***
— Как тебя зовут? — начала вкрадчиво Катя. Она внимательно всматривалась в миловидные черты девочки: большие карие глаза, точеный, чуть вздернутый к верху, носик, пухлые алые губки. В ней было что-то особенно притягательное, тёплое, родное. Как будто она сама смотрела на себя со старой детской фотографии. — Меня Вера зовут, — насупившись, хрипло отозвалась девчонка. Голос клокотал, как после долгих рыданий. — Я думала, это мама моя пришла. Извините. — Ты что! Не извиняйся! А мама твоя обязательно придет. Вот только… — Не придет, — строго оборвала Вера свою роскошную гостью. — Моя мама умерла. — Ну что ты такое говоришь, малышка! — ком слез уже щекотал горло, но Катя изо всех сил давила из себя непринуждённую улыбку. — Я слышала, как воспитатели между собой шушукались! А еще Тамару Ивановну я подвела. Она так вас ждала! — Ничего ты не подвела. Подумаешь, обозналась, — Катерина мягко улыбнулась, решив свести на нет тему смерти. — Давай мы с тобой договоримся, Верочка. Ты сейчас не будешь плакать, а я потом приеду к тебе в гости. Давай дружить? Ты хочешь? Вера опасливо кивнула, с восхищением оглядывая Катю со всех сторон. — Вот и договорились! — А я уже и не плачу. К нам сейчас Дед Мороз приедет! И Снегурочка! Я слышала, как Тамара Ивановна утром говорила, — дети потрясающе быстро забывают о своих горестях. Быстро переключаются на другие сюжеты, переставая культивировать внутри свою печаль. Вот и Вера уже сияла и разрумянилась в предвкушении праздничного визита новогодних гостей. Она даже начала пританцовывать и с детской непринуждённостью напевать под нос легендарную «В лесу родилась ёлочка». — Ты — умница! — Катя нежно приобняла Веру, оставив на ее щеке тёплый материнский поцелуй. Уже не хотелось ехать ни на Остоженку, чтобы обсуждать договор о намерениях с Текскором, ни в университет на собрание кафедры, домой, как ни странно, тоже не хотелось. Катя удрученно брела в сторону кабинета Тамары, а перед глазами стояла эта пухлощекая непосредственная девчушка с глазами-вишнями. Такая чистая, добрая, открытая. Что ждёт ее в жизни? Какие испытания? Кто поможет ей справиться с ними? Кто не даст сломаться? Смахнув слезы, Катерина постучала и вошла в кабинет заведующей, где Тамара Ивановна, громко сокрушаясь, объясняла что-то Андрею. — Им ни до чего нет дела! В двадцатых числах декабря, Андрей Павлович, нереально найти аниматоров. А тем более за такие деньги. А больше мы им не можем предложить при всем желании! Просто кто-то заплатил больше, поэтому наши дети останутся без праздника. Подарки им вручит не Дед Мороз, а я! У них все казенное, и праздник тоже! Катя нахмурилась, пытаясь понять, о чем идет речь, а супруг растерянно глядел на нее, пожимая плечами. — Что случилось? — Ничего, Катерина Валерьевна. Рабочие моменты. Еще раз прошу вас нас извинить и благодарю от всей души за ваш вклад в «Лучик». — Так а случилось-то что? — не унималась Катя. — Аниматоры отказались в последний момент приезжать. И наши дети остались без ёлки, — удрученно вздохнула Тамара. — Хорошо, что я костюмы в прошлом году купила. Сейчас будем думать, кого нарядить Дедом Морозом со Снегурочкой. — Как это без ёлки?! — встрепенулась Жданова. — Никак нельзя без елки! Вы говорите, у вас есть костюмы? Заведующая кивнула и вопросительно уставилась на Катю. — Мне кажется, у меня есть идея…Ждановы
4 января 2022 г. в 23:40
Граненый стакан стойко пах валерьянкой, а его отколотый краешек противно царапал идеально очерченные вишневой помадой губы. Катя, крепко сжимая его в руках, жадно глотала прохладную воду с примесью лекарства. Успокоительное сейчас, казалось, нужно было не только ей.
Тамара Ивановна сидела тихо, поджав губы, и что-то сосредоточенно писала в большой книге, подклеивала многочисленные чеки, потом добралась до сумок, которые привезли Ждановы, и занялась описью. Но было видно, что женщина балансировала на грани. В уголках глаз то и дело собирались скупые слезы, которые она пыталась незаметно смахнуть.
— Екатерина Валерьевна, Андрей Павлович, простите еще раз за этот инцидент. Ребёнку в таком возрасте тяжело принять расставание с родителями.
— С такими детьми нужно проводить работу. Им нужно заниматься с психологами, — черство отрезал Жданов, с беспокойством глядя на заплаканную жену.
Врачи строго настрого запретили Кате нервничать, потому что ее гормональный фон зависел в большей степени от эмоционального, а такие всплески были ни к чему накануне ЭКО.
— Психологи не могут решить все проблемы, Андрей Павлович… Такие маленькие дети нуждаются физически в матери, в ее объятиях, голосе, руках… Им можно все объяснить, они даже попытаются понять, но раны от этой разорванной связи очень тяжело вылечить. Вероятно, Екатерина Валерьевна очень похожа на маму Верочки внешне.
Андрей отмолчался, но испепеляюще взглянул на Тамару, давая понять, что ее сентенции его не устроили. Защищать Катю однажды намертво вросло в набор его жизненных реакций. Стало неким инстинктом. Он выходил из себя всякий раз, когда любимая женщина расстраивалась. Тут уж было не до церемоний. Жданов принимал боевую стойку и был готов броситься в атаку, но в этот раз он имел дело с женщиной и беззащитным ребёнком, поэтому и пытался молча побороть свой гнев, сжимая кулаки.
Повисла неловкая тишина, которую ровным голосом нарушила Катя.
— А эта девочка здесь давно?
— Два года. Взяли совсем малышкой. Мать была единственным родственником. Девочка развитая, не запущенная. Очень открытая. Видно, что росла в любви, — ответила Тамара и, не поднимая головы, продолжила разбирать вещи и игрушки.
— А я могу с ней поговорить?
От слов жены Андрей скривился. Почему-то он этого и ожидал. Ну не могла Катя просто так приехать сюда, только ради благого дела. Видно же было, что не выбросила она из головы мысль о приёмном ребёнке. В их семье всегда так было. Катерина никогда не ругалась и не устраивала сцен, а манипулировала Андреем тихим сапом. Вот и сейчас она наверняка надеялась, что мало-помалу Жданов сдастся на волю ее желаний. Но именно сейчас Андрей был настроен строго и бескомпромиссно. Нужно было рубить ее запал на корню. Не нужен им был никакой чужой ребёнок. Да и как это вообще, при их занятости, еще и новая головная боль. Нет уж, спасибо!
— А вот это лишнее. Катя, поехали! Спасибо большое за то, что вы делаете, Тамара Ивановна. Это вам непременно зачтется. А нам пора. Дела ждут, — он взял жену за руку и помог встать, забрал из рук стакан, увлекая в сторону выхода.
— Андрей, подожди, — недовольно возразила Катя. — Так я могу с ней поговорить?
— Ваш супруг прав, Екатерина Валерьевна, это лишнее.
— Нет! Не лишнее! Да, мы все расстроены. А каково ей? У нее буквально рухнули мечты и надежды. Я чувствую, что девочке нужна моя поддержка. Я прошу вас дать мне эту возможность, — Катя уже почти сорвалась на плач, и Жданов, не выдержав строгого взгляда Тамары и всхлипов жены, шумно выдохнул и махнул рукой. Сдался.