Упадок

— Проходи. Можешь не снимать обувь, мы ещё не помыли полы. Что принёс? Тэхён оборачивается на щелчок замка входной двери. Юнги вешает ключи на крючок около проёма. Омега ступает в комнату, что совмещает в себе кухню и гостиную, дальше уборная и спальня. В нос неожиданно бьёт запах тухлятины, сильный и ядрёный, от которого щиплет глаза. Тэхён прикрывает свободной рукой нос и рот, начиная кашлять. — Юнги, у вас что-то протухло? — спрашивает он, однако опускает глаза на стол и тут же получает ответ. На столе на кухне стоит огромная порция риса с овощами. Рисинки склеились между собой, потемнели и намертво присохли к тарелке, овощи, что выглядывали из этой смердящей скульптуры, сморщились и покрылись обильным слоем плесени. В качестве омерзительного украшения над блюдом летало несколько мух, которые то и дело присаживались на угощение, пытаясь отхватить хотя бы кусочек. В еду была воткнута ложка, что стояла крепко, словно её засунули в плотное желе. Хотя это лишь часть ответа. От одной тарелки с тухлой едой не может быть такого сильного запаха. Тэхён чувствует, что после входа на кухню запах и усилился. Но всё же его терзают сомнения. Не может быть такого запаха от еды. Да и почему-то этот сладко-кислый привкус гнили ему до мурашек по коже знаком. Он все ближе к главному источнику. Стоит ему сделать ещё шаг, как слышится позади спокойный голос: — Чимин не доел. Ты же знаешь, он вечно не доедает, — Юнги проходит рядом, оставшись в обуви, аккуратно выхватывает контейнер из рук Тэхёна и осматривает. — О, это кексы? — Да… Они с яблоками, — Юнги застывает с кексами в руках, поднимает на него в миг опустевшие глаза и быстро выпрямляется из своего привычного сгорбленного положения. Настроение в одно мгновение изменилось с доброго на крайне враждебное. Руки, держа контейнер, начинают трястись. Альфа учащённо дышит и отходит на шаг. Тэхён видит и ощущает, он напрягается. — Принёс Чимину… — Понятно… — тянет низким голосом Юнги и резко отбрасывает контейнер, который с силой ударяется о сломанный телевизор. Крышка при ударе слетает, и кексы разбрасываются по полу. Альфа продолжает смотреть на испугавшегося Тэхёна, не меняясь в лице. Пронзительно, он буквально прожигает взглядом, уже не двигая ни единым мускулом. А омега расстраивается от обиды и непонимания. Он так старался, готовя кексы, а Юнги… просто взял и швырнул их? — Юнги? — только и спрашивает Тэхён. Что-то не так. Обычно Юнги был только рад выпечке. — Давай я лучше мясо приготовлю. Мин Юнги разворачивается к кухонным шкафам и столешнице, доставая из подставки под приборы нож, старый, заржавевший и грязный. Тэхён смотрит на разбросанные по полу испорченные кексы, оглядывается ещё раз и только сейчас замечает странные следы на стенах. Как будто кто-то точил когти об обои. Также на глаза попадаются странные засохшие пятна на полу, гляди, вступишь, и нога приклеится, пропитавшись неизвестной жидкостью. — Я надеюсь, ты не разлюбил говядину, — Юнги тянется к холодильнику, выбирая первый попавшийся кусок замороженного мяса и резко бросает его в микроволновую печь, захлопнув дверцу и поставив мясистый кусок льда размораживаться. Тэхён вновь смотрит на испорченную еду, обращая внимание на стоящий рядом стул, что оброс железными кандалами на спинке, а также был неаккуратно прибит гвоздями к полу. Так, что не сдвинешь. — Постараюсь приготовить побыстрее. — Юнги, где Чимин? — с ужасом в голосе спрашивает Тэхён. — Где он? Юнги переводит взгляд с работающей микроволновки на омегу. Ким не видит ничего в этих глазах. Лишь холодный чёрный омут. Однако на лице появляется тёплая улыбка, что в купе с его глазами превращалась в нечто сумасшедшее и пугающее. — Он в спальне. Наверное, разглядывает свой животик в зеркале, — говорит Юнги. Тэхён подрывается в сторону спальни, смотрит по сторонам. Замечает на тумбе целый беспорядок из каких-то бумажек. Присмотревшись, вспоминает, что точно такие же рецепты ему выдавал доктор Ли, чтобы ему продали необходимые препараты в аптеке. Только на этих был выписан… хлорпромазин. — Да сделай ты телевизор потише! — вдруг свирепо кричит Юнги сзади, оборачиваясь на пустой старый диван. — Я же говорил, что придёт Тэхён! Омега не оборачивается, только что видел, что там никого нет. С кем говорит Юнги? Это пока не важно. Главное, найти в этом беспорядке Чимина. Тэхён подходит к спальне, где раньше была дверь. Однако теперь её и столовую разделяет лишь дверной проём с небрежно торчащими остатками сорванных петель. Омега проходит в спальню и давится, ещё сильнее закашливаясь и подавляя подступившие рвотные позывы. Запах гнили оседает на языке, в носу и лёгких, режет глаза и лишает возможности свободно вздохнуть. Задыхаясь, Тэхён бежит в сторону подоконника, пытаясь открыть, ощутить свежий воздух, но окно совсем не поддаётся, заперто намертво. Кровать расправлена. Подушки разлетелись по ней, словно здесь была какая-то битва. Об этом же говорят давно высохшие следы потемневшей крови. Обессиленно кладя руки на подоконник, омега тут же одёргивает их, ощутив на пальцах что-то липкое. Странная на ощупь жидкость отвратительного желтоватого оттенка подсыхает на всей поверхности, в некоторых местах почти застывшей жижи выкуренные сигареты. Тэхёну плохо и страшно. Он оборачивается от этой гадости и вдруг видит зеркало, прикреплённое к столу, что в другом конце комнаты. Разбитое и полностью утратившее своё назначение. Но оно всё равно удостоилось чьего-то внимания. Кто-то сидит в кресле перед безобразным узором осколков, смотрит в зеркало, в коем не видно ничего, кроме трещин, что вот-вот выпадут с громким звоном. — Чимин! — вскрикивает Тэхён и подходит к креслу. Не медля, обходит, садится, зажмурившись, запах усилился в разы. — Чимин, что здесь творится? Что с Юнги?.. Омега распахивает глаза, желая заглянуть в лицо Чимину, что, наверное, тоже напуган, поэтому даже не шевелится. Распахивает глаза и вдруг вскрикивает, что есть мочи, в слепом ужасе падая на зад и отползая как можно дальше. Ударившись о стол с зеркалом, утыкается в стену, несколько осколков падают, противно звеня. Тэхён кричит, прикрывая рот, не сдерживает приступа тошноты и пачкает и так грязный ковер рвотой. Трясётся, глаза наполняются отвращением, ужасом и слезами. — Тэхён, ты хоть представляешь, как трудно отмывать этот ковёр? — слышится где-то на фоне ворчание Юнги, но Тэхён не слышит. Уши заложило, его ещё несколько раз выворачивает, и омега, хватаясь за живот, поднимает обезумевшие от настигнувшего страха и отвращения глаза. В кресле был Чимин. Тэхён с трудом замечает знакомые черты лица. Лицо Чимина, которое видел не так давно, месяца два назад… Тэхен берётся за голову, в которой с нечеловеческой болью складывается паззл, проникая острыми краями в мозг. Препараты, что были найдены во рту трупа доктора Ли. Неоднозначные слова Юнги, когда он пришёл навестить. И совсем недавние… словно он знал, что их с Чонгуком чуть не убило. Омега с застывшим ужасом в глазах смотрит на Чимина. Вернее, на то, что от него осталось. Почерневшее, загнившее и иссохшее тело лежит, откинув голову, обнажая челюсти, что окоченели в бесконечном немом крике. Глаза высохли, растворившись без следа, остались лишь тёмные орбиты. Тёмные, как и всё тело. Во многих местах из-под обвисших ошмётков кожи, стухших мышц и кожного жира выглядывают пожелтевшие высушенные спёртым воздухом кости. Под практически оголёнными рёбрами сморщенная и потрескавшаяся, словно сдавленная скорлупа. Плацента, в которой покоится застывший и такой же полуразложившийся комочек с крохотными ножками и ручками. Из головы родителя через правый глаз вдруг показалось какое-то движение, но Тэхён, вновь закрывая рот, отворачивается. Личинки. Не успевает Тэхён подняться, как видит, что в спальню заходит Юнги. Улыбается нежно и тепло, чёрные омуты глаз теперь не казались пустыми. В них расцветает зловещее безумие и опасность, словно он в любой момент может наброситься и сожрать с потрохами, не подавившись и довольно скалясь. — Я же говорил, перед зеркалом, — спокойно говорит Юнги, подходя ближе. — Зачем ты подошёл? Я вроде не давал разрешения… — Что это? — Тэхен, чувствуя настигающую его истерику, тычет пальцем в труп. — Что это, Юнги?! Юнги подходит ближе к креслу и смотрит, как из потревоженного логова, где когда-то сгнил головной мозг, копошась, выпадают личинки, прямо в раскрытое безобразие под названием рот. — У Чимина снова бзик в последнее время, Тэхён-и. Он опять считает, что потолстел. Хотя набор веса нормален для беременности, всё-таки в тебе развивается жизнь, — Юнги вдруг проводит голой рукой по давно омертвевшей коже лица, что с мерзкой податливостью проседает под пальцами, трескаясь в некоторых местах. Затем поглаживает гнилой комочек под ребрами, улыбаясь всё так же тепло и нежно, а Тэхён сдавливает в груди очередной крик. — Тэхён, скажи ему, это ведь нормально. Тебе лучше знать. — Юнги, что с тобой слу… — ПРОСТО СКАЖИ ЕМУ! — альфа снова резко и неимоверно сильно повышает голос. Тэхён не знает, кто кричал с уст его друга, но это точно был не Юнги. Голос другой, сорванный, альфье рычание подобно одичавшему монстру. Юнги подхватывает нижнюю челюсть, пододвигая лицо трупа ближе к себе. Тэхен не сдерживает слёз и, морща лицо от отвратительного зрелища, начинает много и сильно кивать головой. — Да, да! Это нормально… — Твой друг с этим явно не согласен… Омега таращится, а Юнги отпускает тело, которое безжизненно валится на один из подлокотников, голова неестественно откидывается, Тэхён слышит, как с душераздирающими звуками рвутся остатки гнилой кожной ткани, обнажая хрупкие шейные позвонки. — Какой друг? — Каштанчик, — Юнги вытирает рукой лицо. — Который полетать захотел. Я вылечил Чимина, ты пойми! Я помог ему справиться… а этот мелкий засранец снова всё испортил! Они всё испортили! Его мама тоже постаралась, просто оставьте его! Я делал всё, чтобы он был в безопасности… или мне так казалось, я не знаю… — альфа садится на кровать, издавая страшное рычание, от которого сердце Тэхёна пропускает несколько ударов. — Как вы не видите? Он идеальный! Вот мама и сказала, пусть полетит с ней. Там ему самое место. Он мой и должен быть со мной! «Я тебя помню, Каштанчик» Перед Тэхёном кабина лифта, в которой стоит человек. С ног до головы одет в чёрное, лицо скрыто за шлемом, которые обычно надевают мотоциклисты в целях безопасности. Тэхён видит лишь своё отражение в стекле шлема и начинает пятиться назад, перемещая взгляд на саму кабину лифта. Рядом с человеком лежит труп юноши. Одной руки не хватает, а другая, покрытая длинными и глубокими порезами вдоль всей конечности, всё ещё кровоточит. Само тело худое до безобразия, впалые щёки проколоты и поддеты ржавыми тонкими прутьями, фиксируя улыбку на лице. Труп одет в ночную сорочку. Такую же, в которой ходил Тэхён в первый день. Минхо Каштанчик только сейчас поднимает голову и видит мерзкую картину перед собой. Человек тянет руки к голове, расстёгивает ремешок возле шеи и стягивает с себя шлем. Тэхён видит открывшееся лицо Юнги, что застыло в скорби. Видит Юнги, что без толики стыда показывает своих демонов, которых прятал так усердно за доброй и практически родной улыбкой. Что шептали лишь в голове, поедая доли мозга, раскалывая череп, словно ореховую скорлупу. Колупались они в ранках и постепенно выползали из тени. Но зачем? Зачем было это прятать? Юнги вдруг протяжно стонет, тянется к левой забинтованной руке. Зверски снимает старую повязку, игнорируя острую боль из-за отлипающих коричнево-зелёных запёкшихся выделений вместе с марлей, отбрасывает бинт в сторону и вдруг ложится на кровать между разбросанных подушек, оставив ноги примыкать к полу. Ему совершенно всё равно на засохшую кровь, и от этого Тэхёну ужасно и мерзко. Словно Юнги вовсе не замечает хаос, который превратил их с Чимином картину в покои монстров. Он видит, как альфа поднимает левую руку, оголяя запястье. На месте фразы, что когда-то сказал ему Чимин, его истинный омега, лишь огромная почерневшая рана, что никак не заживает, выплёвывая сгустки крови и тёмного гноя. — Он кусается, Тэхён, — тихо говорит Юнги. — Тот зверь. Зубы их остры. Зубы их в руке застряли, Тэхён, вытащи. Я хотел его освободить, но сам попался. Вытащи, пожалуйста! — Тэхён медленно поднимается на ноги, однако вдруг снова сжимается, ведь альфа опять срывается на скрипучий крик. — Выключи! Прости, Тэхён, Санво всегда громко смотрел телевизор. Всю жизнь меня изводит этим. Я старался не обращать внимание, но эти крики. Он меня мучает, напоминает, хотя сам предложил рассказать, Тэхён… Вытащи, прошу тебя. Зубы, кажется, пустили корни, Тэхён. Кусаются…

«͠У Юнги, оказывается, был брат"ͅ

Тэхён подходит ближе на шаг. Смотрит на Юнги, что глядит неотрывно на свою руку. Смотрит и плачет. Слёзы скатываются по лицу, что застряло в агонии, на кровать, пропитывая простыни.

«Он погиб ещё ребёнком"͒

— Как те собаки. Глупый, маленький засранец. Я же просил быть осторожным… он не слушал, Тэхён. Не слушал и теперь преследует. Я был рад, что снова увидел его, но не знал, что прошлое меня загрызёт.

«̚Чимин предложил назвать малыша в честь моего брата. Санво»

— Юнги… — шепчет Тэхён, подходя ещё ближе. — Вытащи, Тэхён, — плачет Юнги. — Мне так больно, Тэхён-и. Чимин так больно кусается. До сердца достаёт, Тэхён. Я так долго говорил, что нужно, теперь прошу от сердца. Вытащи… — Юнги прикладывает руку к лицу, кусая пальцы, с силой стискивая зубы. Вновь переходит на крик, резко меняя интонацию на более высокую, новую, но такую знакомую. Словно пародирует. — ПУСТИ, ЮНГИ, МНЕ БОЛЬНО! ПРОШУ, ОТПУСТИ! Тэхён, не шевелясь, смотрит, как Юнги утопает в собственном безумии. Когда это произошло? Он же совсем недавно видел его… Что случилось? Так быстро потерять рассудок? Невозможно. Только если он тщательно скрывал это. Либо это приходит волнами. И снова неприятный запах забивается в его нос, Тэхен ближе подойти не может из-за него. Пахнет пряностями, но смешаны они с противно-сладкими, протухшими яблоками. Юнги неосознанно испускает феромоны. Почему этого запаха не было раньше? И в последующих моментах, когда они были рядом? На встрече с Чонгуком ничего такого не было. В его голове вдруг появляются слова доктора Ли. «Это действительно нормально. При психических отклонениях любой тяжести не только инстинкты ведут себя непредсказуемо, но и феромоны. Их то нет, то они бьют с огромной силой. И пациенты также реагируют на чужие феромоны по-разному. Из-за этого мы даём блокаторы и посетителям. Например, вашему истинному это не нужно, ведь его запах положительно действует на вас» Тэхён мельком поворачивает голову в сторону дверного проёма, смотрит на разбросанные по полу кухни кексы. Это они его спровоцировали? Точно, Юнги замер и занервничал после того, как взял в руки чёртов контейнер. Омега также замечает, что Юнги непрерывно игнорирует его. Лишь зовёт, но зов его, как у слепого ребёнка, что не видит родителей, поэтому лишь дерёт глотку, крича о помощи. Тэхён смотрит и понимает. Идеальный шанс сбежать. Он помнит, где висят ключи. Оставить Юнги в этом кошмаре, спастись. Вызвать полицию, скорую. Позвать Чонгука и броситься в его руки, ощутить любимую хвою, успокоиться, позабыть случившееся… Оставить Юнги?.. Тэхён вытирает слёзы, но глаза вновь наполняются влагой. Он не может оставить Юнги, однако ноги сами делают шаг от него в сторону кухни. Страх и желание спастись побеждает в этом недолгом сражении. — Давай… — тихо говорит омега. — Давай я помогу Санво… сделать потише, — Тэхён мельком смотрит на труп Чимина и глотает солёные капли, что раздирают глаза и горло на пару с запахом, стоящим в комнате. Делает ещё шаг в сторону дверного проёма. Юнги не реагирует, лишь болезненно всхлипывает. — Вытащи… Я сам видел, как он расстреливал бродячих собак! Я не выдумываю. У него тихий пистолет, страшный плащ и дурацкая шляпа! Тэхён таки выбегает из спальни, мчась в прихожую, раздавив один из яблочных кексов по полу. Проносится мимо телевизора, что в голове Юнги разрывался от громкости и рычал помехами, пока давно умерший мальчик Санво, что привязался к старшему брату, щёлкал пультом, выбирая, какой канал сегодня посмотреть на том свете. Тэхён ничем не поможет Юнги, прекрасно это понимает, поэтому сейчас покинет квартиру и позовёт тех, кто сможет помочь. Омега оборачивается к крючку, на котором… никаких ключей нет. Тэхён пронзает взглядом его, висящего на стене, видя, как рушится надежда. Вдруг срывается, начиная бешено колотиться в дверь, крича о помощи. Стучит и будет стучать, пока руки не сотрутся в кровь, пока голос не сядет, пока дверь каким-то образом не слетит с петель. Пока он не выберется из доброго места, что в миг превратилось в кромешный Ад. — Помогите! — срывается его голос, срывается и ударяется, рассыпаясь о дверь. — Откройте! Прошу, кто-нибудь, отзовитесь! Тэхён сползает на пол, уткнувшись в дверь головой. Плачет, продолжая стучаться. Это бесполезно… Всё же из всех дверей у Мин Юнги почему-то самая крепкая и плотная, которая наглухо перекрывает шум и даже, как выяснилось, запах. Так бы люди поняли, что дело неладное. Тело, сходя с ума от животного страха, начинает дрожать. — ПАПА, ОТКРОЙ ДВЕРЬ, ПОЖАЛУЙСТА! ВЫПУСТИ, ПАПА, ПРОШУ, ВЫПУСТИ! — слышится душераздирающий вопль сзади, и Тэхён резко разворачивается. Юнги стоит в дверном проёме, облокотившись, смотрит потерянно, заплаканные глаза покраснели, обволакивая пустые чёрные бездны глаз новым слоем слёз. С руки стекает тёмная гнойная кровь, капая на грязный пол. — Я тоже звал на помощь. Никто не пришёл… и не придёт, — Альфа делает шаг вперёд. — Я так испугался, когда увидел тебя там, Тэхён, я… Я не хотел этого. Снова шаг, Тэхён вжимается в единственный выход, что был заперт, пока ключи обитают в кармане черноглазого демона. Демона, в чьей квартире пропахло гнилыми яблоками, пряностями, смертью и безумием. Впиталось в стены и мебель, посеяв густой туман, щипая глаза и раздирая лёгкие. Демона, что был другом и светом, однако сам же этот свет утопил во тьме, сам же сдавил горло друга, безжалостно убив. — Я хотел, чтобы доктор Ли покатал лишь его, Тэхён… Чтобы лжецы прокатились вместе прямиком в Ад. А этот зверь в человеческом обличии забирает тебя… Я про этого Чонгука. Он не человек… ты не понимаешь, Тэхён-и? — Что… — Твоя мята только избавилась от противного сандала, — Юнги всё ближе, шмыгает носом и вытирает слёзы. — Избавилась и тут же заперлась в мерзкой хвое. — Это ты… ты чуть не убил нас, Юнги! — Тэхён не повышает голос, боится даже пискнуть, говорит дрожащим полушёпотом. Поджимает колени, пытаясь спрятаться. — Ты хотел нас убить, как всех остальных. Всё это время? Это был ты… Ты убивал невинных людей! Зачем? — Они все хотели забрать Чимина. Все они! И они не люди, Тэхён… Не люди, — Юнги проходит мимо обеденного стола, вдруг изменяясь в лице. Альфу мгновенно охватывает слепая ярость, глаза наливаются кровью, он хватает тарелку с недоеденным рисом и швыряет в стену. Тарелка бьётся, кусочки еды остаются на осколках, липкие гнилые овощи сползают по стене вниз, а ложка отлетает в сторону. — НЕ КУРИ ПРИ ДЕТЯХ, КОЗЛИНА! — снова шаг вперёд. Тэхён пытается разглядеть в убийце и его ауре нескончаемого кошмара прежнего Мин Юнги. Перед ним сейчас не он. Это не Юнги. Перед ним сейчас потерявший рассудок убийца. И Тэхён замечает толики сожаления и скорби в чужих глазах. Замечает опечаленного альфу, что рвётся наружу сквозь колючие тернии. Пытается обуздать зверя, что делил с ним одно тело на двоих. — Я лишь хотел спасти его, Тэхён… он — всё для меня. Он хотел уйти, но я не дал ему. Я никогда его не оставлю. Его больше никто не оставит. — Юнги… — очередной шаг. Под тяжёлой ногой размазывается яблочный кекс. — Юнги, не подходи ко мне… — Чимин, что ты ему сказал? — альфа оборачивается к спальне. На всю гостиную-кухню сигналит микроволновка, в которой растаявший наполовину кусок мяса сварился с нескольких сторон. — Или он тебе что-то сказал? Почему ты плачешь?.. В непонимании Юнги резко разворачивается и собирается уходить обратно в спальню, как неожиданно хватается за голову, отшатываясь на комод, раскидывая бумажные рецепты на пол. Неразборчиво что-то шепчет, чешет голову, выдирая волосы. Тэхён же медленно и тихо встаёт, не без страха вздыхает и покидает прихожую. Юнги больно, он это видит. Видит и уже не знает, куда бежать, что предпринять, лишь слепо пытается подойти к другу и успокоить его. Хочет достучаться до Юнги, что скрыт за гнилой коркой умирающего рассудка. — Я не верю… Ты серьёзно? — Юнги вдруг странно хихикает, этот смех забирается Тэхёну в грудную клетку, оседая с волнами страха. Поднимает выпученные глаза на омегу, начиная скалить зубы, обнажая острые клыки. — Тэхён, это правда?.. — Что правда? — дрожит Тэхён, вновь пятясь. Плохая идея, ужасная идея, нужно было оставаться на месте. — Юнги… — Конечно… — тянет он, выпуская руки из волос, потирает щёку левой рукой, оставляя мерзкий мазок гноя с кровью на лице и ступает в сторону омеги, более уверенно и грозно. — Ты пришёл забрать его… Я же говорю, он не человек, Тэхён… это он. Прошу, скажи, что он тебе угрожал смертью, и ты вынужденно пришёл забрать Чимина… я понимаю, эта тварь и правда страшная. Но не позволю. Тэхён всё отдаляется, видя, как Юнги звереет. Нужно бежать. Срочно бежать. До него уже не добраться. Но тело будто каменное, омега не может сорваться на бег и продолжить стучать в дверь, лишь на ощупь отходит мелкими шагами от альфы. Запах пряностей, смешанный с гнилью яблок и кислым тухлым послевкусием, лишает возможности уверенно двигаться, внутренний одичавший альфа подавляет феромонами. — А ведь я навестил тебя… потому что мы переживали, Тэхён, переживали сильно. Я не мог прийти раньше, мне мешали. Пришёл, когда простился с мамой… Чимин так расстроился, — Юнги смотрит на Тэхёна, который в его глазах разрушается. Исчезает друг, превращаясь в очередную угрозу, скалится в усмешливой улыбке, показывает пальцем и безжалостно топчет его и Чимина под своими ногами. — Это он тебе сказал, да? Скажи, что да… — Кто?.. — ОН! — кричит Юнги. — Твой новоиспечённый истинный, — последнее слово произносится вперемешку с усмешкой. — Это всё ложь, грязная ложь! Он тебе врёт! — Юнги, успокойся… — перебивает Тэхён, выставляя руки перед собой. — Пожалуйста, успокойся, — Юнги вдруг оборачивается на старый пустой диван, напуганными глазами смотрит на кого-то. — Конечно, верю, — Юнги мягко протягивает дрожащую руку к дивану. — Верю, братик, верю… всегда верю. Он подходит к мягкой мебели, хватаясь за подлокотник, и тянет от себя в сторону, сдвигая. Диван скрипит, открывая свои же следы на полу. Вновь толчок, и Тэхён видит, как показывается отрезанный кусок линолеума, неаккуратно вставленный на место. Однако Юнги, отодвинув диван до конца, сдирает толстый кусок пола, приклеенный на скотч, оголяя зияющую дыру в полу, что ведёт неизвестно куда. — Что ты делаешь? — Юнги резким шагом подходит к Тэхёну и хватает руку, утаскивая за собой. Омега шипит от боли, Юнги держит со всей силы, ногтями впиваясь в запястье. — Юнги, отпусти! Альфа дёргает головой, оборачивается, хватая Тэхена за волосы второй рукой, со всей силы швыряя о холодильник. Омега сдавленно вскрикивает, цепляется за чужую руку, но его вновь бьют головой, вдавливая в дверцу. Он падает на пол, хватаясь за ноющий ушиб, перед глазами мерцают искры и пятна от сильного удара. Не успевает он оклематься, как Юнги хватает за ногу и волочит по полу дальше. Подтаскивает к дыре, резким движением хватает за лицо и прижимает к себе: — Мне жаль, Тэхён, честно. Подожди меня, ладно? Хотя бы раз подожди. Я и тебя освобожу, обещаю, — просит он. Тэхён чувствует, как его продолжают тащить, и вдруг грязный дурно пахнущий пол пропадает, Тэхён проваливается в дыру. — Я всё тебе расскажу. Через что я прошёл, чтобы вернуть его. Проваливается Тэхён в само гнездо Дьявола. В бездну. Не успевает осознать, как приземляется на холодный бетонный пол, стоная от боли. Прилипает к лужам крови, елозит руками по сгусткам, пытаясь встать. Юнги смотрит сверху из дыры, словно хищник, затем спрыгивает следом, придавливая ступнями ноги омеги, упираясь руками о чужие бёдра, от чего тот кричит и тянется к лодыжкам. Однако ему тут же дают больную и мощную пощечину, из-за чего Тэхён падает обратно на пол, касаясь щеки. Юнги первым делом смотрит на дверь в углу комнаты. Поднимается, перешагивает через Тэхёна, словно через мешающую преграду. Кровь его стынет, когда он замечает на полу развёрнутую на полу карту. Поднимает её, чтобы положить на стол и видит сложенные кусочки письма. Злостно начинает дышать, громко и свирепо. Здесь кто-то был… — Кто вылез из своих владений? — усмехается он и принюхивается. Новый запах камня, растительности и лёгкого страха появился в подвале. Оставив беспорядок на столе, Юнги подходит к неприметной двери в углу подвала и опускает железный засов, запирая проход. Возвращается к Тэхёну, опускаясь на корточки прямо перед его лицом. Гладит по щеке и улыбается с добротой. Однако поглаживание длится не долго, он резко тянет за волосы у лобовой линии роста и говорит: — Интересно, что там? Увы, тебе туда нельзя. Там бродят монстры, Тэхён-и. Лучше поспи, милый…уже поздно. — Юн… Юнги… — хрипит Тэхён. Грудь сдавливает от падения, ноги пронзает болью, стоит ими шевельнуть. — Я не позволю, чтобы с Чимином плохо обращались, Тэхён… — Юнги смотрит в каре-зелёные глаза, второй рукой проводя пальцами по густым ресницам. — Ты такой красивый. Ты знаешь, Чимину больно с тобой дружить, он считает тебя красивым, а себя — страшным. Я терпел, ведь он любит тебя. И я люблю тебя. И пустил в свой дом. Но ты его обидел, Тэхён. Ты слышишь, как он плачет? — у альфы самого начинают слезиться глаза. — Я постоянно слышу его плач. Нескончаемый… что бы я ни сделал. Прошу, пойми меня. Я и тебя вылечу, обещаю. Чтобы эта тварь до тебя больше не дотянулась Держа Тэхёна за волосы, Юнги со всей силы замахивается и бьёт его головой о бетонный пол. Звук удара проносится слабым эхом по подвальному помещению.