***
Спасение утопающих – дело рук самих утопающих, не так ли? А что же делать этому самому утопающему, если он не хочет ни спастись сам, ни дать сделать это другим?Правильно, погружаться всё глубже и глубже, уходить на самое дно, задыхаться. Можно помочь себе лишь только быстрее избавиться от испытываемой боли, просто выдохнув весь оставшийся кислород из легких. Выдохнуть и закрыть глаза, закрыть их навсегда и забыть всё, что было раньше. Как сбежать от глупых мыслей в голове? Как перестать чувствовать разочарование и отчаяние? Может быть, просто перестать чувствовать вообще?А выход ли это? Ты всего лишь сбежишь от несчастной и безрадостной жизни, так и не почувствовав, что значит быть счастливым. Жизнь – это комната, в которой закрыты двери и нет ни окон, ни ключей, которые могли бы помочь тебе освободиться. И никто не выберется оттуда живым. Это ловушка, из которой нет выхода.***
Вторая неделя сентября выдалась холодной и дождливой. Ветер пробирал до костей, и многие уже выудили из своих шкафов осенние куртки, чтобы не заболеть. Вечер понедельника обещал быть долгим, и долговязый паренек в одной футболке брёл по улицам Питера, пытаясь собраться с мыслями. Он остался совсем один в огромном городе, где его никто не знал, не любил и не ждал. Антон с мамой совсем недавно перебрались из своего родного Воронежа в Санкт-Петербург. После развода с мужем мать мальчика продала всё своё имущество там и вместе с сыном переехала в другой город, решив оставить всё своё прошлое. Антона, конечно, никто и не подумал спросить, хочет ли он переезжать и менять свой размеренный образ жизни, бросать друзей и менять школу в выпускном классе. Всё произошло слишком быстро и сумбурно. Шастун чувствовал себя слишком одиноко в большом городе, ведь менять место жительства всегда трудно, но ещё труднее делать это, если ты подросток, не умеющий заводить знакомства. Мама Антона постоянно работала и иногда даже оставалась ночевать на работе, потому что, как она говорила: - Такая должность с неба не падает, мне нужно доказать, что меня взяли туда не просто так. Как только я вольюсь в работу, станет легче. Но легче не стало, потому что трудолюбие женщины заметил начальник фирмы, в которой та работала, и повысил её. Повышение предполагало собой все возможные командировки, причем не только по России. Отказаться она не могла, потому что такой шанс выпадает раз в жизни. Вот и сейчас она уже третью неделю была где-то в Европе, занимаясь безумно важными контрактами, в то время как её сын бесцельно бродил по улицам незнакомого города. Отец Антона с мальчиком не общался, ведь у него была своя новая семья, и ему было просто не до старшего сына. Звонить по праздникам и каждый месяц отправлять деньги – вот и все обязанности, которые тот возложил на себя. Антон не злился на своих родителей, может быть, даже понимал, почему они так поступили, но детская обида засела в груди и не давала спокойно жить. Мальчик уже несколько часов просто шёл в неизвестном направлении, даже не оглядываясь по сторонам и не смотря на время. Ему было всё равно, где он и как вернётся домой. Моросящий дождь стал усиливаться, превращаясь в настоящий ливень, и Антон решил встать под козырёк ближайшего магазина и покурить, чтобы хоть немного согреться, потому что вся его одежда, состоящая из футболки, джинсов и кед, была полностью промокшей и неприятно прилипала к телу, обдуваемая ледяным ветром. Достав из рюкзака пачку сигарет, чудом сохранившую себя в сухом виде, парень открыл её и разочарованно выдохнул. Последняя сигарета одиноко лежала там, напоминая Антону самого себя, забытого, брошенного, никому не нужного. Взяв сигарету и зажав её между замерзших и посиневших губ, мальчик пытался провернуть колечко зажигалки и выжать из неё заветный огонь, но окоченевшие пальцы смогли сделать это только с 5 попытки. Наконец зажегши конец сигареты, Антон приготовился сделать такую долгожданную затяжку, но судьба решила иначе. Резко открывшаяся дверь магазина задела Шастуна. От неожиданности и неслабого удара Антон не удержал сигарету, потому что закоченевшие пальцы его совсем не слушались, и она полетела прямо в лужу под ногами. Ярость захватила мальчика, ведь его последний шанс согреться и успокоиться, насладиться хоть чем-то сегодня, был буквально утоплен. Антон бросил взгляд полный ненависти на виновника всего случившегося и, даже не рассмотрев, кто это был, начал практически кричать: - Бля, мужик, из-за тебя у меня сигарета упала. Последняя, сука, была! - мальчик резко и сильно топнул по луже, в которой лежала уже размокшая сигарета. Брызги разлетелись всюду и испачкали не только джинсы парня, но и брюки мужчины, вышедшего из магазина, из-за чего у него, казалось, начали скрипеть зубы от силы, с которой он сжал челюсть. Шастун, сначала ухмыльнувшись тому, что отомстил за сигарету, поднял взгляд на лицо своего новоиспеченного «врага» и тут же пожалел о своей несдержанности, потому что внешний вид его оппонента выражал абсолютное недовольство произошедшим, а глаза метали молнии. Ох, эти глаза... Антон замер, и утонул в них, как его сигарета в луже. Они были просто безумного лазурного цвета, а злость придавала им ещё больший шик. Было невозможно оторваться, но пришлось. - Во-первых, молодой человек, попрошу не материться!- строгий и размеренный голос вернул мальчика в реальность,- Во-вторых, ты испачкал мне новые брюки!- мужчина выдержал паузу, вглядываясь в глаза подростка и пытаясь найти в них хоть каплю раскаяния, - В-третьих, курить в твоём возрасте не то что рано – это просто непозволительно. Сколько тебе лет? 16? Поэтому, считай, я оказал тебе услугу, избавив тебя от этой гадости. Ну и наконец, в-четвертых, я, по-моему, не разрешал тебе обращаться ко мне на «ты», так что не фамильярничай и прояви уважение к взрослому человеку. Антон практически задохнулся от возмущения, после высказываний мужчины. Мало того, что этот человек лишил его порции никотина, так ещё и отчитал, как пятилетку. - Ой, да завали ты, заебал,- закатив глаза, Шастун отвернулся от нежеланного собеседника, не желая больше продолжать этот бессмысленный диалог. - Вы. Обращайся ко мне Вы, мальчик. И что я говорил про мат?! - голубоглазый брюнет повысил свой и без того строгий тон, от чего по спине мальчика побежали мурашки, но он не подал виду. - И сьто я говолил пло мат,- тихо передразнил его Антон, но мужчина услышал и грозно сдвинул брови, в это время мальчик повернулся к нему обратно лицом,- дядя, ты чё такой злой, а? Может тебе отсосать, чтобы ты на людей не бросался? Шастун сам удивился своей наглости и поспешил ретироваться подальше от разозленного им же самим мужчины, который буквально зарычал от злости. - Что ты себе позволяешь, мальчишка? Тебя не учили, как нужно разговаривать со взрослыми людьми? - Нет,- прозвучало уверенно и громко, чему Антон был несказанно рад, - пока, дядя, надеюсь, больше не увидимся. Пройдя пару шагов, парень услышал: - Стоять!!! Слишком агрессивно, слишком властно, слишком безапелляционно. Невозможно не подчиниться. И Антон слушается, сам не понимая, почему он вдруг остановился, почему позволяет какому-то мужику командовать собой, почему вообще с ним разговаривает, почему… Поток мыслей прервался так же резко, как и начался, потому что правое ухо Шастуна резко обожгло от стальной хватки мужчины, который, не стесняясь, выкручивал его, заставляя мальчика повернуться к нему лицом и немного наклонить голову. Несмотря на то, что Антон в свои 17 был уже почти 180 см ростом и считался дылдой, его новый знакомый оказался выше него, а при нынешнем положении, когда мальчик был вынужден опустить голову ещё ниже, мужчина и вовсе смотрел на него сверху вниз, серьезно и угрожающе. - Ааай,- крикнул, хотя скорее проскулил Шастун, - больно, отпусти, больной ублюдок! - Что, прости, я не расслышал? - мужчина сильнее выкрутил ухо мальчика, который чуть не плакал от обиды, - можешь повторить? - Отпусти, - резко начал Антон, но ухо выкрутили ещё сильнее, отчего слёзы брызнули из глаз,- ТЕ!- быстро выкрикнул мальчик, исправляясь, - Отпустите! Пожалуйста. - Ну вот, видишь, ты не безнадежен,- в спокойном, но всё ещё строгом тоне продолжил мужчина, но ухо не отпустил,- сейчас мы с тобой идём в мою машину и едем либо к твоим родителям, где я в подробностях рассказываю о твоём поведении. Либо в отделение полиции, и пусть они там с тобой разбираются. Что выбираешь? - Что, блять? С чего это я должен с вами куда-то ехать? Отпустите меня! Сейчас же! И вообще, я уже совершеннолетний. Чего вы ко мне прикопались? Идите, куда шли,- ухо Антона всё ещё находилось во власти незнакомца, который не стеснялся выкручивать его, как ему заблагорассудится, от чего оно сильно болело и доставляло крайнюю степень неудобства. - Значит так, совершеннолетний ты мой, по-хорошему ты не хочешь, значит едем в полицию,- мужчина потащил Антона к машине и запихнул его на переднее сиденье. Всё произошло слишком быстро, поэтому мальчик понял, что случилось, только когда мужчина уже сидел на водительском месте, а двери заблокировались, отрезая путь к отступлению. - Ну, хоть ухо отпустил, - подумал Шастун и несколько раз, просто для успокоения собственной души, подергал за ручку дверцы. - Выпустите меня, я же вам ничего не сделал. Куда мы едем? Что вам от меня надо?- Антону не было страшно, хотя вроде бы бояться было чего, ведь какой-то незнакомый мужчина затолкал его в свою машину и теперь везёт куда-то. Страх был бы вполне нормальной реакцией на произошедшее, но вместо него было много других чувств и эмоций. Сильнее всего выделялись злость и любопытство. - Я тебя не выпущу, пока мы не приедем в отделение. Почти приехали, кстати. От тебя мне ничего не надо, просто я знаю таких ребят, как ты. Не могу понять, зачем ты пытался мне соврать про свой возраст, но тебе не больше 17 уж точно. И в таком возрасте нельзя шляться в такой холод по городу в одной футболке и курить сигареты. А уж про хамство и мат в сторону взрослого человека я вообще молчу. Куда смотрят твои родители?! Раз к ним ты ехать не хочешь, мы едем в полицию, потому что на улице я тебя оставить не могу… Машина встала на светофоре, в ожидании сигнала, чтобы продолжить движение. Незнакомец, повернув голову, рассматривал мальчика, который, осмелев, вальяжно расселся на сидении и отбивал пальцами какой-то ритм по передней панели машины. - Я забыл представиться. Меня зовут Попов Арсений Сергеевич. Я учитель, поэтому таких трудных подростков, как ты, я вижу сразу. Антон слишком резко поднял глаза на Арсения, что не укрылось от глаз мужчины. Попов. Фамилия была слишком знакомой, он точно её где-то слышал, но никак не мог вспомнить где. - Учитель значит,- протянул мальчик,- Ясно. Только я совсем не трудный подросток, вы обознались. У меня всё прекрасно, поэтому остановите машину, я выйду, и мы разойдемся, каждый по своим делам. - Это невежливо, мальчик, - Попов, как ни в чем не бывало, продолжил движение, словно и не слышал последних слов Антона. - Что невежливо? Я вас не понимаю. - Я представился тебе, а ты нет. Культурные люди обычно говорят своё имя в ответ. - Зачем вам знать моё имя? И я культурный, просто у меня нет желания знакомиться с вами. Вы мне вообще не нравитесь. Вылетели из магазина, толкнули дверь, сигарету испортили, отчитали, чуть ухо не оторвали, до сих пор, кстати, болит,- последнюю фразу Шастун сказал практически шёпотом, но Арсений всё равно услышал, и, кажется, улыбнулся, а может Антону просто показалось,- а теперь вот везёте меня в полицию. А зачем мне туда? Мне может быть домой надо… - Я мог отвести тебя домой. Ты сам отказался,- со стальными нотками в голосе произнёс мужчина,- думаешь, если твоим родителям позвонят из полиции, тебе меньше достанется? - Мне вообще ничего не достанется, потому что никто никому не позвонит! Понятно? – Антон сорвался на крик, но тут же пожалел об этом. - Что это значит?- мужчина нахмурил брови и повернулся к мальчику. Они уже подъехали к отделению полиции и остановились около входа. Бежать было некуда… - Ничего не значит, извините. Может, вы просто отпустите меня? Зачем вам лишние проблемы? - Шастун предпринял последнюю попытку к спасению. - Ага, обязательно, отпущу, я тебе сейчас так отпущу - рыкнул Арсений, - отпущу, потом догоню и ещё раз отпущу. Ладно, посиди пока в машине, мне позвонить надо. Но не надейся сбежать, две минуты и идём в отделение. Попов вышел из машины, набрав кого-то по телефону, а Антон в это время остался наедине со своими мыслями. Ему до ужаса хотелось покурить, но его последний шанс на это остался лежать в луже около того злосчастного магазина. От скуки мальчик начал разглядывать машину своего нового знакомого и решил заглянуть в бардачок. Его счастью не было предела, когда он увидел там пачку сигарет. С одной стороны, закурить хотелось страшно, с другой стороны, это не его сигареты, получается, это будет считаться воровством. Хотя этот мужик испортил его сигарету, и он возьмёт у него только одну. Зуб за зуб так сказать. Помирившись со своими внутренними демонами, Антон всё-таки открыл пачку, которая оказалась нетронутой, дрожащими пальцами достал сигарету и зажал между губами. Курить в машине этого мужчины было страшно, но выхода у него не было. Достав из кармана джинсов зажигалку и уже приготовившись зажечь конец и вдохнуть долгожданную порцию никотина, Шастун мечтательно закрыл глаза, но больше ничего не успел. Дверь рядом с ним распахнулась, и кто-то сильно шлепнул мальчика по руке, отчего у того, между прочим, второй раз за день, упала сигарета, затем шлепок прилетел по губам и их словно обожгло. Апофеозом всего этого действия стал захват многострадального уха Шастуна в цепкие пальцы Арсения. Было не трудно догадаться, что это был именно он. - Ты совсем страх потерял? Ни на секунду оставить нельзя! Я что тебе говорил про сигареты? Где ты их вообще взял?! - мужчина был слишком раздражен и зол. Вытащив Антона из машины, Попов с силой хлопнул дверью и включил сигнализацию. Шастун заскулил от боли в ухе и Арсений всё-таки отпустил его. - Пошли, нас уже ждут,- как то разочарованно выдохнул мужчина. Антон сам не понимал, почему решил сказать правду, где он взял сигареты, тем более Арсений не продолжал свой допрос. Просто что-то в мальчике не дало ему промолчать в ответ на вопрос или соврать. Тон, с которым была сказана последняя фраза мужчины, заставил что-то щёлкнуть внутри у Шастуна. «Ты ВОР, обычный вор. А ещё трус. Ты такой жалкий»- пронеслось в голове у Антона, поэтому почти шёпотом пролепетал: - В бардачке… - Что прости? Ты о чём? Мальчик резко поднял глаза на мужчину, который уже открыл дверь отделения, пропуская Антона внутрь. Шастун нервно сглотнул, но всё-таки сделал шаг внутрь помещения, тут же замерев в дверях и повернувшись лицом к мужчине, который тоже шагнул вперёд, закрывая дверь за собой. Они оказались слишком близко… Дверь захлопнулась с громким хлопком, толкнув Арсения ещё ближе к Антону, отчего тот буквально уткнулся в шею мужчины. Они простояли так секунд 10, пока каждый не осознал, в каком положении находится. Шастун как-то слишком резко отскочил от Попова, и, опустив глаза вниз, стал ковырять ногой пол, собираясь повторить то, на что решился на улице, признаться в том, что стащил сигареты из бардачка мужчины, но ему не дали этого сделать. - Арс, привет, проходите. Давайте поживее! Быстрее начнём, быстрее закончим. У меня и так много работы,- откуда-то из глубины коридора отделения донёсся грубый мужской голос, на который сразу же повернулся Антон, чтобы посмотреть, кто же прервал его исповедь. Им навстречу шёл коренастый мужчина, в полицейской форме, который, остановившись у какого-то кабинета, открыл тот ключом и, распахнув дверь, сделал рукой приглашающий жест. Арсений будничным шагом отправился к открытой двери, за которой уже исчез полицейский, а Антон остался стоять на месте. Ему стало страшно, тело перестало слушаться, не позволяя даже пошевельнуться. - Ты идёшь?- Попов остановился и повернулся к парню почти у самого кабинета. Шастун покачал головой, что означало нет. Он не хочет, он не пойдет… - Ну что опять началось? Что за капризы? - тон голоса изменился резко, в один момент став строгим и требовательным. И Антону вдруг стало не по себе, он поёжился, словно от холода, а по спине пробежали мурашки. Шастун закрыл глаза, чтобы перевести дух и собраться с мыслями. «Неужели ты и вправду такой трус. Что с тобой стало, Шаст? Размазня… Испугался обычного полицейского!»- Антон пытался заставить себя открыть глаза и пойти вслед мужчинам. «Я не испугался, я просто не хочу неприятностей, это нормально»- в голове у мальчика началась дискуссия, от которой зависели его дальнейшие действия. «Но у тебя уже и так неприятности, не усугубляй своё положение»- говорила одна часть Шастуна. «Нет тела, нет дела, как говориться! Если я сейчас по-быстрому смоюсь отсюда, то неприятностей как не бывало, имени то я своего ему не сказал, а значит, он меня не знает, и никаких последствий не будет»- демон в голове мальчика победил, и его ангелу ничего не оставалось, кроме как согласиться на эту авантюру. - Ну, где вы там застряли?- из кабинета высунулась голова следователя, заставив Антона открыть глаза. Арсений в свою очередь тоже повернулся лицом к выглянувшему мужчине. «Это твой шанс, Антон. Либо сейчас, либо никогда. Беги и не оглядывайся, просто беги»- в одну секунду эти мысли пронеслись в голове мальчика и он рванул. Это был самый быстрый и эпичный старт в жизни Шастуна: развернувшись на 180 градусов, Антон буквально пулей понёсся к двери, от которой стоял метрах в полутора, и, когда казалось счастье так близко, и он вот-вот выйдет на свободу, за спиной раздалось: - Эй, ты куда собрался? Держи его!- кричал полицейский. «Не догонишь!»- подумал Антон, но тут же врезался во что-то, а точнее в кого-то. И этот кто-то крепко вцепился в руку мальчика. «Блядство! Блядство! Блядство!» - Ты что же, решил из полиции сбежать?- приятный мужской голос вывел Антона из его мыслей. - Ни откуда я не сбегаю, я просто ухожу отсюда,- съязвил парень, глядя на вошедшего полицейского. - Арс, Серёга, здорова! Ваш?- поинтересовался вошедший. - Да, спасибо,- Арсений уже подошёл к несостоявшемуся беглецу и перехватил его руку, рывком потащив за собой в кабинет,- Почему тебя нельзя ни на секунду оставить одного?- прошипел мужчина,- То куришь в машине, то сбегаешь? - Посему тибя ни на сикунду низя офтавить одного?- передразнил Арсения Антон, которого мужчина с силой затолкнул в кабинет. Перед смертью не надышишься. - А по губам?- грубо спросил Попов. - Молчу, - грустно проговорил мальчик, опустив глаза. - А вот молчать как раз таки и не нужно. Присаживайся,- начал следователь, указывая на диван, стоящий у стены. Антон уселся на предложенное место и поднял глаза на мужчин, которые стояли напротив него, опираясь на письменный стол. - Меня зовут Матвиенко Сергей Борисович, я капитан полиции. Давай рассказывай, как зовут, сколько лет, где живешь, и номерочек кого-нибудь из родителей тоже назови,- продолжал мужчина. Антон молча сверлил мужчин глазами. «Неужели они и вправду думают, что я им сейчас всё расскажу? Какие наивные.»- Антон ухмыльнулся своим мыслям. - Тебя что-то развеселило, я смотрю,- Арсений говорил строго, с хрипотцой в голосе, от которой у Антона, уже который раз за сегодняшний вечер пошли мурашки,- Нам долго ждать ответ? Тишина… Антон лишь невинно похлопал глазками. - Так и будешь молчать?- рыкнул Попов, ударяя рукой по столу. - Я не молчу, просто не собираюсь отвечать на ваши глупые вопросы. - Слушай, пацан, тебе нужны проблемы? Давай ты нам быстренько всё рассказываешь, а я не буду составлять на тебя протокол. Просто позвоню родителям, они тебя заберут, и дело с концом,- как-то слишком фальшиво улыбнулся Матвиенко. - Да уж, проблемы мне точно не нужны. Но и говорить вам я ничего не буду. - Мальчик,- Арсений устало выдохнул, - зовут то тебя как хотя бы? - Антон, но я вам это сказал только из вежливости, ну и потому что немного перед вами виноват. Но больше сотрудничать со следствием я не собираюсь,- Шастун, улыбнувшись самой искренней улыбкой из своего арсенала, вальяжнее садясь на диване и смотря прямо в глаза Арсению. Он уже второй раз за вечер просто тонет в них, это два гребанных океана. Такие глаза не могут быть у людей, они слишком красивы для того, чтобы быть реальными. - Антошка значит,- протянул с улыбкой Попов. - Нет, никакой я не Антошка. Не смейте меня так называть! - Прямо таки не сметь?- ухмыльнулся Арсений,- А как же можно? - Антон называйте, ну или Шаст, в крайнем случае, меня так друзья называ…- тут Антон понял, что сболтнул лишнего, слишком разоткровенничался. Нельзя быть таким болтуном, ничем хорошим это не закончится,- забудьте, что я только что сказал! Антон, просто Антон, и всё! Но было уже поздно. Арсений резко изменился в лице, на его шее запульсировала венка, говоря о крайней степени напряжения, брови были сведены к переносице, а глаза словно поменяли оттенок, становясь темно-синими: в океане начался шторм. Злость была безумно ему к лицу. - Шаст говоришь? ШАСТ?- голос сорвался на крик, а рука снова ударила по столу, разрезая воздух оглушающим свистом,- а вот уж, будь так любезен мне рассказать, не от фамилии ли Шастун происходит данное сокращение? Арсений оттолкнулся от стола, на который до этого опирался, и за долю секунды, оказался рядом с сидящим Антоном, склонившись над ним, словно коршун надо своей добычей. - Откуда вы…- цепкие пальцы снова схватились за ухо, которое и так было красным, не успев отойти после прошлых двух захватов, и рванули вверх, заставляя Антона вскочить с дивана,- Ай! Больно! За что?! - За что говоришь? ЗА ЧТО? Сейчас ты узнаешь за что!- ухо отпустили только после того, как мальчика, развернув в пол оборота, с силой треснули по заднице, после чего толкнув обратно на насиженное место. - Ауч,- обиженно выдохнул Антон,- я же вам даже ничего не сделал, вроде бы… И тут до Антона дошло, откуда он помнил фамилию этого гребанного Попова Арсения Сергеевича. «ПОПОВ!!!!! ЧЁРТ, я вспомнил, откуда знаю эту фамилию. Твою мать, это полный пиздец. Я попал… Это же мой классный руководитель в той школе, куда я перевёлся. БЛЯТЬ. Я в школе с начала года ни разу не появился» - Ой… Я понял, извините, - испуганно прошептал Шастун. - А я вот что-то ничего не понял, - заявил Матвиенко,- может быть, мне кто-нибудь что-нибудь объяснит, наконец? - Конечно, Серёж, сейчас я всё объясню, - притворно улыбнулся Арсений, - знакомься, это Шастун Антон Андреевич, 17 лет, летом переехал к нам в город и теперь числится учеником в моём классе, но вот проблема в том, что он только числится, ни разу не соизволив появиться в школе. Хотя заметь, идёт вторая неделя сентября! Что, нечего сказать, Шастун? - Я… это… ну… я… - Так, всё, замолчи. И иди, встань в угол. Бегом! Глаза мои б тебя не видели, - устало выдохнул Попов, жмурясь и массируя пальцами переносицу. Глаза у Шастуна полезли на лоб от такого заявления. Какой ещё угол??? Ему 17, а не 7! - Что? Я никуда не буду вставать. Вам надо - вы и идите!- эмоции брали верх над , и хоть Антон был сейчас явно не в том положении, чтобы спорить, смириться и начать слушаться взрослых он не собирался. Арсений резко выпрямился, опуская руку от лица. Это произошло слишком быстро и выглядело достаточно устрашающе, поэтому Антон инстинктивно вжался в спинку дивана, борясь с желанием сжаться в комочек, и смотрел на мужчину исподлобья, следя за каждым его движением. Мальчик чувствовал себя виноватым перед Арсением, ведь тот ему вроде бы ничего и не сделал, а Антон накинулся на него с матом и оскорблениями около магазина, а теперь, узнав, что он его классный… «Что, Шастун, не умеешь ты жить без проблем на свою задницу, да?»- мысленно ухмыльнулся Антон, но виду не подал, всё так же сидя с каменным лицом, нахмурив брови. - Что, прости? Повтори, что ты сказал,- Попов и до этого стоял близко к дивану, на котором сидел Шастун, но теперь, сделав ещё один шаг, расстояние между ними было сведено к минимуму, а их колени практически соприкасались. Из-за этого желание мальчика забраться на диван с ногами и свернуться клубочком, забившись в самый угол, возросло в геометрической прогрессии. Антон опустил глаза в пол, и несмело помотал головой, не решаясь повторить ещё раз то, что только что выкрикнул,- Молчишь? Тогда говорить буду я. Тебе не кажется, что ты сейчас не в том положении, что спорить со мной и тем более повышать на меня голос? Я повторяю в последний раз: встал и пошёл в угол. Я считаю до трёх, и если ты не сделаешь, что тебе было велено, то… - То что?- вдруг вскинул голову подросток, который совершенно запутался в своих чувствах и эмоциях, ведь рядом с этим Арсением Сергеевичем его словно подменили. Никогда Шастун не опускал глаза в пол, когда на него кричали, никогда не слушался взрослых и не выполнял то, что от него требовали, особенно учителя, никогда и никому он не позволял командовать собой. Что же изменилось сейчас? Почему он чувствует вину перед этим человеком, почему он сидит с опущенной головой и слушает, как его отчитывают. Чего он так испугался? Этот человек ничего не сможет ему сделать. Правда же? Но ухо всё ещё предательски жгло после нескольких захватов, а на заднице до сих пор горела ладонь Арсения. Из-за этого Антон шумно сглотнул, но свои глаза, которые смотрели прямо в глаза учителя, не отвёл. - Раз, - Арсений начал свой отсчёт громко и резко, отчего даже Сергей вздрогнул, а Антон рвано выдохнул, но с места не сдвинулся. Попов сам ещё не решил, что сделает с мальчишкой, если тот не начнёт выполнять то, что от него просят. Но сомнений в том, что Шастуну мало не покажется, не было. Спустя 5 секунд и практически нулевую реакцию Антона вновь прозвучала цифра: - Два,- мужчина понизил голос и практически перешёл на рык. Мальчишка всё ещё сидел на диване и не собирался даже предпринять каких-либо попыток начать своё передвижение к углу, в который ему было велено встать. Арсений был первоклассным педагогом и неплохим психологом, мог найти подход к разным детям, даже к трудным подросткам, но случай с Антоном просто выбил его из колеи. Он был зол на мальчика, который был не просто пацаном с улицы, как мужчина считал до момента, как узнал фамилию. Шастун был учеником его класса, который ни разу не появился в школе с начала учебного года, и из-за которого у Арсения было много неприятностей с администрацией школы. Попов ещё сильнее сжал челюсть и, наконец, решил, что делать с Антоном. Мужчина медленно поднял руки к ремню и с удовольствием наблюдал за тем, как глаза мальчишки проследили за этим движением и широко распахнулись после того, как Арсений щелкнул бляшкой, расстёгивая ремень. - Что, предложение отсосать, чтобы вы подобрели, всё ещё в силе? - нервно хихикнул Антон. Попов опешил от данного вопроса, даже замерев на секунду, но, как только до него дошёл смысл сказанной фразы, он разозлился ещё больше. Резко выдернув ремень из шлёвок брюк, он сложил его в петлю и предупреждающе хлопнул им по дивану, рядом с сидящим Антоном. - Эй!- возмутился Шастун больше испуганно, чем нагло,- не имеете права, я не ваш сын! Антона никогда по-настоящему не пороли. Один раз ему совершенно несильно прилетело ремнём, когда он ещё учился в начальной школе и в первый раз попробовал сигареты с другом. Придя в тот день домой, он даже не догадывался как сильно от него несёт табаком. И отец как назло был выходной, поэтому его маленькое преступление тут же оказалось раскрыто. Антон уже и не помнил, что чувствовал тогда, но точно знал, что удара было 3, через штаны, и было совершенно не больно, но очень обидно. А после этого он ещё час унизительно стоял в углу и каждые 10 минут громко повторял: «Я БОЛЬШЕ НИКОГДА НЕ ВОЗЬМУ В РОТ СИГАРЕТЫ!». А потом пришла мама, и он пожаловался ей на отца, после чего его никогда больше не наказывали ремнём. Хоть в тот раз было совсем и не больно, но повторения сейчас Шастуну совершенно не хотелось, ровно как и не хотелось стоять в углу, поэтому он попытался ещё сильнее вжаться в подлокотник дивана, подальше от разозлённого учителя и его ремня. - Да, тебе повезло, что ты не мой сын, потому что будь ты им, то уже стоял бы в углу без штанов и с выпоротой красной задницей! Ты просто посчитай, сколько за тобой числится косяков: школу прогуливаешь, врёшь, куришь, хамишь, материшься, да ещё и позволяешь себе отпускать похабные шутки в сторону взрослого человека, твоего учителя, между прочим. Не стыдно тебе?- Арсений говорил медленно и вкрадчиво, чтобы до Антона дошёл смысл его слов. - Вот и воспитывайте своих детей, а меня не надо!- зло выплюнул подросток. Ему вдруг стало обидно, что у кого-то есть отец, которому не плевать на всё то, что перечислил Арсений. Мальчику вновь почувствовал нехватку любви и заботы от родителей. «Вот бы было сейчас всё, как раньше, в детстве, когда мама и папа были вместе, когда всё было хорошо. И вот бы папа приехал и забрал его отсюда, пусть бы даже всыпал ремня и поставил в угол, только бы ему было не всё равно…»- Антон опустил глаза. «Ещё хватало тут расплакаться от прилива глупых, никому не нужных, сентиментальных чувств!»- Антон быстро вытер глаза рукавом, пока никто не заметил скопившуюся в них влагу. - У меня нет детей, Антон, зато есть ты! И воспитывать я буду тебя, раз твои родители этим не занимаются,- удар по больному. Шастун слишком резко набрал воздух в легкие и снова посмотрел в глаза Попова. - Вот что вам неймётся, Арсений Сергеевич?- устало и тихо произнёс мальчик. Сил на дельнейшие пререкания почему-то не осталось. Хотелось свернуться калачиком и поспать, а не сидеть на «допросе» в полиции. - Так всё, Шастун, хватит. Три! Ты доигрался, моё терпение закончилось, мы и так слишком долго тут все смотрим на твоё выступление, заканчивай клоунаду. Если ты не хочешь по-хорошему и не понимаешь слов, значит, я буду производить внушения тебе через задницу. - Звучит как-то двусмысленно, не находите?- хихикнул Антон, но был резко схвачен за предплечье и поставлен на ноги, не прошло и секунды, как его развернули лицом к дивану и поставили на колени перед ним, наклоняя верхнюю часть туловища так, чтобы она лежала на сидении дивана. Мальчик понял, что произошло, только когда на его спину легла тяжелая ладонь, а обтянутый джинсами зад обожгло ремнём. Весь воздух будто бы разом выбили из лёгких, поэтому не получилось даже закричать. Второй удар ремня уже больше привёл его в чувства и Антон начал усиленно вырываться. - АААЙЙЙЙ, ВСЁЁЁ, ВСЁЁЁЁ, Я ВСЁЁЁ ПОНЯЯЯЛ,- было больно, гораздо больнее, чем он помнил из детства. Шастун даже не думал о том, как нелепо выглядит со стороны, пытаясь вырваться из-под сильной руки мужчины, его это не волновало. Всё что сейчас чувствовал и о чём думал мальчик – это жар двух полос от ремня на его заднице. Третий удар получился с оттягом и оказался больнее двух предыдущих вместе взятых,- ААААА! КАКОЕ СТОП СЛОВО????!??!! КОД КРАСНЫЙ!!! КОД КРАСНЫЫЙ!! ПОЖАЛУЙСТАААА! АРСЕНИЙ СЕРГЕЕВИЧ, ПОЖАЛУЙСТА, ПРОСТИТЕ, Я ВСЁ ПОНЯЛ, ПРОСТИТЕ!!!! Я БОЛЬШЕ НЕ БУДУ!!! - Ах, вот в чём был секрет послушания Шастуна!- Попов ненадолго прекратил экзекуцию,- Нужно всего лишь хорошенько тебя выпороть, чтобы ты извинился и начал слушаться, да? Ну, хорошо, я запомню на будущее, что тебя воспитывать только так, раз со слов до тебя не доходит, достучимся по-другому! Вместе с последним словом на зад Антона обрушился четвёртый удар, отчего мальчик натурально взвыл. - Так, всё, Арсений! Прекратить физическое насилие в кабинете капитана полиции. - ДА! - выкрикнул Антон, уже не надеясь на пощаду,- прекратить насилие надо мной! - Поговори мне ещё!- Арсений выпрямился, убирая руку со спины мальчика, который уже было обрадовался, что он свободен, но у мужчины были другие планы. Хорошенько размахнувшись, Попов ударил ремнём по складке между ягодицами и бёдрами, и, не поднимая, потянул его вниз, отчего удар получился очень ощутимым. Антон тут же вскочил на ноги и принялся растирать свою несчастную задницу. - Быстро в угол, чудовище!- Арсений выглядел уставшим и совсем не злым, Антону даже показалось, что губы мужчины дрогнули в едва заметной улыбке, отчего желание спорить резко отпало, но желание идти в угол так и не появилось. Поэтому мальчик, наклонив голову, смотрел на учителя из-подо лба, надеясь на помилование, но чуда не произошло,- не хватило внушения? - Арсений, уже собиравшийся начать заправлять ремень обратно в брюки, снова согнул его в петлю, звеня пряжкой,- понравилось что ли? Добавить? Антон резво замотал головой из стороны в сторону. - Нет, спасибо, Арсений Сергеевич, я в угол. Шастун глубоко вздохнул и нехотя поплелся в пересечение стен, еле переставляя ноги. Добравшись до места назначения, Антон уж больно несчастно шмыгнул носом, вновь начав тереть разогретые ягодицы. Арсений от такой картины только хмыкнул и невесомо улыбнулся, но промолчать не смог. - Шастун, не прикидывайся, я уверен, что тебе совсем не больно. Хватит страдать. - Жжется вообще-то, - шёпотом сказал Антон, но Попов всё равно услышал, лишь немного покачав головой на это высказывание. Несколько минут в кабинете была относительная тишина, нарушаемая лишь звуком бляшки ремня, который Арсений вздевал в штаны. Сергей Борисович так и сидел на краю стола и смотрел то на Попова, то на Шастуна. Мальчик в свою очередь выглядел очень несчастно: он стоял, низко опустив голову, рассматривая свои мокрые и грязные кеды, периодически тянул руку к заду и несильно растирал его, пытаясь унять жар. Особенно неприятные ощущения приносила ему складка между бедрами и ягодицами, куда обрушился последний удар. Когда Арсений закончил с ремнём и наступила абсолютная тишина, Антон решил узнать обстановку в комнате, но тут же пожалел об этом. Повернув голову, он наткнулся на требовательные взгляды двух мужчин, которые пристально смотрели на тощее тело в углу комнаты. Шаст тут же развернулся обратно и опять уткнулся носом в угол. - Ну что, гражданин алкоголик, хулиган и тунеядец, есть, что сказать нам?- не особо весело хмыкнул Матвиенко. - С чего вы взяли, что я алкоголик?- Антон не спешил начинать рассказывать о том, чего от него ждали. - То есть с тем, что ты хулиган и тунеядец, ты согласен?- встрял в разговор учитель. - Эх, Арсений Сергеевич, как бы вам так сказать,- Шастун решил развернуться к мужчинам лицом, а то это выглядело так, словно отвечал не он, а его филейная часть,- хулиган наверное да, а насчёт тунеядца. Я вроде не бездельник. Раньше точно не был, просто.. Пауза затянулась, и Арсений решил подтолкнуть мальчика к продолжению. - Что просто? - Я не уверен, что готов всё вам сейчас рассказать, поэтому ничего. Извините,- Антон снова повернулся лицом к пересечению стен и глубоко вздохнул.