Будь внимательнее. Даже самый глупый на вид человек может оказаться не дураком, настоящим джокером.
На пороге показалась женщина. Брюнетка с роскошными формами. Отчего-то Арон поморщился, стоило ей попасть в поле его зрения. Да и сам Райга чувствовал, что с этой дамой что-то не так. Она, казалось, чересчур вальяжно прошла в помещение и встала напротив главы клана Ханагаки. Все не смели и слова молвить, ощущая, как эти двое метают молнии друг в друга. — Я — Кьеко Блэк, заведующая больницы. К чему вы устроили весь этот балаган? Разве органы опеки не получили мою заявку на усыновление? — спросила брюнетка, откидывая пряди волос за спину. — Здравствуйте, госпожа Блэк. Мы получили все необходимые бумаги, в принципе так же, как и заявку со стороны Арона Ханагаки. Простите, но ни ту, ни другую мы одобрить не можем. Причины для отказа: в случае с дедушкой мальчиков — преклонный возраст, а в вашем — вы подали заявление только на старшего из братьев. Мы не можем позволить вам разлучать их, — сказала представитель органов опеки. Райга отошёл подальше, чувствуя, как назревает очередной спор. В воздухе так и читалось напряжение, словно атмосферное давление постепенно усиливалось. Хати пусть и видел вошедшую женщину размыто, но уже поразился её развязности. На это тонко намекала чересчур короткая обтягивающая юбка. Она вообще хоть что-нибудь прикрывает? Спасибо, что халат у неё длинный. Одежда — это полбеды. Стоило ей представиться, как у Хати сразу всплыла в голове информация, которую ему дали в первый день пребывания в сознании. Это именно заведующая пустила его брата сюда, а потом забила на него жирнющий болт. Мало того, что по её вине Такемичи чморили все, кому не лень, так теперь она их желает разделить. А не пошла бы лесом? — В смысле? Вы должны радоваться, что хотя бы одного заберут, а так вы с двумя на руках останетесь, — возмущалась Кьеко. Хати поморщился. Голова от этого бедлама разболелась. Всё-таки он не до конца восстановился после отравления. Мысли позволили ему отключиться от происходящего. К пустоте в своей памяти он привык давно. Старшего Ханагаки уже не пугало молчание. Он понял, что пытаться вспомнить прошлые события просто бесполезно. Нужно наслаждаться теми моментами, которые происходят здесь и сейчас. И плевать, что от них у него уже глаз дёргается. И правда, за что ж его так жизнь мотает. Мало ему было переживаний из-за издевательств над любимым младшим братом, так за этим сразу последовало покушение на его жизнь и смерть Сколля. Пусть Хати и старался не подавать виду, но с каждым днём сил у него становилось всё меньше. Нет, не опускал руки, просто подобное всегда ломало человека, насколько сильным бы он не был. Старший из братьев прекрасно понимал, что на данный момент ему не удастся защитить не только брата, но и себя в том числе. Он даже с койки нормально встать не может! Сейчас как никогда важно засунуть свою гордость и позволить окружающим оказать помощь. Позже ещё будет время отплатить за эту услугу. — А вы не забыли, что перед этим вам необходимо спросить мнение у самих мальчиков, — сказал Акира, который не весь когда появился в этом притоне для бесоёбства. Старший Ханагаки пусть и пропустил половину разговора, но прекрасно понял, о чём идёт речь. Или нет… Их всё-таки оставят у кого-то из родственников? — Да, прошу прощения, — как-то уж слишком вежливо сказала истеричка из органов опеки. Хати проследил за направлением, в сторону которого была повёрнута её голова. Если бы он мог увидеть взгляд женщины, было бы всё куда быстрее. Поэтому не жалуемся и радуемся тому, что имеем. Так это она перед Акирой такие кульбиты вытворяет? Интересно девки пляшут… — Хати-кун, Такемичи-кун, с кем вы хотели бы остаться? — Для начала уберите эти дурацкие приставки к именам. Вы как-то раньше и без них нас чморить умудрялись. А насчёт опекунства… Какие слоты нам представлены? — с ядовитой ухмылкой спросил Хати. Ну не мог он не побесить эту ведьму. Тем более после того, как она неуважительно общалась с его величеством. Акира довольно ухмыльнулся. Видимо, его крестнику тоже не по душе эта дама. Однако было кое-что ещё, что так грело ему душу. Это перекошенное от злости лицо Кьеко. Пусть она и не считала его мужем очень давно, но была ужасной собственницей. На чём очень умело играл мужчина. — Вы можете выбрать, остаться с Кьеко Блэк и Акирой Ханагаки или с вашим дедушкой, — озлобленно и как-то уж совсем резко сказала женщина и соизволила отойти на два шага. Хати завис… Причём тут Акира, и как он вообще может упоминаться в одном предложении с Блэк? Они пара? Или женаты? Почему Хати об этом не знает? Старший Ханагаки, сильно прищурившись, посмотрел на лицо своего крёстного, мол: «Чё за фигня, и в какой момент меня обдурили?» Хати сумел лишь увидеть, как его крёстный мотает головой в отрицательном жесте. И что бы это могло значить? Он не хочет, чтобы братья стали его приёмными детьми? Ну и ладно, не очень-то и хотелось. На лице Хати отразилась детская обида. Он показательно отвернулся от крёстного и показал ему макушку так, чтобы никто, кроме адресата, этого не увидел. Акира аж воздухом подавился. И что вообще на уме у этого пацана?! — Я хочу остаться с дедушкой, — ответил Хати, а за ним слово в слово повторил Такемичи. Арон самодовольно ухмыльнулся, всем своим видом показывая, что выиграл эту битву. В основном таким поведением он старался как можно сильнее уколоть Кьеко, что от злости уже скрежетала зубами. Блэк не выдержала такого позора и решила всё взять в свои руки. Она состроила самое обеспокоенное и нежное лицо, на которое только была способна, и подошла к детям. — Хати, Мичи, вы уверены? Ещё не поздно передумать. У нас в семье вы не будете ни в чём нуждаться, я окружу вас материнской любовью и заботой, тем более рядом будет Акира. Мне известно то, как близко вы общаетесь, — начала уговаривать ребятишек Кьеко. Вопреки всем ожиданиям Блэк наткнулась на лицо, выражающее полное презрение. И почему овольно пробурчал старший из браие? Как он посмел так на неё смотреть?! — Простите, но мы уже сделали свой выбор, и менять его не будем. Вы не на базаре находитесь, чтобы с продавцом торговаться, — грубо отчеканил Хати, отворачиваясь от женщины, что его так бесила. — Вот, значит, как?! Все вы Ханагаки одинаковые! Неблагодарные! Ну и оставайтесь вместе со своим хрычом! Когда он кони от старости даст, не смейте приходить ко мне на порог! — вспылила Кьеко и, развернувшись на каблуках, стремительно покинула палату, оставив присутствующих в смешанных чувствах. Хати, конечно, знал, что, если корчить человеку рожи, можно довести его до белого каления, но чтобы настолько. Довольную улыбку парень спрятал в волосах младшего брата, стараясь не казаться слишком довольным. Однако его чёрная радость не укрылась от глаз Арона. — Что ж, тогда решено. Братья остаются с Ароном Ханагаки. Будем ждать вас у нас в кабинете для устранения накладок и оформления документов. Детей мы оставим с вами, — быстро протараторила женщина в голубом костюме, и все представители органов опеки покинули помещение. Раздался громкий смех и звуки аплодисментов. Это странный полицейский хлопал в ладоши и насмехался над сложившейся картиной. — Потрясающе! Давно я так не смеялся! Правду говорят, что самые захватывающие события всегда крутятся вокруг семьи Ханагаки, — нёс какую-то околёсицу мужчина. — И что же в этих мальчиках такого особенного, что ради них все готовы чуть ли не войны устраивать? — Это мои внуки. Но что больше всего меня напрягает, так это факт твоего пребывания здесь. Кто заказал мальчиков? Ни в жизнь не поверю, что ты пришёл из чистого любопытства… — сказал Арон. Атмосфера в мгновение ока поменялась. В воздухе завитал запах дедушки. Его Хати ещё прекрасно отличал от остальных. Видимо, этот мужчина в погонах был большой шишкой. Иначе бы вряд ли Арон стал настолько сильно давить феромонами на окружающих. Чтобы глава клана не навредил братьям, Акира окутал их своим запахом и заблокировал влияние извне. Хати с удивлением почувствовал, что давление уходит и дышать становится в разы легче. Неужели это и есть способности альфы? Круто. — Воу-воу-воу, остынь, старик. У меня задание не убивать, а просто посмотреть, что за дети создали столько кипиша в последние дни, — занервничал, но не сказать, чтобы сильно, Саймон. — Ими заинтересовались высокопоставленные люди. Ты же понимаешь, что это значит? Этих ребятишек ещё не проверяли на вторичную сущность? Ладно, старший в безопасности, и ежу понятно, что он Альфа, а вот младший пока под вопросом. — Сгинь отсюда, пока я не разозлился! — неожиданно сагрессировал Арон, прибивая Саймона к стене. Мужчина болезненно захрипел. Когда давление спало, он поспешил покинуть помещение. Ему и так удалось получить всю необходимую информацию. Тем более за остальное не было оплаты, а значит, пусть пасутся. И без этого досталось по самое не балуй. Пусть Арон и стар, но силы в нём всё так же немерено. Что ж, остаётся только надеяться, что его внуки вырастут такими же. Особенно большие надежды на старшего. — Интересный малый, практически слепой, но продолжает скалить зубы, — прошептал Саймон, покидая пределы больницы, попутно не сводя взгляда с соседнего здания. — Не обманул старик.***
Райга с глазами-звёздочками смотрел в спину покидающего палату Арона. Редко парень испытывал такой спектр эмоций. — Теперь я понимаю, в кого ты пошёл… — сказал Райга, восхищённо смотря на старшего из братьев. — С чего ты это вообще взял? Мы же совсем не похожи, — парировал столь смелое заявление Хати. Не хватало ему ещё стать похожим на этого странного типа. Судя по взгляду Райги, он остался при своём мнении. Странный пацан. Однако, как бы гордыня не велела заткнуться, Хати рад, что смог снова увидеть его. Усмехнувшись своим мыслям, старший из братьев потрепал по волосам младшего. — Слушай, Такемичи, как тебе дедушка Арон? — спросил Хати, наклоняя голову на бок. Такемичи задумался. — С дедушкой трудно. Он очень строгий, но справедливый. А ещё читает много. Представляешь, он мне сказку рассказывал! — внезапно громко сказал младший из братьев. Хати с прищуром повернул голову в сторону Мичи. То, что Арон оказал такую милость, не хотелось верить. Либо этому старому чёрту что-то реально нужно от них, либо старший из братьев не знает, что происходит. Мир колобочком покатился? Что-то не вязался облик старика с чтением сказок на ночь. Появилось чувство, что Хати где-то наёбывали… — Вот, а представь, как я удивился. Мне вообще показалось, что наказывать пришли! — так, а вот теперь Хати верил, что это его младший. Всё же страх наказания надолго останется с малым… — Такемичи, а где бы ты хотел сейчас проживать? У дедушки или здесь? — спросил Хати, представляя, как на родном лице брата меняются эмоции. Краем уха старший уловил резкий шорох со стороны, где сейчас находился Райга. Парень прекрасно понимал причину возмущения медбрата. Однако стоило понимать, что это дело Райгу никак не касалось. Тут встал вопрос комфорта младшего Ханагаки. В данном случае Хати примет любое решение своего брата. Такемичи внимательно разглядывал старшего брата. Сказанное сначала смутило его. Но вскоре он понял, почему Нии-сан спросил об этом. Мальчик тяжело вздохнул, взял руку Хати и положил её себе на голову. — Братик, я понимаю, что тебе тяжело, когда я нахожусь рядом… — Дурачок, — оборвал Мичи на полуслове старший. — Я тебя спросил об этом только из соображений твоего комфорта. Если тебе лучше у дедушки, то возражать и настаивать на чём-то не стану. Ты совсем меня не стесняешь, не напрягаешь и… чего там ещё себе напридумывал. Такемичи с робкой улыбкой и искрящимися глазами смотрел на брата. Ведь правда, его Нии-сан всегда беспокоился только о нём. Ребёнок уткнулся лицом в грудь Хати, пытаясь не заплакать. — Я… Мне хочется быть с тобой… — прошептал Мичи, но старший Ханагаки всё равно его услышал. — Понял. Нужно будет об этом сообщить дедушке… Что-то подсказывало пациенту, что Арон просто так на уступки не пойдёт и им придётся искать компромисс. Хати прекрасно осознавал, что жить под одной крышей с этим мужчиной будет очень трудно. И плевать, что по первому впечатлению не судят! Тем более он видит его уже не в первой.***
Ближе к вечеру братьям всё же соизволил заявиться Арон под конвоем Лиама и Акиры. С трудом увидев незнакомца, Хати напрягся. Опять старик своих прихвостней тащит к ним. Одно показалось странным: у парня был до жути печальный взгляд, словно его что-то сильно тревожило. Пока Хати с лицом, напоминающим дохлую рыбу, душил в себе больной альтруизм, вся эта процессия встала по росту перед его койкой. Со стороны всё происходящее смотрелось ну очень уморительно. Старший из братьев бы даже посмеялся, если б глаза от перенапряжения не заболели… — С сегодняшнего дня, как все уже поняли, вы находитесь под моей опекой. Будете следовать моим правилам, и никаких конфликтов не возникнет, — начал разговор Арон. — У меня от ваших слов уже возник внутренний конфликт. Я и мой брат — не рабы, чтобы подчиняться. Что-то мне подсказывает, что вы знали, на какие жертвы придётся пойти, когда оформляли на нас опеку. Мы не будем переступать границы дозволенного, но только если ваши условия не противоречат нашим моральным принципам, — сказал Хати. Он прекрасно чувствовал, что от слов Арон не разозлился, так как его не придавило феромонами. Уже радость. — Да, я был готов к твоим заскокам, как-никак в тебе проявились все сильные качества нашего клана, — ответил как-то уж совсем неоднозначно Арон. — Вот только не надо черты моего характера сваливать на генетику. Вам же что-то от нас нужно, я прав? — А ты догадливый. Только эта информация не для посторонних. В больнице слишком много лишних ушей. Поговорим об этом, когда ты полностью восстановишься и приедешь в резиденцию. Сейчас твоей главной задачей будет поправиться. Ну и не подохнуть, разумеется. Но об этом я уже позаботился, — сказал Арон и указал средним пальцем, на котором красовался перстень с каким-то голубым камнем, на незнакомого юношу. — Этого паренька зовут Лиам, отныне он будет всё время проводить подле тебя в качестве охраны. — Отказываюсь. Погон, конечно, заманчивый, но у него же на лице написано, что его привели сюда насильно. Не хочу, чтобы Лиам убил меня в порыве праведного гнева. Вряд ли он испытывает к вам ласковые чувства, — усмехнулся Хати, скрестив руки на груди. Ко всеобщему удивлению, после отрицательного ответа Арон достал пистолет из кобуры. Хати дёрнулся, когда услышал щелчок снявшегося предохранителя. Сердце в ушах застучало. Дыхание в моменте сбилось, а старые раны заныли. Акира внимательно следил, как быстро поменялось выражение лица старшего из братьев. Почему у его крестника такой испуг? Ну да, глупый вопрос, вряд ли кто-то, увидев пистолет, будет прыгать от счастья. Но не до такой же степени. Состояние Хати сейчас граничило с настоящей истерикой. — Тогда в этом мальце больше нет нужды. Отпустить я его не могу, ведь он слишком много видел и знает, — громко, но решительно сказал глава клана, наставляя пушку на Лиама. Парень испуганно дёрнулся. Впервые в жизни Лиам застыл от страха, не в силах сдвинуться с места. И это всё несмотря на годы подготовки в специальном учреждении. Он уже был готов попрощаться с жизнью, когда прозвучало заветное: — Остановись сейчас же! — Хати, что через силу отошёл от странного состояния, буквально был готов броситься на собственного дедушку. И плевать, что таковым этого мужчину парень не считал. Тела всех присутствующих буквально заморозило в том положении, в котором они находились до прозвучавшей команды. — Кто ты, блядь, такой, чтобы разбрасываться чужими жизнями?! Ублюдок, богом себя возомнил?! Не будь у меня перелома рёбер и ноги, я бы лично вцепился тебе в глотку и бил твоё лицо, пока подобные загоны из бошки не вылетели. Скажи спасибо Акире, ведь из-за его наказа не могу воплотить желаемое в жизнь. А потому не прошу, а требую! По-хорошему опусти хрень, что держишь в руках. Если для тебя так принципиально, хорошо, пускай этот парень будет моим телохранителем. Или как ты это называешь, но в таком случае власть над ним буду иметь только я. И мне решать, что делать с Лиамом. Я понятно высказал свою мысль? Отчего-то вместо Арона испуганно закивал лишь Лиам. Старик же хитро прищурился, но приказ выполнил. Он наконец-то ощутил на себе все проявления вторичной сущности своего старшего внука и остался доволен увиденным. — Что ж, будь по-твоему, щенок. Чую у меня много работы предстоит выполнить… — с усмешкой пробурчал старик. — Что ж, Такемичи, нам пора уходить. Время посещений закончилось. — Такемичи с вами никуда не пойдёт. Мы с ним побеседовали, и он желает находиться подле меня. Однако я всё же склоняюсь к тому, что более правильным решением будет два по два. Зависло молчание. Хати с раздражением понял, что до присутствующих сказанное им не допёрло. — Это значит, что Такемичи будет проводить два дня у меня, потом два дня у вас. Надеюсь, вы приложите все усилия, чтобы за этот период Такемичи догнал знания сверстников и был в опрятном состоянии. Боюсь, что за его гигиеной здесь всё же не очень внимательно следят, — пояснил старший из братьев. — Но Хати! — хотел было возмутиться Такемичи, но был прерван строгим выражением лица старшего брата. Арон молча кивнул. Всё же меньшего от Хати он не ожидал. Покинул палату глава клана в смешанных чувствах. Он действительно уделял слишком мало внимания младшему внуку. Пусть Такемичи и не подавал больших надежд, но просто так выбросить и вычеркнуть его из древа клана было нельзя. Да и старший бы не позволил этому случиться. Был вариант просто незаметно «убрать» пацана, но это бы так легко с рук главе рода не сошло. Да и терять кровь не хотелось. Арону придётся взяться за качество знаний и воспитание ребёнка. Рано он себя хоронить начал…***
После того, как Арон покинул палату, в помещении, казалось, даже стало легче дышать. Хати устало откинулся на подушку, нежной улыбкой приободряя напуганного брата. Мичи был возмущён решением брата. Хати это чувствовал. Он ведь говорил, что не станет влиять на его решение, но в последний момент вспомнил, что младший не получает здесь должного образования и ухода. Не порядок. — Акира-сан, перестаньте мяться, я же прекрасно понимаю, что вы здесь не по своей воле и вам, скорее всего, нужно мне что-то сказать. То, что у вас с дедушкой не самые лучшие отношения, видно из далека, — подшучивал над крёстным Хати. — Да, ты прав. Арон отдал приказ приставить к тебе ещё больше медперсонала. — Я так полагаю под угрозой перестрелять их? — недовольно пробурчал старший из братьев, поглаживая сопящего Мичи по спине. Пусть младший и был обижен на Хати, но от ласки не спешил уворачиваться. — Да… — Хотелось бы мне ответить, но я и так сегодня произнёс больше матерных слов, чем положено… Кто хоть эти люди? — с явной неохотой поинтересовался пациент, умилённо корча рожицы младшему Ханагаки. Тот долго держался, но всё же разразился звонким смехом. Хати остался доволен проделанной работой. Так-то лучше. — Из свободных остались только Рене, Сора, Кашима и Сан. Рене ты знаешь, да и с последними тремя знаком. Это те самые ребята, которые издевались над студентами, что проходят у нас практику, — испытывая неловкость, сказал Акира, стараясь не смотреть на перекошенное раздражением лицо крестника. Хати был готов биться головой о стену. Его сглазили? Просто других идей в столь прекрасной головушке уже не возникало. Оставался только один вариант: — Акира-сан, будьте так добры сходить до ближайшего Храма и поставить за меня свечку. А ещё спросить у монаха, как можно снять порчу. Ибо меня уже прямо удивляет моя везучесть… — главный врач после этих слов аж воздухом подавился. Он ошалевше уставился на своего крестника, который на серьёзных щах обдумывал эту мысль. — Что ж, придётся прибегнуть к крайним мерам. Акира-сан, будьте так добры, отправьте ко мне Заэль-сан. У меня есть к ней неотложное дело… Уж вам-то она точно не откажет. От услышанного Акира побелел. Ему не верилось, что этот мальчишка так внимательно изучал его всё это время. Теперь стало понятно, почему Арон так вцепился в этого ребёнка. Сказав, что он обязательно поговорит с Заэль, Акира на негнущихся ногах пошёл по делам. — Что ж, от двух проблем избавился. Теперь ты, — сказал старший из братьев, повернувшись к притихшему Лиаму. — Расправь булки и перестань жаться в угол. Я с тебя шкуру сдирать не собираюсь. Ко мне можешь обращаться просто по имени. Всё-таки я младше тебя. А так как мы с тобой тут застряли надолго, советую сходить к завхозу и попросить койку. Сомневаюсь, что ты как минимум два месяца будешь без сна стоять и сторожить меня. Я не запрещаю тебе отлучаться. Твоя же задача не палиться, если ты понимаешь, о чём идёт речь, — тонко намекал на посещение Лиамом своей семьи Хати. — Да, я понял вас… — Тебя, — мягко поправил своего новоиспечённого телохранителя старший из братьев. — Тебя, — с осторожностью повторил Лиам и удалился к завхозу.***
Пока Лиам решал возникшие трудности, братья, намиловавшись, наконец-то отлипли друг от друга и начали заниматься своими делами. Такемичи что-то чересчур сосредоточенно вырисовывал в своём альбоме. А Хати добрался до своего блокнота. Записав все странные события, что происходили с ним в бессознательном состоянии, старший из братьев постарался сложить видения в единую картину. Она представлялась косая с уймой недочётов. Если честно это и картиной было трудно назвать. Вечная недосказанность действовала на нервы. Поняв, что всё слишком разломано, чтобы восстановить, а детали ещё искать и искать, Хати просто решил забить на происходящее большой такой болт. Конечно же, только на время. Нужно собрать информацию. И кстати о ней. Ему надо будет всё-таки попросить учебники у Арона. Необходимо догнать программу, что изучают без него в школе. Не хватало ещё выйти на учёбу круглым тупицей. Раз все всплывшие дилеммы оказались решены или просто разложены для дальнейшего переваривания, можно было со спокойной душой продолжить заниматься написанием песни. А то такими темпами Хати грохнут, а он так её и не допишет. Бегло причитав всё то, что было придумано ранее, старший из братьев стал думать над продолжением. Не бойся впредь, Ведь я с тобой… Хати всё-таки удалось вспомнить, какими словами завершала песню та женщина. Мама… Так он её тогда назвал. Жаль, что не сумел вспомнить её облик. Пусть не видим больше вам… Не видим вам… Вот и всё. Работа завершена. Странно, но было такое чувство, будто всё, что описывалось в этой колыбельной, происходило наяву. Хати пытался понять, читал свои записи и… Либо ему мозгов не хватало, либо в этом всём была какая-то неурядица… Или он сам всё это время, скорее всего, смотрелся очень упорото. Какой человек в своём уме подсунет блокнот прямо к носу, чтобы хоть что-нибудь разглядеть. Но писать практически вслепую, как оказалось, довольно угарно… — Мда, с ума можно сойти… — пробурчал себе под нос Хати. — Что? — спросил Такемичи, отвлекаясь от своего занятия. Старшего Ханагаки по голове ударило чувство дежавю. Это точно уже было. — Нет, ничего. Прости, что отвлёк. — Ничего страшного, — с улыбкой ответил Мичи и продолжил рисовать.***
Такемичи, Лиам и Хати готовились ко сну. Медсёстры помогли братьям умыться и причесаться. По просьбе старшего, его помыли, поэтому Хати чувствовал себя просто прекрасно. Палату проветрили, изгоняя запах феромонов, которым провоняло буквально всё, не давая покоя обитателям. Пациент и подумать не мог, что это настолько сильно влияет на душевное равновесие. Видимо, люди очень территориальные существа. Неожиданно в дверь кто-то постучал. После того, как Хати крикнул: «Войдите!» — на пороге появилась Заэль. Старший из братьев никак не ожидал её сегодня увидеть. Тем более в таком измотанном состоянии. Видимо, наплыв пациентов. — Здравствуйте, Заэль-сан, — поздоровался Хати. Ему было стыдно, что по его просьбе бедную женщину дёрнули так поздно. — Вам совсем не нужно было приходить в таком уставшем состоянии. Лучше бы отдохнули. Моя просьба совсем не к спеху… — И вам привет, — сказала женщина, обнимая радостно подбежавшего к ней Такемичи. Она, конечно же, не удержалась и дала мальчикам по конфете. — Ничего страшного. Я всегда рада с вами повидаться. Как ты себя чувствуешь? — В норме, вроде даже не хвораю, — с застенчивой улыбкой ответил Хати. Всё же он не привык, что кто-то вот так запросто подходит и начинает гладить его по голове. Это было так… по-матерински и очень приятно. — Это радует. Так что ты хотел у меня попросить? — ласково сказала женщина. — Мне нужен дозатор с водой, — с очень серьёзным, но покрасневшим лицом сказал Хати. Такемичи, сидящий на койке Лиама, тихо хихикал над братом. — Думаю, у вас он точно должен быть… — Хорошо, я завтра с утра его к тебе пришлю. А теперь укладывайтесь спать. Время детское закончилось, — строго сказала женщина. Такемичи шустро запрыгнул в объятия к брату. Заэль помогла им улечься и накрыла одеялом. — Сладких снов, мальчики. Женщина поцеловала каждого из братьев в лоб и покинула палату, оставив Хати и дальше гореть от смущения.Всю ночь сегодня я не сплю, Любуюсь милыми чертами. Пускай с тобой не говорю, Но мысли в стихи я превращаю. Ты их не слышишь, но пойми, Что каждый мимо проходящий Завидует нашей любви И в гневе пошлости сгорает. А ты назло всем этим людям Продолжи весело звенеть, Своим прекрасным живым смехом Не дай моей душе истлеть.