Чудо для Веры

— Катюш, можно? — женсовет в полном составе, как всегда шумно и бесцеремонно, ворвался в кабинет президента. Шелестя пакетами, они расселись по свободным креслам, не дожидаясь Катиного приглашения. — Кать, я тут вещей собрала. От пончика-младшего у меня много чего осталось. Всё почти как новое, а некоторые вещи вообще не надевали ни разу. А еще пирожков напекла. — Спасибо, Танюш, — Катя радостно улыбнулась и приняла большой пакет из рук Пончевой. — Пончита в своем репертуаре, — лукаво хохотнула Маша. — А я собрала игрушки. От Егорушки столько машинок осталось, хоккей, роботы. Все, что поломать не успел. Наши двойняшки — такие привереды, в это совсем не играют, им куклы подавай.  — Спасибо, девочки, вы у меня такие молодцы! — глядя на множество пакетов, Катя не могла сдержать улыбки. Глаза женщины сияли, а в душе разливалось чувство тёплой благодарности подругам. Катя занялась благотворительностью недавно, около года назад. Зималетто была крупной фирмой, и они могли позволить себе помогать нуждающимся. Конечно, Катя могла бы просто снабжать социальные проекты деньгами, но ей очень хотелось донести важность своего дела до других. Поэтому в конце года президент объявила в компании новогодний сбор подарков для детей из детских домов. Разумеется, все было по желанию, Катя никого не неволила, но какое грандиозное удовлетворение она испытала, когда огромное количество сотрудников откликнулось на ее просьбу. Одни приносили игрушки, другие одежду и тёплые вещи. Всё новое или почти новое. — Катюш, я бесконечно ценю твое увлечение, я тебя во всем поддерживаю, ты же знаешь, но ты не могла выбрать объект своей бдагодетели в центральной части Москвы? — Жданов ворчал и злился, уже почти сорок минут стоя в нескончаемой пробке. — Нет, не могла. Я тебе уже говорила. Там дети действительно нуждаются. Прошлое руководство «Лучика» только и делали, что деньги отмывали. — А нынешние как-будто лучше! Ты у меня прямо святая, — буркнул Андрей. — Нет! Тамара Ивановна не такая! Она — прекрасный человек, очень чуткая и благородная женщина! Она — личность! — горячо возмутилась Катя и отвернулась к окну, надув губы. — Ну ладно, Катюш, не обижайся. Просто можно было бы отправить все это добро с водителем, деньги на счет перевести, а самим бы пораньше домой поехать. — Я сама хочу все проконтролировать, Андрей. Для меня это важно. — Катя! Ты должна отдыхать, тем более перед этим, как это, блин, называется, все время забываю! Черт! — Жданов выругался, яростно сигналя наглому водителю чёрной иномарки, норовившему перестроиться, чтобы влезть вперёд. — ЭКО… Жданов, это называется ЭКО. И это далеко не панацея. Нет никаких гарантий. Глупо на это уповать, — разочарованно протянула женщина, откинувшись на спинку сидения. Андрей промолчал. В эту минуту жену было лучше не трогать. Он устало потер глаза и снова сосредоточенно уставился на дорогу. Ждановы прожили в браке уже десять лет. Жили душа в душу, в любви и согласии. Андрей каждый день убеждался в правильности своего выбора. Из Кати вышла прекрасная супруга, нежная и любящая. Только она одна всегда могла его понять, сдержать его необузданный темперамент, успокоить и придать уверенность. Откуда только у нее, такой маленькой и хрупкой, на все это хватало сил. Вот уже двенадцать лет она успешно возглавляла Зималетто, совмещая руководящую должность с заботами о семье и преподаванием экономики в МГУ. Катерина была хроническим трудоголиком, и Жданов уже почти с этим смирился. Переделать ее было невозможно. Он понимал, что эта женщина никогда не сядет дома, как та же Елена Александровна, и не будет днями напролёт печь пирожки, хоть и за десять лет брака готовить Жданова научилась вполне себе сносно. И все бы было у них хорошо, если бы не одно весомое и печальное «но» — детей у пары так и не было. Первые года три просто не заморачивались, жили в свое удовольствие, много путешествовали, работали и развивались. Жданов получил второе высшее образование в инженерной области, Катя поступила в аспирантуру и села за диссертацию. После прожитых лет пяти-семи мысли об отсутствии ребенка в семье нет-нет да закрадывалась в их умы, но трагедии из этого не делали. Лишь последние два года на Катю с Андреем нашла настоящая паника. Катерине было уже тридцать семь, Жданову за сорок. Проклятые часики безжалостно тикали, а такие же безжалостные родственники и друзья замучили их семью одними и теми же вопросами и советами. Ведь другим же всегда виднее, что и как лучше. Родители с обеих сторон тоже долгое время пытались воззвать к благоразумию Ждановых и на каждом семейном торжестве уговаривали их, наконец, забыть немного о работе и подарить им внуков. Катя не выдержала первой, расплакалась и высказала на повышенных тонах, что это не они не хотят, а банально не получается. Андрей тогда жену поддержал, серьезно поговорил с родственниками и запретил поднимать эту деликатную и болезненную для них тему. Жданов, как и подобает мужчинам, держался стойко, а вот Катерина совсем расклеилась. Она почему-то вбила себе в голову, что дело было именно в ней, а чёртовы врачи только и делали, что подливали масла в огонь. Анализы у них обоих были хорошие, отклонения и патологии отсутствовали, но беременность по непонятным причинам так и не наступала, поэтому в клиниках предлагали попробовать процедуру искусственного оплодотворения, ссылаясь на возможную Катину низкую фертильность, ведь и ее родители в свое время испытывали сложности с зачатием, а Катя была в семье единственным и довольно поздним ребёнком. Ждать оплодотворения естественным путём можно было годами, а времени у супругов оставалось не так уж и много. Становиться родителями за пятьдесят им обоим не хотелось. — Катюш, на тебе лица нет, — Жданов коснулся ладонью Катиной щеки и, пользуясь застопорившимся движением на дороге, потянулся к жене, чтобы поцеловать. — Все нормально, — она эмоционально всплеснула руками, словно хотела что-то ему объяснить, но в последний момент передумала. — Я же вижу, что ненормально, Кать. Мы всегда с тобой делились друг с другом мыслями и переживаниями. Да, я могу не согласиться с тобой, но я могу выслушать. А я, как никто другой, тебя знаю и очень люблю. Катя повернулась к мужу и подарила ему взгляд, полный благодарности, но глаза снова блестели от слез, что в последнее время так часто гостили на ее лице. — Понимаешь, пока я в ожидании, у меня есть надежда. — Надежда всегда есть! — Не перебивай! Ты попросил рассказать — я говорю. Андрей послушно кивнул, замолчал и в полном внимании принялся слушать. — Андрей, пока есть эта крохотная надежда, я живу. Понимаешь? А что если не получится? Что мы будем делать дальше? Ты думал об этом? Жить как и жили? — Кать, у многих пар нет детей. Да, это больно, но такова жизнь. Это нужно будет принять как данность, как суровую действительность. Увы… — Давай усыновим ребёнка! — Нет! — категорично отрезал Жданов. В машине повисло ледяное молчание. Катя опустила поникшую голову и безэмоционально теребила пуговицу пальто, Андрей смотрел на дорогу, яростно сжимая руль. Не дождавшись от жены вопроса, он решил внести пояснение сам. — Катя, пойми, это тяжёлый труд и огромная ответственность. Чужой ребёнок — это не игрушка. Это чьи-то гены. Он может быть из неблагополучной семьи, может быть больным или каким-нибудь не таким… — осторожно и тихо проговорил Андрей. — Не таким? А если наш ребёнок будет каким-нибудь не таким? Ты его выбросишь? Отдашь? — выпалила с возмущением и обидой Катя. — Нет не выброшу! Я буду его любить еще до рождения, потому что он — мой! Моя плоть и кровь! А чужой… Я не знаю, какой он, этот случайный результат чьих-то алкогольных возлияний! — Жданов тоже вспылил и повысил голос. — Закроем тему… — Я так и знал, что ты не спроста заделалась волонтёром. — Нет, Жданов, я, как ты говоришь, заделалась волонтёром, не для того, чтобы выбрать себе ребёнка. Боже, это ужасно, мы говорим так, будто речь идет не о детях, а о покупке породистого пса! — Прости, — Андрей шумно выдохнул, решив замолчать и не продолжать ссору. Благо Ждановы уже достигли того уровня в отношениях, когда супруги умеют вовремя остановиться и не переходить опасную грань между небольшой размолвкой и настоящим скандалом. Пробка закончилась, и остальной путь в детский дом уже не был таким долгим и морально утомительным. Катя минут через десять отошла и сама заговорила с мужем о работе. Эмоции понемногу улеглись, и тему решили отпустить. — Здравствуйте, Тамара Ивановна. Да, мы уже приехали. Ждановы поднялись по обшарпанной лестнице на второй этаж, где располагался кабинет заведующей. Катя была уже привыкшая к чересчур скромному интерьеру детского дома, а вот Андрею при виде трещин в полу и отколотой штукатурки на потолке стало откровенно не по себе. А ведь дети жили здесь в этих ужасных условиях. Мелькнула мысль перечислить денег на ремонт или напрячь Воропаева помочь выбить от государства субсидию. Между ними, к слову, давно утих пожар соперничества. Александр оставался благодарным акционером, получал положенные выплаты и не лез в дела Зималетто, полностью погрузившись в политику. — Ты потом меня подкинь до Остоженки после встречи. У меня там переговоры с Текскором, — попросила Катя, сосредоточенно набирая смс. — Катя! Ну сколько можно! Ты как белка в колесе крутишься. Могла бы на сегодня и отменить все встречи или перенести, я не знаю. И как в таком темпе ты собираешься готовиться к операции? — Ну, это громко сказано, операция… К тому же, в запасе еще месяц. У меня будет возможность отлежаться на новогодних. — И все равно, ты очень много работаешь. Мне это не нравится, — недовольно цокнул Андрей. Завидев незнакомых людей в коридоре, Вера притаилась за колонной. Было страшно, но любопытство брало верх. Малышка высунула носик и стала вслушиваться, о чем говорили высокий черноволосый мужчина и миниатюрная женщина в чёрной шубке. На незнакомца Вера почти не обращала внимания, а вот дама ее сильно заинтересовала. Было в ней что-то такое родное, близкое. Может, волосы длинные, каштановые, как у мамы, что струились по меху блестящими локонами. Или голос бархатный, с такой знакомой хрипотцой. А когда мужчина сказал, что она работает все время и времени у нее ни на что не остаётся, даже на отдых, сердечко Веры и вовсе оборвалось. К горлу девочки подкатил вязкий ком. Она уже еле сдерживала в себе слезы, а в голове с невероятной скоростью складывались пазлы. Значит правда! Значит всё правда! Она просила Деда Мороза, чтобы мама пришла, и вот она здесь. И Тамара Ивановна не врала, когда говорила, что мама очень много работает, что она ее не забыла, что придет обязательно. Вера набрала в грудь воздуха и крикнула что было силы: «Мама!»