***
Человеческие кости хрустели, скрипели, ломались под ногами. Дэниэл бежал по, казалось, бесконечному больничному коридору. За его спиной кто-то заливался истерическим и совершенно безумным смехом. Буквально через мгновение он ударился о бетонный пол подавала, коридор пропал. Дэниэл не мог пошевелиться, голую кожу жгло от откуда-то взявшихся веревок, крепко связывающих его тело. — Как матушка? — звонкий детский голос звучал неестественно задорно. Дэниэл сидел за кухонным столом и монотонно помешивая кофе, ложка билась о стенки чашки с противным звонким стуком. Нельзя было сказать, какие сны он ненавидел больше — кошмары, как сегодня или те, в которых были видения будущего. Дэниэл думал. С одной стороны, им стоило поступить так, как сказал Владимир: уехать отсюда как можно раньше, несмотря на то, что пришлось бы выплатить крупную сумму, как прописано в контракте, с другой — хотелось, почему-то остаться, они ведь тут для чего-то важного. Не так ли? Ещё вчера вечером, он был решительно настроен на то, чтобы поговорить с Алленом, рассказать ему о своем влечении, спросить, зачем он тогда пытался задеть Дэниэла, ведь, как ему сказала Кая — Аллен вчера отпустил абсолютно всех. Зачем вообще был этот цирк? Конечно, Дэниэл не строил в своей голове воздушных замков, не надеялся, что сможет как-то повлиять на Аллена, но поговорить стоило, хоть он уже и немного подрастерял своей уверенности. — Уайт, ты в курсе, что мы одни? — Алекс залетел на кухню и сел на стул рядом, — Ну не считая Аллена, конечно. — Доброе утро, да. Мне уже звонила Кая, сказала, что задержится. И чтобы мы без нее ничего не трогали и сидели на одном месте. Кажется, не только у нас был выходной вчера. — Выходит, Аллен устраивал тут вчера оргию, раз выгнал вообще всех. — Алекс опять похабно шутил, всё как обычно, — Ты чего такой хмурый? — Задумался. Знаешь, мне нужно с ним поговорить. Насколько я знаю, он в это время библиотеке, так? — Да, стой. — Алекс подскочил и поспешил за другом, уже собравшимся выйти из кухни, — Я пойду с тобой. — Зачем? Я вроде говорить сам умею. — Ага, слово за слово, и ты прибьёшь его. Я не хочу, чтобы мой лучший друг сел за убийство! Людей в доме и так было немного, но сегодня пустота ощущалась ещё сильнее. Тихо. Очень тихо. Коридор ведущий в библиотеку казался Дэниэлу путём к гильотине. С каждым шагом сомнений становилось всё больше — зачем вообще что-то говорить, к чему всё это? Подойдя к дверям библиотеки, они услышали голоса — Аллен был там не один. Что же, если он был там с очередным «любовничком», то может не стоило им мешать? «А, чёрт с ними!» — Дэниэл громко распахнул двери и шагнул внутрь большого зала. На них удивлённо уставились две пары глаз — одни светло-фиолетовые, другие — ярко-зелёные. Алекс врезался в спину замершего Дэниэла: — Что ты встал столб…– гневная фраза оборвалась шокированным вдохом. Пушистые, слегка вьющиеся рыжие волосы, большие зелёные глаза, как будто бы светящейся — это был тот, кто напугал тогда, в ночном коридоре, Алекса. Теперь он был уверен, что это парень. Вполне реальный парень. Примерно их возраста или, может, помладше. Слегка оттолкнув Дэниэла, он подошёл ближе к сидящим, рыжий, кажется, был не особо рад их видеть, а вот Аллену было все равно — судя по пустой бутылке бренди, он был пьян. — Ты! Ты напугал меня тогда! — А ты шлялся там, где тебе шляться не положено! Ночью! — рыжий парень вскочил с дивана, на котором сидел рядом с Алленом, и схватил Алекса за воротник рубашки, незастёгнутой на пару верхних пуговиц, — Чего ты там рыскал, а? Отвечай! — Ходил попить воды и заблудился. А тебе есть что прятать? А, ведьмочка? — а вот, кажется, последнее было точно лишним. Сильный удар в скулу и толчок в грудь заставил Алекса отлететь в Дэниэла, тот, в свою очередь, едва удержался на ногах. — Кэрри, сядь! — рявкнул Аллен, — Не надо устраивать тут драк, это всё-таки библиотека! А вы двое что тут забыли? — Я хотел поговорить с вами. — А он тут в качестве группы поддержки? Вы в туалет тоже вместе ходите? — опять этот издевательский тон, — Раз припёрся поговорить, то мог бы захватить что-нибудь выпить. — А мог бы и не приходить, а свалить отсюда ещё вчера! — теперь гнев рыжего парня со странным именем был направлен уже на Дэниэла, — Надо было слабительного вам в чай подсыпать, а лучше вообще крысиного яда. — Да что мы тебе сделали?! — Алекс отошёл от достаточно болезненного удара (откуда только силы столько, эта сопля была ниже его на полголовы и уже раза в полтора), — Аллен, я, конечно, в курсе, что вы занимаетесь благотворительностью, помогаете больницам, но могли бы и предупредить, когда составляли объявление о поиске рабочих, что открыли тут филиал психиатрической лечебницы. — Чего ты сказал?! Я тебе что, мозг повредил? Или у тебя его не было изначально? — взбешённая ведьмочка снова хотела было ударить Алекса, но Аллен снова вмешался, схватив Кэрри за руку, — Пусти! — Нет, хватит. Он прав, стоило предупредить. Это мой секретарь, и он не особо любит посторонних. — Родители вдохновлялись Стивеном Кингом? — Дэниэл протянул Кэрри руку. — Не смей меня трогать! — тот отшатнулся от него, как от прокаженного, — Чумной. После этого он быстро вышел из библиотеки, напоследок пнул Алекса ногой так, что тот чуть не упал. — Больной! — Алекс сел на стул и принялся ощупывать ногу. — Так, — Аллен сделал большой глоток из ещё одной бутылки бренди, которую достал откуда-то из шкафа, — вышло недоразумение. В принципе, поэтому я вас и не хотел знакомить. Вы уж простите, он немного вспыльчивый. Особенно, когда его называют ведьмой. — Немного? — Дэниэл не удержался от усмешки, — Ладно, мы вас поняли. Возвращаясь к тому, почему мы пришли, я бы хо… — Я не хочу с тобой сейчас разговаривать, — Аллен грубо оборвал его, снова, — Я устал за вчерашний день. Кая приедет через час, идите работать. «Устал он? Вот же дрянь…» — Дэниэл молча ушёл. — Приятного отдыха. — Алекс, слегка прихрамывая пошёл вслед за ним.***
— Нет, ты слышал его?! — подушка полетела в стену, едва не сбив со стены картину, — Ведьмочка! Как же они бесят, оба! Кэрри уже полчаса устраивал в комнате Аллена погром, выплёскивая всё свое негодование на ни в чём не повинные вещи. — Бить его, всё же, не стоило. — Аллен, спокойно наблюдая за царящим вокруг хаосом, допивал бутылку бренди. — Ты прав, — Кэрри упал на кровать раскинув руки, — хватит пить, Лен. И когда я успел стать твоим секретарём? — А что мне ещё было им сказать? Назвать тебя своим любовником? Или может быть сказать правду? — Ну ладно. Ты будешь мне платить? — Ты и так живёшь за мой счёт. Пустая бутылка полетела в небольшую мусорку, где были ещё несколько. — Тот чумной что от тебя хотел? — Поговорить. Просто поговорить. Почему он чумной? — А какой ещё? — Кэрри размахивал ногами в воздухе, лёжа на спине. Дэниэл ему не нравился, и Аллен знал об этом. От Дэниэла как будто бы несло чем-то гнилым. Одним словом — плохая энергетика, как бы сказал отец. К тому же, эти двое явно копали под Аллена, чего Кэрри не нравилось ещё больше. — Элис… — Аллен выдохнул его имя. — Не надо. Настоящее имя звучало непривычно. Кажется, за последние десять лет его произносил только Аллен. Оно осталось в прошлом, как и его спокойная жизнь. Да, Дэниэл был прав на счёт того, как его звали. Кличку «Кэрри» — в честь девочки из книжки, что поубивала одноклассников и ещё пару-тройку десятков людей, ему дали в школе, в двенадцать, после несчастного случая — как назвал то, что произошло директор. Его всегда дразнили «ведьмой» из-за внешности, но дальше, чем словесные издёвки, ничего не заходило. До одного момента. Нескольким мальчишкам показалось забавной и очень оригинальной идея, поджечь его одежду. Ткань вспыхнула быстро. Ему повезло с реакцией и он скинул кофту по того, как пламя перекинулось бы на волосы, но оно всё же успело оставить огромный ожог от лопаток до рёбер. А потом все было как в тумане. Очнулся он тогда, когда его уже оттаскивали несколько учителей от одного из одноклассников. Все пятеро шутников оказались в больнице с серьезнейшими переломами. Один в реанимации. Никто так и не понял, как могло произойти такое, что один мальчик сможет избить до такого состояния (близкого к фаршу, как говорили дети), пятерых парней, которые были больше его вдвое. Тогда он и стал «Кэрри». Что удивительно, эту ситуацию очень быстро замяли (хотя, кажется, он понимал, кто в этом помог). Но после этого учился он уже дома, с отцом. И из-за этого же он так относился к Дэниэлу, чувствовал, что с ним тоже что-то не так. Отец рассказывал ему об этом, немного, но рассказывал. Учил контролировать, успехом это не увенчалось, правда. Конечно, Элис вспоминал своё детство и подростковые годы в Лондоне, как лучшее время своей жизни, но в то же время, он понимал, насколько отцу было тяжело работать, растить его одному, а потом ещё и учить дома. Мать от него отказалась сразу же, ещё в роддоме. Она хотела сделать аборт, но когда узнала о своей беременности, срок был уже слишком большим. С отцом они тогда встречались, всего-навсего, месяц-два, какие дети? Так что, Элис даже понимал её, в какой-то степени. А потом они резко переехали сюда, ему так ничего и не объяснили. А через год отец пропал. Ушёл и не вернулся. — Постарайся быть мягче, хорошо? Нам обоим не нужны проблемы. — Хорошо. Ладно. Но это же касается и тебя, ты начинаешь переходить все границы. — Я знаю. — Чем этот чумной тебя так зацепил? Аллен, — Элис взял его лицо в свои ладони, — ты сам не свой. Ты конченный алкоголик, но ты ещё никогда не выпивал две бутылки за час. Ты ещё никогда не вел себя так с какими-то «горничными». Аллен, неужели ты влюбился? — Я, — в фиалковых глазах мелькал калейдоскоп противоречивых чувств. Аллен бы сам хотел знать ответ на этот вопрос, — я не знаю.***
Поговорить не удалось. Аллен в очередной раз показал, что Дэниэл для него никто, пустое место — прислуга. Хотя, так, на самом-то деле, и было. Дэниэл понимал это, Дэниэл бесился от этого. С каждым разом, когда он видел фиалковые глаза, он желал Аллена все больше и больше. После того, как Дэниэл закончил работу по дому, он лежал на кровати и смотрел в потолок безумным пустым взглядом. Он думал об Аллене. О его чёрных смоляных волосах, что струились по его спине шёлковым водопадом, которые так хотелось сжать в ладони у самого корня. О бледной шее, каждый сантиметр которой хотелось вылизать. О губах, что хотелось целовать и кусать, оставляя ранки из которых бы сочилась кровь. Хотелось вдыхать парфюм Аллена, прижимая его к кровати, на которой Дэниэл сейчас лежал. Трогать, сжимать, гладить, кусать. В паху ныло. От самых простых и, чуть ли, не невинных мыслей сносило крышу. Сносило так, как никогда. Рука сама расстегнула ширинку джинс и опустилась на стоящий колом член. Аллен. Аллен. Аллен. Аллен на коленях. С растрепанными волосами сжатыми в его, Дэниэла, руках. Фиалковые глаза, затянутые пеленой возбуждения. Алые, зацелованные губы, обхватывающие сочащийся смазкой член. Горячее узкое горло, в которое Дэниэл попадал с каждым толчком всё глубже и глубже, заставляя Аллена давиться. Капли слез, стекающие по ярко-красным от возбуждения щекам. Дэниэл выгнулся дугой. Кажется, что он ещё никогда не испытывал такого мощного оргазма от простой дрочки. Кажется, что он вообще никогда такого не испытывал. Уже после мытья рук в небольшой ванной комнате, на него нахлынул непрощенные стыд, гнев и отрицание. Что он творит? Он только что дрочил на Аллена Розенвальда. Которого ненавидел. Который, кажется, сам ненавидел Дэниэла. На Аллена Розенвальда, который спит со всеми подряд и пьет, как последний алкаш.***
Вся неделя прошла спокойно, если то, что происходило, можно было так назвать. Алекс и Дэниэл работали по дому, ежедневно ругаясь с Элисом по поводу и без повода (чаще всего без). Кажется, они даже научились своеобразно сосуществовать на одной территории, отделываясь лишь словесными перепалками. Как оказалось, Элис жутко боялся крови и всего, что связано с телесными увечьями и насилием. Узнали они это довольно спонтанно — Алекс, по просьбе Джеймса, разделывал кролика для ужина, когда на кухню ворвался Элис, и того едва не вырвало от этого зрелища. Кто бы мог подумать. К Аллену дважды приезжали какие-то мужчины, которые были его старше, кажется, вдвое. Скорее всего они все были как-то связаны с его бизнесом, возможно, некоторые из них были друзьями отца Аллена. А ещё Аллен нашел себе развлечение — каждый день он изводил Дэниэла всё больше и больше, заставлял того выполнять самые дурацкие и бессмысленные поручения, например, привезти из соседнего города бутылку вина и сыр с плесенью, и осыпал колкостями и издёвками. Дэниэл от этого бесился, хотел избить Аллена до полусмерти за каждое слово, придушить. А потом Дэниэл дрочил. Он сходил с ума. Как там пелось в той песне? «And I'm all mixed up, feeling cornered and rushed They say it's my fault but I want her so much» Да, именно так. Только вот Дэниэл не был школьницей, влюбленной в другую девушку. Дэниэл был безумцем.***
Аллен услышал громкий стук в дверь, когда расчёсывал свои непомерно длинные волосы после душа. Кая всегда стучала ровно три раза. «Не Кая. Кто?» После секунды сомнений, он открыл дверь, перед этим завязав влажные волосы в низкий хвост и надев штаны. Дэниэл схватил его за руку и толкнул в глубь комнаты. Щёлкнул замок. — Добрый вечер, или уже ночь? Спальни перепутал? — он смотрел на Дэниэла как загнанный в ловушку дикий зверь, готовый в любой момент кинуться в атаку. Дэниэл прошёлся по нему изучающим взглядом. Из-за расстёгнутой рубашки было понятно, почему тот носил такую свободную одежду. Аллен был ещё более худым, чем сам Дэниэл. — Эй, ты обдолбаный? — Аллену бросились в глаза неестественно расширенные зрачки Дэниэла, что почти перекрывали радужку, — Ответь что-нибудь. — Я не перепутал. Я подумал, что… — Я очень рад, что ты, оказывается, умеешь думать, — опять. В очередной раз он перебивает, пытается унизить, — но ты мог бы практиковать своё новообретённое умение в более подходящем месте? Щёку обожгло ударом, Аллен отшатнулся на пару шагов, закрываясь руками: — Как ты… — Заткнись и выслушай меня, прошу, или в следующий раз это будет не… Аллен не дал ему договорить, разбивая кулаком Дэниэлу нос, возможно, сломав. — Сука! — по горлу стекала кровь. Дэниэл зажал нос, согнувшись. «А он сильнее, чем кажется. Они тут все такие?» — Что такое, Дэни? Больно, да? Ну, иди позвони мамочке, — голос Аллена был издевательски нежно, — поплачь в трубку. В ту же секунду Аллен понял, что он только что сказал. Перед тем, как взять их на работу, он тщательно проверил всю их биографию. Тогда он и узнал, что мать Дэниэла умерла от рака в начале этого года. Аллену хотелось себя ударить. Он как никто другой знал, что такое потерять родителя, особенно мать. Тишину прервал громкий, свистящий смех Дэниэла. — Знаешь, — отсмеявшись, начал он, — а я ведь просто хотел поговорить. Дэниэл смотрел на Аллена совершенно безумными глазами. Аллен побежал к двери, но не успел он повернуть защёлку, как Дэниэл нагнал его и ударил головой об эту самую дверь. В голове зазвенело. Аллен усмехнулся своей мысли о том, что будь они в каком-нибудь мультфильме, то над ним бы сейчас кружились звёздочки. — Смешно? — схватив за горло Дэниэл буквально швырнул его на пол и со всей силы пнул куда-то в рёбра или живот. — За что ты изводишь меня, а?! Мог бы выкинуть, раз не нравлюсь! К чему этот цирк? — сев сверху на Аллена он орал ему прямо в лицо, — Весело? Смешно?! Ты вообще знаешь, что у людей чувства есть, нет? Откуда столько желчи? Зачем тогда ты выставляешь себя святым для общества? Знаешь, — Дэниэл перешёл на шёпот, в его чёрных глазах заблестели слёзы, — а я ведь надеялся, что ты и правда такой. — Прости, что разрушил твою страну единорогов, срущих радугой, и розовых пони, — Аллен хрипел, — слезь с меня. Сильные руки сомкнулись на его горле, казалось, что одним неосторожным движением Дэниэл раздавит его, сломает гортань и трахею. Заставит давиться собственной кровью и беспомощно открывать рот как рыба, выброшенная на сушу. Аллен задыхался. В то же время, в бедро Дэниэлу упирался его вставший член. Ситуация была какой-то сюрреалистичной. Но происходило то, что происходило. Перехватив обе руки Аллена над его головой, Дэниэл впился в разбитые губы грубым, но страстным поцелуем-укусом. Аллен протестующие мычал и пытался ударить его ногами и вырваться из мёртвой хватки. Вопреки всему, оба были возбуждены. Схватив Аллена за волосы и протащив его через всю комнату, Дэниэл кинул его на кровать. — Я закричу, — ложь. — Кричи. Стягивать штаны с обоих и держать при этом сопротивляющегося Аллена было довольно сложно. Ещё сложнее было сдерживаться от того, чтобы войти в него без какой-либо подготовки. Но остатки рассудка кричали о том, что от этого плохо будет обоим. — Если собрался… — Аллен тяжело дышал, всё ещё пытался (довольно неубедительно) вырваться, — Под подушкой… Нет, слева. — У тебя всегда это тут лежит? А, точно, ты же… — Заткнись… Ты языком трепаться собираешься или …? — Я языком много чего умею. Смазав пальцы, Дэниэл аккуратно, но нетерпеливо ввел сразу два, раздвигая узкие стенки. Аллен ёрзал, разводил в стороны худые, длинные ноги, подавался навстречу. — Чёрт… Ну? Дэниэл раскатал презерватив по члену и вылив, кажется, половину тюбика смазки, резко вошёл, сразу на всю длину. Аллен упал лицом в подушку и глухо застонал, непонятно, было ли ему больно или наоборот. Рваный темп, грубые, резкие толчки, бёдра бились друга с громкими шлепками. Всё это пьянило. Дэниэл стонал и кусался, пот стекал по его спине рекой, от чего вся футболка была мокрой. Это было похоже на наркотическую эйфорию, оба уже не понимали, что происходит. Глаза закатывались. Пот, слёзы, кровь — всё смешалось. Они оба смешались. Стали одним целым, сливаясь в совершенно омерзительном, грязном, животном сексе. Уже не понимали, кто они, где они. Дэниэл впился Аллену в шею, почти под самым затылком, прокусывая. Кровь полилась в рот. Мир схлопнулся. Пришли в себя они, кажется, только через минут двадцать. Кровать выглядела так, будто на ней кого-то убили — белые простыни были все в крови. В их обоих крови. — Ну вот, — Аллен сел на кровати. Поясница болела. Ноги и руки дрожали, — опять в душ нужно. — Серьезно? Это всё, что ты хочешь сказать? — А что ещё? Кстати, неплохо ты, конечно, решил со мной поговорить. — взгляд был совершенно стеклянным, Аллен всё ещё тяжело дышал. — Знаешь, — начал Дэниэл, — мне вот интересно, если тебя трахают все подряд, почему никто об этом не говорит? Аллен уставился на него как на умалишённого: — Во-первых, не все подряд. Во-вторых, никто из того, кто меня трахает, как ты выразился, не будет распространяться об этом. — заметив, как Дениэл удивлённо на него смотрит, продолжил, — Это знатно подпортит именно их репутацию. Многие из них добропорядочные семьянины. Ха! Как думаешь, какая будет реакция у общества, если окажется, что кто-нибудь из них трахал парня, который ему в сыновья годится? Аллен сидел, обняв колени. Смотрел на Дэниэла, ожидая его реакции. После всего, что произошло разговор был нелепо-спокойным, как беседа за чашкой зелёного чая. — А что на счёт меня? Я вроде бы не старше тебя и не какой-нибудь там богатый известный акционер? Кстати, сколько тебе лет? Везде пишут разное. — Двадцать девять. Я старше тебя на шесть лет. И если ты кому-нибудь расскажешь, то я выставлю всё так, будто ты меня изнасиловал. Даже врать не придётся. Это, конечно, если тебе вообще кто-то поверит. Я буду всё отрицать. Твое слово против моего, кому поверят больше? — Дрянь. Сил на душ не было у обоих.