кроваво-красный на запястьях

Дана проснулась в этот раз по будильнику, что звенел, дабы девушка не проспала в школу. Едва снова не заснув, она всё же собралась с мыслями и встала, поёжившись от утренней прохлады. Мать девушки ещё спала, по причине того, что работала во вторую смену, а отец уже был на работе. Глаза Одинцовой слипались, движения её были медленными, но время нещадно и неумолимо двигалось вперёд, всё же заставляя поспешить. Умывшись и приведя себя в порядок, она на скорую руку выпила кофе чуть ли не залпом. Спешно собрала портфель, в очередной раз жалея, что не сделала это вечером, притом зная, что и во все последующие разы она не сделает этого вечером. Делать всё в последнюю минуту — ещё один недостаток девушки. Выбор одежды пал на розовую толстовку с надписью на груди «your time has come» и брюки в клетку, помимо этого она подкрасила ресницы тушью, чтобы взгляд был чуть выразительнее и живее. Белок глаза был красноватым от количества напряжённых капилляров от, наверное, недосыпа, что было заметно лишь при достаточно близкой дистанции. Всё же, ложиться стоило раньше, так как вставать позже она не могла себе позволить. Вышла в прихожую, что представляла из себя соединение двух коридоров и маленькое пространство, где умещался коврик с обувью и вешалка с верхней одеждой. Стены здесь были тёмно-зелёного цвета, на потолке, вместо хоть какого-то более менее приличного светильника, висела одинокая лампочка, державшаяся на проводках и вере жильцов квартиры. Между вешалкой и ковриком находилась входная дверь, точнее, их было две. Одна находилась спереди, если судить, находясь внутри квартиры, видимо, существовала она просто так, была обита кожей, цепляющейся, скорее всего, позолоченными канцелярскими кнопками, что располагались ромбиками по всему периметру. А вторая дверь, разделяющая подъезд с квартирой и являющаяся основной, была из светлого дерева с чёрными металлическими вставками по краям. Рядом с первой входной дверью на стене был выключатель. Накинув в прихожей куртку и сбегав за забытым в комнате телефоном, девушка обулась, схватила рюкзак и открыла входную дверь квартиры, попутно выключая свет в прихожей и погружая квартиру во тьму, что, впрочем, скоро развеется сама, часа через два. Пулей выскочив из теплого дома на морозную лестничную площадку, закрыла обе двери. Дана бегом спускалась по лестнице, то и дело перепрыгивая ступеньки через одну, две, а то и три. В голове набатом била мысль о нежелательном опоздании, служившая мотивацией. Подъезд, в целом, не имел каких-то особенностей, разве что, на полу была плитка вместо холодного бетона, также стояли звуковые датчики света, что загорался при возникновении громких шагов или голосов. В остальном ничего необычного: по четыре квартиры на каждую лестничную площадку, светло-зелёные стены, тёмно-коричневые перила, в самом низу массивная железная дверь, выкрашенная под цвет перил, рядом с которой была небольшая подсвеченная в темноте красноватым светом кнопка домофона, которую нужно было нажать чтобы выйти из подъезда. Выйдя из подъезда с привычным ушам звуком, сопровождающим открытие подъездной двери, светловолосая поняла, что выходить с расстёгнутой курткой было не лучшей идеей, поскольку со своей непереносимостью к холодам, девушка практически тут же покрылась табуном неприятных мурашек. Застёгивая куртку на ходу, она мельком посмотрела на время, а заодно и на дату. Времени было в обрез, а вот дата… Кажется, Одинцова снова чуть не забыла про свой же день рождения, который, вообще-то, существует и отмечается уже… Завтра? Судя по всему да — сегодняшняя дата, девятнадцатое декабря, всегда предшествовала дню рождения девушки. Сама она быстрым шагом шла по заснеженным тёмным улицам, освещаемым лишь фонарями и фарами проезжающих машин. Школа была недалеко от дома, минут десять ходьбы спокойным шагом, потому уже скоро Дана зашла с мороза в теплое здание. При входе в школу были две лестницы — одна вела вниз, в раздевалку и спортивный зал, а вторая наверх. Там сидела вахтерша, была дверь в столовую, а рядом с этой дверью снова лестница уже на этажи с кабинетами, считающаяся вообще главной. Если спуститься вниз, то имеются два варианта пути — направо или налево. Слева был проход в спортивный зал, где, помимо него, были также отдельные раздевалки для парней и для девушек. А справа находился длинный коридор, имеющий одну решётчатую дверь в одной стене и два прохода в раздевалку. Через один можно попасть в гардероб для учащихся с четвёртого по восьмой класс (для классов меньше, чем четвёртый, было другое место, на втором этаже). Ну, а через другой проход можно было оказаться в раздевалке старших классов, впрочем, между двумя зонами не было преграды, потому из первой секции можно было попасть во вторую без особых трудностей. Слева от вахтёрши был проход во что-то, похожее на холл и, пройдя его, можно было обнаружить ещё одну лестницу, намного ýже, чем первая. Спустившись по лестнице вниз в гардероб, девушка прошла мимо рядов многочисленных вешалок, принадлежавшим младшим классам, и прошла к части раздевалки, где висела верхняя одежда девятых-одиннадцатых классов. Сняла куртку, повесила на вешалку с приклеенной бумажкой «11 А». Таким же быстрым шагом девушка поднялась до вахтёрши, и, кивнув ей в знак приветствия, светловолосая пошла про холлу. Здесь висели на стенах картины, сами стены были приятного бежевого цвета, а плитка на полу имела тёмно-коричневый цвет. У окна стоял столик из тёмного дерева и три стула с мягкой обивкой, также выполненные в тёмных тонах. Рядом находился кабинет директора, напротив которого был офис для бухгалтера. По окончанию холла была лестница, проход в коридор, ведущий в библиотеку, женский туалет, кабинет медсестры, какой-то кружок по лепке и запасной выход. В общем-то, напротив этой узкой лестницы тоже был пожарный выход. Лестница была бетонная, по краям окрашена в коричневый цвет. Пробежавшись по лестнице до третьего этажа, девушка свернула в коридор налево. Здесь стены были точно такого же цвета, как и в холле, впрочем, как и во всей школе. На правой стене были расположены два больших окна, одно в начале коридора, другое в конце. Помимо этого, в конце коридора была дверь в кабинет социального педагога, слева от неё дверь в учительский туалет, а справа в актовый зал. Кроме этих дверей, здесь находились входы в кабинеты пятого и одиннадцатого классов. Ворвавшись в класс, Одинцова прошла до своего места, сосед по парте уже сидел тут и, по своему обычаю, играл в какую-то игру на телефоне. В общем-то, она могла назвать его другом, так как виделись они и вне школы. Также через два ряда от девушки сидела её подруга. Парня звали Владимир, а подругу Адель. Вова представлял из себя высокого парня, в меру худого, с тёмными волосами, зелёными глазами, тонкими губами и родинкой над ними. Он был всегда чересчур весёлый и позитивный, в классе бывало занимал позицию клоуна, а помимо этого любил поспорить, чем иногда сильно раздражал Дану. Адель же была девушкой с карими глазами, такими же тёмными волосами, пухлыми губами, средним телосложением и ростом совсем немного выше самой Одинцовой. Она была бойкой девочкой, упорно достигающей своих целей, любила посмеяться и делала это часто, под воздействием шуток Даны и Володи, а смех её настолько заразителен, что веселить её лишь в радость этим двоим. Сам класс представлял собой средних размеров помещение, на стенах висели различные композиторы и парочка картин. Напротив рядов парт, которых всего было три, висела на стене маленькая зелёная доска, освещаемая отдельной лампой, и чуть больше размерами доска интерактивная. Учительский стол стоял перед первой партой третьего ряда, на нём стоял компьютер, проектор, стопка тетрадей и, в общем-то, всё. Все парты были светло-коричневого цвета, стулья были желтыми, но вот стол учителя был тёмным, а вместо стула было чёрное компьютерное кресло на колесиках. В классе имелись всего два окна — одно рядом с четвёртой партой третьего ряда, а второе у учительского стола. На подоконнике окна, «принадлежавшего» ученикам, лежала ручка от этого окна, какой-то мелкий мусор и чей-то рюкзак. Зато на «учительском» подоконнике была идеальная чистота, однако, на нем стояли колонки, к которым, если быть честными, подключались через провод ученики на переменах. В общем-то, школьный день прошёл спокойно и даже с долей комфорта. В этот раз их класс закрывали на каникулы чуть раньше, чему все были рады — даже те, кто любил учёбу знатно устали, всё же, не железные. Единственное, что смущало девушку, так это странные взгляды друг на друга Адели и Володи. Они на каждый день рождения девушки исправно устраивали какие-либо сюрпризы и, видимо, отступать от своей традиции не были намерены. Одинцовой было интересно, что за трюк выкинут друзья в этот раз. По дороге домой девушка уже представляла, как на руке появится надпись имени человека, с которым она будет вместе всю оставшуюся жизнь, всё же, в тайне, она больше чем кто-либо другой ожидала своего соулмейта. Войдя в квартиру, она разулась, кинула рюкзак где-то в коридоре и, сняв куртку, прошла в свою комнату. Не раздеваясь, села на кровать с мыслью о том, что, возможно, пойдёт прогуляется. Через несколько минут пролистывания ленты социальных сетей, девушка уже сменила положение и легла на кровать но, видимо, настолько устала, что уснула прям с телефоном в руках, даже не заметив этого.

***

       Бен в этот раз встал в хорошем расположении духа, как минимум, его никто не разбудил ранним утром, и вирус вполне выспался. Глянув на время в телефоне, он слегка оторопел, ведь особо поздно тоже не было, а парень даже успевал умыться и позавтракать со всеми. Полежав ещё пару минут в раздумьях, призрак решил, что, раз уж такое дело, то, в общем-то, сегодня можно сходить на охоту. Вернее, ходить-то считай никуда не надо, достаточно найти подходящую жертву и начать терроризировать её психику. Среди всех маньяков и монстров, у Бена был самый долгий процесс убийства, который, как раз таки, доставлял ему особое удовольствие. Встав наконец с кровати, он поспешил в ванную. В этот раз она была занята, но совсем скоро оттуда вышел Лью, брат Джеффа.  — Доброе утро, — голос Вудса был не сильно низкий, но и не высокий, золотая середина, разве что сейчас, с утра, слегка с хрипотцой. Они с Беном не особо хорошо общались, но хотя бы из вежливости, коей, на удивление, иногда обладал Лауман, он кивнул в ответ, в ту же секунду проходя в ванную комнату. После принятия душа и прочих водных процедур (может, странно, но после пережитого Беном, он не особо боялся воды, скорее, не любил глубокие водоёмы), вирус спустился в столовую. Его присутствие вызвало удивлённые взгляды, особенно тех, кто знал, до скольки обычно не спит геймер по ночам.  — Праздник сегодня что ли? — КлокВорк бросила взгляд в сторону календаря, как бы намекая, что не особо ей верится в столь раннее, по сравнению с обыденностью, пробуждение эльфа. Вышеназванному безумно хотелось съязвить, но мысль о ссоре с самого утра не привлекала, тем более с неплохим временами собеседником, да и настроение себе пока портить не хотелось, потому он промолчал и сел на своё место за столом. Сидел он между Джеффом и Безглазым Джеком, причём, неизвестно, с какой целью второй вообще приходил сюда, ведь к еде даже не прикасался, лишь пил воду или чай. А наблюдать за тем, как ест Убийца, в принципе не особо приятно, по причине его разрезанного рта, впрочем, не будем говорить в подробностях об этом. Сегодня никто не заморачивался с приготовлением, потому во всех тарелках были залитые молоком хлопья. Ну, спасибо и на этом. Вообще, чтобы проживающие не особо расслаблялись, около входа в дом висел заляпанный чем-то неизвестным листок, где указывалась очерёдность дежурств. В обязанности того самого дежурного входила уборка спонтанно появившихся загрязнений в доме, мытьё посуды, приготовление завтрака, обеда и ужина, а также вмешательство в разборки между убийцами. Не торопясь доев блюдо, попутно услышав всё, что думает про Джейн Джефф, блондин встал из-за стола и поднялся обратно к себе в комнату. Потянувшись и хрустнув костяшками, эльф включил компьютер и, ведомыми ему одному способами, начал поиски жертвы. В общем-то, он должен убивать всех, кто начинает играть в его игру, поэтому особо проблем с этим не было. На этот раз неудача повернулась лицом к парню-подростку с короткими волосами пшеничного оттенка, миловидным лицом и очевидной зависимостью от игр. Изначально Бен просто-напросто смотрел, как парнишка проходит его игру, но в один момент решил, что сейчас лучшее время для действия. Борящийся с одним из монстров персонаж игры вдруг погиб без какой-либо причины. Игрок, изображение с которым было в углу экрана вируса, сидя перед телевизором, первые несколько секунд непонимающе смотрел на смерть героя, сжимая в руках джойстик. Появившись вновь на экране, вроде как управляемый герой начал делать совсем не то, что указывал ему парень. Цокнув языком, он решил достать картридж из приставки и вставить ещё раз, но тут вдруг по экрану пошла рябь и помехи, однако, в конце концов, пару раз мигнув, он потух. Потерев глаза, жертва призрака отошёл куда-то, а когда вернулся игра была уже вновь загружена, разве что, ниже его сохранения было ещё одно, непривычное для играющего. Решив не заморачиваться, игроман удалил сохранение «BEN» и зашёл в своё. Вновь сражаясь со врагом, он оказался убит во второй раз. Недовольство отражалось на его лице, однако, вдруг на весь экран появилась мигнувшая надпись на чёрном фоне: «Ты встретился с ужасной судьбой, не так ли?» В этот раз светловолосый вздрогнул и выключил телевизор в принципе, решив, что пройдёт игру чуть позже. Для Бена такое поведение жертв не было чем-то необычным, все пугались таких странностей, хотя Бен и проявлял себя каждый раз по разному. Кстати говоря, видел парнишу он через его же незакрытый ноутбук, но если бы такой возможности не было, то подошёл бы тот же телефон или телевизор, однако ноутбук был наиболее удобно расположен — через него видна практически вся комната. Но как бы ни было весело пугать жертву, стоило узнать о нем хоть что-то, чтобы использовать в будущем против него же. Эльф начал что-то быстро печатать, а окончив, бегло пробежался по строчкам, появившимся на синем экране компьютера. Недовольно поморщившись, он вновь начал что-то писать и совсем скоро на ноутбуке открылась страница того парня со всеми его переписками. Прочитав те из них, что казались более интересными, Бен откинулся на спинку кресла. «Марк, значит? Помимо того, что болеет астмой, ещё и воды боится, » — с губ вируса сорвался смешок. Эта игра, коей он считал убийства, предвещала быть интересной. Отведя взгляд на время в нижнем правом углу экрана, вирус подумал, что в целом, за пару минут, которые он потратит на то, чтобы принести сюда чай или, если повезёт сок, ничего не случится. Потянувшись, он встал со стула и прошёл к выходу из комнаты, на пару секунд остановившись. Он, хоть и был увлечён наблюдением за жертвой, но точно услышал бы, если Джефф заходил в комнату, ведь имел слух острее, чем у кого-либо из людей. Странно, что убийца не был тут за всё это время ни разу. Мысленно махнув рукой на это, эльф всё же вышел из комнаты и спустился по лестнице, проходя на кухню. Практически все проживающие в доме были там, за исключением лишь братства безликих. Бена это насторожило, но больше всего его заволновало то, что пока он не появился в помещении, все оживлённо что-то обсуждали, спорили с друг другом, но как только призрак зашёл на кухню, они замолкли на несколько секунд, и лишь после этого Тим начал что-то явно наигранно говорить, а остальные подхватили, неся при этом полнейшую чушь. Вопросительно изогнув бровь, но так и не получив ответа на немой вопрос, Утопленник прошел мимо стола к холодильнику, открывая его.  — Бен, а что бы ты хотел получить на свой день рождения? — неожиданно спросил Тикки-Тоби, за что его тут же пихнули локтём в бок с обеих сторон. На мгновение блондин замешкался, не зная, что ответить. Он помнил, что завтра день, когда он появился на свет ровно семнадцать лет назад, но не ожидал что ему собираются что-то дарить, тем более то, что хочет он сам. Да, в прошлые дни рождения ему тоже дарили подарки члены крипипасты, но чаще всего это были случайные, попавшиеся под руку в тот момент, когда они узнавали о празднике, вещи. «Неужели кто-то вправду заморочился и составил список с датами рождения всех?» — пронеслось в голове эльфа, что вспомнил, как в прошлом месяце один из убийц пообещал это сделать.  — Да, в общем-то, ничего, я полагаюсь на вашу фантазию, — наконец ответил спрошенный с усмешкой. Голос вируса был с нотками чего-то нечеловеческого, механического что ли. Казалось, что говорит робот, который смог обрести эмоции, а помимо этого чудилось, будто в любой момент голос Утопленника прервётся помехами, а нередко такое даже и происходило. Но, несмотря на всё это, звучание было приятным и завораживающим, как бы вводящим в гипноз. Конечно, такое описание можно было дать голосу спокойного Бена. Когда он злился, но контролировал себя, или «общался» с жертвами, голос терял все человеческие нотки, а уж если у стали был бы звук, то он точно имел такой тон. Иногда даже было ощущение, что воздух в комнате становился холоднее, когда эльф испытывал негативные эмоции. Если так подумать, он и сам не знал чего хотел. Любую материальную вещь он мог достать сам, к примеру, тот же компьютер и оборудование к нему. А кроме этого на ум ничего не приходило, к тому же, было интересно узнать до чего дойдут в своей импровизации приятели. Достав из холодильника сок, оказавшийся там на удивление Бена, он вернулся обратно в свою комнату, тут же садясь за компьютер. В общем-то, скоро ему наскучило наблюдать за парнем, он не делал совершенно ничего необычного, а растянуть удовольствие от игры эльфу хотелось подольше, потому, закрыв экран с изображением несчастного, он открыл одну из любимых видеоигр.