Туда и обра... а нет, если б всё было так просто

      После утреннего обхода провожали отбывающих кто в Синие горы, кто в Лихолесье, кто в Железные Холмы. Даин уезжал, но обещал вернуться – дома установленным порядком передаст всю полноту власти тётке Гроин, поглядит там-сям, всё ли пучком, соберёт семью да сюда. Вон сколько работы-то тут… Трандуил остаётся – проще здесь подвод дождаться. Домой отослал Леголаса со шкатулочкой – её содержимое Ктулха с Балином и Двалином полночи по закромам разыскивали и таки нашли. Наверное, и собаки участие в поисках принимали, во всяком случае, напутешествовавшись по гномьим лабиринтам, дрыхли теперь без задних ног. Невелика беда, вместо них Ктулха выгуливала варгов. Тех из них, кому подниматься сейчас можно и даже нужно, то есть, начиная с Острого Клыка. Ну, швы состоятельны, ткани сращиваются не бог весть как образцово, не щенок уже всё-таки, но приемлемо. Автоматику для переворачивания я настрою-приспособлю… наверное, если разберусь. Но лучше и сейчас для профилактики делать что возможно. Лучше, чтоб мышцы не забывали, как двигаться. Собак после стерилизации выгуливают же, просто пешим шагом и по лестницам на руках носят, вот и тут если неспешно и осторожно… да ещё приходилось катить рядом специальную тележку – на случай, если пациенту вдруг схеровеет. На ручки-то эту тушу поднять только Беорн может, а он в гномьем госпитале сейчас. К этой тележке варг пристёгивался небольшой, но очень крепкой и надёжной цепью.       – Потому что, приятель, извини, мы тебе даже почти готовы доверять, а гномы, с которыми ты дрался – не особо. Так что имей в виду, дёрнешься – тележка блокирует колёса, а упереть её на буксире тебе сейчас тяму не хватит. Полагаю, будем сотрудничать и вести себя прилично. Никого живого-говорящего не жрать, исторические памятники не метить, из речки не пить… ну, на всякий случай. Верю, что в конечном итоге она станет экологически чистой и даже целебной, но пока слишком много всякого мусора несёт.       Речка заметно пополнела. Дори с ребятами пластались там не жалея сил, с незначительными перерывами на перекусон, и всё же обнаружили и частично разобрали в недрах какой-то затор, из-за которого вода шла не туда. Работы ещё пропасть, да, там укрепить, а сям просушить, это не самые нужные туннели-то затопило, а всё же. Но эффект уже есть, вон как уровень поднялся… У кромки воды на остатках каменной кладки стоял Лавкрафт, созерцал последние дымки костров и копошащихся вокруг, ворошащих угольки гномов и эльфов.       – Хотите спросить, есть ли у меня некоторое сожаление о том, что совсем скоро мы покинем это место навсегда? Да, есть. Я стал здесь свидетелем удивительных событий, обогатился множеством увлекательных историй. Но это правда, не мой мир и совершенно точно не мог бы быть моим.       – Что ж, скоро вы окажетесь в родной среде. В смысле, наше приключение в силу некоторых форс-мажоров затягивается и путь наш лежит вообще хрен знает куда, это ещё нуждается в выяснении, но вас мы сперва высадим…       Замялся, закашлялся, переступил несколько раз с пятки на носок, наконец повернулся.       – Если возможно, если среди прочих ваших задач это будет… уместным и не обременительным, я бы, действительно, был благодарен, если б мы заглянули в мой дом. Чтобы я мог взять некоторые вещи… Если я не буду для вас более обременительным пассажиром, чем злобный дух и сварливый гном, я хотел бы ещё некоторое время путешествовать с вами.       – Вот как?       Не видно, покраснел ли от столь смелого признания – против солнца стоит, но уши просвечивают прикольно.       – В этом мире мы почти ничего не видели, только малый его уголок. И я прекрасно понимаю, что увидеть больше не можем, нас, хоть и негласно, торопят с отбытием… Злобный дух пойман и посажен в клетку, но всё же его присутствие рядом нервирует всех без исключения местных. Да ещё гномий король, ни к чему дразнить его видом родного дома за порогом, который он не может сметь переступить. Мы не увидим эти чудовищные леса и мрачные подземелья, о которых столько слышали, море, которым многие здесь грезят… Но это переживаемо, в конце концов, этот мир слишком во многом похож на наш, и большинство созданий, которые, во всяком случае, видены мной, отличаются от нас не больше, чем негры от белых… или вы от меня. Но вам предстоит найти новый дом для сущности совершенно нечеловеческой. Я хотел бы увидеть, каким будет этот мир.       – Я, правда, рассчитывал сперва пристроить Торина, это мне видится проще… но как пойдёт. Ладно, сейчас мы в любом случае заглянем в вашу обитель, и если вы к тому времени не передумаете…       Лавкрафт пошёл в сторону Ктулхи с волчищем – не знаю, ужасаться или преодолевать кинофобию, в принципе сейчас эту братию страшными назвать можно, но по-другому: обритые, украшенные регенерационными повязками и расписанные разноцветными мазями, красотища просто. Ну, по палаткам и в целом дальнейшему уходу минимально проинструктированы Беорн и Гэндальф, Гэндальф обещал ещё послать за Радагастом, а тот в вопросах лечения зверья, даже вот такого малоприятного, понимает лучше, чем кто-либо в ближайших пределах. Может, при нём в итоге и останутся. Ну блин да, не пристроишь в какой-нибудь крестьянский двор зверюгу, в случае которой разум это не плюс, а осложнение… А я сел невдалеке на каменюку – то, что осталось от перил небольшого спуска к воде, больше, видимо, декоративный, чем обусловленный необходимостью элемент ландшафтной архитектуры, как такового заметного перепада высот тут нет. Посижу, попырюсь… Думать о жизни и куда она несёт принято, глядя на раскинувшееся перед тобой море ну или хоть реку, неспешно и величаво несущую свои воды и всё такое, тут зрелище, конечно, не столь пафосно-благообразное… ну, жизни под стать. Очередной в самый раз момент вспомнить, что вообще-то фоново происходит сессия, это фоновый лёгкий невроз всю дорогу давало, вот кому и какими словами это объяснишь? Что мы на сессии из раза в раз сдаём один экзамен – на стрессоустойчивость, а теперь ещё второй год всё это дополнено и украшено коронавирусным драйвом, а конкретно в эту сессию ещё желанием отдельных преподов впихнуть в наши головы столько, сколько туда физически за один подход не залезет. А с тем, чтоб тихо в уголке зеленеть над конспектами, стабильно не срастается вот. Что кошки, так-разэтак, с тем, что у меня сессия, считаться не хотят, но тут жаловаться вообще не на что, как часто у нас бывает что-нибудь тяжелее послеоперационных швов, сопливых носов и вольной трактовки туалетных правил. Что дома, в общем, всегда есть чем заняться, а домой мне теперь хрен знает когда, потому что сдавать сессию, когда у тебя в гараже в корабле два иномирца, опять же не обеспечит душевного спокойствия. Что, короче, от масштаба предстоящих задач и раньше было страшно – в плане сдачи клиндиагностики, лабдиагностики, андрология тоже обещает незабываемые впечатления, а теперь страшно по-новому – как я собираюсь искать, куда этих двоих пристроить? Просто выкинуть где-нибудь на условном Акатене совесть не позволит…       День обещает быть несколько прохладнее всех предыдущих, возможно, даже с дождём – вон какие многозначительные тучки на горизонте хороводятся. Ктулха тоже это отметила, гадала, Гэндальф накастовал или Трандуил в рамках своих рекультивационных программ. Вон он как раз ходит по гребню отрога или как этот каменный элемент называется, может, и щас чего-нибудь колдует. А может, и просто красуется – вон волосы и одежда как пафосно развеваются, как флаг на ветру. Рядом со мной на растрескавшийся камень присел Бильбо, повздыхал, глядя на мутную жёлто-коричневую воду.       – Помните, как мы наводили тут порядок, как садили будущую аллею памяти? Правильно ведь некоторые умные гномы сказали – дурью маялись. Вон, места живого не осталось от нашей аллейки, да, в общем-то, и от стены.       – Есть такое. Ты только не расстраивайся, не падай духом из-за этого. Кто ж мог знать…       Ну, типа, мы с Ктулхой, если б хорошо подумали сообща. То есть, если б мы именно подумали, именно сообща и именно хорошо об этой самой Битве Пяти воинств и всём, что с ней связано, то вот я лично сейчас не представляю, что мы могли б надумать. И всё ещё не хочется спрашивать у неё, представляет ли она.       – А не зная, мы делали то, что считали правильным на данный момент. Разве плохо, что мы это делали? Разве бессмысленно? Здесь всё равно будут и сады, и поля, и леса. И аллея будет. Может – из яблонь, может – из лип. А может – вообще из этих… мэллорнов. Не важно, что это будут не те росточки, которые садили мы. Это как с самолётами… как много с чем. Считай, мы подали пример. Заложили почин. Прежде чем посадить в эту землю какой-нибудь хилый росток или семечко, мы посеяли в неё сколько-то нашего оптимизма. Думаю, ему-то орочьи лапы не повредили точно.       Кисловато улыбнулся. Да, кисловато. Но всё-таки улыбнулся.       – Будет, всё будет… но ведь вы этого не увидите. Вы скоро улетаете… и запомните наш мир, получается, вот таким. Выжженная драконом пустыня, болота… Озёрный в упадке. Эльфийская темница. Вот и всё.       – Ну эээ я б не сказал, что всё это было таким уж мрачным. Напротив, было немало веселья, интересных историй. Будет что вспомнить, однозначно.       Выражение Бэггинсовского лица на этом моменте стало совсем каким-то уж сложным. Я решил додумать начатую уже однажды мысль, что вот Бильбо на иллюстрациях редко когда на себя похож – художники прямо соревнуются, кто его изобразит толще и румянее, просто «внучек у бабушки в деревне». Но ведь это не ребёнок, это, при всём отмечаемом порой легкомыслии, взрослый мужчина, кажется, он ведь старше, чем был Фродо, отправляясь уже в свой поход? Да, он коренастый, ширококостный, но он не пухлый херувимчик с открыток довольно давно. Не говоря уж о том, что любой перестал бы таковым быть после экстремального путешествия через пол-континента, преимущественно через не самые жилые его регионы.       – Это уж правда, истории-то что надо. Гномы вернули гору, озёрновцы вернули себе город, Трандуил – ожерелье, Татьяна получила гномьего короля, Саурон – возможность убраться отсюда, как и дракон. Даже господин Лавкрафт книжками вон обогатился… А вы? Что вам-то досталось?       – Ампула с кокаином.       Ктулха да, по итогам не то чтоб счастлива, но как-то умиротворена – старшая часть отряда, после ревизии сокровищницы, надарила ей из изделий своей работы, кто чего нашёл, кто чем гордится. Да, половина из этого ювелирка, ну так что ж. Клинок гномьей ковки не получила пока, конечно – Торин решил, что выбирать что-то из готовых не то, он ей личный-персональный скуёт по обустройстве на новом месте. Не худший способ затягивания решения вопроса дальнейших глобальных перспектив. И Лавкрафту тоже да, надарили преимущественно книг, даже озёрновцы что-то из закромов бургомистра припёрли эдакое. Саурону вот не, никто ничего на прощание не дарил – кому б и из какого практического смысла.       – Это что такое?       – Не обращай внимания, культурный прикол из нашего мира. Бильбо, ну о чём речь, зачем мне что-нибудь отсюда? У меня всё есть. Вернее, не всё, но…       Ну не распространяться ж, вот сейчас, вот ему. Как я уже сказал, с сессией мне помочь всё равно никто из них не может, ну и вот так же примерно со всем остальным. В смысле, большинство моих проблем таковы, что я примерно знаю, как их решать. Ну так, теоретически. Сдавать сессию за сессией, чтобы однажды наконец получить диплом, стать настоящим специалистом… готовым к следующему забегу – всем этим курсам, семинарам и вебинарам, на которых таки научусь чему-то из того, чем действительно хочу заниматься. Работать. Где-то, как-то. С моей коммуникативной одарённостью. Выхаживать кошек, пристраивать кошек, прекрасно понимая, что и моей инопланетянской жизни может не хватить дождаться, чтоб этот поток однажды иссяк. Но типа дорогу осилит идущий и всё такое. Да, есть ещё кое-что не самого тривиального порядка, что как раз я нихера не знаю, как решать, и опять же нельзя сказать, чтоб мне тут было совершенно не до этих мыслей. Но тоже опять же, не грузить же этим бедного доброго хоббита.       – Но дома у вас нет. Мира, родины. Вы сами говорили. Простите… о том, что этот мир не для вас, вы тоже говорили. Правда, вы ведь не были в Шире…       – Да, жаль.       – Как МНЕ об этом жаль! Я не только об этой загубленной аллее сейчас вспоминал… о том, как мы шли, после вашего похода в гору, говорили о розах, о яблонях… Я говорил о том, как мне тоскливо вдали от дома, но на самом деле тосковал я о другом. О том, что вы этого не видели, что у вас этого нет. Что когда я буду наконец дома – нет для хоббита ничего слаще, чем быть дома! – там не будет вас. Смотрю на них и дивлюсь – как легко им, ладно что в общем, но и в мужском многие… А мне вот не легко, нет. Добро б вон как Гэндальф – на него отродясь никто не заглядывался!       Если вам тоже показалось, что разговор принял какой-то неожиданный, слегка безумный поворот, то значит, обещанное Лавкрафтом сумасшествие не настигло меня вот так вдруг пока ещё погожим средиземским деньком на камушке возле говнотечки. Общий, мужской – это он про род, да. Крайне грамматически удобный язык, думал я всё это время, обращаться в общем роде, «ты-разумное-обладающее-душой», никому не в напряг, а что они там себе думают – не похуй ли? Среди всех задач, которые здесь приходилось решать, ни одна не требовала дополнительных объяснений, чо я такое. Ну давайте типа майи, они облик могут любой принимать, хоть мужчины, хоть женщины, хоть птицы, низшие майи, говорят, растительность, и ничего. Телепатическому полю не впервой решать нетривиальные логические задачи, и более различные языки встречались. Сам ведь говорил, мужской – род по умолчанию… А кто именно в мужском? Торин, из неких своих сложных соображений? У гномов самоопределение определяет, никто не смотрит как на женщину на Гриту, на меня тем более. Но на хоббитов-то эти соображения не распространяются…       Ну да, все тут легко забыли, что я женщина, не самая важная по жизни информация. Да чо там, в нашем мире все легко забыли, что Бильбо – мужчина. Про иллюстраторов я уже всё сказал, а вот в фикле Бильбо какая роль отводится? Комического персонажа? Это в идеале. Бессмысленного довеска, путающегося под ногами у героини, пришедшей охмурять какого-нибудь гнома той или иной степени венценосности? (если охмурять планируется венценосное остроухое, то там Бильбо разве что где-то далеко на фоне прошлёпает). Гномы и хоббиты со своей своеобразной наружностью в фикрайтерской среде мягко сказать на любителя, но у гномов акции всё же повыше будут – некоторый спрос на гипертрофированную брутальность таки есть. А вот хоббитофилов Ктулхе покуда не встречалось, а уж она на ФБ видела всё, что можно представить и некоторое количество того, что нельзя. Некоторым особняком стоит слэш – не всем любо доводить до логического абсурда взаимоотношения некоторых властных персон, ну а кто собсна второй не менее обоснуйный пейринг? Не ну для кого мож и Смауг… Короче, я с точки зрения многих тоже персонаж комический и с хоббитами, если на то пошло, у меня можно найти больше общих черт, чем с эльфами или гномами, меня должно сейчас что-то удивлять? Риторический вопрос. Ситуаций, когда кто-либо катил ко мне яйца, было наперечёт, и вот это, если кому было интересно, самый гарантированный способ ввести меня в ступор и панику.       – Да, вам пора в путь, я понимаю. У вас два пассажира, которым нужно найти новые дома. И друзья, которых надо вернуть в их дома. И кошки, о которых нужно заботиться. И розы, которые нужно отвезти на свадьбу. Но может быть, когда-нибудь, когда вы сделаете все эти дела, побываете везде, где необходимо, поможете всем, кому нужно – вы вернётесь? У вас ведь длинная жизнь, почти как у эльфа, кто заметит, если часть её вы проживёте здесь?       И гроша бы этот рассказ не стоил, если не упомянуть, что в этот момент как раз я думал о том, что именно этого я на самом деле хотел бы. Бросить якорь в Хоббитоне – что может быть естественнее и прекраснее? Свежий воздух, природа вокруг, всё красиво цветёт и плодоносит. Жить в норе, с моим ростом мне по размеру. Крутить заготовки по осени, лепить снеговиков особо снежными зимами, копаться в грядках с началом каждой весны. Смотреть, как лоза затягивает смимикрировавшую под сарай ТАРДИС. Наслаждаться безусловным и не имеющим аналогов во вселенной уютом. Камин с пылесборниками на полке, второй завтрак, кладовки с сырами, банками варенья и бочонками эля, вкуснейшие и ароматнейшие чаи и табаки. Может, научился б курить трубку, как все нормальные средиземцы… И никуда не надо спешить, и никаких этих сессий и прочих человековых проблем. Всех проблем – борьба с проволочником, тлёй и прочими такими предположительно морготовыми порождениями. А, ну и то, что время от времени нужно будет наведываться за обувью в Бри. Рожать хоббитят склонен ещё меньше, чем Ктулха гномят, но вроде в этом и сам Бильбо беды не видит. Воспитаем Фродо… А соседи, наверное, не сильно и удивлялись бы, Бильбо ещё по матери странненьким слыл, с него и такое станется. Вот и будет им о чём судачить ещё пару поколений. Кто-то из предков эльфийку в дом притащил, я хотя бы росту не вызывающего.       Да, я мог бы так жить. Но, это правда, не могу себе позволить. На мне долг. Долги. Я ими оброс хуже, чем Почесун бородавками. И рука, за которую он меня взял – правая, та, что с браслетом, подаренным Трандуилом, пока он пригодился главным образом для того, чтоб к нему на цепочке прицепить злополучное кольцо. Вроде как, оно удобнее, чем на шее-то таскать. Я его заправляю за манжету рукава, а оно выскальзывает, вот как сейчас.       – Не отвечай ничего категоричного. Всё понятно, всякое может случиться – с тобой, со мной… хотя со мной-то вряд ли, у нас, хоббитов, не в обычае, чтобы что-то случалось, и того, что уже случилось, на 10 хоббитов достало бы… Просто помни, я буду ждать. Сколько это выйдет… я ведь понимаю, твой корабль ориентируется на исторические события, а их у нас в Шире не бывает, что год, что десять туда-сюда… Но если через какие-нибудь тысячи лет ты будешь помнить, что был такой хоббит Бильбо Бэггинс, попробуй попасть в этот малый отрезок моей жизни. Я буду надеяться на это.       Тёплый, благодатный дождь провожал нас из Средиземья. Дождь при продолжающем светить солнце, с огромной радугой через всё небо – думаю, это следует считать хорошим предзнаменованием…