Don't you ever get stuck in the sky, Don't you ever get stuck in the sky, Don't ever get stuck in the sky When you're high System of a Down "Peephole"
***
Стоя под душем в гостиничном номере и старательно смывая концертный пот и грим, Серж пытался вспомнить, когда в последний раз сперма так капитально давила ему на мозг.***
Карьера "System of a Down" шла в гору: ребят начали активно приглашать в клубы, где их и заметил известный музыкальный продюсер Рик Рубин, заключивший с группой контракт на выпуск альбома. Серж Танкян, Дарон Малакян, Джон Долмаян и Шаво Одаджян сутками пропадали в студии звукозаписи, стараясь не упустить шанс и выжать из себя всё самое лучшее. Личная жизнь всех четверых затрещала по швам — не каждая девушка выдержит, что её бойфренд появляется на горизонте максимум раз в неделю, насквозь прокуренный травкой, уставший, как падла, мечтающий не о романтике, а о нормальном "пожрать и поспать". Пассия Дарона и не выдержала, из-за чего остальные участники группы вынуждены были дня два шерстить злачные места Голливуда в поисках своего гитариста, а найдя, вправлять ему мозги и водворять обратно в студию. Подруги вокалиста, басиста и ударника оказались несколько более терпеливыми и держались, как могли. Но когда альбом был записан, весьма успешно выпущен и перед группой замаячил долгий тур по его раскрутке, любовная лодка Сержа дала конкретную течь. — Ну куда я тебя возьму? — в который раз терпеливо увещевал он свою девушку. — Мы же не монстры от музыки вроде "Металлики", нам отдельные апартаменты пока не положены. Да и менеджмент не станет выделять средства на кого-то ещё, кроме нас и нашей команды. Хочешь разорить меня, катаясь с нами за свой счёт? Или сама разориться?.. Родная, я всё понимаю, буду приезжать при каждой возможности, ты сама пару раз меня навестишь, хоть каждый день на созвоне будем, лады? Дама сердца на какое-то время успокаивалась, но потом снова начиналось: "Зачем ты вообще связался с музыкой, у тебя была нормальная работа, как я тут буду без тебя, ты мне будешь изменять!.." Из-за постоянной занятости и натянутых отношений с девушкой горячий армянский жеребец Сержа практически не покидал стойла. Танкян чувствовал, что действительно близок к измене и лишь врождённая порядочность удерживала его от похода налево. Конечно, можно выгулять жеребца и самостоятельно, но с тех пор, как Серж познал радости секса, дрочка стала для него занятием скучным, пресным и неинтересным. Напряжение росло, спермотоксикоз крепчал, Серж зачастил в холодный душ — от греха подальше.***
А потом случился пиздец. Подкрался незаметно и наступил мягкой лапкой Сержу на причинное место. Прямо посреди концерта у него встал на Дарона. Во время исполнения "Sugar" с Малакяна якобы случайно свалились брюки. Под ними, ясный перец, кроме самого Малакяна ничего не было. Самое интимное прикрывала гитара, но когда Дарон наклонялся, фанаты в первых рядах могли видеть заросли тёмных волос на его лобке. В угаре выступления Серж сперва не обратил внимания на внезапно усилившиеся вопли и свист — обычное дело на концерте метал-группы. Но вот отзвучали последние ноты песни, он мельком глянул направо и ощутил себя женой Лота. Как всегда Дарон был без майки, брюки его сползли ниже колен, и в первый момент он показался Сержу абсолютно голым. Голый, на сцене, прямо перед ревущей беснующейся толпой... Кровь прилила к паху, Серж поспешно отвернулся к ударной установке. Краем глаза вокалист наблюдал, как Дарон, сверкая булками, шкандыбает за сцену, и возносил горячую хвалу небесам за собственные просторные штаны и длинную футболку, худо-бедно скрывающие эрекцию. Ночью после концерта Дарон пришёл к Сержу во сне. В чём мать родила. Залез к нему в постель и вытворял такое, что Танкян проснулся с пылающим лицом и болезненным стояком. Холодный душ тогда подвёл и ожидаемого облегчения не принёс. Пришлось-таки опускать рычаг вручную. Серж долго гонял шкурку, вздыхая, мол, до чего ж тупое занятие, ну ни уму ни сердцу, но разрядка всё никак не наступала. Припомнив давешний сон, Серж попытался представить вместо своей руки малакяновскую. Накрыло его очень быстро и очень бурно. С тех пор Серж начал частенько залипать на Дарона и мысли у него в такие моменты были ну совсем не дружеские. Например, как Дарон целуется? Он любит понежнее или погрубее? Как он стонет, когда кончает? Как он выглядит, когда кончает? И всё в таком духе. Поймав себя на подобной ереси не раз и не два, Серж стал по возможности избегать Малакяна. От греха подальше.***
Сегодня SOAD выступали в клубе "Байю" в Вашингтоне. В этот раз штаны не падали, но Дарон то и дело сексуально вертел бёдрами, потираясь ширинкой о гитару, так что Танкян постарался максимально абстрагироваться от происходящего по правую руку. Получалось не так, чтобы очень — пока Шаво наигрывал вступление к "Mind", Дарон, пристроив свой Ibanez Iceman между ног, принялся совершать трахающие движения, затем приблизился к микрофону и... — Ах! Высокий, почти женский стон Малакяна ввинтился в мозг Сержа, сбив ему настройки. Какую они там песню играют? — Look at each other... — Ах! — Look at each other... — Ах! Толпа неистовствовала. Серж бесился, стараясь не подать виду и не сбиться с текста. — Ах! — Oh, baby, come close to me Let me FUCK you!.. "Чтоб тебя!" Серж выплёскивал напряжение в гроул и скрим, Долмаян чётко отбивал ритм, Одаджян самозабвенно шаманил на басу. Дарон всячески кривлялся, прыгал, перебегал с места на место и в какой-то момент оказался прямо перед Танкяном. Недолго думая, гитарист откинулся назад и пристроил голову на плечо старшего друга. — Gonna let you motherfuckers die, Gonna let you motherfuckers die, Gonna let you motherfuckers die... Свободную от микрофона руку Серж старательно держал на отлёте, чтобы удержаться от соблазна провести ею по разгорячённому телу Малакяна, ощутить под пальцами влажную от пота кожу, взъерошить блядскую дорожку, сбегающую от пупка и ниже, ниже... Спохватившись, Серж отстранился и не слишком любезно отпихнул Дарона в сторону — от греха подальше. Впрочем, ему тут же стало неловко. Разве Дарон виноват, что у него, Сержа, такой дефицит витамина S в организме? Огромным усилием воли Танкян смог полностью сосредоточиться на выступлении, благо стонов больше не было. Они с Малакяном даже изобразили некое подобие вальса под "Peephole" и от души поорали в один микрофон. По дороге в гостиницу парни бурно обсуждали, кто с кем сегодня спит. В том смысле, что номера им сняли двухместные, а из-за задержки авиарейса в Вашингтон они прибыли поздно, побросали все вещи в одном номере и сразу рванули в клуб на саундчек. Как выяснилось, Серж и Дарон хотят лечь спать, а вот Джон и Шаво желают пойти по барам гудеть до утра.***
Вот и стоял теперь Серж под струями воды, делая их всё холоднее, и размышлял, как докатился до того, что боится оставаться с другом наедине, потому что видите ли, ему давно не перепадало. Выйдя из душа, он потуже заправил уголок гостиничного полотенца, обёрнутого вокруг бёдер — будто стальной пояс верности застегнул — и направился к своей кровати. В номере царила полутьма, горели только ночники в изголовьях кроватей. Дарон, принявший душ первым, валялся на постели тоже в одном полотенце, докуривал косяк и выглядел просто незаконно привлекательным. Стараясь не засветить лёгкую эрекцию, Серж стал к нему спиной, натянул труселя и собрался было тут же забуриться спать — от греха подальше, но сладковатый запах травки щекотнул ноздри, вызвав острое желание немедленно дунуть. К сожалению, свой запас он израсходовал ещё вчера, Шаво и Джон наверняка уже свинтили в загул, а искать дилера в незнакомом городе, да в такое время — не вариант. Оставалось одно. Серж сел на край кровати, сцепил руки поверх предательского органа и обратил взор на друга. — Дэр, дай пыхнуть. — С одним условием, — гитарист лениво осмотрел более чем ополовиненный косяк в своих пальцах. — Ты со мной поговоришь. Прямо сейчас. — Слушай, мы оба устали, может, завтра?.. — в данный момент меньше всего Сержу хотелось вести какие-либо разговоры. — Иди в пень тогда, — упёрся рогом Малакян. — Пытаешься отжать последнюю траву (тонкая рука помахала в воздухе жалкими остатками косяка), а самому два слова мне сказать западло! С этими словами Дарон демонстративно затянулся, словно пытаясь за раз вкурить всё, что осталось от джойнта. — Ну и хер с тобой, тоже мне, друг называется! — без того неважное настроение упало ниже плинтуса, Серж насупился и бухнулся на кровать спиной к Дарону. Тот завозился, завздыхал. — Ты что, обиделся? Серж? Ну Се-э-эрж! Танкян молча дёрнул плечом. Спустя минуту он почувствовал, как его кровать немного просела. — Ладно, на. Тут на одну-две ещё будет. — Давай! — воспрянув духом, Серж повернулся к другу лицом, опёршись на локоть, выхватил косяк и с наслаждением сделал долгую тягу. По телу разлился приятный расслабон, нежеланное возбуждение начало спадать. — Эххх, хорошо, жаль только, что так мало, — Серж затянулся ещё разок, погасил бычок и едва не поперхнулся — Дарон одним прыжком оседлал его бёдра и, упёршись руками по обе стороны головы, склонился к самому лицу. Здоровенные глазищи Малакяна с расширенными зрачками оказались близко-близко. — Доволен? А теперь рассказывай — какого хера?! — Э... Кха-кха... Ты чего?! — остатки тяги всё-таки пошли не туда. Серж узнал этот безумный взгляд. Видать, принятое перед концертом выветрилось не до конца и наложилось на свежевыкуренное — Дарона снова конкретно вштырило. В таком состоянии Малакян был абсолютно непредсказуем. На концерте, например, он мог забавно балагурить между песнями, веселя публику, а мог ту же публику материть и раз за разом показывать ей средний палец. Сейчас Дарон с равной вероятностью мог кинуться на Сержа с тумаками или с обнимашками. Танкян постарался максимально слиться с окружающей средой и не делать резких движений — от греха подальше. — Какого хера, говорю, ты в последнее время то пыришься на меня так, будто я убил твою матушку, то шугаешься от меня по углам? В чём дело? Что я тебе сделал?! — Дарон резко мотнул головой, отбрасывая волосы со лба, губы его обиженно скривились, широкие брови жалобно поднялись домиком. Совсем не ожидавший такого поворота Серж замялся. Что ему ответить? Извини, друг, но у меня на тебя стоит? Я хочу нагнуть тебя, засадить по самые гланды и как следует отодрать? Так, что ли? Травка продолжала действовать, Сержа слегка повело, а в трусах от такой близости полуголого Дарона вновь не слегка напряглось, однако он кое-как собрался с мыслями. — Ну что ты, Дэр, — Танкян аккуратно положил ладони на колени гитариста и успокаивающе погладил большими пальцами. — Не выдумывай, всё нормально. Вот же мы сейчас вдвоём и я никуда от тебя не шугаюсь, верно? Умиротворяющие интонации бархатистого голоса Сержа подействовали как надо. Ещё с полминуты Малакян напряжённо таращился на друга, затем его лицо расслабилось, он выпрямился. Его пальцы скользнули по плечам, затем груди Сержа и остановились на животе, непроизвольно дразня лёгкими прикосновениями. Танкяну оставалось только молиться, чтобы Дарон не заметил его состояние. — Точно всё в порядке? — уточнил Дэр. Серж молча кивнул, молясь про себя, чтобы Малакян поскорее слез с него. Лицо Дарона на миг озарилось кривозубой улыбкой, но тут же приняло выражение крайнего удивления. — Вот щас не понял! — он немного сдвинулся назад и бесцеремонно вцепился в резинку трусов Сержа. Мозг последнего лихорадочно заметался в поисках объяснения, за которое его хозяин не отхватит по зубам, но ничего, кроме панического "Кабзда!" выдать не смог. Тем временем Дарон спустил с друга трусы и его взгляду предстал член Сержа в полной боевой готовности. Глаза и рот Малакяна округлились. — Нунихуясе! — выдохнул он. — Вот это у тебя елда! Померяемся? Несмотря на дичайшую смесь возбуждения и паники, Сержу стало смешно. — Мы уже как-то мерялись. Ты продул. — Ха, так то на расслабоне! Погоди, сейчас догонюсь... Ничтоже сумняшеся, Дарон скинул полотенце, крепко обхватил свой член и в несколько быстрых движений "догнался". Он весь раскраснелся, глаза заблестели, дыхание участилось. Серж не мог отвести от него взгляд. Паника ушла, зато возбуждение стало почти нестерпимым, воздух с трудом проталкивался в лёгкие, лицо горело. — Всё, давай! — гитарист снова навис над Сержем, плотно прижавшись к его паху своим, слегка поёрзал из стороны в сторону, устраиваясь поудобнее. Танкян прикусил губу, чтобы не заскулить от невыносимого желания. Руки его судорожно комкали покрывало, но Дарон ничего не замечал, поглощённый сравнением. — Да блять! — Я же говорил! Надо было на бабки спорить! — истерически захихикал Серж. — Иди на хер! — совсем надулся Дарон. — Не могу-у, ты на нём сиди-и-ишь. Танкян хихикал как двинутый на всю кукуху, не в состоянии остановиться. Дарон какое-то время сверлил его взглядом прищуренных глаз, обиженно оттопырив нижнюю губу и вдруг, злодейски усмехнувшись, двинул бёдрами — вперёд-назад. Его член скользнул по члену Сержа — вперёд-назад. Смех как ножом отрезало. Серж вытаращился на друга, приоткрыв рот и часто дыша — точь-в-точь выброшенный на берег окунь. Дарон, ухмыляясь, повторил движение. Раз. Другой. Третий... Танкян отпустил покрывало и вцепился в бёдра Дарона, буквально разрываясь между двумя желаниями: чтобы Дэр прекратил всё это и чтобы он продолжал. — Ох, супер! Слу-у-ушай, а давай подрочим друг другу и посмотрим, кто спустит первым? — лицо Малакяна разгорелось удовольствием и азартом. — Не боишься опять продуть? — выдохнул Серж, смиряясь со своей участью. — Только не тебе, дедуля! — Дарон соскользнул с Сержа, плюхнулся на кровать вплотную к нему, взял его руку в свои, поднёс ко рту и начал облизывать.***
Можно было кончить от одного вида того, как влажно блестящий розовый язык щедро покрывает слюной сперва ладонь, затем пальцы — каждый по очереди. Закончив с рукой Сержа, Дарон опустил её на свой стояк и не спеша, со вкусом проделал то же самое со своей. Член Сержа нетерпеливо дёрнулся навстречу узкой ладошке. С первых движений Дарона Танкяну стало ясно — перед ним спец по художественной дрочке, а значит, долго ему не протянуть. Серж поудобнее обхватил небольшой аккуратный член Малакяна и быстро задвигал рукой. Вторую он ловко просунул под худенькое тело, нащупал упругую задницу, сжал, провёл пальцами по ложбинке меж ягодиц. Дарон охнул, факнул и пропыхтел Сержу в шею: — Ммм, приятно, сделай так ещё… Серж охотно выполнил просьбу. Изголодавшийся по интиму организм быстро задавил мысль о неправильности такого близкого контакта с мужчиной. Ну не секс же это, в конце концов! Просто два натуральных чувака соревнуются, кто дольше продержится! А соревнование становилось всё горячее. Дарон втиснул ладонь свободной руки под голову Сержа и то приятно массировал кожу на затылке, то несильно тянул за кудрявые пряди. Тёплые губы прижимались к шее Танкяна беспорядочными поцелуями, посылая волны удовольствия навстречу поднимающимся от паха. Последние крохи разума с трудом удерживали Сержа от того, чтобы подмять Дарона под себя, закинуть его ноги себе на плечи и проверить на практике — действительно ли анал такой кайфовый, как говорят. Он чуть повернулся на бок и взглянул на друга. За годы знакомства Серж видел Дарона в разных ипостасях: и чуть застенчивым тихоней в обычной жизни, и неистовым животным на сцене, и долбаным перфекционистом в студии. Но таким, как сейчас, не скрывающим удовольствия, великолепным в своём бесстыдстве — полуприкрытые глаза похотливо блестят, нижняя губа закушена, узкая грудь тяжело вздымается, одна нога закинута на ногу Сержа, другая свесилась с кровати, бёдра резко поднимаются, лихорадочно толкаясь в кулак Танкяна — не видел никогда и, кажется, этот образ Сержу не забыть до конца его дней. Ни о чём не думая, Серж наклонился, мазнул губами по шее, по груди Дарона, облизал и влажно втянул сосок. Дарон громко застонал высоким голосом, его член в ладони Сержа был каменно твёрдым и буквально истекал смазкой. Малакян явно был на грани, и Серж быстрее заработал рукой. Он совсем позабыл о дурацком соревновании, им двигало одно желание — вырвать у Дарона больше таких стонов, увидеть, как он будет корчиться и извиваться в оргазме, усиливая этим удовольствие Сержа. Танкян забыл ещё кое о чём — он и сам не железный. Предоргазменная истома накатила будто ниоткуда, когда в ухо ткнулся кончик носа и Дарон прошептал полуобморочным голосом, обдав кожу горячим дыханием: — Ну давай уже, кончи для меня. Кончи на меня… Ловкие пальцы сжались на члене Танкяна сильнее и в несколько грубых движений довели его до финиша. Серж задохнулся, выгнулся дугой и без единого звука обильно излился на живот Дарона. Малакян жёстко кончил парой мгновений спустя, бешено двигая бёдрами и испуская протяжные, полные удовлетворения стоны. К сперме Сержа на животе Дарона добавилась его собственная. Какое-то время оба лежали, дрожа и пытаясь отдышаться. Наконец Дарон пробормотал: — Было круто… Спасибо, детка… И, повернув голову, смачно чмокнул Сержа в нос. — Тоже мне, нашёл детку, — вздохнул тот, убирая волосы с потного лба. Ответа не последовало. Дарон спал как убитый. Кое-как Серж собрал ватные после бурного оргазма конечности в кучу, встал с кровати, натянул трусы, подобрал с пола полотенце Дарона и тщательно вытер с Малакяна свидетельство их совместного безумия. Затолкал полотенце подальше под кровать, накрыл Дарона одеялом, улёгся сам и провалился в сон, как только его голова коснулась подушки.***
Когда утром Серж проснулся, Дарон ещё вовсю храпел, завернувшись в одеяло, как в кокон. Танкян вновь долго стоял под горячими струями душа, словно надеялся, что вода вымоет из его головы воспоминания о прошедшей ночи. Как они с Малакяном теперь будут смотреть друг другу в глаза? Что если они не смогут вместе работать? Получается, группе конец только потому, что они не смогли удержать гормоны в узде? Не придумав ничего толкового, Серж выглянул из ванной. Дарон сидел на на кровати, зевал и тёр лицо ладонями. — О, Серж. Утречко, — произнёс он хриплым со сна голосом как ни в чём не бывало. — Ты не знаешь, чего это я голым спал? — Откуда мне знать, — ответил Серж, поняв, что происходит. — Ты был в хламину угашенный. — А, да. Упоролся я вчера конкретно, ты прикинь, мне тако-о-ое приснилось! Мы с тобой… И тут лицо Дарона побледнело и вытянулось. — Э… Лучше тебе не знать, друг… С этими словами гитарист сполз с кровати, обернул бёдра одеялом и потащился в санузел, озадаченно качая головой. — Нет, дружочек, это тебе лучше не знать, — пробормотал под нос Серж, глядя на закрывшуюся за Дароном дверь. От греха подальше.