chase atlantic - falling
***
Накаджима Ацуши, восемнадцать лет. По случайности, спасается и не умирает голодной смертью. Жизнь начинает налаживаться, только кусачий Расёмон бродит по округе, ожидая, пока тигр завалится на бок и уснет. А так, в принципе, даже неплохо. Коллеги, друзья, работа. Дазай. Парень до сих пор не привык к пристрастию старшего по поводу самоубийства и всех связанных штук. Беспокоился каждый раз, как наставник шутил на эту тему, или настораживался, как тот пропадал из толпы мероприятия. Ацуши чувствовал некую тягу и ответственность за детектива, хотя никак не был причастен к его странным увлечениям. Осаму спас его в нужный момент, так почему тигр не способен отплатить тем же? В то время младший верил, верно верил, что способен понести такую ношу. И не хотел принимать, что просто играет в спасателя. В то время все казалось правильным, замечательным. Дазай улыбался попыткам младшего помочь ему, кажется, даже всерьез не воспринимал. Настолько привык к пожеланиям скорой смерти, что перестал обращать внимание на солнце в своей жизни. Ради приличия и некой доли удовлетворенности, Осаму шел следом за тигром, когда в очередной раз был «спасен». Наблюдал за каждой помощью от Накаджимы. Дазай воспринимал это как занятную игру, в то время как для Ацуши это стало чуть ли не частью жизни. Напуганный мальчик, который боится потерять новообретенное тепло.***
Накаджима Ацуши, двадцать один год. Эти года прошли… тревожно. Вечный страх за наставника, стресс на работе, жизненный кризис. Все сумбурно смешалось в один большой котел и не желало оттуда вылезать. Тигр повзрослел, поменялся и внешне, и внутренне. Но псевдоответственность за старшего не давала до сих пор покоя. Прошлые травмы не желали отпускать кого-то так просто. Хотя тигр понимал, что это не его проблемы. Но липкие лапы беспокойства не давали спокойно выдохнуть и не оглядываться в поисках Дазая в толпе коллег. Было настолько привычным, что аж тошно. В этот период тигра посещает идея, которая кажется и заманчивой, и дико пугающей. Университет. Высшее образование. Помощи он попросил у Куникиды, чему тот удивился, хотя и изобразил что-то на подобии одобряющей улыбки. Ацуши так и не понял, откуда появилось это рвение учиться — либо желание самообразовываться, либо попытка отвлечься от Осаму. Хотя, тигр из будущего обнял бы в благодарность свою младшую версию. Дазай отреагировал на идею Накаджимы тоже вполне задорно, буркнув что-то на подобии, что тоже хотел бы испытать студенческие годы на себе, а после наигранно улыбнулся, на что у Ацуши начался нервный тик.***
Накаджима Ацуши, двадцать шесть лет. В двадцать два года парень поступает на обучение в юридический вуз, юриспруденция. Заочно, больше отдается работе. Вся его студенческая жизнь вылилась в изучения материала, тревожность перед экзаменами (будто он и не получил профессию, а был юношей, который боится взрослой жизни и отсутствия работы). Из хорошего — знакомство с несколькими сокурсниками, другими студентами вуза. Многие из них удивлялись тому, что Ацуши уже при работе, да еще и перед поступлением ее нашел. Накаджиме была приятна компания этих ребят, но он заметил в них разницу, достаточно существенную. Их взгляд — радостный, уверенный в чем-то, у некоторых еще розовые очки. Ацуши успел им позавидовать, но и словить легкую гордость за себя. Вот он, живет и развивается. Он справился со страшным голосом директора из прошлого. Теперь шел четвертый курс. Тигр заметно изменился. Во-первых, внешне — он стал выше, приобрел натренированное тело, выбрил виски и оставил симметричные верхние пряди. Стиль одежды сохранил в себе нотки строгости, но изменился в частоте ношения. Больше фигурировали пастельные цвета вещей. Дазай успел отвесить комплимент внешним изменениям тигра, сетуя, что тот стал ростом похож на самого Осаму, а значит — красивым. Тигр тогда легонько прыснул. Но стало приятно. То, что осталось неизменным — наклонности наставника. Ацуши успокоился по этому поводу уже года как два и стал понимать спокойствие коллег к таким выходкам старшего. Но не игнорировал его. Был рядом, когда требовалось, но не брал на себя ответственность. Перерос этот юношеский максимализм. По мнению Накаджимы, Осаму его прошлых героических порывов и не заметил даже. Хотя ошибался.***
Их отправили на задание, слежка в каком-то приватном баре за преступными лицами. Никаких действий активных не требовалось, лишь наблюдение и вызов остальных членов агентства в нужное время. Изначально, отправили одного тигра, а следом увязался наставник, изначально доведя Доппо до инсульта. Куникида сдался, отправив их двоих, сетуя на то, что хоть где-то Осаму будет работать. Ацуши уже вырос с того возраста, когда пугался (иногда забавлялся) перепалок этих двоих. Сейчас это казалось комичным — не верилось, что два взрослых человека могут вести себя подобным образом. Много чего не клеилось, а дазаевы попытки «познать мир иной» — были в числе первых. Все было прекрасно, даже слишком. План сработал, людей выследили и так далее. В этот вечер они изображали обычных коллег в баре после рабочей недели, хотя особого труда на актерскую игру не потребовалось — они и правда искренне беседовали, у Дазая в запасе было много историй (даже без самоубийства), а тигр делился жизнью из университета и студенческой головной болью. Осаму говорил, что ему и переживать толком не следует, ведь он уже имеет профессию и такого замечательного наставника. Накаджима закатил глаза, улыбнулся и согласился по поводу обоих утверждений. Осаму заискрился. После поимки людей, они были свободны. Танизаки дружелюбно предложил подвезти их к общежитию. Ацуши открыл было рот, чтобы согласиться, как почувствовал руку у себя на плече и мило беседующего Осаму, который отказался, ведь тигр же согласился составить Дазаю компанию в этом же баре. Танизаки, уставший, слишком быстро отреагировал и удалился, Ацуши и не успел и слова вставить. Лишь после недовольно перевел взгляд на наставника. — Это что было? — Я не успел тебе предложить, ты та-ак быстро полетел отчитываться! — лицо Дазая излучало позитив. И что-то подозрительное. Тигр нахмурился, но Осаму, сделав вид, что не заметил, потащил младшего к столикам обратно. Ацуши не возражал — ему стало интересно. Да и отдохнуть захотелось. Ведь завтра и правда выходной. Остаток отдыха влился в один сплошной туман — в хорошем смысле этого слова. Дазай заказал каждому по бокалу вина, будто действительно хотел расслабиться перед выходными. В баре они просидели не долго, Осаму потянул Ацуши к дому — пешком где-то полчаса. Накаджима увлекся разговором, атмосферой, и согласился, оплачивая свой напиток. Дома «празднование» продолжилось. Дазай затащил тигра к себе, поманив бутылкой вина. Почему-то в тот момент, идея напиться казалось очень даже хорошей. Ацуши старался не обращать внимания на количество бинтов, лезвий, перекиси дома у наставника. Настроение не то. Попереживает он потом, всегда отлично справлялся. Сейчас — вино. Время шло, разливаясь алкоголем в венах. Второй час ночи. — Ацу-у-кун, ты такой заботливый. Проверял, как мое самочувствие, интересовался… Я думал, ты перерастешь эту напускную вежливость, а ты… такой правильный. Тошнит от этого, но и привлекает… — голос Осаму достаточно выдавал количество алкоголя во владельце. — Это мой минимум, что я мог для Вас сделать… в благодарность, — у младшего перед глазами тоже слегка плыло, хоть внутренний тигр и помогал справляться с выпивкой быстрее обычного человека. — Минимум?.. тогда, по твоим меркам, половина людей и к твоему минимум не дотягивает. Хотя, чего половина… процентов девяносто девять… Ацуши засмеялся от таких слов, но был приятно поражен. — Приятно, что вы… заметили мое внимание. Я был уверен, что зря боялся… — Издеваешься? По-твоему, я настолько черств? — Дазай комично надул губы, что показалось бы забавным на трезвую голову. Сейчас это казалось вполне естественной эмоцией, отчего тигр затормошился. — Я… Н-нет, конечно! Просто я… думал, вам все равно. В плане, если человек захотел совершить… суицид, то… вряд ли что-то его остановит. Нужно большее, чем просто… беспокойство ученика. Дазай наклонил голову на бок, разглядывая какое-то время Ацуши. Затем просто поднялся и пошел на кухню, не отвечая. Накаджима уже принял особенность старшего быть немногословным на тему личных слов в некие моменты. Тигр слегка напрягся и продолжил говорить, когда Осаму вернулся в комнату с двумя стаканами воды. — Ну, я… чувствовал себя ответственным за Вашу боль… Звучит абсурдно, знаю…! Но это так и было, — засуетился Накаджима и взял в руки стакан, закрывая половину смущенного лица. — И ты носил это беспокойство в себе столько лет? — выражение лица Дазая было спокойным. И не скажешь, что пьяный. — Ну да! Как бы я сказал это? «Простите, не могли бы Вы перестать играться со смертью, ведь я переживаю! Вы мне важны!». Так, что ли? — пробурчал, не смотря на наставника, Накаджима и нахмурился. А когда парень поднял взгляд, не понял, откуда взялось изумление в глазах напротив. — Я… тебе важен? — Ну… да. А как по-другому? — Действительно… Налить тебе? — удивление на лице Осаму испарилось, появилась привычная улыбка. — Д-да, можно… Снова алкоголь, снова разговоры. Осаму стал дружелюбнее, начал укладывать голову на плече у тигра, ластясь и рассказывая очередную историю из мафии. Дазай, когда напивался, становился болтливым, и Накаджиме это льстило. Многие видели Осаму в таком состоянии? Кто знает, но что-то подсказывало, что за времена агентства — немногие, а-то и никто. Времена мафии еще суровее, там попробуй напейся перед кем-то… — Ацуши… А что значит твой максимум? — Э… — тигр удивился, упираясь щекой в макушку на своем плече. Дазай молчал несколько минут, уже казалось, что уснул, но нет. — Ну… ты сказал, что забота обо мне — это минимум, который ты можешь сделать для меня. А какой же твой максимум? — Э-э… без понятия, честно. Я не задумывался о том, на сколько процентов отдаю себя в заботе о Вас. Я просто… делал это? Но, если подумать… Думаю, максимумом стало бы выполнение конкретной Вашей просьбы для меня… Как-то так. — Прямо все-все, что попросил бы? — если бы Дазай мог, то замурлыкал бы. — Я перерос период, когда писал за вас отчеты, Дазай-сан. — Ацуши одобрительно улыбнулся, когда услышал смешок на своем плече. — Что бы вы попросили? Есть что-то особенное? Ибо я не имею ни малейшего представления о Ваших желаниях. Ну, кроме… суицида. Осаму притих и только сильнее приластился к плечу. Зазвучал его голос, как никогда серьезный: — Ацуши, дорогой, мне тридцать лет, тебе не кажется, что если я и правда хотел умереть, то я давно бы это сделал? Я взрослый мужчина, в конце концов. Хотя, до сих пор ощущаю себя ребенком иногда. Накаджима поморщился от того, насколько ему стало неловко от своих слов. Ведь, правда же, не придерешься — Осаму достаточно целеустремлен. И если он до сих пор сидит с ним, тут, рядом, то этому есть весомая причина. — А… почему вы не сделали это? — разум затуманился, тигр и не понял, что не спросил разрешения на личный вопрос. Дазая это, кажись, и не волновало, ибо он достаточно быстро ответил: — Хочу быть полезным, быть на стороне света. Объективно говоря, я способен помочь еще многим… — Мы не можем объективно оценивать себя, только субъективно. Так что, Вы только что отвесили себе комплимент! И это замечательно… — с закрытыми глазами прошептал Ацуши и ощутил пальцы на своих ребрах, которые пытались защекотать его. Тигр тихонько засмеялся и рефлекторно отодвинулся. Дазай поднялся с плеча и выпрямился. И расплылся в ленивой улыбке. — Ты повзрослел, ученик. — Ну да, было сложно держаться на одном уровне развития… — И стал дерзким, засранец, — Дазай шутливо отвесил легкий подзатыльник смеющемуся Ацуши. — Есть один человек, от которого я набрался этого… Сразу после того, как он дал мне жилье и работу… — Язык у тебя острый… не продемонстрируешь подробнее? — Дазай пододвинулся ближе, оглаживая указательным пальцем скулу Накаджимы. — А, ну… в смысле…? — Твоя подростковая неловкость осталась с тобой, все же… — Осаму улыбнулся, продолжая поглаживать смущенное лицо напротив, — можно тебя поцеловать? Или тебя не привлекают мужчины? Или, может, не привлекаю я? Алкоголь, казалось, моментально выветрился, разум прояснился. Щеки действительно горели красным и не от вина. Парень опустил глаза, шумно выдохнул от какого-то испуга. Точно, нужно же ответить. — Нет, все нормально. Можно. — Постарался поднять взгляд, чтобы посмотреть в лицо напротив, а голос немного задрожал. Вот, снова он юноша, смущающийся интима… Дазай добавил вторую руку, беря лицо в руки, и немного приближаясь к нему. На губах заиграла заинтересованная улыбка. — Так, значит… я тебя привлекаю? Только после неловко выказанного соглашения, Осаму преодолел оставшееся расстояние, оглаживая языком нижнюю губу Ацуши. Тигр выдохнул, рефлекторно отодвигаясь назад. Дазай следом подался за Накаджимой, надавливая на того, от чего младший повалился на спину с довольным детективом на груди. Старший продолжил целовать, даже когда тигр потерялся в ощущениях первые несколько секунд, проникая языком в рот, очерчивая нёбо, зубы, чужой язык. Ацуши выдыхал и, придя в себя, отвечал на ласку, запустив руки в темную макушку, прижимая к себе ближе. Осаму уперся на локти на уровне лежащей головы Накаджимы, устраиваясь между его ног. Дазай спустился к шее младшего, останавливаясь языком на нервно подымающемся кадыке. Прикусил зубами, оглаживая пальцем покрасневшие щеки Ацуши. Тихие стоны то и дело соскальзывали с губ Накаджимы, и тот сильнее жался. Осаму тяжело дышал в шею, покусывая ключицы. В какой-то момент, ласка прекратилась, толком не успев начаться, тигр недовольно выдохнул. Осаму выпрямился перед ним, уселся и протянул руку Ацуши, помогая подняться. Лицо Дазая тоже горело пламенем, но он уверенно не отводил взгляда. Накаджима завидовал его самообладанию. — Я… устал, честно. Если мы продолжим, то просто усну на тебе. Не думаю, что ты оценишь… — неловко усмехнулся Осаму и огладил большим пальцем ладонь тигра в руках. — А, да… понимаю, тоже вымотался… — Пить утомительно, да?***
На следующий день Дазай встретил Ацуши в общежитии, упираясь об косяк своей двери. Неловкость за рабочие часы частично выветрилась, но огонек удачно зажегся вновь, стоило только завидеть Осаму. Сидя за бумагами, мысли просто не успевали опошляться. Да и мелькающий рядом Куникида настрой сбивал, если честно. Но все же, редко, но метко, всплывали воспоминания пьяной ночи, хотя они ничего толком не успели натворить. А что, если бы успели? Накаджима морально дал себе пинка, что смущается подобно школьнику в свои годы. Ну, продолжили бы, и что? Переспали, получили удовольствия, разошлись. Или нет…? «С чего вообще он взял, что я соглашусь на продолжение? Да еще так уверено сказал!». Ацуши злился; злился, что продолжили, и, одновременно, что остановились. Сумбурность зашкаливала, но хотелось также проклинать Осаму, что он оставил открытый финал, заставляя тигра метаться в догадках! Дазай просто хотел секса? Или он открывается строго не всем? Старший взаправду вчера устал? Или просто понял, что совершил ошибку, и пытался выкрутиться? Ничего не понятно… И вот, смена окончилась, парень стоит напротив наставника, который ему приветливо улыбается. Тигр нашел внутри мужество и подошел поближе, также рассматривая Осаму, не отводя взгляд. Но, иронично, испугался настолько, что первой мыслью было вести себя так, как ни в чем не бывало. — Не зайдешь? Ты же не занят больше? — Э-э, да нет, что-то срочное? — Нет, просто дружеское предложение. Будто впервые предлагаю, — Дазай продолжал расплываться в улыбке, прикрывая глаза. Одет он был в домашнюю длинную рубашку бежевого цвета с рукавами три четверти, свободные голубые штаны. Ацуши обратил внимание, что Осаму стоит без бинтов перед ним. Тигр дольше позволенного осматривал шею, руки, открывшуюся ключицу. Парню и ранее удавалось словить Дазая в такой беззащитный момент, но сейчас восприятие немного изменилось. Привычное смущение собиралось накатить с ног до головы, Ацуши слегка дёрнулся. — Да, хорошо, только… в душ зайду, после работы просто, самому неприятно, — и, подобно старшему, расплылся в милой улыбке. Естественно, соврал на счет этого. Он занимался бумажками, а не погоней. Дазай был достаточно наблюдателен, чтобы это заметить, но также достаточно умен, чтобы не выделить это на всеобщее обозрение. Старший лишь хмыкнул вперемешку со смешком, кивнул и ушел к себе. Ацуши готов был провалиться сквозь землю, он еще не разобрался — раздражал Осаму или радовал. Хотя, частично ответ Накаджимы был правдив, душ после работы — золото. А еще, если вдруг они захотят продолжить вчерашнее… Не хотелось бы, чтобы к тебе прикасались, когда ты сам ощущаешь дискомфорт от отсутствия чистоты. Но это так, на всякий случай. Ацуши очень старался игнорировать свою вторую мотивацию уйти в ванную перед встречей. Тигр постучался спустя полчаса в чужую дверь и вошел, услышав одобрительный ответ изнутри. Дазай выглядел… по-домашнему. В каком-то плане, как обычно. Даже льстило, что Ацуши видел старшего таким достаточно часто за все эти года соседства. В какой-то момент, в голове зароились мысли, что младший — грязный извращенец (хотя, после душа, чистый), и всю эту похоть в глазах Дазая он ночью придумал. — Чай? Время протекало как обычно — уютные беседы, вкусная еда, спокойствие, отдых. Тигр снова успел поругать себя внутренне, что мыслил как животное, будто они и, правда, собираются переспать. Замешательство на лице младшего не осталось незамеченным. — Тебя что-то тревожит? — Да так, мелочи… — Наш поцелуй — мелочь? — Осаму частично прикрыл чашкой лицо, устремляя взгляд прямо на Ацуши, будто готовясь выжечь в нем дыру. Голос был серьезен. — Что? Нет…! Ну, в смысле… Не мелочь, к-конечно же… Просто… я не знал, как подойти с этой темой… — тигр успел испытать бурю эмоций, среди который лидировал любимый стыд. Он не ожидал, что Дазай так просто выпалит тему, которую младший все не решался начать. — Помнишь, я говорил, что ты повзрослел? — Н-ну… да. — Забудь. — Дазай резко и драматично отвернулся в сторону с чаем. — Ты такой же смущенный школьник, который умирает от слова «секс». — … да в каком смысле?! — тигр нахмурился, поднял руки, будто готовясь придушить ими кого-то, затем нервно вернул их обратно на живот. И так же, подстать наставнику, драматично надулся. Тишину разрезала ухмылка Дазая, которая превратилась в полноценный тихий смех. Этого хватило, чтобы разморозить тигра из плена обиды, и тепло улыбнуться, глядя на Осаму. Старший с уютной улыбкой и слегка прикрытыми глазами продолжил: — Я же не серьезно. — Понимаю, — «диалог абсурдный, но ладно». — Но, все же… почему вы остановились? — Тебя волнует, почему остановился, а не почему я начал, в принципе? Ты меня удивляешь, Ацуши-кун, — очередная ухмылка Дазая, расплывшегося на футоне и нагло закинувшего голову на колени Накаджимы. Чашка давно была отставлена в сторону. Тигр был не очень рад этой позе, ибо все его эмоции выставлялись напоказ. — Тц… можете еще упомянуть, почему начали, так уж и быть… — Ну, спасибо. Заумных оправданий не будет — я просто захотел это сделать. Почему-то тигр ждал другого ответа, но этот тоже устроил. Не зря говорят, что ожидания на счет кого-то — плохо. — А остановился… ну, я действительно устал. Я не способен пить всю ночь. Как минимум, с иммунитетом зверя тут только ты! Хихикнул уже Ацуши и закатил глаза, немного расслабляя плечи. Они не разговаривали несколько секунд, Дазай глаза прикрыл, темные пряди спадали ему на брови. У Накаджимы чесались руки, чтобы их поправить, но не смел трогать. — Ну, а еще у меня смазки и презервативов не было… — резко, никого не предупреждая, одним словом — Осаму. Щеки тигра привычно залились краской, он отвел взгляд, легонько улыбаясь. — Будто секс только проникновением и ограничивается… — постарался словить одну волну с наставником Ацуши, не ожидая от себя. Щеки оставались красными, взгляд все еще был направлен куда угодно, но не на Дазая. Зато последний удовлетворительно поднял взор на собеседника над собой. — Какой ты опытный, кохай. Да, ты прав, не ограничивается. Но мне хотелось сделать конкретные вещи. Накаджима не отвечал сразу, хотя не озвученный вопрос чуть ли не разрезал горло. Осаму, кажется, тешился тем, в какое состояние он ввел тигра. — Что же хотелось сделать? — внутренний стыд был очень против подобных расспросов, страх кричал сматываться, но Ацуши пересилил себя. Хорошо это или плохо — неизвестно. — Точно подробно хочешь? Не сгоришь от стыда? Смущение сменилось раздражением, тигр нахмурился и запустил в лицо наставника лежащую рядом подушку, легонько прижимая сверху. Ткань заглушала смех под ней. Давить на нее он перестал, сгребая свои руки на груди и недовольно хмурясь. Дазай убрал подушку, выпрямился, не переставая тихо смеяться. Осаму тронул Ацуши за плечо, легонько сжимая. Накаджима снова сдался, выдыхая и улыбаясь. — Ну, так… что хотелось сделать? — Хм… — Дазай приобрел подобие серьезного лица и пододвинулся ближе, опаляя ухо младшего дыханием, переходя на шепот: — Для начала, постарался бы найти несколько твоих эрогенных зон. Понравилось слушать тихие стоны. Думаю, когда ты не сдерживаешься, они еще более прекрасны, я прав? А затем… хочу продеть ремень вокруг твоей шеи и пододвинуть тебя максимально ближе к себе. Как по мне, ты бы красиво смотрелся сидя на мне. Особенно под моим контролем. Мне продолжать? Ацуши нервно выдохнул, отвернувшись. Это все напоминало безумие. Дазай все еще дыханием ласкал шею, водя по ней носом. Тигр медленно запустил пальцы в темную макушку, прижимая к своему горлу чужие уста. И, после тихо произнесенного согласия, Накаджима выдохнул сильнее — Осаму прильнул губами к тонкой коже, вырисовывая круг языком. — Так, о чем это я… ах да, что же дальше? Не только тебе получать удовольствие, пора и самому что-то делать. Я бы заставил после тебя опуститься, все еще ведя ремень ближе к себе, и прикоснуться ко мне губами. Думаю, ты бы замечательно делал минет и без моей поддержки, но хочется тебя увидеть в подчинении, с легкой затяжкой на шее. Продолжать? — на последнем слове Осаму прикусил мочку уха Ацуши, отчего тот резко простонал. Дазай лишь ухмыльнулся. — Я пропустил тот момент, когда мы перешли на «секс по телефону»… — тигр слегка улыбнулся и поджал губы, когда старший продолжал посасывать мочку уха. — В том случае нет возможности трогать собеседника, а у тебя… премиум подписка, получается? — Осаму ладонью спустился от шеи к животу Накаджимы, сгребая под собой слои его рубашки. Медленно, средним пальцем, очертил основание выпирающего сквозь штаны члена Ацуши. Тигр усмехнулся и выдохнул, перемещая свои руки на плечи Осаму, смущенно поднимая взгляд, соглашаясь. — Думаю, ты бы выглядел шикарно… Потом я бы подготовил тебя, чтобы после — войти внутрь. Поставив в коленно-локтевую, к примеру. Хотя, я бы больше хотел взглянуть, как ты будешь сверху. Прыгать, скакать, трахать себя, седлать меня — называй как угодно… — как и ожидалось, тигр выдохнул явственнее, тихо застонал — Дазай водил по члену пальцем, надавливая и очерчивая головку. — Как я полагаю, лубрикант и презервативы сейчас есть…? — Да-а… сейчас принесу, — Осаму отстранился, специально медленно отнимая палец от штанов, и усмехнулся вздоху Накаджимы. Дазай вернулся с необходимыми предметами, в том числе — с ремнем. И улыбнулся хитро, когда обнаружил, что тигр перед ним уже сидит без верха одежды. Чувства Ацуши перепоняли, похоть лидировала. Здравый смысл тоже был, главное, что он не возмущался, а одобрял действия младшего. Все-таки, что стыдного в желании? Парень все еще смущался, но взгляд старался не отводить. А Дазаю захотелось его еще сильнее. Опускаясь на футон коленями, Осаму кинул рядом презервативы и смазку, оставляя в руках ремень. Ацуши пододвинулся чуть ближе, потянулся за поцелуем. Вышло мокро и смазано. Языком старший оглаживал чужие очертания рта, притягивая свободной рукой белую макушку к себе. Накаджима закинул руки на чужие плечи. — Разденься. — Горячее дыхание снова прошлось по шее, и младший снова засмущался. Но решил подчиниться. Что-то в этом тоне наставника… нравилось, извращенно нравилось. Тигр сам добровольно согласился участвовать в этом. И ему… было приятно, чувствовал интригу и интерес. Таким уж он точно Осаму не видел. Медленно стянув с себя штаны с бельем, Ацуши лег на спину, уложенный Дазаем. Ремень пока отложили в сторону. Старший сразу припал к шее, опускаясь все ниже и не особо задерживаясь на одном месте. Накаджима запустил пятерню в черную макушку, откидывая голову назад, тяжело дыша и тихо постанывая. Осаму пальцами начал массировать соски, а когда тигр отреагировал на ласку должным образом, слегка повышая свой стон, облизнул один из них, после посасывая. Ацуши поджал губы, а еще случайно пальцы среди темных прядей. Проделав те же махинации с другим соском, Дазай опустил руку на член Накаджимы, потер пальцем головку, растирая выступившую смазку. Затем охватил член ладонью, начиная водить вдоль, сжимая у основания и «давая воздух» возле головки. Действия — медленные, но их было достаточно, чтобы заставить Ацуши стонать и цепляться пальцами за рубашку Осаму. Спустя минуты, Дазай убрал руку от члена, поддразнивая напоследок ногтем в районе уретры. И потянулся, под недовольный вздох тигра, к ремню. — Ну что, начнем? Ацуши, вдоволь возбужденный и лишенный некого стыда, чуть ли не моментально сел на колени перед Осаму. Дазай стянул свою рубашку, штаны с бельем, улыбнулся и обвил вокруг шеи Накаджимы ремень, не особо сильно затягивая. Довести тигра до потери сознания, все же, не хотелось. Старшего приятно удивило доверие в, после отведенных в сторону, глазах напротив. Ацуши будто боролся с собой, и одновременно желал большего. Младший придвинулся ближе, усаживаясь на коленях Дазая, и утянул в глубокий, мокрый, поцелуй. После, старший выдохнул: — Приступай… — Осаму потрепал младшего за ушком, целуя после в губы. — Как пожелаете, наставник. — Ацуши послушно начал устраиваться между ног Дазая, когда последний улегся головой на подушку. Ремень был достаточно и без намеков натянут, чтобы тигр прижался ближе и начал действия. Накаджима аккуратно притронулся к головке, поглаживая пальцем. Осаму это действие показалось милым, и он поджал губы, устраиваясь головой удобнее. Дальше в ход пошли остальные пальцы, блуждающие по всей длине. После пробных действий рукой, Ацуши медленно коснулся языком головки, после введя ним по члену. Дазай сжал коленями голову парня между ног, намотал ремень на кулак и тихо выдохнул. Накаджима придвинулся губами ближе, беря глубже. Взять на значительную длину сразу не получалось, поэтому он терся внутренней стороной щеки об головку, опуская и приподнимая голову, немного набирая темп. Иногда дразнил, отстраняясь от члена, и облизывал внутреннюю сторону бедра. Осаму тихо застонал, разглядывая двигающуюся макушку между своих ног. На какой-то момент встретился взглядом с Ацуши и подумал, что доминирует тут явно не он сам. — Ацуши, помедленнее немного… Ах, да, так… — застонал, когда тигр резко замедлился, насаживаясь ртом немного глубже. Накаджима гладил языком выступающие вены, иногда выпуская член изо рта, чтобы нормально сглотнуть слюну с предэякулятом. Начиная чувствовать предел, Осаму аккуратно оттянул за волосы тигра от себя, рассматривая раскрасневшееся лицо перед собой. Не смущенное, а полное удовольствия. Сейчас удается наблюдать картину такого Накаджимы, которого он не видел до этого. Легкая гордость вперемешку с удовольствием ударила в голову. Осаму потянул ремень на себя, утягивая младшего в поцелуй. Ацуши тихонько простонал после ласки, когда, усевшись по желанию Дазая на его коленях, потерся своим членом об чужой орган. Укусив парня в плечо, старший потянулся за тюбиком смазки, переводя после взгляд на тигра: — Все хорошо? — Более чем… Осаму растирал смазку между пальцев, согревая ее, и завел один за спину Ацуши. Медленно оглаживая у входа, под тяжелые вздохи Накаджимы, ввел палец. Тигр прижался сильнее, потираясь членом об чужой. Младший начал медленно двигать бедрами, доставляя себе легкое удовольствие. Хотя, вперемешку с пальцем Осаму внутри себя, оно казалось достаточным, чтобы просто кончить. Но, все же, тигр сдержался, когда ощутил в себе два пальца, потом — три. Только стонал, громче прошлых попыток, трясь об чужое тело. Дазай тяжело дышал в шею и ввел три пальца полностью, набирая темп. Затем, остановившись, вынул пальцы, Ацуши сопроводил действие снова недовольным вздохом. Тигр сам потянулся за презервативами, открывая упаковку. Затем надел один на член Осаму, поцеловав в губы. — Я… сам хочу начать… — и, не дожидаясь ответа, помог себе рукой опуститься. Сначала не на всю длину, тяжело выдыхая. Спустя время, насадился полностью, сопровождая первый толчок стоном. Было неприятно сначала, но со временем боль улетучилась и потерялась среди стонов Дазая, который оттягивал ремень назад, заставляя Ацуши прогнуться в спине. Тигр перешел от движений вверх-вниз к круговым, откидываясь под волей Осаму назад, упираясь ладонями возле колен старшего. Ремень начинал давить, но не заставлял чувствовать дискомфорт. Накаджима то замедлялся, то ускорялся, вырывая из своего рта и легких Дазая стоны вперемешку с дыханием. Осаму, прикусив плечо прыгающего на нем Ацуши, двинулся вперед бедрами, срываясь на стон. Свободная рука беспорядочно бродила по спине, пояснице, ягодицам младшего, который терялся от удовольствия. — Ац-цу… Слезай и становись на колени… Эта фраза завела сильнее, чем ожидалось, и Накаджима соскользнул с члена с характерным хлюпающим звуком. Повиновался, становясь на колени, развернулся задом к Осаму, который дышал не легче младшего. После опустился на локтях, под ладонью Дазая на лопатках, и заскулил. Осаму сразу и быстро вошел на всю длину, срываясь на стон. Пара таких глубоких толчков и предел будет достигнут, а если судить по звукам парня под ним, то тот тоже держится из последних сил. Натянув ремень на себя, заставляя Ацуши поднять подбородок под поводком, и сделав несколько резких, на всю длину, движений, Осаму слышит, как кончает Ацуши, содрогаясь. Дазай изливается следом, как чувствует, что стенки его сжимают плотнее. Снимая презерватив, падает рядом с тигром. Ацуши перевернулся на спину, пытается отдышаться. Дазай кладет голову ему на плечо и стягивает ремень. — Надеюсь, синяков не будет. Мне кажется, я заигрался… — Все нормально, это было… необычно. Из Вас получится замечательный доминант. — Тигр на последних силах улыбнулся, утыкаясь щекой в темную макушку. Попытки отдышаться, тишина, размеренное дыхание после. — Знаешь, ты так и остался смущенным мальчиком, возраст и опыт ничего не меняют… — Осаму улыбнулся и засмеялся, когда ладонь Накаджимы столкнула старшего с плеча. — Может, хоть после секса не будете бурчать в мою сторону? — Ацуши повернулся спиной к Дазаю, затем ощутил у себя на груди поглаживающие ладони и подбородок на плече. — Это милая особенность, мне очень нравится. И да, можешь обращаться ко мне на «ты». Хотя бы после секса. Тигр расслабленно выдохнул, закатил глаза и сам тихо засмеялся. После огладил руки на себе. Ощутил поцелуй в плечо. И шепот: — Спасибо, что был со мной все эти годы. Заботился обо мне, спрашивал о моих делах. Я ценю это. Ты… мне тоже важен. Все эти годы твое тепло согревало меня. Думаю, ты сделал намного большее, чем просто спросил, как у меня дела. Накаджима слегка застыл, нахмурился и вывернулся в объятиях. Прильнул губами к устам Осаму, нежно целуя — без напора, языка. Лишь выдыхая следом. От слов стало безумно приятно, а поцелуй подкрепил это чувство. Все эти года его действия не были проигнорированы, даже более — были важны для Дазая. — Я рядом, Осаму.