***
Соплеменники молчали, шокированные и растерянные, как загнанные кролики. Никто не трогался с места, будто кошачьи лапы приросли к земле. Лишь ошарашенно переглядываясь с другими, коты оцепенели. «Ну конечно, им страшно. Все боятся неизвестности, лишь мышеголовый дурень этого не признает» Мудрая немолодая кошка с потемневшими глазами перевела взгляд на свое племя. «Подобные резкие перемены пугают еще больше; должно быть, сейчас они не знают, что им делать. Они растеряны...» Целительница тяжко вздохнула, снова посмотрев на совсем юную предводительницу. «Всё же, скоропостижный уход всеми любимого Снегозвёзда нанес слишком большой удар по всем нам, и Орешек...» Кошка покачала своей увесистой головой, грустным и нечитаемым взором глядя на дочку бывшего предводителя, в то время как в лагере все также оставалась мертвая тишина. Каждый, кто стоял сейчас на поляне, будто чего-то ждал. Воздух отяжелел, потрескивал от окутавшего поляну напряжения, и затянувшееся ожидание давило на кошачьи плечи, прижимая к утоптанной земле и действуя на нервы. — Ох, да что же это такое! У всех что, язык барсук проглотил?! – внезапно разорвав всё витающее нагнетание, над притихшим лагерем раздался негодующий крик. Опомнившиеся и дружно вздрогнувшие от неожиданности речные коты расступились, и из толпы показался восклицающий. С удивлением названная Ореховая Звезда признала в котике юного оруженосца – Чешуйчатолапого. Котик смело выдержал все направленные на него горящие и удивленные взгляды и уверенно сделал пару шагов из толпы. Он твердо посмотрел в распахнутые янтарные глаза ореховой кошки и, оборачиваясь к племени, воскликнул, втайне радуясь всеобщему вниманию: — Я считаю, что никто другой так не достоин стать предводителем, как Орешек! Неужели вы все забыли, сколько сил она потратила на благо племени? Да я уверен, каждый из нас вспомнит по три раза минимум, когда наша Орешек помогала нам лично! Котик распалялся и говорил с еще большим жаром, когда наталкивался на очередной недоверчивый и опасающийся взгляд, желая доказать каждому коту в племени свою правоту. Было прекрасно видно, насколько он горит этой темой, и его уверенность потихоньку передавалась другим воителям. Пусть этого и не было сильно заметно, но в глубине многих пар кошачьих глаз уже загорался огонек понимания. Названная речная предводительница растроганно смотрела на первого, кто ее поддержал, хоть и старалась оставить все тот же самоуверенный и невозмутимый вид. И пусть в душе оставался мрак и горечь, эта неустанная верность ее персоне со стороны оруженосца безумно согревала подостывшее сердце. Не слыша никаких шепотков, не позволяя себе отвлекаться, Чешуйчатолапый продолжал пламенную речь, веря, что сумел достучаться до соплеменников. — ... Да, Снегозвёзд больше не с нами, но это же не повод навсегда вешать нос и прятаться в большие черные норы горя, словно трусливые мыши! Мы все отлично понимаем, кого хотим видеть во главе. Не так ли? Он замолчал, пытаясь отдышаться после пылкого выступления. Котик ожидал, что большая часть соплеменников поверит его доводам. Однако когда своими зелеными глазами он стал пробегать по рядам котов, надеясь встретить поддержку, то все чаще наталкивался на страх. Воители боялись полностью соглашаться со словами юного оруженосца, и в тот момент, когда он это осознал и был готов взорваться возмущением, раздался спокойный и уверенный голос над его головой. — Большое спасибо, что поверил в меня, Чешуйчатолапый. Лестно слышать от тебя столько хорошего обо мне. Ореховая кошка одарила его своим теплым взглядом, помолчав мгновение, чтобы потом продолжить, возвращая себе прежний уравновешенный и невозмутимый вид. — Я понимаю, что всем здесь тяжело. Я и не надеялась, что вы все примете меня, но я верю, что смогу честно служить своему племени и стать для вас опорой. Ее твердые слова, точеный силуэт и пронзающий взгляд все еще производили на племя чарующий эффект. Поляна снова погрузилась в молчание. Статная кошка, задумчиво и неторопливо кивнув своим мыслям, уже собиралась спрыгнуть с ветки, как вдруг прозвучал басистый раскатистый голос. — Я буду рад помогать тебе, Ореховая Звезда. Названная предводительница пораженно замерла, так и не спрыгнув с ветки. Коты на поляне зашумели, пропуская водителя через свои ряды, и замерзали от вновь прокатившейся волны удивления: мало кто ожидал поддержки для Ореховой Звезды с его стороны. Медленно кошка вернулась на центр ветки, села прямо и расправила плечи. Она держалась гордо и властно, хотя в глазах легко можно было заметить надежду смешанную с опаской. Сглотнув, новая предводительница произнесла, чуть растягивая от некоторого недоверия слова: — Я признательна тебе за поддержку, Каплехвостый, но как же Ручеёк? Орешек искренне считала, что после того случая с трагичным концом для всего племени этот крупный серебристый кот отвернётся от нее и останется с раненой матерью; в конце концов, именно Ручеёк, как бывшая глашатая, должна занять место предводителя по воинскому закону. От произнесенных слов, повисших в воздухе, съежились и дрогнули оба: и он, и она. После стычки в третий день траура, когда Орешек лишь напомнила о вопросе необходимости вожака, а взвинченный и взволнованный тяжелым состоянием матери Каплехвостый сорвался на нее за такую тему, прежде всегда бывшие рядом с друг другом воители разошлись. После того конфликта никто никого не винил: Каплехвостый пожалел о своих словах уже тогда, когда потускневшие от недавно пережитого горя янтарные глаза наполнились болью, а Орешек сожалела о поднятой не в тот момент и не теми словами проблеме, с тех пор, как соплеменник только начал свой пламенный ответ и по сей день. Поскольку с того дня какие-либо отношения между ними прекратились, ни он, ни она не сказали, что на самом деле глубоко пожалели о своих словах. Одна была убеждена, что доставила едва ли не самому близкому ей коту в племени еще больше душевной боли, чем тот испытывал и так, из-за чего избегала и обрывала любые возможности их взаимодействия. Другой считал, что самолично оттолкнул от себя подругу, которой было едва ли не вдвое тяжелее, чем ему: потерять в один день и отца, и наставника – сокрушающий удар для молодой кошки, только ставшей воительницей. Спустя семь рассветов страдальцы не стали выглядеть лучше. Каждый в племени видел, что эти двое убиваются друг по другу, но ничего не мог сделать: если Каплехвостый смиренно и печально соглашался с тем, что надо бы наладить связь и поговорить, но считал свой поступок непростительным и слишком губительным для нее, то Орешек наотрез отказывалась говорить на эту тему. Она решила, что не заслуживает ни прощения от старого друга, ни понимания со стороны племени, поэтому отрицала все возможные пути примирения; серебристый кот, видя очередной преувеличенно резкий ответ кошки на вопрос связанный с этой темой, еще сильнее отчаивался и предавался самобичеванию. Внешне эти двое пытались казаться сильными. Все получалось, однако обмануть друг друга и самих себя почему-то не выходило. Оба стали более отстраненными, а Каплехвостый – и вовсе более холодным.***
Разбитый вид Орешек рвал душу Каплехвостого на кусочки. Каждый раз, когда он смотрел на ореховую красавицу в подобные моменты, его душил стыд за свои слова, в груди становилось тяжело и хотелось спасти всегда такую сильную и блистательную Орешек от самого себя и воспоминаний того болезненного разговора, ведь... Он видел, что ей не становится лучше, как бы ни были в этом уверены многие в племени. Он был уверен, что ни к чему хорошему ее скрытность не приведет. Он чувствовал, что еще что-то случилось: что она***
Прекрасно слыша требования внимания к своей персоне все с новых и новых сторон, Орешек, как зачарованная, до последнего продолжала с прищуром смотреть в глубокие синие глаза напротив. Конечно же она видела, что ему не оставили возможности договорить, заметила и промелькнувшую в просветлевшей синеве панику. Приметила и тревогу, и смятение в перемешку с нервозностью – всё это о нем ей рассказали его вяло топчущие землю под собой лапы и шелохнувшаяся шерсть на загривке и спине. Названная предводительница всё это видела, а потому и отвернулась, не сказав более и слова. Молодому, но уже почитаемому воителю в тот момент оставалось лишь ловить последний яркий взгляд нечитаемых янтарных глаз и заходиться новыми сомнениями. Что ни говори, а скрывать свои эмоции Орешек за эти долгие рассветы научилась даже от чуткого Каплехвостого.***
Тогда этот полный перемен день, тем не менее, неспешно потёк дальше в более привычном русле. Однако многим после, уже в кошачьих воспоминаниях, его вполне осознанно начнут называть Восхождением Ореховой Звезды. To be continued...