***
/ Наше время / — Может, ты наконец перестанешь упрямиться? — Ты же знаешь, что это за воспоминания!! Как по-твоему он на них отреагирует? Какая разница, что я люблю его? Сейчас у него всё хорошо, не думаю, что эти воспоминания что то изменят. — Ты Чёртов упрямец! Это последний шанс спасти нашу мать! И если ты сейчас же не прекратишь это бесмысленное самобичевание, я сверну тебе шею, Айзек. К тому же ты же можешь не возращать все воспоминания, просто покажи ему, что и вы были знакомы, не вдавайся в подробности. Лично я собираюсь поступить именно так, не зачем Деймону знать, что мы любили друг друга. — Хорошо, ты права, прости. / В это же время / — Стефан, они знают о Клаусе, они по всей видимости знают, как общаться с ведьмами. И я черт возьми просто должен узнать кто они! Когда я смотрю на них у меня такое чувство, что они были неотъемлемой частью нашей жизни! Ты видел их глаза, когда они увидели нас, а когда они увидели Елену! Они приняли её за Кэтрин. — Деймон, я тоже хочу знать кто они, но я же не кричу как полоумный. Достаточно просто сказать мне об этом. К тому же я чувствую абсолютно тоже самое, – Стефан действительно чувствовал, что все его нутро стремится к незнакомцам, его распирало от желания узнать, что же за тайны хранят эти вампиры и почему-то ему кажется, что он поверит им даже если они скажут, что земля плоская, а небо зеленое. Сальваторе уже отчаялись в попытках найти верное решение новой загадки, которая, кажется, будет не менее ошеломляющей, чем все предыдущие, как вдруг из подвала раздался крик, который положил конец их раздумьям. — Мы согласны на сделку!! Можете заходить. Не заметив Елену, братья помчались вниз, спеша и надеясь понять, в чем причина такой их реакции на этих вампиров. / Подвал. / Давящая на уши тишина уже начинала раздражать всех присутствующих, но ни один не мог осмелиться нарушить ее. Казалось никто не дышал, хотя порой дыхание Елены все же было слышно. — Ну и? Долго мы еще будем молчать? – первым не выдержал Дэймон. Он просто не мог больше находиться в помещении с этими неизвестными вампирами и понимать, что ничего о них не знаешь, кроме того, что они возможно знают все. В головах всех пятерых был балаган, который просто уничтожал любую здравую мысль, оставляя место лишь для самых странных и страшных исходах этого разговора. — Хорошо, я начну, – решилась Мария, ведь не смотря на то, что ей и самой было безумно тяжело, она знала, что брату было в сто, а то и в тысячу раз тяжелее. Айзек никогда не показывал своих настоящих эмоций и это заставляло его порой слетать с катушек. Обычно все думали, что Мария более буйная и темпераментная из них двоих, и это было бы правдой, если бы Айзек выплескивал свои чувства как только они появляются, но нет, он копил в себе все пока это не обрастет толстым слоем пыли, но когда все это достигало предела , он взрывался, как огненный шар. Возможно поэтому именно Стефан заставлял его сердце биться, не смотря на то, что оно мертво. Он знал, что Стефан никогда не отвернется от него, не осудит. И младший действительно никогда не отворачивался. Пока они были там.. а потом они ушли. Мария все еще помнит, как она каждую ночь баюкала его, как делала это их мать. Как прибегала к нему тонущему в своей ненависти к себе и желанию убить себя. Те годы были по настоящему страшными для них обоих, ведь как бы не было тяжело брату, он всегда видел ее насквозь, знал что ей безумно не хватает парня, чьи глаза словно океан топили ее в себе. Дэймон действительно оказал на нее сильное влияние. В то время они пытались даже не выходить из дома, знали что если выйдут могут устроить бойню. Но они оба пообещали питаться лишь из нужды, а не прихоти. Они любили их, и чувствовали себя любимыми, но прожив так долго, начинаешь бояться привязаться к кому то, и иногда страх, селящийся и съедающий нас изнутри служит началом нашего конца.***