Нам не Свет

Он полагал, что самым взбалмошным, непредсказуемым существом в его жизни была Реббека, к тому же абсолютно, кромешно бестолковым... Но нет! Если бы все было так просто и легко. К капризам и извечному непостоянству младшей сестренки Клаус как-то притерпелся. Все-таки вечность — немалый срок. Правда, он не предполагал, насколько тяжело будет ладить с мисс Поттер, которая только и делала, что злила его с первой встречи. Его, Первородного гибрида, и больное эго тут ни при чем... Хотя он почти слышал задорный и в то же время надменный смешок этой занозы. Грета была наваждением. За их короткое знакомство он — такой бесчувственный — думал о ней постоянно. Пусть то с гневом, то с раздражением, но думал, и ничего с этим поделать не мог. Клаусу без самодовольства казалось — он все испил в женщине... Не осталось ни тайн, ни загадок, ни самого влечения души. О телесном отдельно он, в отличие от шута Кола, ни разу не был монахом. Тот ради шутки принял обеты ордена францисканцев в тринадцатом веке. Очень в его стиле. Казалось, он мог только желать в самом примитивном смысле. Нет, в его чувстве к колючке как раз того самого желания было в избытке, но было и другое, чего он избегал веками. Любовь — самая большая слабость бессмертного? Он влюблен — Никлаус этот факт с ощутимым скрипом своего черного нутра признал. Признал в то время, когда она окончательно отстранилась, фактически выбросила его из своей жизни. Старший брат называл его гордым идиотом, намекал, что неплохо бы извиниться. Клаус же нетипично для себя решил взять тайм-аут. Не давить на нее, не ожесточать тем самым против себя это упрямое создание. Дать остыть... Но, как известно, добрыми намерениями выстлана дорога в ад. Пока он насиловал свою авторитарную, склонную к тирании натуру — Грета пропала... Вот и играй по правилам, веди себя как джентльмен — чертов Элайджа и его высокоморальное занудство. Результат блестящий: Поттер неизвестно где, ее подружка роняет слезы на мужественное плечо брата. И почему Элайджа снова во всем белом, весь такой рыцарь, а он мечется в бешенстве? Талант, однако. Звонок оборвал его матерную тираду и хождение туда-сюда. — Да?! — рявкнул Первородный. Потому что этот абонент точно не был той ведьмой, которой он поручил отыскать Грету Поттер. И неизвестному, набравшему его в самый несчастливый для себя день жизни, сейчас перепадет гибридского гнева. Просто потому, что время шло, а новостей не было. С зеленоглазой занозой последователи Сайласа могли сотворить все что угодно. Не Клаусу Майколсону жаловаться на бедность фантазии, если дело касается живодерства и злодейства. Он волновался, осознавал это и злился. — Ник, не рад меня слышать? — Кол, — уронил он чуточку обреченно под укоряющим взглядом Элайджи. Он как-то забыл, что сам пригласил младшего брата в город и что "забыл" сообщить об этом старшему брату. То бишь Кол не утратил своей выдающейся способности приходить как нельзя более вовремя. Чудно. Клаус назвал адрес и попрощался. Младший братец разбирался в магии получше многих знаменитых ведьм и в данной ситуации может помочь, как ни странно, а не привычно довести проблему до абсурда в любимом стиле. В доме пахло Гретой. Не идиот ли? Она жила здесь, и запах должен был быть по определению. Он был и лишал Клауса некоторой доли концентрации. Хотелось закрыть глаза и просто дышать им... Представить, что она здесь. Стоит обернуться, а Грета за спиной. Если ничего не делать, то ему только и останется память о их стычках. О том, как сияют ее глаза, о том, насколько ему хочется сцеловывать с алых губок вызывающую, а порой — редко — для него смущенную улыбку. Такой исход не устраивал гибрида категорически. Он Никлаус Майколсон, и он всегда получает желаемое. Сейчас он хочет найти Грету и вернуть домой целой и невредимой. Стоит ли уточнять, что домой — это именно к себе домой. — Гермиона, сейчас вам выпадет счастливая (и счастливая — это чистой воды сарказм) возможность познакомиться с еще одним Майколсоном. — Брат... — Элайджа, прошу, побереги этот тон и взгляд для Кола. Пить в этом доме совершенно нечего. Телефон все не звонит, а значит, у ведьмы нет результатов. Никлаус подумывает вырезать ее ковен, но это работу по поиску Греты нисколько не ускорит. Даже наоборот. Поэтому приходится ждать, а он это с момента всей катавасии с мамочкиным проклятием ненавидит. Да и кроме того, в одной женщине не больше трех литров слез — все не выплачет. Да и тискать Элайджу мисс Грейнджер это не мешает. Пусть братец не только объятия получает, но и сопли терпит. Кроме того, Кола он правдиво отрекомендовал, ничего не приврав. Это ценить нужно. Правда от того, кто ложь в ранг искусства возвел. Естественно, вставать, отрывать тем самым от себя даму старший брат не стал, пришлось топать и открывать двери Колу самостоятельно. Хотя толку-то? Мисс Грейнджер все равно придется его пригласить. Кол улыбнулся жизнерадостно и, кажется, даже лицемерил самую малость. Выглядел брат сытым и полностью вникшим в современную жизнь. — Ник, привет. Где Элайджа? И кто там еще внутри? Перекус мне с дороги? — Здравствуй, Кол, и даже не вздумай. Гермиона, мой младший брат Кол, Кол это Гермиона, и к ней нужно обращаться вежливо. Вышедший следом Элайджа корректно, прохладно и нарочито расставил точки над "i". Лишив всякого простора для взаимного обмена уколами и издевательств. Мисс Грейнджер во все глаза рассматривала младшего Майколсона, одетого как малолетка. Драные джинсы, стоптанные кеды и футболка с невозможным принтом, в ушах наушники. Нетипично для любящего ненавязчивую роскошь младшего. Очередной бунт? В карих глазах с золотистыми крапинками проскальзывало удивление. И осознание той силы, которую собой являл незнакомый Первородный... А еще она явно замечала сходство между ними. Кол был красив, как все они. На совершенных линиях его лица лежала тень схожести с Эладжей. Только их не перепутать: слишком разные. Все-таки в первую очередь умная — этот вывод о новой пассии брата делает сам Клаус. Не медовые кудри, красивые глазки и нежная кожа, а именно ум — вот что наверняка оценил Элайджа. Значит, мисс Грейнджер не была его очередной попыткой найти тень Татьи в другой женщине. Все же их общая проклятая любовь, мертвая любовь зацепила Элайджу сильнее, чем самого Клауса. Он давно исцелился, видя в двойниках лишь насмешку над памятью. Да и он давно не был тем Ником, любившим ту девушку. Их историю с Татьей, какой она была на самом, деле помнят только звезды, но они молчат... И хорошо. Прошлое прошлому. — Привет. Очаровательная улыбочка демона — пробная стрела в Гермиону. Правда, попытки пофлиртовать сам Никлаус грубо обрывает: ему не до того. А Кол еще успеет "поиграть" и подонимать тем самым Элайджу, который прекрасно помнит, чем такие фокусы их непредсказуемого брата могут закончиться. Правда, Никлаусу почти плевать: оберегать девушку — не его забота. Ту, которую он хотел стеречь, он же и благополучно проворонил. — Я смотрю, вы оба влипли. Кол поднимает руки, когда раздраженный и без того сверх всякой меры Клаус шагает к нему с вполне очевидными намерениями. И да, Элайджа коротко и емко рассказал младшему о всей сложной ситуации. Сам Ник предпочел молчать. Он прекрасно понимал, что время лучше не терять, а Кол просто не упустит шанса его подразнить. В результате изложение истории затянется. И дом пострадает... Пускай он не собирался позволять Грете больше здесь жить. — Идеи есть? Ну, кроме злорадства. — Есть. И только ради того, чтобы посмотреть на ту, которая тебя так зацепила, Ник, набирай свою бестолковую ведьму — пусть делает то, что я скажу. К счастью, обряд, выуженный из бесконечной памяти Кола, дает результат: испуганная истощенная ведьма называет город и даже район. Терять время на самолет он просто не собирается. Первородные и вообще вампиры не устают, а еще они все очень быстрые. Пусть в этом веке машину водить Клаусу нравится. Но по старинке все же будет быстрее. Элайджа еще убеждает свою девушку подождать, когда они с Колом покидают дом и несутся в сторону Нью-Йорка, избегая дороги. Он отвык бояться... Он убил главный ужас своей жизни — Майкла, и теперь нет никого, кто мог бы ему угрожать. Все же тревога не уходит никуда. Клаус боится не успеть. Тем более что Кол сразу теряет дурашливость, когда понимает, что речь идет о секте Сайласа. В свое время младший брат вырезал несколько таких под корень. Жестокость для него обычна, но Кол совершенно равнодушен к верованиям людей. Эта же секта привлекла его внимание. Клаус собирается выяснить почему. Как только спасет Грету и выпорет ее же.