Я не позволю тебе испортить жизнь нашему малышу. — Кушина, у нас нет времени! Ты сама понимаешь, что это необходимо. В нём течёт кровь Узумаки, и только вы способны выдержать чакру Кьюби! — Как ты можешь? После произошедшего, нашего сына будут ненавидеть! Если люди косились на меня из-за статуса джинчурики, то после того, как демон разрушил полдеревни и отправил на тот свет сотни жизней, жизнь сына будет всегда под угрозой! — Я знаю, любимая. Но я не позволю этому случиться. Он будет под моей защитой. Пожалуйста, Кушина, — Минато присел и взял жену за руку. — Прости меня. Я не хочу этого точно так же, как и ты, но это необходимо. Я Хокаге, и мне нужно принимать решения, даже если из-за этого пострадает моя семья. После слов мужа, Кушина прикрыла рот руками, чтобы приглушить плач. Она посмотрела на сына, а после на мужа. Проклиная саму судьбу, мать взяла ребёнка на руки, покачивая в медленном такте, чтобы не разбудить его. — Я пойду с тобой, Минато. И даже не смей меня отговаривать. Ты забираешь моего сына, чтобы использовать его в качестве сосуда. Я позволю этому случиться, только если ты возьмёшь меня с собой. Минато не стал спорить. Времени было очень мало. Молча кивнув, он приобнял Кушину за талию и перенёс их на поле битвы. Они появились перед барьером, за которым сражались ученики Третьего. Джирайя и Орочимару теснили биджу с помощью своих призывов, но этого было недостаточно. Хоть Кьюби и сдавал свои позиции, получая раны от жабы и змеи, но они регенерировали с чудовищной скоростью. Лис в ответ наносил урон и по ним. Шрамы на лице жабьего босса говорили об удачных атаках лиса. — Минато, — Хирузен спрыгнул к ним с дерева, держа в руках своё оружие - адамантовый посох, призыв Хирузена. — Какой славный малыш, — улыбнулся он, смотря на ребёнка в руках Кушины. — Третий-сама... — Знаю. Приготовь алтарь, я помогу ученикам. — Хорошо, — кивнул Минато. Складывая десятки печатей, Минато призвал алтарь, вокруг которого горели свечи. Кушина стояла рядом, держа младенца. Звуки битвы не доходили до её ушей. Рёв демона, лязг металла и выкрики разных техник не могли вытеснить чувства сожаления и обиды. Она смотрела на мирно спящего сына, который тоже не замечал, как в нескольких метрах от него сражались люди и монстр. Спокойное и ровное дыхание малыша ввело мать в транс, в котором она начала дышать в такт сыну. Чакра женщины стала выходить из её тела и покрывать малыша с головы до ног. Он слегка поёжился из-за новых ощущений, но продолжал спать. Узумаки отвлеклась, когда рядом с ней упал мужчина. Длинные, густые, белые волосы человека, достигающие его ног, торчали ёжиком. Кушина знала, что хозяин этой шевелюры мог и убить этими волосами. Переводя взгляд на Кьюби, Кушина вздрогнула. Такая знакомая жажда крови снова напомнила женщине о силе этого существа. Концентрируя чакру и складывая одну печать, она высвободила из себя цепи золотого цвета. Она оплела ими биджу, прижимая его к земле. Это давалось очень тяжело, учитывая её состояние. Помощь Кушины была вовремя, потому что Минато закончил со своей работой и нужно было удержать биджу на месте некоторое время. С трудом взяв в руки малыша, при этом услышав слабый плач жены, он положил сына на алтарь. Появившийся Третий не стал медлить и быстро сложил печати. Орочимару и Джирайя находились позади него. Все на поляне почувствовали сильнейшую ауру. Воздух куда-то исчез. Лёгкие налились свинцом. Каждая попытка вздоха приносила ужасающие боли. Сеннины и оба Хокаге почувствовали смертельное давление на своих плечах, которое заставляло преклониться. Бросая неоднозначный взгляд на спокойно стоящую Кушину, если не учитывать, что ноги её трясутся лишь от усталости и пережитого, Минато слабо улыбнулся, понимая причину происходящего. Некогда зелёная трава, позади Хирузена, умерла на глазах. Все видели слабое очертание фигуры, нависшее за спиной Хирузена. Только сам призвавший мог лицезреть Бога Смерти во всей его красе. Хирузен заключил контракт, за который он заплатил своей душой. Чакра хвостатого полностью передалась Наруто, оставляя на его животе печать. Малыш стал сильно ёрзать, а после и вовсе заплакал, надрывая голос. Под плач младенца, Хирузен упал на спину. Ученики увидели только улыбку на его лице. — Надо же, — прошипел змеиный Сеннин, — не думал, что эта обезьяна решится на это. — Орочи! Следи за языком! Прояви хоть каплю уважения к сенсею! — упрекнул Джирайя своего друга. — Джирайя-сенсей прав, Орочимару-сан. Благодаря Третьему, мой сын не лишился отца. — Да знаю я. Не надо считать, что я не уважал этого старика. Просто я слегка опечален, и моя грусть выражается именно таким образом. Ну, а теперь нужно доставить Кушину-чан в больницу, правда, малышка? — обратился он к еле сидячей женщине. — Орочимару-сан, как только мне станет лучше, я вам... — договорить Кушине не дала неожиданно появившаяся аура. Из тела Наруто начала обильно выделяться чакра темно-красного цвета. Сила Девятихвостого окутала тело ребёнка, оставляя ожоги. Из-за этого плач мальчика лишь усилился. Боль была ужасной. Слезы текли с глаз, детский голос уже был сорван и были слышны лишь хрипы. — Черт! Черт! ЧЕРТ! Этого не может быть! Лис пытается захватить его тело! — кричал в панике Минато. — Нет! Наруто! Мальчик мой, — обессиленная Кушина, не выдержав, потеряла сознание. — Минато! Успокойся и возьми себя в руки! Я проверю печать, а ты пока доставь Кушину в больницу. — Х-хорошо, — исчезая во вспышке вместе с женой, Хокаге переместился в больницу, передавая Кушину в руки ирьенинов. В это время, Джирайя, использовав печати подавления, застыл на месте. Его печати были бесполезны и дело не в том, что они не могут подавить силу биджу, нет. Подавлять было нечего. Девятихвостый не пытался захватить тело. Его чакра смешивалась с чакрой мальчика, и из-за того, что чакроканалы ещё не сформировались, сила лиса потекла по венам. Жгучая и обжигающая чакра заполняла все тело младенца. Орочимару сильно удивился. Его, как учёного, привлекла данная аномалия. В надежде изучить это явление, змеиный Сеннин попытался просканировать тело мальчика с помощью медицинских техник. Не найдя никаких повреждений изнутри, Орочимару попросил своего друга проверить печать. Джирайя через боль положил руку на живот младенца и подал чакру. Печать была идеальной. Никаких проблем с лисом не было, но необъяснимая сила, что причиняла боль Наруто, не собиралась отступать. К этому времени вернулся отец этого ребёнка, и он надеялся, что его учитель сможет как-нибудь помочь. — Я не знаю, что происходит, Минато. Это действительно сила лиса, но я не смог почувствовать его влияние на младенца. Сама чакра опасна. Ожоги, оставленные этой чакрой, не заживают, — показывая свою ладонь, Джирайя продолжил: — По крайней мере, у меня. — Черт! Я не могу подвергать Кушину опасности. Что же делать? — наматывал круги молодой отец под плач своего сына. — Мне... мне придётся на время изолировать его. Когда я буду уверен, что Девятихвостый успокоился и перестал пропускать свою чакру через тело моего сына, то сразу же верну его. — Ты в своём уме, Минато?! Это же твой сын! Как ты можешь оставить его одного в таком состоянии? Он сейчас нуждается в тебе! — Впервые соглашусь с этим извращенцем, Минато-кун. Это может вылиться в очень неприятные последствия. Подожди немного, я попытаюсь связаться с Цунаде. Может, она сможет помочь мальчику. — Нет! Я не могу рисковать. Если Девятихвостый вырвется наружу, когда меня не будет рядом, я... я не смогу простить сына за смерть Кушины. — Что ты несёшь? Ты совсем с ума сошёл?! — подходя ближе и ударив своему ученику в лицо, Джирайя приподнял Минато, схватив за его грудки. На лице Намикадзе был виден след от удара. Фиолетовое пятно сразу начало проявляться на щеке. Минато сплюнул кровь, ощущая, что учитель выбил пару зубов. — Как ты смеешь такое говорить? Он твой сын! Твоя плоть и кровь! Ему сейчас очень больно! Разве ты не слышишь? Возьми себя в руки, черт подери, ты Хокаге или кто? — Отпустите меня, Джирайя-сенсей. Я уже все решил. Когда я буду уверен в безопасности Кушины, то заберу Наруто обратно в семью, а пока за ним присмотрят мои Анбу. Его не отправят в приют. Будут держать подальше от населения. — Я разочарован в тебе! Не таким человеком я тебя пытался воспитать, – отпуская на землю Минато, отшельник повернулся к нему спиной. — Я ухожу из деревни. Я сам поищу Цунаде и информацию, как можно будет помочь ребёнку. Орочи, — обратился он к своему другу, — присмотри за моим крестником. — Хорошо, Джирайя, — ответил Сеннин, облезав своим длинным языком губы. Он снял с себя плащ и, оборачивая в него младенца, спросил, куда нести его, и, получив временный адрес, отправился туда с ребёнком на руках.***
После рассказа Хокаге, Цуме вспылила ещё сильнее, сжимая подлокотники до скрипа. Она не могла понять, как её друг с академии мог так поступить. Отдать своего щенка, чтобы тот стал угрозой номер один? Его сожрут с потрохами жители деревни, если узнают, что в малыше запечатан демон. Бросая взгляд на сидящего Данзо, она понимала, что люди узнают, и информацию предоставит этот старикашка. Она гневно рыкнула, полностью игнорируя выкрики старейшин, и пошагала к выходу. Перед тем, как открыть дверь, она услышала: — Цуме, не говори ничего Кушине. — Не собираюсь. Я хочу собственными глазами увидеть, как она размажет тебя по стенке, — прорычала женщина, сживая ручку двери. Цуме вышла из комнаты, хлопнув напоследок дверью. — Хватит, оставьте её в покое, — приказал Хокаге, массируя переносицу. — Её можно понять. В ней сейчас бушуют её гены. Собрание окончено. Свободны, — махнул он рукой и откинулся на кресле, ожидая, пока главы кланов не покинут зал. После того, как все ушли, в зале остались два человека; Четвёртый Хокаге и его друг, молчавший после услышанной истории. — Ты уверен в своём решении? — Я же сказал, что принял решение и не стану... — Как думаешь, что с тобой сделает Кушина? — Я не знаю, – не предавая значению, что его грубо перебили, Хокаге всё же ответил. — Готовь могилу. Такое ты точно не переживёшь. — Я знаю, но у меня не было другого выбора! — выкрикнул он, устав от постоянных нравоучений. — Как думаешь, что на это скажет твой сын, если он узнает, что ты бросил его, когда ему было хуже всего? — Не знаю и знать не хочу. Я надеюсь, что чакра Девятихвостого отступит раньше, и я смогу вернуть сына в семью. — Минато, у меня так же хватает ошибок, связанных со своим сыном. Я жалею, что показал ему войну полгода назад. И ты тоже пожалеешь. Главное быть готовым принять последствия. У меня всё, — встал со своего места Фугаку и направился к выходу.***
Надежды на скорейшее освобождение от давления чакры биджу разбились, когда Сенджу Цунаде прибыла в деревню спустя четыре месяца после инцидента. Малыш постоянно сгорал на глазах, получая сильнейшие ожоги, и регенерировал с такой же скоростью. Голос младенца уже давно был сорван и вместо крика были слышны лишь болезненные хрипы. Многие Анбу, следящие и ухаживающие за ребёнком, не выдерживали и просились сменить задание, чувствуя, как их сердца наливались кровью от мук и страданий младенца. Ниндзя, убийцы, натренированные профессионалы волосы рвали на голове, когда наступал очередной приступ и хрипы ребёнка с новой силой погружали маленький домик в кошмар. Вместе с плачем, Наруто выплёвывал сгустки крови, которые выделялись из-за ран в горле и внутренних органах. Только сильные болеутоляющие и снотворное могли помочь, но, из-за возраста ребёнка, они были противопоказаны. И для облегчения мук они могли только убить малыша. Цунаде со слезами на глазах пыталась найти решение проблемы, полностью погрузившись в свитки и книги по медицине. Орочимару помогал ей, проводя свои опыты, где они вместе с Сеннином слизней, изучали чакру Наруто. А Джирайя путешествовал по миру, ища ответы в других странах. За три года кропотливой работы и тяжелейших опытов, Цунаде и Орочи смогли создать некую вакцину, которая поможет освоиться чакре биджу в теле мальчика. Когда чакроканалы Наруто начали появляться в теле, Цунаде смогла найти причину проблемы. Ядовитая чакра Кьюби текла по венам, причиняя адскую боль. И когда она, наконец, смогла создать лекарство, которое должно перенаправить чакру в чакроканалы, Сеннины выдохнули с облегчением, вытирая пот со лба. Их страхи улетучились. Появилась надежда, и они были рады, что у них получится спасти жизнь малышу. Оставалось лишь дождаться, когда лекарство подействует. После первых тестов, Сенджу смогла немного унять боль ребёнка. С каждой инъекцией, Наруто чувствовал, как боль стихала, но всё ещё было очень больно. Ребёнок страдал на протяжении этих трёх лет. Чувство, как он заживо сгорал, как изнутри, так и снаружи, чуть не уничтожили его детский рассудок. Он уже практически не понимал происходящего вокруг, но от падения в бездну сумасшествия и хаоса ему помог его новый друг…