Без обязательств

      Хваса ходила взад-вперед в небольшой гостиной. На сливочном мягком кресле почти засыпал Минхо, а Джисон стоял рядом и просто молча наблюдал. Королеву Со уже давно никто не видел такой нервированной и Минхо рад бы успокоить мать семейства, но очередное отцовское поручение изрядно его вымотало. Чанбин тоже непонятно где пропадал, а Сынмина будить бессмысленно. Хенджин размеренным шагом выплыл из своей мини-лаборатории — оранжереи. Он попросил Хвасу присесть на диван и поставил на газетный столик бокал красного вина с, очевидно, уже растворившемся там успокоительным. — Уму непостижимо! — Хваса хоть и последовала рекомендациям Хвана, но продолжала гневно возмущаться. — Где их носит?! Как вернутся — уволю обоих! — Боюсь, что уволить собственного сына — невозможно, — Хенджин внимательно следил, чтобы королева Со выпила своё вино. — Одного уволю как работника, а второго уволю из семьи! — Хваса залпом осушила свой бокал. Хенджин не выдал своих эмоций, но мать семейства его пугала больше, чем глава мафии.       Телефон Хвасы зажужжал. На экране высветилось сообщение от Чонина и она, недолго думая, сразу же решила дозвониться до сына, но тот уже был недоступен. — В смысле остался в казино?! — Мама, если он не вернулся домой, значит на то есть причина, — отозвался почти заснувший Минхо. — Не маленький уже. — К тому же, с ним телохранитель Бан, — вмешался Хван. — Допускаю, что новость о помолвке ударила по вашему сыну сильнее, чем планировалось. — Я сама знаю, что может ударить по моему сыну и куда, — процедила королева сквозь зубы. С цоканьем каблуков она удалилась на второй этаж, встав с дивана в гостиной.       Хенджин тоже не посчитал нужным оставаться и ушел в спальню к своему больному для продолжения наблюдений.       Минхо приоткрыл один глаз. Увидев, что все, кроме его телохранителя, ушли, он окончательно взбодрился. — Так и будешь продолжать пялиться на меня исподтишка?       Джисон лишь закусил нижнюю губу, ничего не ответив, но взгляд не отвёл. Ожидал дальнейшего приказа, на что Минхо лишь закатил глаза и вздохнул. — Идём, — он резко поднялся с кресла и направился к лестнице. — Как обычно, сымитируй меня уставшего в кровати: подложи под одеяла подушки и всё в этом духе. Со своей комнатой сделай тоже самое. Все должны быть свято уверены, что мы в отрубе как минимум часов на восемь, — Джисон ничего не ответил, только кивнул. — Буду ждать тебя в обсерватории на третьем этаже через полчаса, не опаздывай.       Обсерватория — маленькая прихоть Минхо. Изначально третий этаж должен был стать открытой террасой для полуденных чаепитий, но во время построения виллы, в кругах мафии стало модно убивать глав кланов, пока те находились на виду достаточно долго, поэтому этаж сделали максимально закрытым и с одним окном. Какое-то время он служил для хранения всякого хлама. С рождением второго наследника семьи Со, Хваса решила обустроить бывший чердак в личную комнату Сынмина, но Чанбин был против. Он стал увлекаться астрономией и даже купил телескоп. Вилла удачно располагалась на возвышенности, так что наблюдать за звёздами ему ничего не мешало. Однако Чанбин быстро забросил это занятие, ввиду отсутствия времени. Так небольшая комнатка на третьем этаже превратилась в обсерваторию. Минхо, не потерявший детского любопытства, в подростковом возрасте забрался туда. В тот день он открыл для себя удивительный мир звёзд и галактик из книжек, пылившихся на полках книжного шкафа, рассматривал созвездия на синих и чёрных обоях, водя по каждой светлой точке пальцем, в темноте каждое из них светилось, посредине комнаты стоял стол с незаконченными картами звёздного неба, а у круглого окна громоздился телескоп с выпуклой линзой. Минхо настолько впечатлился обсерваторией, что обустроил там свой тайный штаб в день находки. Он продолжил увлечение отца, но в отличии от последнего, астрономию не бросил. Старший из братьев приходил в это место, когда желал одиночества, свободы и отдыха, а также, именно в обсерватории Минхо хранил все свои важные вещи в скрытых ящиках мебели: документы, оружие, личные дневники… Эта тайна была известна только ему и с недавнего времени — Джисону. — Две секунды, — телохранитель Хан вваливается в приоткрытую дверь уже весьма запыхавшимся. Минхо продолжал следить за секундными стрелками своих “Omega”. — Закрой дверь.       Джисон подчинился. Он решил не оправдываться, знает, что Минхо не любит опозданий и единственно стоящей причиной считает смерть. “Только после смерти не просто не опаздывают, а не приходят”, — проскакивает в голове Хана, когда он защёлкивает последний замок.       В комнатке полумрак. Рассветные лучи проникают сквозь щели шторки из оконца. В них танцуют пылинки, стараясь быть похожими на звёздочки. Но ночь и день слишком разные, схожести пыли и звёзд нету ни на грамм. Джисон слегка разочарованно глядит себе под ноги, готовится выслушивать очередную нотацию от своего «охраняемого объекта». А Минхо не был бы собой, если бы был таким предсказуемым. Джисону не считать его как компьютеру флешку. Вместо нотаций Минхо поворачивается к столу с уже разложенными какими-то бумагами. — Взгляни, — вежливо приглашает он своего телохранителя. На столе лежит кипа из разных документов и фотографий. На каких-то красуются члены семьи Со, на каких-то телохранитель Бан или доктор Хван. Бумаги сплошь испечатаны юридическими текстами с огромной главенствующей посередине надписью «договор», но среди них затерялись некоторые досье или отчёты о поставках и завершенных операциях семьи.       Джисон упорно и напряженно всматривается в каждый лист, но спустя минуту переводит взгляд на Минхо, сведя брови домиком. У него на лице написано «не могу найти то интересное, что ты хочешь мне показать, ведь я не читаю мысли». На это старший Со лишь вздыхает и тыкает пальцем на газетную вырезку десятилетней давности. На отрывке красуется фотография улыбающегося и ещё совсем молодого Хенджина. В руках он держит статуэтку с какой-то подписью. За его спиной стоят не менее улыбающиеся взрослые, судя по всему организаторы или родители Хвана, а на фоне, почти затерявшись в толпе, стоял не менее улыбающийся Сынмин, чей взгляд был обращен лишь на Хенджина. — Ох, это… Интригующе. — Только и смог заключить Джисон, вглядываясь в лицо среднего Со. Улыбка на лице Сынмина была неподдельная и не безумная, Хан никогда не видел его таким, поэтому пребывал в шоковом состоянии. Ему казалось, что это был Сынмин и не он одновременно. — Согласен. Однако я не знаю, что это за газета и при каких условиях сделана эта фотография. Кто-то пытался сжечь все экземпляры, уцелел лишь этот кусок и то — чудом. Никаких подписей, — Минхо нахмурился. Не понятно: был ли он раздражен этим фактом или просто много думал. Джисон не оставлял попыток научиться понимать, что творится в голове у старшего Со, но чем больше думал сам Хан, тем больше запутывался. — В следующий раз, когда мы снова отправимся в город «по поручению моего отца», я спущу тебя с поводка, — взгляд карих глаз был резкий и острый. Джисон клянется, что каждый раз его будто протыкает насквозь. Для него ничего хорошего это не предвещало — Минхо что-то задумал. — Вы хотите, чтобы я что-то сделал? — наивность Хана могла выводить из себя, но это был единственный способ прощупать почву на болотистой минной местности идей Минхо. — Да. Наведешь пару справок, поспрашиваешь тут и там, в общем, достань мне любую информацию об этом фото. Мне всё равно как ты это сделаешь, но ты это сделаешь. — Выбор без выбора. Это в стиле старшего Со, не зря его называют «безотказным», ведь он не дает возможности отказаться.       Шестеренки крутятся в голове Джисона. Он хочет найти миллион причин, почему не может этого сделать, но быстро понимает, что это бесполезно. Вдруг, его взгляд цепляется за табличку статуэтки на фотографии. Там есть надпись, но без увеличительного стекла не разглядеть. Этот день Джисон назовёт «мисс Фортуна», если он поймает шанс и судьба в очередной раз не посмеётся над ним. Ведь Минхо впервые кто-то откажет. Ничего не объясняя, Хан отрывается от стола и быстрыми шагами преодолевает расстояние от стола до телескопа. За такие вольности он непременно получит выговор или ещё чего похуже, но когда Джисон увлечен, то уже не может остановится. Пока Чонин купается в своей безостановочной азартности, Джисон разгадывает логические загадки и представляет себя детективом из детских мечтаний. Их разница в том, что первый не может остановиться на одном проигрыше, а второй не может остановится на одной разгадке, но оба бывают без тормозов. — Что ты ищешь? — Минхо щурится и выглядывает из-за спины Хана. Джисон не обращает на него никакого внимания и продолжает копаться в собственных карманах. — Ну конечно! — Озаряет Джисона. Из внутреннего кармана он достает пилочку для ногтей и откручивает ею пузатое стеклышко из телескопа. Минхо не подает виду, продолжает наблюдать за своим телохранителем, но явно злится. Телескоп – одна из его любимых вещей, а Джисон пока что не занимает в его глазах такого же высокого положения или же всё совсем наоборот? Это способен выяснить только Хан.       Наклоняясь вплотную к столу над фотографией Хвана, Джисон ведет линзу над статуэткой и проводит ею над буквами. Минхо тихо подходит сзади. Он аккуратно расстёгивает бронежилет Хана, снимает его, пока Джисон разгадывает очередную загадку и ничего не замечает. За бронежилетом щёлкает пряжка ремня и молния штанов. Старший Со наклоняется над телохранителем и прижимается сзади, заставляя Джисона полностью лечь животом на стол. — Ах, поглядите! Тут написано «Первое место за победу на актёрском фестивале» и даты так удивительно совпали, это было ровно десять лет назад! — Хан святился от восторга. — Джисони, а знаешь, что ещё удивительно? — низкий и тихий голос Минхо соблазнительно шептал Джисону в ухо. — Что ты уже без штанов как пол минуты и даже не заметил этого. — Старший Со откровенно насмехался, а Хан только в этот момент понял, что сапёр из него был бы очень плохой, потому что кто же так мины на болотах ищет?!       Джисон шумно сглатывает. Он осознаёт все свои действия только сейчас. Вывод о наказании за линзу из телескопа врывается в его голову на сверхсветовой скорости. Когда рука Минхо очерчивает его ягодицу, сначала мягко, а потом всё с большей жадностью сжимает её, Джисон понимает, что этот день он не назовёт «мисс Фортуна» и это не судьба смеётся над ним, а он сам накосячил. — Вот и пригодилась нам твоя наблюдательность, Хани, — Минхо прикусывает чужую мочку уха, ведя рукой между ягодиц, лаская Джисона. — Ты хорошо потрудился, разгадал такую трудную загадку, — каждое слово из шепота старшего Со становилось всё соблазнительнее и соблазнительнее. Хан быстро сдавался под натиском такого Минхо. — Даже я не смог так быстро сообразить, но, Джисони, — Минхо целовал его скулу, щёку, добираясь до губ, но не целуя их, дразня, — ты наказан, дорогуша. — Улыбаясь, старший Со покачал перед лицом Хана проводком, на конце которого раскачивался, как маятник Ньютона, вибратор.