Новый день — новые трудности. Только через преодоление себя ты сможешь достичь всего в этом мире. Так что, прошу тебя, не бросай на полпути.
Утро добрым не бывает. Именно с этой мыслью проснулся Хати, услышав какую-то ругань. И с каких пор он стал воспринимать скандалы как что-то обыденное? Пришлось несколько раз поморгать, чтобы прийти в себя после сна. Первой мыслью, после того как удалось разобрать то, о чём, а главное, как говорили эти люди. Спасибо хоть Такемичи ещё мирно смотрел сновидения и не слышал этой нелицеприятной брани. Именно из-за таких людей Хати ощущал стыд. Старший нехотя принял вертикальное положение и с прищуром осмотрел палату. Сидеть оказалось немного тяжело. Расслабленное после сна тело не очень горело желанием выполнять команды мозга. Приятным бонусом было слегка прорезавшееся зрение. Вещи стали более чёткими. Так, глядишь, и оно само восстановится. Видимо, парень просто сильно перенапряг глаза в стрессовой ситуации, и получилась такая неприятность. В палате было темно, но Лиам тоже уже проснулся и хмуро смотрел на дверь. И чего парню не отдыхается?! Хотя старший Ханагаки и сам прекрасно мог ответить на этот вопрос. Причина сейчас бранилась за дверью. Оставалось только надеяться, что до драки не дошло. Хати довольно потянулся, что вызвало громкий хруст шейного позвонка. Боль прострелила и искрами посыпалась из глаз, заставляя скулить. Видимо, он слишком долго пробыл в одном положении, и всё затекло. Лиам, заметив, что случилось что-то плохое, тут же подскочил к парню. Тёплые ладони коснулись спины пациента, а глаза пытались зацепить взгляд пострадавшего. — Ты как?! Мне позвать медсестру? — телохранитель внимательно изучал мимику парня, пытаясь найти признаки испытываемой боли. К своему удивлению, обнаружил только задорно сверкающие глаза. Старший Ханагаки всегда умилялся подобному поведению людей. Всё не настолько плохо, чтобы так переживать, но было приятно от того, что в мире есть существо, искренне переживающее за тебя. — А-ха-хах, — захохотал Хати. Уж очень забавная реакция проявилась у Лиама. Нет, старший из братьев не насмехался над бывшим стражем закона. Даже наоборот, ему было очень приятно ощущать такую заботу. Однако это совсем не означало, что Хати скажет это напрямую. — Уф, старость настигла в юном возрасте. Не переживай. Всё со мной нормально, просто кости от неподвижного времяпрепровождения дали мне пиздюлей. Впредь буду как червячок… извиваться. — Это было бы смешно, будь ситуация не такой страшной… — недовольно прозвучал голос Лиама. Он отстранился от старшего Ханагаки и хмуро на него посмотрел, словно оценивая масштаб проблемы, которой на самом деле и не было. У бывшего полицейского появилось много вопросов к этому ребёнку. Да у него даже в голове не укладывалось, почему мальчишка мыслит как взрослый. Правда, детские черты в старшем из братьев всё-таки прослеживаются. — Говоришь, как дед пятидесятилетний. Расслабься и получай от жизни удовольствие, — довольно сказал Хати и, закинув руки за голову, плюхнулся рядом с Такемичи. Было довольно забавно строить из себя распиздяя, который не думает ни о чём, но старший из братьев очень старался передать это настроение окружающим. За дверью послышался грохот, вызывая раздражённый рокот у старшего. Если эти придурки разбудят Такемичи — мало им точно не покажется. Из всей череды звуков зазвучал вполне знакомый, слегка истеричный голос. — Мне вот интересно, кто там такой смелый буллит моего милого Райгу. Лиам, будь другом, загони-ка их сюда. — Хорошо, — ответил телохранитель и беспрекословно выполнил приказ. Как оказалось, это были те самые ребята, которых пригнал Акира. В голове сразу всплыло: «Явились и не запылились, пунктуальные, получается». Правда, плохо, что продолжают заедаться на слабых студентов. Совсем ничему жизнь не учит. Их буквально пару дней назад отчморили, и опять за своё. Совершенно инстинкт самосохранения утратили. Райга сразу же мотанул к Хати, передавая ему посылку от Заэль. Вот уж кто человек слова — так это она. Сказала — сделала. — Привет, Хати-сан! — поздоровался слегка нервно Райга. Ему было неприятно находиться рядом с практикантами. Они одним своим присутствием давили на плечи. Хати прекрасно ощущал напряжение, но старался не подавать вида, что в палате стало не комфортно. — И тебе не хворать. Что там у вас за очередные конфликты были? — спросил пациент, с прищуром повернувшись к гостям. Жаль, что званным. Будь его воля, то вообще бы с ними не пересекался. Парни, что до этого очень смело плевались ядом, будто кобры, столпились недалеко от двери и хмуро поглядывали на старшего Ханагаки. Аято закатил глаза под лоб и бесстрашно направился к пациенту. Хати на это действие даже не обратил внимание. Куда сильнее вызывала азарт реакция чиканутых перепёлок, что стайкой шкирились от огромного и злого кота. Видимо, знатно им прилетело от Акиры, что в штаны готовы наложить только при виде братьев. Ну, а что тут поделаешь? Накосячил? Будь добр исправить всё, что поломал. — Они говорят, что теперь будут работать у вас. Мне показалось это странным, и я не хотел их пускать, — хмуро ответил Райга, стараясь отойти от Аято, что сверлил его недобрым взглядом. Хати эта картина само собой не понравилась. И он охотно это продемонстрировал многозначительным покашливанием. Агрессор тут же осёкся и потупил взор. — К сожалению, мой милый друг, они действительно теперь будут ходить подле меня. Моя воля, я бы их и на порог не пустил, но против приказа деда не попрёшь. Ещё голова на плечах имеется. Пусть и дурная. Но ничего страшного! Перевоспитать человека не так уж и сложно, — с оскалом и с открытой угрозой сказал Хати. Парни, видимо, не правильно трактовали его предупреждение и с вызовом зыркнули в ответ. Зря. У Хати на их закидоны уже припрятан ответ. — Аято-кун, будь так добр, возьми Такемичи и приведи его в божеский вид. А вас, Лиам, попрошу подождать за дверью, пока эти молодые люди приводят меня-великого в порядок. Спорить с Хати не стали. Сонный Такемичи удобно устроился на руках медбрата, и они вместе с телохранителем вышли в коридор. Закадычная троица тут же негодующе уставилась на пациента, который гордо выправил спину и прошёлся по ним оценивающим взглядом. Что-что, а бесить Хати умел прекрасно. Особенно наглых обидчиков, пускай и связанны они с ним косвенно. — Что ж, наверное, стоит представиться. Меня зовут Хати Ханагаки, и я тот, кто сейчас имеет над вами неимоверную власть. Давайте сразу кое-что разъясним. Я даю слово, что буду уважать ваши границы, интересы и труд, но только тогда, когда вы будете качественно выполнять свои обязанности и не творить всякую фигню. За нарушение этого договора появятся санкции, а после и вовсе наказания. И вот ещё что, пострадает мой брат — вам ад раем покажется. Я сделаю всё, чтобы испортить вам жизнь. Надеюсь на ваше понимание, — безэмоционально сказал старший из братьев, пустым взглядом уставившись на парней и лишь в конце как-то неестественно заулыбался. — Ты серьёзно думаешь, что сможешь нас запугать? Заложил нас начальству и царём себя тут же почувствовал?! Давно по наглой роже не получал? — начал угрожать пухлый пацан и грозной стеной двинулся на пациента. Хати тоже не дурак, понял, что силён, пока его покрывают Акира и дед. Нет, и в других обстоятельствах он молчать не стал, но действовал бы куда осторожнее. — Человеческая тупость непроходима, — вздохнул Хати и тут же брызнул в атакующего водой. Тот от неожиданности отскочил и тут же начал тереть лицо, опасаясь, что там была какая-то едкая жидкость. — Не дрейфь, я вас пожалел и не стал добавлять в воду мыло. Так что лицо твоё не облезет, а глаза не вытекут. Но этот «спасительный» и освежающий эффект только от моей воды. За то, что с вами сделает мой дедушка, я ручаться не могу. — Ты больной, что ли?! — возмутился пухлый товарищ. — Конечно. Разве здоровые в больнице лечиться будут? — насмешливо наклонил голову на бок Хати. Да, иногда по нему дурка плачет… — Я согласен работать под вашими условиями! — внезапно сказал рыжеволосый парниша. — Рюи! Ты решил нас кинуть?! — возмутился брюнет, желая ударить предателя. Увы, но он тут же получил брызги водой. — Нет, он просто послушал голос разума. Что ж, приветствую тебя, как звать? — прервал накал страстей Хати. — Можете называть меня Кашима Рюи. — Приятно познакомиться. А твоих горе-товарищей как величать? Что-то мне подсказывает, что представляться они сами не намерены. — Главного зовут Сан Ко, а его — Сора Киримару, — незамедлительно ответил рыжий, указывая на бывших товарищей пальцем. — Ну и отлично, вот и познакомились. Сора-сан, будьте так добры принести стакан воды, зубную щётку и пасту. Настоятельно не рекомендую ничего лишнего в этот набор не добавлять. Иначе я вас буду в образе озлобленного смутьяна преследовать, — с улыбкой отдал приказ Хати, а после повернулся к пухляшу. — Сан, раз вы у нас главарь, то контролируйте все действия своих подчинённых. — С хера ли я должен тебе подчиняться?! — Хм, тут над кем-то замаячило отчисление из его шарашкиной канторы. Как вы думаете, кого турнут? — наигранно задумчиво спросил старший из братьев, приложив палец к подбородку. Пухляш заскрипел зубами от злости, но возражать не стал. Он вместе с Сорой покинул палату. Рюи остался один на один с пациентом. Парень заметно нервничал и не знал куда себя деть. — Итак. Рюи, скажи мне пожалуйста, почему ты решил принять мои условия? — решил поинтересоваться Хати, подпирая подбородок рукой и слегка сутулясь. — Мне хватило выговора от Акиры-сана. Я первый в списке на вылет, а мои родители не потянут штраф и платное поступление, — нехотя открылся рыжеволосый, стараясь не пересекаться со взглядом пациента. — Я рад, что ты одумался и перестал фокусироваться только на себе. Никогда не стоит забывать, что наши действия на прямую влияют не только на нас самих, но и на близких людей. А от подобного позора очень не просто отмыться. Надеюсь, что эту истину вскоре усвоят и твои товарищи. А сейчас, лови конфетку, — сказал Хати и быстро бросил сладость парню с виноватым взглядом. Рюи от неожиданности подорвался и словить конфету, к удивлению, всё-таки смог. Хати одобрительно похлопал и наконец-то улёгся на койку. Мышцы отвыкли напрягаться, и он стал быстро уставать. Ухмылка тронула губы старшего Ханагаки. Всё-таки метод кнута и пряника один из самых действенных. Вскоре пришли вечно недовольные братья акробаты, как Хати мысленно назвал Сана и Сору. Успешно выполнив свои обязанности, они с громким бухтением покинули палату, что позволило Лиаму вернуться. Бывший полицейский окинул отдыхающего мальчишку взглядом и, не обнаружив повреждений, спокойно уселся на свою раскладушку. Жалобный скрип чересчур громко прозвучал в помещении, напугав пациента. Старший из братьев тут же подскочил. Он уже и забыть успел, что в палате теперь стоит скрипучая засада для неосторожных ночных путников. Лиам столкнулся с растерянным взглядом брюнета и от чего-то засмущался. Его глаза забегали из угла в угол. Однако вопреки ожиданиям Хати разразился хохотом. Вид стушевавшегося телохранителя был весьма уморительным. Тот даже на время потерял контроль над феромонами. Запах окутал присутствующих. Лиам заметно принюхался, а после, опомнившись, спрятал покрасневшее лицо в ладонях. — П-прости, — пробурчал себе под нос телохранитель, пытаясь слиться с окружающей средой. Ему было стыдно за свою несдержанность. Такое вообще непозволительно для человека его профессии. — За что? — недоумевая, спросил Хати. Он искренне не понимал, чего так застыдило его горе-телохранителя. — Ты не сделал ничего плохого. Да и запах у тебя приятный. Так что расслабься. Вопреки всему Лиам от комментария Хати раскраснелся пуще прежнего. Он даже и не заметил, как потерял контроль над собственными феромонами. Да кто вообще так напрямую говорит другому человеку про запах?! Хотя смешинки в глазах пациента не оставляли и шанса на возмущение. Было видно, что этот парнишка говорил не со зла. Хати же наоборот, разглядев реакцию Хейла, на время призадумался. Он что-то не так сказал? Да вроде даже ничего плохого. И к чему тогда такая реакция? Это же был комплимент. — Слушай, я сказал что-то плохое? — всё-таки решил уточнить старший Ханагаки, чтобы не гадать попусту и в дальнейшем не нарваться на подобные неприятности. — Нет, просто в обществе редко люди напрямую обсуждают запахи друг друга, — ощущая неловкость, произнёс Лиам, стараясь не встречаться взглядами с собеседником. — Чаще всего только если они истинные… — Не понимаю… Запах есть у любого живого существа. Ну… Почти. Странно то, что в наше время люди до сих пор боятся говорить на такие откровенные темы. Хотя, если пораскинуть мозгами, развратного здесь совсем ничего нет. Ох уж это закомплексованное общество, — пробурчал себе под нос Хати, приподняв левую бровь и выразив тем самым скепсис. Лиам задумался. А ведь и правда. Люди слишком остро реагируют на то, что в принципе никак не должно задевать и вообще является нормой. От мыслей отвлёк стук в дверь. Это Аято принёс вымытого Такемичи. Мальчик тут же потянулся к старшему брату, а тот будто только этого и ждал. Снова жаркое приветствие, хотя не виделись они чуть меньше двадцати минут. Хати кивком головы дал понять, что медбрат может идти, и вновь погрузился в щебетание младшего. Мичи рассказывал про свой сон. Как он бегал по широкому полю с большим количеством голубых бабочек, что светились в темноте. Хати чуть было не подавился воздухом от осознания того, что являлось Такемичи во сне. Старший из братьев прекрасно себе представлял, о каких насекомых идёт речь. Видимо, у его брата тоже начинаются подобные видения. Тревога тут же появилась где-то внутри. Надо будет обязательно попросить Акиру взять амулет от злых духов в храме. От греха подальше. Что-то Хати подсказывало, что младший вряд ли сумеет справиться с существами из снов… Оставалось только надеяться, что это всего лишь больная теория.***
Время тянулось очень медленно. Хати и Такемичи сгорали от скуки. Правда, в отличии от первого, младший нашёл чем себя развлечь. Мальчик уж очень сосредоточено заплетал брату кучу косичек и недовольно, но так забавно ворчал, когда они распускались из-за отсутствия резинок. Хати с улыбкой наблюдал через отражение в окне, как младший от напряжения прикусил кончик языка, стараясь не мешать ему. Старший искренне испытывал безграничную любовь к этому мальчишке. Черты совсем детского лица прочно закрепились в его памяти и уже точно никогда не забудутся. Хати соврёт, если скажет, что простил себя прошлого за тупые замашки. Ему до сих пор оставалось смешно от источника ненависти, которая была направлена на младшего Ханагаки. Но прошлое не изменить, остаётся лишь постараться исправиться в настоящем и открыто признавать свою вину. Уже это он вполне способен сделать. Неожиданно в дверь постучали. Хати с прищуром посмотрел на неё, вдыхая через рот. Только потом парень понял, что инстинктивно повёл себя как зверь. Однако в запахе прибывшего он узнал желанного гостя. После громкого: «Войдите», — в палате появилась Заэль с каким-то белым коробом. Хати с интересом на неё посмотрел и по-птичьи наклонил голову на бок. — Здравствуйте, Заэль-сан! — хором поприветствовали братья, радостно улыбнувшись женщине. Она тут же ответила на их восторг так же эмоционально. — Привет-привет! — с задорными нотами в голосе ответила женщина, забавно пританцовывая мелодии, что сегодня с утра включил персонал больницы. — Хати, я по твою душу. Мне сказали взять у тебя анализы, и я сейчас проверю, как затягиваются все боевые раны. Такемичи, Лиам, попрошу вас на время покинуть палату и сходить прогуляться, а то закисли тут совсем. И, боже, как же тут душно! Попросите персонал всё проветрить, дышать нечем. — Хорошо, — довольно ответил Мичи, важно покивав головой, и, спрыгнув с койки, подбежал к Хейлу. Мальчик взял его за руку и потащил к выходу. Мужчина еле как за ним поспевал. Женщина принялась за работу, как только дверь закрылась. Она быстро распечатала упаковки, в которых хранилось все необходимое оборудование. Прокол пальца, и вот анализы взяты. Заэль прижала к пострадавшему участку кожи ватку со спиртом и попросила парня сжать кулак. С бинтами всё обстояло лучше, чем в прошлый раз. Женщина внимательно осмотрела пациента и с довольным лицом сообщила, что всё прекрасно срослось. Однако на всякий случай обработала рубцы зелёнкой. Новую повязку накладывать она не стала. — Ну вот и всё. Скоро совсем окрепнешь и будешь с братом по больнице бегать, — с улыбкой сказала женщина и потрепала Хати по волосам. Теперь он был похож на лохматого кота, но при этом чрезвычайно довольного. — Спасибо вам большое, — с искрящимися от радости глазами ответил старший из братьев. Хати давно заметил, что у него к Заэль образовалась трепетная привязанность. Эта женщина напоминала ему идеальную мать. С ней было комфортно и безопасно. Хотя она легко могла выбить его из шаткого равновесия, заставляя смущаться. Однако парень испытывал к ней только тёплые чувства. — Не за что, родной. Жди, скоро тебя на рентген заберут, — предупредила женщина и, помахав на прощание, покинула палату. Не прошло и часа, как за Хати пришли Аято и Райга. Они перетащили его на каталку. Мысленно старший Ханагаки радовался смене обстановки. Всё-таки ему уже знатно приелись стены палаты. Хотя казалось бы, живи как царь и радуйся жизни с обслуживающим персоналом. — Хати-сан, — как-то нервно привлёк к себе внимание Райга, стараясь как можно незаметнее коснуться плеча пациента. Старший Ханагаки повернулся к говорящему и вопросительно выгнул бровь. — Это правда, что вы… ну, потеряли зрение? — Можно сказать и так, — незамедлительно ответил Хати. Хотя это было в какой-то степени враньём, потому что, пусть и очень плохо, но он видел окружающий мир. Да, не в тех же ярких красках, но всё же! Стоит радоваться и тому малому, что у тебя есть, а то и это отберут. Райга пристально посмотрел в глаза пациенту. Правда, старший Ханагаки тут же перевёл взгляд на мелькающие стенды, говорящие о разных заболеваниях или правилах гигиены. От некоторых из них становилось дурно. Такое вообще можно размещать в детских учреждениях?! На столе для рентгенографии Хати вертели как хотели. Парень всё время сравнивал себя с сосиской, нанизанной на шампур для шашлыков. Похоже, что персонал в этом кабинете подумал, что старшего из братьев из дурки забрали. Ну вот как он им мог объяснить, почему после каждой смены положения тела его пробивало на смех. Собственные мысли ему пока контролировать не дано. Дорога обратно в палату была на удивление быстрой, что немного расстроило пациента. Зато в эту обитель уже вернулись Такемичи и Лиам. Чем не счастье? Хати пристально посмотрел на младшего. Что-то в нём поменялось. И это состояние выдавала какая-то уж совсем пламенная радость. Старший ухмыльнулся и поманил младшего к себе пальцем. При этом его взгляд ничем не отличался от лисьего. — Ну Мичи, рассказывай, что такого хорошего увидал? Чего такой радостный? — лукаво спросил Хати, разглядывая мимику младшего и подмечая его смущение. Да, ему очень нравилось вгонять в краску этого ребёнка. Живые эмоции вызывали странный восторг и веру в лучшее будущее. Лиам мысленно сравнил старшего из братьев с хитрым лисом, который добывает себе сыр, обманывая ворону. Такой же прищур, улыбочка и сладкие переливы голоса. А ещё цветочные феромоны. Ну чем не лис? Первое время Хейл думал, что так пахнет порошок, которым стирают постельное бельё, а потом сообразил — этот аромат принадлежит Хати. Но ведь при первой встречи к цветам приплетались фрукты и морозный воздух. Встряхнув головой, бывший полицейский свалил всё на гормоны парня и переключился на чтение книги, которую он только что приобрёл в буфете больницы. Это был какой-то нудный классический, в плане сюжета, роман, приправленный постельными сценами. Люди в добром здравии такое точно читать не станут, но, чтобы избавиться от скуки на какое-то время, и это литературное хрючево сойдёт. — Хати, ты не поверишь! — начал свой рассказ Такемичи, с восторгом размахивая руками. — У меня появился друг! Самый настоящий! Хати на пару мгновений завис. Нет, старший, конечно, был рад за своего малого, но когда он успел?! И всё-таки новость оказалась действительно радостной. Брюнет прекрасно понимал, что Такемичи необходимо общение ровесников. Ему было очень интересно, кто стал первым, на памяти старшего, товарищем его малого. Хотя слабый, но ощутимый укол ревности всё же присутствовал. Правда, Хати тут же забил на это чувство большой такой болт и продолжил радоваться за своего мальчика. — И как зовут твоего друга? — с неподдельным интересом спросил старший из братьев, по-птичьи наклонив голову. — Майки, — незамедлительно ответил младший с таким восторгом, будто всю жизнь ждал именно этот вопрос. — Он приходит в больницу, чтобы навещать свою маму. — Вот оно как. Что ж, пригласи его как-нибудь к нам. Я бы хотел с ним познакомиться, — с улыбкой сказал Хати и потрепал Мичи по волосам. Мальчик тут же закивал головой в знак согласия. Ему не терпелось познакомить брата с новым другом. Хати же погрузился в раздумья. Судя по иностранному имени этот Майки был не местным. Либо его родители предпочитали имена других стран, что встречается довольно часто. Один только Лиам чего стоит. Хотя далеко ходить им и не надо. Сам Хати назван в честь волка из скандинавской мифологии. Чем не диковинка?! — Я обязательно вас познакомлю, братик! Думаю, он тебе понравится, — радостно пообещал Такемичи, обнимая брата за шею. Старший Ханагаки довольно улыбнулся и прикрыл глаза. — Не сомневаюсь, — сказал Хати, ощущая внезапно накатившую тревогу, но списал её на ревность по отношению к брату и прижался к нему ещё сильнее.***
Часы громко тикали, размеренно нарушая умиротворённую обстановку кабинета. Иногда в его стенах слышалось шуршание листов, которые мозолистые руки переворачивали. Как оказалось, умиротворённость, бросившаяся в глаза, была мнимой. В кабинете плотной дымкой висело напряжение. Акира внимательно изучал документы, которые ему принёс Арон. Он пытался сосредоточиться и вычленить самое необходимое. Данных было не так много, как хотелось, а годной информации и того меньше. Показания путались и опровергали сами себя. Зато удалось вычислить место проживания Кайсена, его возраст и место обучения. Как оказалось, ранее этот парень проходил практику у них, а после неё и вовсе остался здесь работать. Семья его состояла из родителей и годовалой дочки. Мать ребёнка скончалась во время родов. Чтобы обеспечить семью, Кайсен работал на двух работах: врач и по вечерам охранник. Крёстный устало вздохнул и помассировал переносицу. И когда он с таким графиком отдыхать вообще умудрялся? Задавался вполне логичным вопросом Акира. А большего нарыть не удалось. — Что ж, ничего другого не остаётся, — задумчиво потерев глаза, сказал сам себе мужчина. Странно, что не удалось найти никакой информации о направлениях деятельности Кайсена. Да что уж там говорить, не было даже самого элементарного: списков его пациентов, хотя в базе данных эта информация должна храниться как минимум десять лет. В ближайшее время Акире определённо нужно наведаться к этому врачу. К нему у Ханагаки ну очень много вопросов. В принципе, как и к Арону. Какого чёрта так мало нужной информации?! И за это теперь Акире платить очень высокую цену придётся? Что вообще за бред?! Этот старый надурил его, как пацана малолетнего. Мужчина злился, но преимущественно на себя, хотя и понимал, что лишь благодаря главе рода ему удалось выяснить точный адрес своей цели. Однако понимание этого окончательно убивало крупицы гордости в нём. — Манипулятор старый, — негодуя, прошипел Акира, сжимая ладони в кулаки. Ему не хотелось верить, что такое могло произойти. Это бесило сильнее, чем происходящее в его доме.***
Лаборатория была погружена в полумрак. Гудение аппаратуры, столь привычное и родное, словно погружало в медитативное состояние. Всевозможные запахи разных препаратов щекотали нос, вынуждая неожиданно чихать. Заэль внимательно изучала данные, которые получила в ходе обследования Хати Ханагаки и заполняла его медицинскую карточку. К своему удивлению, она выяснила, что у ребёнка повышена регенерация. Такое встречалось редко и только у доминантных особей. Поэтому она даже не сомневалась в сущности мальчика. Альфа всегда созревает быстрее, чем омега. Скоро результаты теста будут готовы, и останется только вложить лист с заключением в медкарту. Только тогда она сможет спокойно закрыть смену и пойти домой. Раздался писк аппаратуры. Вот и данные готовы. Женщина подключила принтер и запустила печать. Пока техника работала, Заэль, неспеша, заполняла карту пациента, изредка делая глоток своего любимого жасминового чая, который приятно оседал на языке, раскрывая свой невообразимый вкус. Заэль внимательно вчитывалась в каждую строчку полученного документа. Недавно Акира рассказал ей про свои подозрения. И правда, у Хати проявлялись нестабильные показатели. С такими анализами проводить операцию было просто противопоказано, но кто-то решил замять это дело, видимо, не желая нести ответственность за свою ошибку. А что ещё страннее, так это вечно пропадающие данные из сети. Заэль никогда не считала себя глупой. Именно поэтому решила сделать двойной ход. Она сохраняла все данные на свой компьютер и делала дополнительную распечатку, которую прятала в своём кабинете. Именно это позволило ей подтвердить догадки Акиры. В тот день он чуть было не разнёс ей кабинет во время вспышки гнева. Таким злым она его видела лишь единожды, да и то с тех пор прошло пять с лишним лет. Пришлось отпаивать мужчину чаем с успокоительным. Одно оставалось непонятным, кто имел доступ ко всему архиву данных и как он умудрился до сих пор остаться незамеченным. Очередной писк аппаратуры привлёк внимание женщины. Она нехотя поднялась со своего рабочего места и забрала распечатанные данные. Поставив чайник, Заэль вернулась на стул и стала вчитываться в полученные данные. К своему удивлению, она обнаружила, что все её умозаключения и догадки были разрушены. Она с ужасом вглядывалась в таблицу, которая раскрывала параметры вторичной сущности Хати. Заэль подскочила с места и стала быстро чистить данные в компьютере, не позволяя технике выгрузить их в базу данных. Женщина, не веря в происходящее, ещё раз прошлась глазами по таблице. Ошибки быть не может. Накинув свой больничный халат, Заэль покинула свой кабинет, не забыв закрыть его на ключ. Чуть ли не переходя на бег, она проносилась по коридорам, игнорируя обращающихся к ней сотрудников. Времени было не так много.***
Акира вздрогнул всем телом, когда в его кабинет кто-то очень громко и как-то рвано постучал. Мужчина быстро собрал все документы и спрятал в своём рабочем столе. В голове не укладывалось, кто бы это мог быть. Врач осторожно подошёл к двери и отворил замок. На пороге стояла Заэль. Он хотел было её поприветствовать, как обратил внимание на какие-то бумаги в её руках. Обеспокоенный взгляд знакомых с юности глаз заставил, не раздумывая, запустить женщину и закрыть за ней дверь. — Акира… Это он…Любовью пропитано каждое слово, Тебе воспеваю я оды свои. И птицей на волю сердце вновь рвётся, Пытаясь догнать тепло улыбок твоих. Глубокого вдоха не хватит мне, чтобы Наполнить воздухом спёртость в груди. Когда ты смеёшься для яркого Солнца Иль плачешь так горько из-за хмурой Луны.